Где вечно не контачит карта сим
Александр Васильев рассказал, что альбом «Ключ к шифру» (2016) представляет собой единое зашифрованное послание. Что ж, попробуем подобрать ключик и «вскрыть» только одну песню — «Храм».
Музыка в этом треке служит лишь фоном для самодостаточного и зрелого текста. Стихотворение написано пятистопным ямбом со смежной рифмовкой. Текст «Храма» содержит девять строф (четверостиший). Девятое — постскриптум. Первые три строфы начинаются словами: «Пишу тебе из…» (откуда). Следующие три — словами: «Пишу тебе…» (что, о чём). Седьмая строфа — итог, вывод. Восьмая — постскриптум, открывающий, словно дверь ключом, смысл стихотворения.
Текст представляет собой монолог, репортаж, письмо. Его общая структура такова: герой, словно бесплотный дух над водой, носится из одной точки Земли в другую и пишет как заведённый, ведёт непрекращающийся репортаж. Везде он испытывает стеснённость, неудовольствие, дискомфорт. Это ощущение нарастает к пятой строфе, где герой свидетельствует смерть, всегда обескураживающую своей внезапностью и неизбежностью. Далее, в шестой и седьмой строфах мы понимаем, как отчаянно, на самом деле, герой хочет жить, как жаждет вернуться к любимой. Не останавливаясь, он пишет ей, боясь, что эта нить — иллюзорная связь, возникающая в самый момент письма — оборвётся, как только он остановится. Ощущая смерть близко, мы меняем своё понимание того, что по-настоящему важно для нас, осознаём вдруг, что ценно, а что — нет. Восьмая строфа — «за жизнь», обо всём сразу. В ней отблеск огня, в котором сгорело что-то очень важное для автора, в ней — боль прежних разрушений, и оценка собственной жизни, в целом неудовлетворительная («не сахар и не шёлк»), и некая «мудрость» о том, что всё тленно, всё будет погребено песками времени. И вот — постскриптум, меняющий всё! Девятая строфа резко меняет посыл песни, придаёт ей новый оттенок смысла.
Но обо всём — по порядку.
Пишу тебе из пасмурных краёв
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино
Жизнь идёт без солнца, а ожидаемые перемены не происходит. Рифма омонимами в первых же строках лишь усиливает скуку (а может, это просто небрежность автора). Чуда не случается — пресная вода «не превращается в вино». Возможно, герой ведёт свой репортаж из метафизического дождливого Лондона, родины сплина.
Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи — треть вода и две — бензин
Здесь вечно не контачит карта сим
С предполагаемого запада мы переместились на север. Ситуация усугублена тем, что отсутствует «искра» жизни, радость. Искренняя связь между людьми — редкость. Это тоже причиняет герою дискомфорт.
Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе
Люди заполонили всё и полны эгоизма. Репортаж, вероятно, с побережья Греции, из страны, напоминающей герою об адресате его посланий.
Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря
Если «монастырь» обозначает тесные обстоятельства, в которых оказался герой, то «ни окон, ни дверей» — это стеснённость, невозможность зайти или выйти. Герой словно бы разочарован в общественных институтах: условный монастырь, предписывающий людям правила общежития,— пуст, от него остался один только устав, который сковывает и стесняет, но не даёт опоры.
Пишу тебе и, глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб
Герой, «глядя на закат» своей жизни, прошедшей «за так», вероятно, слишком легко, быстро, незаметно для него самого, или даже пусто, приходит в ужас, становясь свидетелем чужой трагедии.
Возникает и «второй план», более масштабный: человек из двадцатого века, европеец (а чтобы убедиться в том, что герой Васильева обитает в пространстве Европы, достаточно вспомнить, например, «Урок географии»), отдавший жизнь в гражданских и мировых войнах, переболевший фашизмом и угрозой взаимного ядерного уничтожения, заглядывает с опаской и надеждой в будущее, и беспомощно смотрит в новый мир, где война идёт без линии фронта и внутри каждой страны и где один человек имеет возможность физически уничтожить всё человечество.
Слушайте Урок географии — Сплин на Яндекс.Музыке
Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках
«Слепясь, что без очков и что в очках» — поэтичное описание дальнозоркости. Видимо, лирический герой, как и автор, уже не молод.
Совершив в воображаемом пространстве и времени путешествие, облетев север, юг, запад и восток (подобное, кстати, уже происходило в песне «Лепесток» («Раздвоение личности», 2007), герой понимает, что хочет попасть туда, где его любят и ждут, хочет прийти в то место, которое называют домом. Туда и устремляется герой в седьмой строфе.
Слушайте Лепесток — Сплин на Яндекс.Музыке
Пишу тебе, что я лечу домой
Что скоро расставания — долой
Пишу, покуда красный светофор
Пишу, пока не кончится айфон
И вот мы снова находимся в настоящем времени. Автомобильные пробки, айфон — явные приметы.
Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь — не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг
Общее настроение восьмой строфы — жалоба, неудовлетворённость. («Всё тлен» и «ломать не строить»).
«Любые вещи превратятся в хлам» — всё канет в Лету, всё — прах, и в прах вернётся.
Возникает ощущение, что это четверостишие — высказывание героя об отношениях. В самом деле,
«Никто не помнит, кто построил храм» — неважно, как долго и бережно вы строили отношения, и сколько было вложено усилий.
«Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг» — лишь только начались ссоры, крики — всё, что было построено, превращается в пыль за пару секунду. «Так долго строить храм и сжечь за миг лишь может тот, кто этот храм воздвиг». Всего пара слов — и вот вы уже ненавидите друг друга.
«Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг» — отсылка, очевидно, к Герострату.
Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе! Тебе — и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг
Основная тональность девятой строфы — сила, разрешение и освобождение. Герой признаёт за собой право всё разрушить, но одновременно осознаёт ответственность за созидание и не без гордости принимает тот факт, что это именно он — создатель храма. Любой человек строит храм своей жизни совокупностью поступков и принятых решений.
Пессимизм героя сменяется оптимизмом: cмог разрушить, значит, смогу и построить заново! Восьмёрка — число конца пути, завершения и финала, превращается в девятку, которая несёт в себе стремительную энергию движения и жизни, позволяющую обуздать тревогу и страх и обрести новое видение. Не зря в постскриптуме появляется малыш — новая жизнь, продолжение.
«Я пишу тебе, пишу!» — я, оказывается, могу к тебе обратиться!
«Привет тебе! Тебе — и малышу!» — тебе и будущим поколениям.
Как будто отец передаёт привет матери и своему родившемуся ребёнку откуда-то из небытия. Между прочим, в тексте столько религиозных символов (вода и вино, рыбы, крушение вавилонской башни, храм, что разрушен и должен быть воздвигнут заново, рождение младенца), что можно было бы построить на этом отдельную, конспирологическую версию. Только вот — стоит ли?
И напоследок — высказывание самого автора о треке:
«Да, обожаю эту песню. Это письмо жене, и я счастлив, что оно получилось. Мы строили семью — «храм». И, собственно говоря, всё в наших руках: либо он простоит вечность, либо мы же сами его и разрушим. Главная мысль — что только тот, кто храм построил, может его и разрушить, и больше никто».
— Из интервью «Комсомольской правде» (6 октября 2016 г.)
Александр Васильев, лидер группы «Сплин», относительно альбома «Ключ к шифру» 2016-го сказал, что в песнях он специально зашифровывал тайный смысл. Зацепила меня песня «Храм». Покорила не только мелодией и романтическим текстом, но и видеорядом клипа 2017-го года, где Васильев, улыбаясь в бороду, как бы напевает эту песню за рулем автомобиля, это образ путешественника, первооткрывателя, варвара. И потом только смысл «подтянулся», да оказывается ещё и не один.
Первый смысловой слой – это репортаж с разных сторон света, откуда этот путешественник и пишет адресату. Как и положено, сторон света в тексте песни – четыре: «северные широты»; «южные берега»; «монастыри без окон и дверей» – это символ эзотерического Востока с тысячами монастырей; а «глядя на закат» – это западная цивилизация, поскольку солнце садится (закатывается) на Западе.
Также в тексте противопоставляются «пасмурные края» и страна «кирпичных стен», о которой автор пишет «на новгородской бересте». Эти куплеты находятся по разные стороны географически обозначенных сторон света, то есть – вне их, вне пространства, в сфере метафизической, духовной, концептуальной. Итак, что же поэт говорит о мире с позиций духовности?
Пишу тебе из пасмурных краёв
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино
Пасмурные и дождливые края – это Британия, а «наполненный до краев город» – это Лондон. Концептуально он наполнен «водой», то есть пустыми словами. Британия позиционирует себя в качестве концептуального центра мира ("вода, в которой всё отражено"), но мессианские претензии этого государства автор считает безосновательными – они не подкрепляются «чудесами» – «вода» не превращается в «вино», как в первом чуде мессии, Иисуса в Галилейской Кане.
Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи — треть вода и две — бензин
Здесь вечно не контачит карта сим
Продолжая религиозные аналогии, «рыба», как символ раннего христианства, в северных и прибалтийских странах (куда отсылает нас упоминание «шпрот») мертва. То есть христианская религия здесь тоже церемониальная, внешняя. При этом северные страны оторваны от окружающего мира, «не контачат» с ним, здесь нет сопереживания, эмпатии.
Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе
«Южные берега», где в силу мягкого климата так любят прожигать свою жизнь «элиты», божки современного Олимпа, являются, во многом, в силу именно этой «избранности», идеалом всего общества, его эгоистичным представлением о жизненном успехе и счастье, поэтому здесь «всё напоминает о тебе» – это и твои идеалы, адресат. Однако, и на эзотерическом Востоке неблагополучно:
Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря
Даже здесь, на Востоке, нет «монастыря», духовной обители, есть только монастырский устав, сдавливающий дух, как узилище без окон и дверей. Обращаясь к Западу, автор видит там такое же пустое прожигание жизни «за так», да ещё и под страхом терроризма, рушащего небоскрёбы:
Пишу тебе и, глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб
Так поэт доходит до страны кирпичных кремлевских стен, России:
Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках
Необходимо отметить, что факт использования в Древней Руси XII–XV-х столетий бересты в качестве писчей принадлежности часто используют в качестве доказательства отсталости её технологий. В действительности это лишь отражает доступность бересты, как производного материала дровяного отопления – много было бересты в Древней Руси.
Этот пространственно-временной экскурс завершает закономерным выводом «почвенного» направления о необходимости возвращения домой:
Пишу тебе, что я лечу домой
Что скоро расставания — долой
Пишу, покуда красный светофор
Пишу, пока не кончится айфон
Однако, поэт призывает к углублённому взгляду на мир. Всё тлен: «Суета сует, сказал Екклесиаст, суета сует, всё суета! Что пользы человеку от всех трудов его, которыми трудится он под солнцем? Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки», [1] – но нельзя забывать своих истоков, тех, кто «строил храм», а не только современных геростратов, способных лишь на разрушение построенного ранее во имя дешёвой славы:
Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь — не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг
Это – обращение к современнику:
Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе! Тебе — и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг
Это также обращение к будущим поколениям, сегодняшнему «малышу»: «Так долго строить храм и сжечь за миг лишь может тот, кто этот храм воздвиг», – разрушать имеет право только созидающий, причастный к родной почве.
Ну, правда, классная песня:
Теперь по песне, на трансляции прозвучало несколько песен которые я не разбирал на блоге и вот я решил почему бы не публиковать данный материал в качестве разборов. И сегодня разберем одну из прозвучавших на стриме новых для меня песен Сплин Храм.
Итак, Сплин храм аккорды на видео табулатура и технические моменты по исполнению ниже.
Где дождь наполнил город до краёв
Водой, в которой всё отражено
И всё не превращается в вино
Пишу тебе из северных широт
Живая рыба здесь мертвее шпрот
Здесь лужи — треть вода и две — бензин
Здесь вечно не контачит карта сим
Пишу тебе из южных берегов
Где тесно на Олимпе от богов
Где пляжи опустели в октябре
Где всё напоминает о тебе
Пишу тебе из тех монастырей
В которых нет ни окон, ни дверей
Нет ничего, и честно говоря
Что нет и самого монастыря
Пишу тебе и глядя на закат
Как человек, отдавший жизнь за так
Смотрю, бросаясь в жар или в озноб
Как падает на землю небоскрёб
Пишу тебе поверх кирпичных стен
Пишу на новгородской бересте
Так пишут на обрывках, на клочках
Слепясь, что без очков и что в очках
Пишу тебе, что я лечу домой.
Что скоро расставания долой.
Пишу, покуда красный светофор.
Пишу, пока не кончится айфон.
Любые вещи превратятся в хлам
Никто не помнит, кто построил храм
Такая жизнь — не сахар и не шёлк
Здесь помнят лишь того, кто храм поджёг
Постскриптум. Я пишу тебе, пишу!
Привет тебе ! Тебе — и малышу!
Так долго строить храм и сжечь за миг.
Лишь может тот, кто этот храм воздвиг.
Аккорды Храм
Ну здесь всё просто аккорды тональности ля-минор все известные, мы не раз разбирали данный круговорот аккордов — очень много песен построено на такой прогрессии. Чем-то песня напоминает другою композицию Саши Васильева Сплин Письмо аккорды. Если вдруг есть какие-то вопросы — пишите комментарии.
Гитарный перебор
На видео я сыграл обычной восьмеркой всю песню, так как исполнял её практически первый раз на публику, однако если приглядеться к оригиналу и выстроить линию гитары близко к партии фортепиано, то получается перебор такого вида:
Добавляется везде первая струна на первую сильную долю, и иногда следует добавка. Более подробно перебор на каждый аккорд можно рассмотреть в табулатуре.
Табулатура Храм
Ну вот кажется всё сказал по данному разбору. Песня не очень сложная в плане исполнения и тем более вокала, но достаточно интересная для игры под гитару в кругу друзей. Так что играйте и пойте песни группы Сплин.
Подписывайтесь на мой блог — форма подписки ниже, чтобы не пропускать новые каверы и разборы песен. Обязательно разберите другие песни группы Сплин:
Мoй гардероб дoстаточнo обширен, хотя oн — ничто рядом с гардерoбом Филиппа Киркорова. А. Васильев
Читайте также: