В шаге от ядерной войны как советский и американский компьютеры чуть не уничтожили мир
3 июня 1980 года планета была на пороге уничтожения. В США из-за ошибки американского компьютера, сообщившего о советском ядерном нападении, по всей стране была объявлена тревога.
Один из компьютеров системы NORAD — Североамериканского командования авиакосмической обороны (North American Aerospace Defense Command) дал сбой. И в систему стала поступать информация о том, что Советский Союз выпустил по США ядерные ракеты.
— В течение десяти минут мир был буквально на грани уничтожения, — рассказал кандидат исторических наук, преподаватель МГУ имени Ломоносова Виталий Епишин. — Ведь американцы, разумеется, тут же начали готовить ответный удар. На пусковые установки межконтинентальных баллистических ракет «Минитмэн» поступила команда подготовки к запуску. Экипажи стратегических бомбардировщиков заняли свои места в самолетах.
При этом, как пояснил эксперт, американские военные быстро поняли, что информация о ядерной атаке может быть ложной. Компьютеры не выдавали четкой картины нападения. Каждый показывал свое количество ракет, которые сейчас летят в сторону США.
— Тут же было созвано экстренное совещание, чтобы оценить реальную возможность нападения, — рассказывает Виталий Епишин. — Военные вновь проверили исходные данные со спутников и радаров. При этом ни одна система не подтверждала факт ракетного нападения. К тому же аналитики пришли к выводу, что международная обстановка именно сейчас возможности ядерной войны не способствует. Все-таки не Карибский кризис, все намного спокойнее. В общем, американцы быстро сделали правильный вывод — случился компьютерный глюк.
Дальнейшее расследование показало, что причиной сбоя компьютера и всей системы стал дефектный чип, который стоил всего 46 центов.
— В истории было четыре случая ложного срабатывания систем предупреждения ядерного нападения, — рассказал Виталий Епишин. — Но у всех хватило благоразумия не нажать на «ядерную кнопку».
Владимир Евсеев, военный эксперт, кандидат технических наук:
— Вероятность глобальной ядерной войны сегодня крайне ничтожна. Дело в том, что сегодня ни одна из ядерных держав не имеет той степени превосходства, чтобы в этой войне победить. Вместе с тем существует вероятность, что США применят тактическое ядерное оружие по целям в Южной Корее и Иране — по ядерным объектам этих стран. Но и эту вероятность я бы не назвал высокой: тогда все страны начнут «ядерно» вооружаться.
Цифровая эпоха – сегодня это уже не просто слово, а образ жизни. Люди не мыслят себя без гаджетов и социальных сетей, они общаются дистанционно и имеют так называемый «мир на ладони». Но мало кто задумывается о том, что наряду с множеством преимуществ, техника имеет один существенный недостаток – она может давать сбои.
Причем, происходят эти сбои в самый неподходящий момент. От них зависит множество факторов: подлинность информации, доход. А иногда, даже человеческая жизнь. Тем не менее, без сбоев никак. Любая техника представляет собою слаженный (но не вечный) механизм. Последний нуждается в регулярной проверке, настройке и наладке.
Как сбои чуть не стали причиной войны…
Как и известно, США – одна из самых влиятельных держав в мире. Но в былые времена у нее существовал весьма влиятельный конкурент и соперник – СССР. Именно благодаря сбоям в системах этих двух государств мир не раз оказывался на пороге ядерной катастрофы. Лишь только опытные военачальники сумели разобраться в ситуации и добиться мира между державами.
Какой была компьютеризированная система в ту пору?
«Око» представляла собой несколько спутников на высокоэллиптических орбитах. С помощью анализа инфракрасного излучения двигателей была возможность определить, когда ракеты были запущены и какова траектория их полета. Советские военные считали, что благодаря этой системе они вполне сумеют выгадать 10 минут и подготовиться к ситуации.
Соврал? Или сказал правду?
Дежурил тогда подполковник Станислав Петров. Он же занимал пост инженера – аналитика. Однако Петров в ту пору был на подмене. Коллега заболел, ему пришлось принять вахту. Согласно инструкциям, Петров должен был доложить об инциденте Министру Обороны и прочим представителям «верхушки». Но он не стал этого делать. Он списал все на сбои в системе. Почему же?
Но у Петрова был мотив так думать. Если бы такая могучая держава, как США, решила бы напасть на СССР, то она запустила бы весь имеющийся арсенал, а не 3 жалкие ракеты. Получается, что была задействована только одна база. Слишком мелко и даже подозрительно для агрессора, который желает развязать войну.
Мало того, инженер по профессии и образованию, Петров как раз понимал, что все компьютеры могут давать сбои. Но даже в таком случае не удалось избежать нервозности. Ведь одно дело, когда виснет и глючит домашний ПК с играми, и совершенно другое – когда от решения машины зависят людские жизни.
За последующие 15-20 минут Петров поседел. Минуты тянулись неестественно долго. Наконец ракеты из США появились на радарах. Ничего не произошло. И военные с облегчением вздохнули.
По мнению ученых, компьютеры должны были спасти человечество. Спасти от ошибок, свойственных людям. Своим алгоритмизированным кремниевым сердцем нивелировать присущие нашей породе недостатки. Человек ведь может сорваться и натворить черт знает чего из-за личных проблем, плохого самочувствия и еще по миллиону и одной причине. Тем не менее именно компьютеры дважды поставили планету на самый краешек мира, чуть не столкнув ее в ад ядерной войны.
Борт номер один — на взлет! СССР атакует США двумя тысячами ракет с ядерными боеголовками
1979 год. В Минске, недалеко от нынешней станции метро «Кунцевщина», потерпел крушение самолет Ан-24. В СССР впервые после войны казнили женщину — «Тоньку-пулеметчицу». В США на президента Джимми Картера напал кролик. Вот-вот брежневский период застоя всколыхнет война в Афганистане, а Америка только-только начинает отходить от событий во Вьетнаме.
Последним месяцем для человеческой цивилизации мог стать ноябрь 1979-го. Пожалуй, еще никогда мир не был так близок к Третьей мировой, на этот раз уже точно ядерной, войне. Виновником кошмара едва не стал компьютерный сбой.
Сегодня можно только предполагать, что творилось в головах офицеров и командования воздушно-космической обороны Северной Америки (NORAD), которые первыми получили сигнал от сработавшей системы безопасности — Советский Союз выпустил в сторону США 250 межконтинентальных ракет с ядерным зарядом. Бункер внутри горы Шайенн близ Колорадо-Спрингс, где располагалось командование NORAD, загудел словно растревоженный улей.
Военные немедленно стали вспоминать инструкции, давно приготовленные специально для таких случаев. В воздух подняли готовые к полету самолеты-перехватчики. Спустя считанные минуты в небо устремился и «борт номер один». Планировалось, что в случае войны американский президент будет раздавать указания прямиком со специально заготовленного для него воздушного судна. Любопытно, что самолет действительно взлетел, вот только Джимми Картера на борту не было — главу государства «забыли» погрузить в салон, да и вообще об инциденте он узнал едва ли не самым последним.
Вместо того чтобы немедленно позвонить президенту, как это, опять-таки, было предусмотрено инструкцией, командование NORAD телефонным звонком разбудило Збигнева Бжезинского, советника по национальной безопасности в администрации Джимми Картера.
Трудно себе представить более неподходящую личность, которой надо и можно было бы позвонить с заявлением а-ля «СССР выпустил в нас 250 ракет». Будучи ярым антикоммунистом и сторонником безоговорочной гегемонии Америки во всех частях света, Збигнев Бжезинский, кажется, не без удовольствия должен был воспользоваться подвернувшимся случаем — уничтожить ненавистного противника ударом возмездия. Ядерная катастрофа все настойчивее стучала в дверь.
По воспоминаниям Бжезинского, после первого звонка он не знал, что делать. Звонить президенту? Отдавать приказ об ответной бомбардировке? А вдруг закралась ошибка? В итоге советник запросил подтверждение информации о советском нападении. Через минуту — повторный звонок и еще более страшные сведения: по уточненным данным, СССР выпустил не 250, а 2200 ракет, несущих на себе термоядерные заряды.
Неужели конец всему? Это был момент, которого опасался каждый американец, заставший эпоху холодной войны. «Я знал, что если все это правда, то в течение примерно получаса я, мои близкие, весь Вашингтон и бóльшая часть Америки будут уничтожены. И я хотел быть уверенным, что мы хотя бы прихватим кое-кого с собой за компанию», — вспоминал позже Збигнев Бжезинский. По его словам, осознав неотвратимость гибели, можно было бы утянуть за собой в могилу как можно больше коммунистов.
Дальше идут только предположения и сослагательное наклонение. Что происходило в следующие несколько секунд? Что было бы, если бы советник Картера позвонил президенту? Или в ярости или спросонья немедленно отдал бы приказ об ответном ядерном ударе?
Что бы ни происходило на самом деле и что бы ни думал Збигнев Бжезинский, официальная версия гласит: за мгновения до того, как он поднял трубку телефона, чтобы позвонить Джимми Картеру и получить разрешение на ответную бомбардировку Советского Союза, ему в третий раз позвонили из NORAD. Никакие другие системы безопасности об атаке со стороны противника не сообщали, тревогу отменили.
Перехватчики и «борт номер один» вернулись в места дислокации, Збигнев Бжезинский наверняка не обошелся без успокоительных лекарств, а президент США продолжал спать как ни в чем не бывало. Промелькнули десять самых страшных в истории человечества минут.
Что же произошло? Почему система безопасности NORAD столь реалистично просигнализировала о нападении? В ходе внутреннего расследования выяснилось, что каким-то образом компьютер командования принял запущенную на нем тренировочную программу за сигнал о настоящей атаке. Кто запустил эту программу и почему она была интерпретирована машиной как реальный сценарий, до сих пор достоверно неизвестно.
Чтобы исключить подобные инциденты в дальнейшем, для NORAD построили отдельный испытательный центр, где и стали запускать различные тренировочные программы. Увы, полностью предотвратить ошибки при распознавании ядерных угроз не удалось. Всего через четыре года мир снова мог содрогнуться от выпущенного на волю ядерного потенциала двух сверхдержав.
Офицер, который спас мир
1983 год в плане напряженной политической обстановки был гораздо сложнее 1979-го. Рональд Рейган видит в СССР «империю зла» и не скрывает своего отношения к «красным». Подписан договор о размещении в Западной Европе американских баллистических ракет малой дальности «Першинг». Начинается очередной виток гонки вооружений в рамках программы стратегической оборонной инициативы, с подачи журналистов больше известной как «звездные войны». Отношения между двумя лагерями обострились до предела после того, как советский истребитель сбил южнокорейский пассажирский самолет, на борту которого находилось почти 300 человек.
Все это неспокойное время подполковник Станислав Петров нес службу в Подмосковье — на командном пункте «Серпухов-15». В ночь на 26 сентября, всего через несколько недель после злополучного инцидента со сбитым пассажирским самолетом, он заступил на дежурство по системе предупреждения о ракетном нападении «Око».
Система была совсем новая, однако уже считалась надежной и крайне эффективной. Главная миссия «Ока» — распознать старт межконтинентальных баллистических ракет с территории США. В состав системы входили спутники на высокоэллиптических орбитах, которые были способны определить запуск боевых снарядов по инфракрасному излучению двигателя. Считалось, что раннее обнаружение атаки даст стране дополнительно около 10 минут для того, чтобы определить, что делать дальше — наносить удар возмездия или заниматься эвакуацией.
Вскоре после полуночи поступает сигнал — США запустили в сторону СССР ракету Minuteman III. Первые секунды — колоссальный шок и отрицание очевидного. Проверка систем показывает, что ошибки нет, степень вероятности атаки — наивысшая. Дело за дежурным, который должен сообщить руководству о нападении. Что, если бы Станислав Петров поступил так, как предписывалось правилами? Возможно, высшие чины распознали бы ошибку и отменили тревогу. А может, все было бы намного трагичнее…
Как бы то ни было, после минутного замешательства подполковник отменил тревогу и оперативно отрапортовал об ошибке новой дорогостоящей системы. Однако через минуту компьютер сообщил о запуске второй ракеты. Потом — третьей. Четвертой. Пятой. На монохромном экране тревожно мигает «Ракетное нападение!» Казалось бы, сейчас-то сомнений в том, что американцы решились на развязывание войны, нет. И все же дежурный подтвердил — отбой, мол, ложное срабатывание.
Несколько минут прошли в тягостном ожидании. Вдруг все-таки и правда шандарахнет ядерным ударом? Позднее Станислав Петров вспоминал, что, принимая решение, он руководствовался в первую очередь интуицией и скверным настроением. К тому же так не хотелось быть зачинщиком Третьей мировой войны!
Впрочем, парочка логических аргументов в итоге попала в рапорт. Дежурному показалось подозрительным, что атака началась лишь с одной ракетной базы, — при настоящем нападении одновременно должны были быть задействованы все точки. К тому же «запуск» всего пяти ракет, о которых сообщал компьютер, был слишком похож на сбой. В случае войны, неприятеля в лице СССР должен был накрыть дождь из сотен Minuteman III.
А еще Станислав Петров уверен, что компьютер — дурак, способный принять за нападение все что угодно. Так, в общем-то, и вышло. Несмотря на 30 уровней защиты от ошибочного распознавания атаки, система приняла за старт ракеты луч солнечного света, отраженный от высотных облаков и засветивший датчики спутника.
Вероятность того, что «Око» примет простой луч солнца за сигнал о запуске Minuteman III, была из категории невозможных. Для этого должны были совпасть десятки параметров, начиная от расположения Солнца, удаленности от него Земли, высоты облаков и заканчивая углом наклона спутника и его линз в определенное время. Благодаря какому-то невероятному стечению обстоятельств природа одурачила компьютер, который, будь на то его железная воля, моментально вверг бы мир в пучину на этот раз последней мировой войны.
Лунный "зайчик"
Пятого октября 1960 года в NORAD получили сигнал с расположенной в Гренландии станции дальнего обнаружения о массированном советском ядерном ударе по США. Самая северная американская база открытым текстом сообщила о ракетном нападении. Счет пошел на минуты, однако офицеры, обрабатывавшие данные, сразу заподозрили неладное. Дело в том, что в тот самый день в Нью-Йорке находился Никита Хрущев, посетивший Генассамблею ООН.Довольно быстро выяснилось, что сбой дала американская автоматика. Ложное срабатывание системы предупреждения о ракетном нападении спровоцировал радиосигнал, отраженный от Луны. "Контрудар" в той ситуации не нанесли только чудом. Это ошибочное срабатывание СПРН стало первым в истории ядерной гонки.
Ошибка оператора
Двадцать четвертого ноября 1961-го главный пункт Стратегического командования США одновременно лишился связи с NORAD и постами раннего обнаружения. С точки зрения военных это могло означать только одно — там уже дымятся воронки от советских ядерных ударов.Дежурные экипажи стратегических бомбардировщиков получили команду на взлет. Один из них отправился на авиабазу Туле, и пилот визуально изучил те объекты, которые в случае нанесения ядерного удара просто бы испарились. Аналогичную информацию передавали и другие экипажи.
В разгар Карибского кризиса
Если визит советского лидера в США 5 октября 1960 года помог остудить горячие американские головы, то у октября 1962-го были все шансы стать самым трагическим месяцем в истории человечества. В разгар Карибского кризиса четыре секретные ракетные базы на Окинаве получили приказ на запуск крылатых термоядерных ракет Mark 28 по советской территории. Инструкцию прислали по радиосвязи, причем все коды совпадали. Однако капитан Уильям Бассет, вскрыв конверт с координатами, выяснил, что три из четырех предполагаемых целей находятся не в СССР.Капитан связался с центром управления и, солгав о том, что не получил четкого приказа, затребовал его подтверждения. Одновременно он отдал команду двум солдатам застрелить дежурного офицера, если тот попробует запустить ракеты. В итоге Бассет и его коллеги с других баз получили указания не открывать огонь. Об этом случае стало известно совсем недавно, в 2015-м — через четыре года после смерти героя этой истории.
Ночная тревога
Третьего июня 1980-го в 02:26 по Североамериканскому восточному времени на главный пункт Стратегического командования ВВС США поступил сигнал о пуске двух баллистических ракет с подводных лодок в направлении США. Вскоре на табло вспыхнули десятки точек пусков других ракет. Экипажи стратегической авиации приготовились к взлету, однако центр управления NORAD ничего не увидел. Экипажам B-52 приказали оставаться в кабинах до последующих инструкций.Выяснилось, что опять напортачили компьютеры. Командующий NORAD генерал авиации Джеймс Хартингер признал срабатывание СПРН ложным, дежурный на КП Стратегического командования распорядился заглушить двигатели бомбардировщиков. На все ушло несколько минут. И подобные случаи, когда компьютеры ставили человечество на грань вымирания, исчисляются десятками.
Сорок минут на ответ
Двадцать шестого сентября 1983-го подполковник РВСН Станислав Петров исполнял обязанности дежурного по ЦКП СПРН в подмосковном Серпухове-15. В 00:15 система засекла пуски межконтинентальных баллистических ракет "Минитмен" с территории США. На принятие решения об ответно-встречном ударе оставалось меньше часа.
«День, когда мог кончиться календарь» — так современники назвали «черную субботу» 27 октября 1962 года. Накануне ночью над Кубой был сбит американский самолет-разведчик. Карибский кризис достиг своего апогея — США и СССР оказались в шаге от перехода от «холодной войны» к самой настоящей, атомной. Советники президента США настаивали на применении силы, в случае если СССР откажется выполнять условия США по выводу ракет. СССР условия ультиматума не принял. За переговорами между советским и американским лидерами следил весь мир. Но даже они не знали, что в это время на глубине Карибского моря вел свою собственную битву за человечество — а в тот момент, скорее всего, за здравый смысл — один-единственный человек.
Шаг в сторону войны
Меньше чем за две недели до этого, 14 октября 1962 года, американский самолет-разведчик обнаружил и сфотографировал расположенные на Кубе стартовые площадки для пуска советских ракет. Они были доставлены туда в течение лета и осени того же года — провалившаяся попытка свергнуть режим Фиделя Кастро, предпринятая ЦРУ в апреле 1961 года, только подтолкнула кубинского лидера к более тесному сотрудничеству с СССР.
Переброска ракет осуществлялась в условиях строжайшей тайны, но уже 4 сентября 1962 года американский президент Джон Фицджеральд Кеннеди заявил, что США не потерпят советских ядерных ракет в 150 км от своего берега. Советский лидер Никита Хрущев заявил, что советского наступательного оружия на острове нет и не будет.
После того, как 14 октября американский самолет-разведчик сфотографировал стартовые площадки, представители Пентагона выступили с предложением разбомбить их и начать высадку на остров американского десанта. Это был бы бесповоротный шаг в сторону войны, но Кеннеди его не сделал.
Два дня до ядерной войны
22 октября в обращении к нации Кеннеди заявил о том, что на Кубе находятся советские ракеты, и потребовал от СССР немедленно их удалить, угрожая в противном случае применением силы. В этот же день было объявлено о том, что США начинают военно-морскую блокаду Кубы. СССР попросил срочного созыва Совета Безопасности ООН — он собрался 24 октября. Тогда же Никита Хрущев направил Кеннеди ответ, который начинался словами: «Представьте себе, господин Президент, что мы поставили бы Вам те ультимативные условия, которые Вы поставили нам своей акцией. Как бы Вы реагировали на это? Думаю, что Вы возмутились бы таким шагом с нашей стороны. И это было бы нам понятно».
СССР отказался выполнить поставленный США ультиматум: «Это означало бы руководствоваться в своих отношениях с другими странами не разумом, а потакать произволу. Вы уже не апеллируете к разуму, а хотите запугать нас», — писал Хрущев.
Со своей стороны СССР предлагал США дать обязательство не вторгаться на Кубу — в ответ на него Советский Союз готов был забрать с Кубы свои ракеты. Это был первый шаг на пути возвращения мира. Но с первых дней эскалации кризиса вместе с военно-морской блокадой над Кубой участились полеты американских самолетов-разведчиков. В ночь на 27 октября один из них был сбит. Так для всего мира наступила «черная суббота».
От ядерной войны теперь планету отделяли двое суток — именно через этот срок президент Кеннеди решил начать бомбардировку советских баз. В первый же день операции в её рамках должно было быть проведено 1080 самолето-вылетов.
Б-59
В то же время под водой у берегов Кубы находилась группа советских подлодок — они вышли в сторону Карибского моря 1 октября, до того как кризис достиг своей пиковой точки, и до того как американцы начали военно-морскую блокаду у берегов острова. Ни всплыть, выдав себя, ни связаться с Москвой, они не могли. Экипажам оставалось только ждать.
Однако 27 октября, когда весь мир следил за советским и американским лидерами, одна из них — Б-59 под командованием капитана Савицкого, помощником которого был капитан второго ранга Василий Архипов, — была обнаружена американскими эсминцами, прочесывавшими воды Карибского моря.
В дни Карибского кризиса ВМС США получили специальный приказ от министра обороны страны: при обнаружении любой неопознанной подводной лодки американские моряки должны были заставить её всплыть на поверхность и обозначить себя. Капитан Савицкий всплывать отказался. Пытаясь вынудить его подняться на поверхность, эсминцы начали класть в районе местонахождения подлодки глубинные бомбы.
Все погибнем, но потопим их корабли
Американские ВМС, атаковавшие обнаруженную подлодку, не знали о том, что имеют дело с противником, вооруженным атомным оружием. Перед выходом все подлодки были вооружены ядерными боеголовками. Командиры субмарин получили разрешение при необходимости осуществить пуск ракет, если по этому поводу будет единогласное решение трех старших офицеров каждой из лодок. Более четких инструкций им оставлено не было.
Бомбы ложились в нескольких метрах от корпуса подводной лодки, связи с Москвой у Савицкого не было, постоянной связи с остальными подлодками, выдвинувшимися в Карибское море, — тоже.
«Было такое ощущение, что ты находишься в железной бочке, по которой кто-то постоянно стучит молотком», — позднее вспоминал офицер связи Владимир Орлов, находившийся в октябре 1962-го года на борту Б-59.
Савицкий предположил, что война уже началась. Экипаж, измученный длительным подводным переходом и бомбовой атакой, требовал нанести ответный удар. По другой версии, капитан просто потерял самообладание на фоне усталости. Савицкий принял решение совершить пуск ракеты с атомной боеголовкой.
«Мы их взорвем, все погибнем, но потопим все их корабли», — заявил он.
Замполит поддержал его решение. Для пуска ракеты требовалось согласие последнего, третьего, старшего офицера: Василия Архипова. И он высказался категорически против. Один против всех, на окруженной разрывами глубинных бомб подлодке, Василий Архипов убедил своего командира, капитана подлодки Савицкого: вместо пуска атомной торпеды подлодка подала сигнал «Прекратите провокации». Обстановка разрядилась, и Б-59 начала подниматься на поверхность.
«Прекратить гонку вооружений»
Американские эсминцы субмарину не тронули — она оставалась в зоне их видимости, но на почтительном расстоянии, вплоть до конца дня 27 октября. А в ночь на 28 октября открытым текстом было передано обращение Никиты Хрущева, адресованное Джону Фицджеральду Кеннеди.
«Мы согласны вывезти те средства с Кубы, которые Вы считаете наступательными средствами. Согласны это осуществить и заявить в ООН об этом обязательстве. Ваши представители сделают заявление о том, что США, со своей стороны, учитывая беспокойство и озабоченность Советского государства, вывезут свои аналогичные средства из Турции. Давайте договоримся, какой нужен срок для вас и для нас, чтобы это осуществить. И после этого доверенные лица Совета Безопасности ООН могли бы проконтролировать на месте выполнение взятых обязательств», — в частности, говорилось в нем.
В тот же день руководство СССР получило от Кеннеди ответ. Он начинался словами: «Я приветствую принятое Председателем Хрущевым государственно мудрое решение остановить строительство баз на Кубе, демонтировать наступательное оружие и возвратить его в Советский Союз под наблюдением ООН. Это важный и конструктивный вклад в дело мира». Мир между двумя государствами-гигантами был восстановлен, каким бы он ни был.
В конце американский президент выразил надежду на то, что правительства всего мира «могут обратить внимание на насущную необходимость прекратить гонку вооружений». СССР начал вывод своих ракет с Кубы — холодная война, достигнув своей самой страшной точки, медленно двигалась к завершению.
Человек, который спас мир
Ни советский, ни американский лидеры в тот момент не знали, насколько близко на самом деле их страны были к началу ядерной войны. Поступок Архипова долгое время оставался тайной. Однако в 2002 году, на конференции, посвященной 40-летию этих событий, бывший министр обороны США Роберт Макнамара — тот самый, который в дни Карибского кризиса отдал приказ добиваться всплытия всех неопознанных подлодок, вдруг заявил, что ядерная война была намного ближе, чем тогда казалось.
Позднее, директор Архива национальной безопасности США Томас Блэнтон дополнил его слова, рассказав, что «парня, который спас мир, звали Василий Архипов».
Его к тому моменту уже не было в живых — после возвращения из плавания в октябре 1962 года Архипов продолжил службу в ВМФ. В 1981 году ему было присвоено звание вице-адмирала, он вышел в запас. В 1998 году, в возрасте 72 лет, Василий Архипов скончался в подмосковной Купавне.
Автор: Евгения Приемская
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Читайте также: