Телега из кремля рассказ о том как власти превратили telegram в телевизор
На самом деле никакие инсайдеры за каналами не стояли — в этом быстро разобрались ответственные за выборы кремлевские чиновники. Попытка продемонстрировать информированность была обманом — особенно хорошо это было видно на примере «Незыгаря». Его авторы просто ждали ночи, когда федеральные газеты публиковали свежий номер на сайте, брали инсайды оттуда и печатали их под видом собственной информации, пока большинство читателей не успевали понять, что эксклюзив фактически украден. Еще проще они поступали с аналитикой — брали ее с общедоступных ресурсов, включая блог политолога Татьяны Становой и сайт Московского центра Карнеги.
И тогда Кремль перешел к действиям. На рубеже 2016—2017 гг. администрация президента выделила первые деньги на экспансию в Telegram. Общую сумму собеседники не знают (деньги в итоге стали получать разные структуры), но, по словам одного из близких к Кремлю источников, ответственные за Telegram чиновники просили у руководства Кремля несколько сотен миллионов рублей.
«Если есть бюджет, можно зайти практически в любой канал», — говорит собеседник, размещающий посты для Кремля.
«Проект» проверил эту информацию. Корреспондент списался с администраторами нескольких крупных каналов под видом заказчика постов и получил ответ, что за определенную сумму может разместить желаемую информацию без пометок о рекламном характере материала. Например, в «Незыгаре» согласились разместить абсолютно любую информацию, попросив расплачиваться в биткоинах. За пост свыше ста слов просят 1,5 биткоина (около 630 тыс. рублей на тот момент), за пост меньше — 0,008 биткоина за каждое слово, а пакет из трех публикаций предложили по выгодному тарифу — три биткоина.
Администратор канала «Караульный» предложил платное размещение постов не только у себя, но и сразу в десятке других каналов, например, «Футляре от виолончели», «Медиатехнологе» и «Бойлерной». За пост просили от 30 до 60 тысяч рублей в зависимости от канала (деньги нужно было перевести на карту Сбербанка «стороннего пиарщика»). «Кремлевский мамковед» берет 30 тысяч за пост, а «Дабл Ять» — 50 тыс. Предлагали и удобную схему — разместить в одном из каналов пост, а в остальных организовать репосты, которые стоят дешевле. По отдельной договоренности можно вообще получить «безлимитку» — право размещать сколько угодно постов в месяц.
Благодаря таким предложениям перед кремлевскими посредниками открылись широкие перспективы. Схема проста — они получают бюджет наличными. Речь идет о не самых крупных суммах по меркам кремлевских экспертов — например, один из операторов получает 11 миллионов рублей в месяц. Часть этих денег используется на оплату нужных постов, а часть подрядчик оставляет себе.
Схема работала безотказно. Даже самая глупая информация, оказавшись в крупном канале, получала широкое распространение. И многие СМИ не считали зазорным ссылаться на telegram-каналы. Например, не имевшую отношения к действительности «новость» «Незыгаря» о планах Владимира Путина уже в этом году изменить Конституцию цитировали в эфире «Эха Москвы».
Не волновались только в Кремле, многие сотрудники которого демонстративно продолжали пользоваться Telegram .
Охота на «Незыгаря»
На заре анонимных каналов в Кремле нервничали из-за того, что их не контролируют. В первую очередь это касалось «Незыгаря», его авторов пытались вычислить. Но, разобравшись, что его делают аферисты, чиновники решили сами внедряться в каналы. И нашли на это деньги.
В конце 2016 года сотрудники администрации президента проводили странный эксперимент: делились с журналистами инсайдерской информацией, а потом отслеживали, не появилось ли сказанное ими в одном из анонимных telegram-каналов. Особенно их волновало, не появятся ли слова в «Незыгаре». Таким нехитрым способом чиновники пытались вычислить анонимных авторов канала .
За несколько месяцев до этого те же чиновники пришли работать во внутриполитический блок Кремля (в том году Сергей Кириенко возглавил его вместо Вячеслава Володина) и получили важное задание — готовиться к президентским выборам. Помимо прочего, им нужно было контролировать настроения в интернете. Но чиновники быстро столкнулись с тем, что помимо уже ясных им соцсетей возникла новая мода — на чтение анонимных telegram-каналов. Работать с ними в Кремле тогда не умели и из-за этого нервничали . Каналы набирали сначала по несколько десятков, а потом и сотен тысяч подписчиков.
«Незыгарь»
Шестое место среди политических каналов по просмотрам в октябре 2018
188, 3 тыс. подписчиков.
Активную часть аудитории telegram-каналов собеседник на рынке, работающий в интересах Кремля, оценивает примерно в 200 тысяч человек.
Возможно, это небольшая, но очень важная аудитория — каналы читает элита (чиновники, интеллигенция и журналисты).
Мода на каналы появилась по очень простой причине — при отсутствии свободных СМИ и закрытости власти возник дефицит информации. Каналы создавали иллюзию, что некие информированные инсайдеры, прячась за никами, рассказывают правду. Самое удивительное, что потребность в «инсайде» была, в первую очередь, у самих чиновников, которые при очередных перестановках в руководстве страны страдали от дефицита информации .
На самом деле никакие инсайдеры за каналами не стояли — в этом быстро разобрались ответственные за выборы кремлевские чиновники. Попытка продемонстрировать информированность была обманом — особенно хорошо это было видно на примере «Незыгаря». Его авторы просто ждали ночи, когда федеральные газеты публиковали свежий номер на сайте, брали инсайды оттуда и печатали их под видом собственной информации, пока большинство читателей не успевали понять, что эксклюзив фактически украден. Еще проще они поступали с аналитикой — брали ее с общедоступных ресурсов, включая блог политолога Татьяны Становой и сайт Московского центра Карнеги .
И тогда Кремль перешел к действиям. На рубеже 2016—2017 гг. администрация президента выделила первые деньги на экспансию в Telegram . Общую сумму собеседники не знают (деньги в итоге стали получать разные структуры), но, по словам одного из близких к Кремлю источников, ответственные за Telegram чиновники просили у руководства Кремля несколько сотен миллионов рублей.
Проба пера на Навальном
Для работы в Telegram Кремль нанял подрядчиков. Ими стали бывшие «Наши» и прокремлевский фонд. Одной из первых задач стала дискредитация Алексея Навального.
В десяти минутах ходьбы от здания администрации президента располагается усадьба Гагариных-Тютчевых. В ее флигеле за общим столом сидят несколько десятков молодых людей во главе с бывшим пресс-секретарем движения «Наши» Кристиной Потупчик.
К помощи бывших «Наших» Кремль решил прибегнуть в самом начале своей работы в Telegram. В администрации президента решили, что проще не заводить свои каналы, а привлечь подрядчиков, то есть людей, которые будут либо ставить нужную информацию в свои каналы, либо смогут «разместить» ее в сторонних каналах. Под такую работу не нужно было никого искать — предложения быстро появлялись сами собой, в том числе от «Наших» . Под руководством Потупчик появлялись целые сети — то есть группы каналов, которые писали посты и репостили друг друга, распространяя нужную информацию. К этим каналам собеседники относят «Акитилоп», Ortega и «Полный П». Бывшие «Наши» были причастны и к каналам 338 (Андрей Жариков) и «Медиатехнолог» (Дмитрий Кирьян и Александр Черноудов).
Собеседники в Кремле называют Потупчик одним из основных подрядчиков в Telegram и сейчас. Число ее каналов множилось, а теперь Кремль доверяет ей и более широкую работу — системное реагирование на негатив по отношению к власти в социальных сетях. Именно под новые задачи у нее и появился офис недалеко от Старой площади .
Одними «Нашими» власть не насытилась. В Кремле решили разделить рынок между несколькими крупными игроками . Помимо Потупчик еще одним подрядчиком стал Фонд развития гражданского общества бывшего начальника внутриполитического управления Константина Костина, который поручил непосредственную работу бывшему чиновнику АП Станиславу Апетьяну (имеет отношение к созданию каналов «Методичка», «Минправды»). Один из крупнейших каналов в российском Telegram — «Давыдов. Индекс» — завел и руководитель экспертного совета фонда Леонид Давыдов.
Работа для подрядчиков нашлась быстро. К президентским выборам Кремлю было необходимо «вывести из игры» Алексея Навального. В результате в Telegram стали появляться критические материалы в адрес оппозиционера. Навального нужно было дискредитировать настолько, чтобы президентские выборы без его участия выглядели легитимно, и эта задача была выполнена, удовлетворенно констатирует кремлевский чиновник.
Все на продажу
Работать в Telegram оказалось очень просто — подрядчики получали наличные и платили авторам каналов. Те за деньги соглашались размещать что угодно. А еще внедрять стоп-листы, ставить «блоки» и даже «блоки на блоки».
Главный секрет успеха власти в Telegram заключался в невероятной продажности каналов.
«Если есть бюджет, можно зайти практически в любой канал», — говорит собеседник, размещающий посты для Кремля.
«Проект» проверил эту информацию. Корреспондент списался с администраторами нескольких крупных каналов под видом заказчика постов и получил ответ, что за определенную сумму может разместить желаемую информацию без пометок о рекламном характере материала. Например, в «Незыгаре» согласились разместить абсолютно любую информацию, попросив расплачиваться в биткоинах. За пост свыше ста слов просят 1,5 биткоина (около 630 тыс. рублей на тот момент), за пост меньше — 0,008 биткоина за каждое слово, а пакет из трех публикаций предложили по выгодному тарифу — три биткоина.
Администратор канала «Караульный» предложил платное размещение постов не только у себя, но и сразу в десятке других каналов, например, «Футляре от виолончели», «Медиатехнологе» и «Бойлерной». За пост просили от 30 до 60 тысяч рублей в зависимости от канала (деньги нужно было перевести на карту Сбербанка «стороннего пиарщика»). «Кремлевский мамковед» берет 30 тысяч за пост, а «Дабл Ять» — 50 тыс. Предлагали и удобную схему — разместить в одном из каналов пост, а в остальных организовать репосты, которые стоят дешевле. По отдельной договоренности можно вообще получить «безлимитку» — право размещать сколько угодно постов в месяц.
«Караульный»
19,2 тысяч посещений в день
89,9 тыс. подписчико
Благодаря таким предложениям перед кремлевскими посредниками открылись широкие перспективы. Схема проста — они получают бюджет наличными. Речь идет о не самых крупных суммах по меркам кремлевских экспертов — например, один из операторов получает 11 миллионов рублей в месяц . Часть этих денег используется на оплату нужных постов, а часть подрядчик оставляет себе.
Схема работала безотказно. Даже самая глупая информация, оказавшись в крупном канале, получала широкое распространение. И многие СМИ не считали зазорным ссылаться на telegram-каналы. Например, не имевшую отношения к действительности «новость» «Незыгаря» о планах Владимира Путина уже в этом году изменить Конституцию цитировали в эфире «Эха Москвы».
Возможность разместить платный пост — далеко не единственная опция в telegram-каналах. Властям было важно не столько размещать нужную информацию, сколько научиться не допускать появления ненужной. Как это работает, мы вновь увидели на примере переписки с администратором канала «Караульный».
Пока мы предлагали разместить позитивный по отношению к власти материал, никаких проблем не возникало. Но затем мы попытались предложить негативный пост и тут же получили отказ. Чтобы «неприятных» разговоров больше не было, администратор «Караульного» выставил четкие условия: никакого негатива по отношению к членам Совета безопасности (позитивно — можно), вообще нельзя упоминать администрацию президента, Старую площадь, сотрудников Кремля, включая, это отмечалось особо, Сергея Кириенко.
Именно так выглядит действие стоп-листов в Telegram . Их внедряли двумя способами: либо постановкой канала в целом под контроль лояльным подрядчиком, либо покупкой блоков. «Поставить блок» можно на негативное упоминание определенных политиков, людей и событий. Один из подрядчиков рассказывает, что получал от крупного футбольного клуба заказ заблокировать распространение негативной информации об арестованных футболистах Александре Кокорине и Павле Мамаеве . Чтобы негатив никто не заметил, достаточно поставить блок в пяти-шести ведущих каналах, это будет стоить от полутора до шести миллионов рублей в месяц .
Telegram для друзей Путина
Telegram-каналами заинтересовались и структуры серьезных политических групп. Например, связанные с Юрием Ковальчуком.
Летом этого года в приемной медиаменеджера Арама Габрелянова появился очень молодой человек, которого многие сотрудники редакции не узнали, но сам Габрелянов принял с большим уважением. Молодого человека звали Степан Ковальчук — это сын президента «Национальной медиа группы» Кирилла Ковальчука и внучатый племянник друга Владимира Путина Юрия Ковальчука.
В этот период Габрелянов находился в состоянии «развода» с Ковальчуками. Бывший медиамагнат был совладельцем или управляющим многих СМИ империи Ковальчуков, но затем вышел из доверия. Его отправили в почетную ссылку — на должность редакционного директора Life без реальных полномочий . Единственное, на что рассчитывал Габрелянов, оставить себе свой самый успешный продукт последнего времени — telegram-канал Mash с огромной аудиторией (450 тысяч подписчиков). Однако младший Ковальчук пришел сообщить ему волю своей семьи: Mash из-под управления Габрелянова забирают наравне со всеми остальными СМИ, им теперь будет руководить сам Степан. С тех пор младший Ковальчук действительно стал фактическим начальником канала, хотя формальной должности у него нет .
Mash
Третье место среди всех каналов по просмотрам в октябре 2018
450 тыcяч подписчиков
Эта история показательна тем, что крупные политические группы также интересуются telegram-каналами. Ковальчуки пришли на рынок с приближением президентских выборов. Сначала всю работу с каналами выполняла близкая им компания «Михайлов и Партнеры» и связанное с ним агентство Agency One. С ними собеседники «Проекта» связывают массовые каналы — например, «Мейстер» (68 тыс. подписчиков) и «Бойлерную» (162 тыс. подписчиков). Многие собеседники «Проекта», близкие к Кремлю, убеждены, что как минимум одно время связанные с Ковальчуками структуры контролировали и «Незыгаря». Впрочем, два человека, близких к их холдингу, уверяют, что это не так, и роль Ковальчуков на рынке сильно преувеличена .
«Роснефть» качает телегу
Компания Игоря Сечина стала активно работать в Telegram, предположительно начав с покупки «Караульного». С этим же каналом связывают и загадочного Николая Чернова — он прикрывается громкими должностями, но на самом деле их не занимает.
Осенью 2017 года писатель Эдуард Багиров и связанная с властями политтехнолог Марина Юденич вели переговоры с пресс-секретарем «Роснефти» и другом Багирова Михаилом Леонтьевым. Они убеждали представителя нефтяной компании заняться Telegram, начав с покупки одного из каналов. Переговоры увенчались успехом — нефтяная компания предположительно выделила 10 миллионов рублей на покупку крупного канала «Караульный», который до того вела группа провластных журналистов и политологов . Технически продать канал очень просто — нужно передать покупателю свою SIM-карту, рассказывает человек, участвовавший в покупке других telegram-каналов. Он, однако, отмечает, что часто из-за необходимости физически отдать SIM-карту переговоры срываются.
«Проект» изучил содержание «Караульного» и выяснил, что негатив о «Роснефти» после предполагаемой покупки исчез из канала .
А нужный «Роснефти» контент в «Караульном» появляется часто.
Когда мы списались с «Караульным» под видом заказчика и предложили материал о госкомпании, то тут же получили вопрос — будет он негативным или позитивным. Узнав, что материал может быть негативным, администратор сразу отказался от сделки.
С «Караульным» связывают и человека, которого можно назвать типичным персонажем этого плутовского рынка. Речь о некоем Николае Чернове, который предлагал свои услуги в Telegram, представляясь то сотрудником аппарата Совета безопасности, то сотрудником департамента военной контрразведки ФСБ . Этот человек так взволновал некоторые органы власти, что они провели проверку. По ее окончании выяснилось, что Чернов мог проходить обучение в Военном университете Минобороны, а его мать Елена Чернова — первый проректор СПбГУ. Но ни в Совбезе, ни в ФСБ он не работает. Зато у Чернова есть хорошие связи: он дружит и с администраторами «Караульного», и с кремлевскими подрядчиками. Он создал популярный канал «Мышь в овощном», а также имел отношение к каналам 338 и «Опер слил» — все эти каналы часто репостит «Караульный». Поговорить с самим Черновым «Проекту» не удалось — он не ответил на запросы редакции.
Официально в «Караульном» свои контакты с властью не опровергают, но уверяют, что у них «постоянно есть критика федеральных и региональных чиновников». «У нас зачастую взгляды на многие вопросы (с кремлевскими чиновниками) сходятся. И мы общаемся. Не регулярно. А когда они расходятся — то никто нам не то что приказать [не может], но и просить не будет», — сообщил администратор канала, когда корреспондент «Проекта» написал ему уже как журналист. Историю о покупке канала «Роснефтью» он опроверг. «Нет, первый раз слышу», — сказал пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев на вопрос о работе нефтяной компании на рынке Telegram и покупке канала.
Поимка «Незыгаря»
Внутриполитический блок Кремля считает, что «Незыгарь» связан с другой «башней» — куратора информационной политики Алексея Громова. Через человека по имени Владислав Клюшин.
Летом и осенью этого года в администрации Хакасии проходили совещания, на которых обсуждалась стратегия проигрывающего губернаторскую кампанию главы региона Виктора Зимина. Вскоре участвовавшие в совещании представители администрации президента стали обращать внимание, что часть информации оказывается в «Незыгаре». Это удивило чиновников, была проведена проверка . Результатом проверки стала записка на имя руководства внутриполитического блока Кремля. В ней говорилось, что многие материалы в «Незыгаре» публикует некий Владислав Клюшин.
На совещаниях в Хакасии Клюшин участвовал как технолог Министерства обороны (глава Минобороны Сергей Шойгу тесно связан с регионом) . Но более известен он как владелец компании «М 13» — именно она разработала систему мониторинга СМИ «Катюша», которой пользуются министерство обороны и администрация президента. Эта же компания участвовала в разработке «Сейбы» — измерителя телеаудитории. Продуктами «М 13» пользуются во власти, их туда внедряли первый замглавы администрации президента Алексей Громов, руководство ФСБ и Минобороны, утверждает источник, добавляя, что, к примеру, экспансия «Катюши» была весьма агрессивной — генералы из ФСБ писали в органы власти письма с настоятельной рекомендацией отказаться от использования системы «Медиалогия», так как часть акционеров этой компании «связаны с заграницей». Теми же письмами они призывали к установке «Катюши».
Многие люди в Кремле убеждены, что именно Клюшин и есть держатель «Незыгаря», говорит один из собеседников. Еще один близкий к президентской администрации собеседник утверждает, что Клюшин лишь может размещать там материалы за деньги. В любом случае эта история означает, что подчиненный Громову блок АП, связанный с информационной политикой и силовиками, работает в Telegram.
Человек, участвующий в совещаниях у Громова, рассказывает, что однажды там обсуждали пост «Незыгаря», содержащий ошибочную информацию. «Да это редакция что-то напутала», — якобы спокойно отреагировал Громов. Участники сделали для себя вывод, что первый замглавы кремлевской администрации хотел показать, что контролирует канал .
Клюшин не ответил на вопросы «Проекта», отправленные в Facebook. Не ответил на них и пресс-секретарь президента Дмитрий Песков.
Карта политических Telegram-каналов
Очередь за WhatsApp
Кремль стал больше интересоваться WhatsApp и Viber, а Telegram становится площадкой для борьбы чиновников друг с другом
После выборов президента назначение Telegram для властей изменилось. Теперь это в основном место войн друг с другом. Как это происходит, хорошо видно на недавнем примере.
В середине ноября каналы, которые собеседники «Проекта» условно относят к сфере влияния Громова, распространили информацию о том, что главе управления внутренней политики Андрею Ярину (подчинен Кириенко) руководство объявило о неполном служебном соответствии за плохие результаты региональных выборов. Источником вброса был канал «Мастер пера», репосты сделали «Пяр во время чумы» и «Незыгарь».
В каналах, которые работают с внутриполитическим блоком Кремля и Ковальчуками, немедленно был организован ответ. «Бойлерная», «Медиатехнолог» и «ИА „Стекломой”» при активной поддержке «Караульного» сообщили, что никаких проблем у Ярина нет и быть не может.
Как средство пропаганды Telegram сейчас меньше занимает кремлевских мыслителей.
Что же касается telegram-каналов, близкий к Кремлю собеседник так описал нынешнее отношение к ним: они как подпольные типографии начала XX века — царская охранка какие-то из них контролировала и все время об этом рапортовала, но толку было ноль — революция все равно произошла.
А. Нарышкин ― 18 часов и 35 минут. Это действительно программа «Рикошет». Я Алексей Нарышкин. И в ближайшие минуты будем говорить о том, как Кремль использует Телеграм и в какие каналы и на какие темы ввел стоп-листы. У меня на связи со студией заместитель главного редактора издания «Проект» и автор этого расследования Михаил Рубин*. Михаил, добрый вечер!
М. Рубин* ― Добрый вечер, Алексей!
А. Нарышкин ― Кто вам подсказал эту тему?
М. Рубин* ― Знаете, я даже отвлекусь сразу. Мне сегодня уже передали, что в Администрации Президента сегодня обсуждалось целый день, что вот одна башня, другая башня подсказала. И никому в Кремле не приходит в голову, что, вообще-то, эту тему подсказывает вся наша повседневная жизнь. Ну, наверное, слушателям вашим это жизнь не подсказывает, а вот журналистам, уверен, что и вам тоже каждый день подсказывает.
Ну, какой журналист каждый день не сталкивался с вопросом (ну, или уж раз в неделю так уж точно) от кого-то из коллег или знакомых, вот правда ли такой-то анонимный Телеграм-канал…неважно какой, XXX, кремлевский кто-нибудь очередной…правда ли он написал, что завтра, не знаю, Путин уволит всех губернаторов. И, честно говоря, я тоже первое время – я тоже не был исключением – я тоже…вот Телеграм-каналы вошли в моду чуть больше 2-х лет назад…я тоже первое время паниковал, думал, что там сидят какие-то чиновники или какие-то очень информированные люди, которые хотят, чтобы общество знало правду. И я тоже на это все велся. И мне тоже было очень интересно, как это все работает.
Ну, мне кажется, что всем все дальше и дальше… На самом деле, мы констатировали очевидное сегодня: всем все дальше и дальше становилось очевидно, что никакой правды там нет и все это в той или иной степени заказ.
А. Нарышкин ― Михаил, у вас в материале перечисляется несколько известных и таких популярных Телеграм-каналов анонимных, которые вы обвиняете в связях как раз с Кремлем (ну и не только с Кремлем). Можете ли вы их назвать и сказать, какие у вас есть доказательства этой связи?
М. Рубин* ― Да, с удовольствием. Но только все-таки я не обвиняю.
А. Нарышкин ― Указываете на сотрудничество, хорошо.
М. Рубин* ― Да, да, да. Это, безусловно, не обвинения, потому что они считают, что это как бы нормально – они ведут коммерческую деятельность. Если так совсем в общем, то есть два способа их постановки под контроль (этих каналов) и как, собственно, Кремль и делал. Первое и самое очевидное – этот канал купить. Как и СМИ можно купить. Вот мы все жалуемся, что у нас почти не осталось свободных медиа. Эти же медиа как-то захватывают. Тот же процесс происходил…в смысле, необязательно насильственно. Этот процесс обычно происходит через покупку – вполне, вроде как, цивилизованно.
А. Нарышкин ― Вот! Правильно вы говорите «возможно», потому что Михаил Леонтьев, пресс-секретарь «Роснефти», уже, в общем, даже журналистов, которые обратились к нему за комментарием, послал по известному адресу и сказал, что он Телеграм-каналы просто читает и никто ничего не покупал.
М. Рубин* ― Да. Я, кстати говоря, очень расстроился, извините за ехидство. Дело в том, что вчера Михаил Леонтьев очень вежливо мне ответил на вопрос. Я ожидал, что он мне даст вот такой традиционный комментарий. Ну, всегда Михаил Леонтьев считает…это такой у него способ общения с людьми – он всегда кого-то куда-то посылает. Он считает, что «Роснефть» должна выглядеть вот так. Но меня он почему-то вчера не послал. У меня есть от него очень вежливый ответ, что он впервые слышит эту информацию.
А. Нарышкин ― В чем, по-вашему, интерес «Роснефти» в покупке Телеграм-канала «Караульный»?
М. Рубин* ― Я опять буду отвечать очень аккуратно.
А. Нарышкин ― На ваше усмотрение.
М. Рубин* ― Да. Возможно, компания «Роснефть» вообще заинтересована в том, чтоб быть очень позитивно представлена на рынке СМИ. И, может быть, по крайней мере, отдельные люди в «Роснефти» хотят, чтобы негативная информация об этой компании не появлялась нигде. И, возможно, компания «Роснефть» так работает в целом примерно всюду – во всех СМИ. В частности, так могла решить работать в Телеграме. Я поясню, почему я так аккуратно отвечаю. Потому что компания «Роснефть» очень любит судиться с журналистами. Да?
А. Нарышкин ― Да, конечно.
М. Рубин* ― Для слушателей поясню. Эту информацию нас сообщили сразу 5 достаточно серьезных, разбирающихся в теме источников. Мы это специально подчеркиваем в заметке, что у нас есть очень много людей. Но есть и более видимое доказательство этой истории – связи «Роснефти» вообще, скажем так, с рынком Телеграм-каналов; ее желания на нем быть представленной.
Мы изучили контент «Караульного». Вот с определенного момента, а именно, с осени прошлого года, когда, по нашим данным, «Караульный» мог быть куплен, негатив о «Роснефти» там отсутствует напрочь. Зато там есть контент, который очень выгоден «Роснефти». И мы приводим конкретный пример.
Теперь есть другой способ работы с каналами – это просто покупка там контента. То есть не покупка контента… Все каналы…это большая радость Администрации Президента…они же вначале, мы это тоже описываем, были очень растеряны – они не понимали, как работать с каналами. А потом выяснилась замечательная вещь, что, на самом деле, их и покупать необязательно, необязательно их совершенно вычислять, неважно кто это. Почти все каналы очень продажные, понимаете…
А. Нарышкин ― Слушайте, «продажные» – это как раз, по-моему, негативный ярлык. Просто это коммерческая история. Что ж тут такого…
М. Рубин* ― Да, да, да. Безусловно. Вы правильно говорите абсолютно: все каналы коммерчески ориентированы. Окей, да. Пафос в данном случае их, что они коммерчески ориентированные; они хотят рассказывать то, что действительно происходит. Наверное, я сейчас звучу чуть-чуть идеалистом. Ну так вот, один из таких примеров – ну, например, всеми любимый канал «Незыгарь».
Как только мы ему написали… Просто, в тексте не было места для этого, чтоб подробно расписывать, что мы кому предлагали. Я, например, под видом заказчика написал в «Незыгарь» предложение написать какую-то очередную глупость в том духе, что Громов судится с другими башнями. Потом я пробовал… Я им разные предлагал темы, чтобы просто понять…
А. Нарышкин ― Какая реакция была?
М. Рубин* ― Им было абсолютно все равно что брать в принципе.
А. Нарышкин ― То есть они были согласны на любой ваш такой, скажем, слив.
М. Рубин* ― Я мог написать им, что завтра, не знаю, произойдет ядерный взрыв – я специально у них уточнял. Им абсолютно все равно. Дальше появлялся ценник, и говорилось, вот платите эти деньги, переводите…
А. Нарышкин ― Цена вопроса какая? Назовите.
М. Рубин* ― У «Незыгаря» пост от 100 слов… Это вообще отдельно. Очень смешно, как это все устроено. У «Незыгаря» все очень четко расписано: если пост от 100 слов и ты заказываешь у них один пост – это полтора биткоина. Сейчас курс биткоина упал, но вот на тот момент, когда я в октябре месяце с ними списывался, это было чуть больше 600 тысяч рублей за один пост от 100 слов. Но дальше, если заказываешь, например, три поста…
То есть они очень хотят с тобой постоянно сотрудничать. То есть, если ты заказываешь три поста, то сразу скидка идет примерно в 50%. Нет, в треть, конечно.
А. Нарышкин ― Михаил, у нас, просто, не много времени. У вас еще кроме «Незыгаря» упоминаются каналы, которые, как я понял, ведет бывший пресс-секретарь движения «Наши» Кристина Потупчик.
М. Рубин* ― Да.
А. Нарышкин ― Как удалось выявить вот эту связь и что это за каналы? Назовите их тоже.
М. Рубин* ― На самом деле, говорят, что у Кристины Потупчик огромная сетка. Она один из крупнейших, как говорят, подрядчиков Администрации Президента на этом рынке. Есть очевидно связанные с ней каналы. Ну, например, такой известный достаточно для политических журналистов канал «Акитилоп». По-другому если прочитать.
А. Нарышкин ― Политика.
М. Рубин* ― Политика, да. Или, например, канал «Полный П» — видимо, имеется в виду полный Потупчик. Есть еще канал «Ортега», который, как говорят, с ней связан. А дальше там есть просто гигантская сеть каналов. И, вообще, там есть большая сеть каналов, в которых участвует движение «Наши». Ну, так или иначе, она с ними со всеми взаимодействует.
А. Нарышкин ― То есть это, я так понимаю, «Наши», которые просто повзрослели и перешли в такую сетевую модель.
М. Рубин* ― Как говорят их недруги, в какой-то момент Кремлю надо было чем-то занимать бывших «Наших», и вот их заняли Телеграмами.
А. Нарышкин ― Вот смотрите, еще из вашего материала можно выяснить, что есть такой некий подрядчик – Фонд развития гражданского общества, Константин Костин, который связан с каналами «Методичка», «Минправды» и «Джихад». Правильно все?
М. Рубин* ― По крайней мере, совершенно точно «Методичка» всегда приводится как такой классический пример, да.
А. Нарышкин ― Вот, смотрите, «Методичка» отвечает сегодня вам, автору расследования, в 3 часа дня: «Канал не принадлежит никакому кремлевскому и околокремлевскому фонду, не является проектом никакой политической структуры – раз. Лица, перечисленные в вашем материале, не имеют никакого отношения к каналу. Мы анонимные ровно потому, что то, о чем и о ком мы пишем, не нравится большому кругу высокопоставленных лиц. А прекращать писать то, что мы думаем, мы не хотим». И четвертый пункт – «Журналист «Проекта» Рубин*, — это вы, — включил «Методичку» в общий зашкварный список только потому, что обижен на наш старый пост про любимого журналиста Володина». Как же так?
М. Рубин* ― Я прочитал этот замечательный пост. Еще раз, вот люди, которые всем этим занимались, аффилированные с Кремлем, они всегда видят в этом (в том, что выходит) всегда какой-то заказ. Я даже не считаю нужным с этим спорить.
А. Нарышкин ― Вот конкретно с «Методичкой». У вас есть доказательства того, что они действительно готовы как-то продаться и они связаны с этим фондом Костина?
М. Рубин* ― Нет, это конкретно не с «Методичкой». История с «Методичкой» у нас построена на источниках. Но мы не списывались прямо уж со всеми Телеграм-каналами. Это просто невозможно.
А. Нарышкин ― «Методичка» все-таки имеет право на реабилитацию, да, в вашей конструкции? Хорошо. Михаил, спасибо огромное! Время просто вышло уже практически. Михаил Рубин*, заместитель главного редактора издания «Проект» про расследование о Телеграмах и влиянии на них Кремля. Коротенькое голосование проведем по телефону. Согласны ли вы с утверждением – «Я больше не доверяю информации из Телеграм-каналов названных, связанных якобы с Кремлем». Да, я больше им не доверяю – 660 06 64. Нет, по-прежнему доверяю – 660 06 65.
Буквально 20 секунд еще. Я больше не доверяю информации из Телеграм-каналов, которые есть в расследовании «Проекта» и которых обвиняют в связи с Кремлем – 660 06 64. Я по-прежнему им доверяю, ничего не поменялось – 660 06 65.
Я вынужден констатировать, это не самый лучший результат. Такие голосования обычно у нас потом разбираются на наших летучках, и они признаются неэффективными, неправильными. Но тем не менее, результат следующий: 95% слушателей говорят, что они таким Телеграм-каналам больше не будут доверять, как, например, «Незыгарь»; а 5% говорят, уверяют, что будут по-прежнему пользоваться информацией из них. Спасибо большое! Это программа «Рикошет». Я Алексей Нарышкин. Счастливо!
Независимый медиа-ресурс «Проект» экс-главреда «Дождя» Романа Баданина выпустил расследование, посвященное влиянию Кремля на анонимные каналы в Telegram. Практически вся информация записана со слов анонимных источников «Проекта», близких к администрации президента (АП). Мы кратко рассказываем о главном.
Привлечение «подрядчиков» для распространения нужной информации
По информации «Проекта», с конца 2016-начала 2017 года администрация президента выделяла деньги на экспансию в Telegram. При этом Кремль не создавал свои каналы, а привлекал «подрядчиков», чтобы те распространяли нужную информацию по популярным телеграм-каналам. Так, «подрядчиками» Кремля были, например, бывшие члены движения «Наши». В том числе бывший пресс-секретарь организации Кристина Потупчик. Под ее руководством появились целые сети — группы каналов, которые писали посты и репостили друг друга, распространяя нужную информацию. В эту группу входили: «Акитилоп», Ortega и «Полный П». Также «Наши» были причастны к каналам 338 и «Медиатехнолог».
Как сообщает «Проект», одна из главных задач «подрядчиков» была направлена против Алексея Навального перед президентскими выборами в марте этого года. Нужно было дискредитировать оппозиционера настолько, чтобы президентские выборы без его участия выглядели легитимно. И по словам источника «Проекта», выполнить эту задачу удалось.
Цены на посты в популярных телеграмм-каналах: от 30 тысяч до 630 тысяч рублей
Также «Проекту» удалось выяснить расценки каналов, за которые они готовы опубликовать у себя практически что угодно. Как отметил источник «Проекта», «если есть бюджет, можно зайти практически в любой канал». Так, телеграм-канал «Незыгарь» берет плату за публикацию только в биткоинах: за пост свыше 100 слов — 1,5 биткоина (около 630 тысяч рублей), за пост меньше — 0,008 биткоина за каждое слово, пакет из трех публикаций — три биткоина. Каналы «Караульный», «Футляр от виолончели», «Медиатехнолог», «Кремлёвский мамковед"и «Бойлерная» берут за пост от 30 до 60 тысяч рублей.
От АП посредники получали бюджет наличными. По кремлевским меркам, речь шла о не самых крупных суммах — например, один из операторов получает 11 миллионов рублей в месяц. Часть этих денег используется на оплату нужных постов, а часть подрядчик оставляет себе, рассказывал «Проекту» близкий к Кремлю собеседник.
Помимо этого, «Проекту» удалось узнать, что некоторыми телеграм-каналами руководят крупные политические структуры. Например, за каналом «Караульный», как предполагается, стоит госкорпорация «Роснефть» Игоря Сечина. А «Незыгарь» связан с куратором информационной политики Алексеем Громовым. Известным же каналом Mash после конфликта с его создателем Арамом Габреляновым стал руководить Степан Ковальчук — сын президента «Национальной медиа группы» (НМГ) Кирилла Ковальчука, сообщают источники «Проекта». Однако представитель НМГ заявил, что Степан Ковальчук не является сотрудником компании. «Мы опровергаем информацию, появившуюся сегодня в ряде telegram-каналов. «Национальная Медиа Группа» не имеет отношения к медиа-активу Арама Габрелянова Mash ни на акционерном, ни на управленческом уровне», —отметил представитель НМГ.
Но сейчас внимание АП переключилось на WhatsApp и Viber
Однако, как сообщают источники «Проекта», после выборов президента назначение Telegram изменилось, теперь это больше площадка для войны чиновников друг с другом. Внимание же Кремля сместилось в сторону WhatsApp и Viber. В пабликах этих мессенджеров отслеживают все негативные отзывы о власти.
Реакция официальных лиц
Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не подтвердил информацию о том, что администрация президента выделяла деньги на пропаганду в Telegram. Но он отметил, что в мессенджере есть и каналы, которые «поддерживают Кремль», и каналы, «объективно критикующие действия Кремля».
Пресс-секретарь «Роснефти» Михаил Леонтьев так прокомментировал «Дождю» версию о покупке компанией канала «Караульный»: «Какое расследование? Какой канал? Слушайте, ребят, ну вы в своем уме вообще на самом деле? Вы больные, ну совсем больные? «Роснефть» не занимается телеграм-каналами. Я их читаю, например. Что я вам, отчитываться буду, интервью давать? Ну идите в жопу, ребят, ну честно».
«Проект» — независимая медиа-площадка, запущенная бывшим главным редактором «Дождя» Романом Баданиным летом этого года. Это некоммерческое медиа, специализирующееся на журналистских расследованиях. По словам самого Баданина, «Проект» существует на деньги доноров — российских и иностранных физических и юридических лиц.
Читайте также: