Мама я хочу тебя как женщину
- Мам, ну. не сдержался, прости. Ты такая была. Ну не смог я!
- Но я же не посторонняя тетка. там еще понятно. Я же мать тебе!
- Ма, а знаешь. я тебе признаюсь. от того что это ты у меня еще больше крышу снесло.
- Извращенец! - она перевернулась на спину и посмотрела на меня. - Ты с самого начала там был?
- С начала. - и в этом признался я, умолчав что уже не в первый раз.
- И видел, как мы с Олегом? И слышал?
- И что ты теперь обо мне думаешь?
- Ты самая лучшая!
Осмелев, я залез под одеяло и прижался к ней, обнимая и чувствуя под рукой мягкий живот, только теперь сообразив, что мама лежит в том же виде, в каком прибежала домой, то есть голой.
- Ты хоть представляешь что ты натворил? - попыталась она заглянуть мне в глаза, но для этого было слишком темно. - И что я натворила? Ох, не хотела же идти, как чувствовала! Но соблазнилась, дура старая!
- Мам, ты не старая!
- Обычная. . Ой, нет! Ты замечательная, красивая, добрая и чувственная! Ты когда там с Олегом. ну. - слова давались мне с трудом, но было ощущение, что говорить надо именно так - как есть, дословно повторяя мысли. - Ну. когда в рот. Мам, я сразу себе в руку. до того ты эротично выглядела. Я чуть сознание не потерял.
Мама поняла что я хотел сказать.
- Значит, я тебе нравлюсь как женщина? Именно я?
- Ты еще спрашиваешь!
- И ты меня хочешь, как женщину? Давно?
Я чуть не ляпнул "с тех пор как Олег тебя первый раз трахнул", но вовремя прикусил язык, заодно вспомнив что что-то такое иногда возникало и раньше.
- А сегодня как получилось, что ты так удачно оказался в нужном месте. у меня?
Тут пришлось врать, придумывая находу. Получилось примерно следующее: Я не спал, услышал как она вышла и решил посмотреть куда это она среди ночи. Вылез в окно, а там. А потом Олег меня заметил, испугался и убежал. . а мама так и осталась стоять. а я не выдержал.
Все было шито белыми нитками и притянуто за уши. Я без труда при нужде вывел бы себя на чистую воду парой вопросов, но мама спорить не стала. Может поняла, что я буду упираться до последнего.
- Значит, ты таки осуществил свою мечту. - задумчиво произнесла она. - И что мы теперь будем делать?
- Ничего. Хочешь, будем считать что мне это приснилось? И тебе?
- А что мне сейчас что-то в ногу упирается - тоже снится?
- Ой! - я отодвинулся.
И вправду, от близости маминого тела член снова встал.
- Мам, честно, я не хотел! Он сам!
- Ладно, успокойся. - она полежала, задумчиво поглаживая мою, покоящуюся у нее на животе руку. - Надо же, кто бы мог подумать? Мда. Федь, а ты правда именно меня хочешь? Или тебе все равно куда совать, лишь бы было куда?
Потом отвернулась от меня, поджав ноги и выпятив зад. Член снова коснулся ее тела. Я лежал, пробуя угадать что это значит. Не хочет больше разговаривать? Собралась спать? Еще что-то?
- Федя, чего ты ждешь? - услышал я.
Еще не будучи уверенным что понял все правильно, я подвинулся к ней и проведя головкой между ягодиц, нащупал ею вход и легким толчком вошел в маму. Она только вздрогнула, когда член тронул губки, а потом спокойно лежала пока я не заполнил влагалище своим органом. Это оказалось легко из-за обилия внутри маминых соков и моей спермы. Я прижался к ее спине, боясь поверить в то, что не сплю и стараясь трахать ее как можно глубже. Мама еще сильнее поджала ноги, полностью открываясь мне. Член упруго раздвигал сильно сжимающие его в такой позе стенки влагалища, вызывая внутри меня какую-то незнакомую сладострастную дрожь. Мамино дыхание заметно изменилось. И тут она отодвинулась, соскочив с члена и вызвав во мне небывалое разочарование.
- Федь, я боюсь мы Ритку разбудим. - шепнула она, касаясь губами моего лица. - Пойдем в прихожую?
Там мама достала с полки полотенце и кинула его на стол. По углам стола пристроила стулья. Чувствовалось, что делает она это не впервые. Затем села на стол сама, поставив расставленные ноги на стулья и поманила меня к себе. Мамина развернутая промежность оказалась прямо передо мной. Губки разошлись, демонстрируя крупный торчащий клитор и приоткрытое отверстие чуть ниже. Как только я приблизился, она обняла меня и прижала к себе. Член сам провалился в нее, снова ощутив жар маминого влагалища. При первых же движениях я услышал знакомое поскрипывание. А следом и мамины вздохи. Мои руки приподняли ее грудь, удивившую меня своей тяжестью.
Соски терлись об меня и казались невероятно твердыми, едва не царапая кожу. Мамино дыхание вперемешку со стонами звучало прямо у меня над ухом. Я не выдержал и поцеловал ее. Она словно только этого и ждала. Мы сцепились языками, ее губы находились в постоянном движении, как и мои. Член проваливался в нее свободно, но на полпути мышцы влагалища сжимались и дальше приходилось проталкивать его, прилагая усилия. Это был самый сладостный момент, преодолеть сопротивление и дойти до конца, коснувшись ее лобка своим. Мама кончила, сдавив меня в объятиях. Потом, почти сразу, еще раз. Тут и я разрядился в нее, почувствовав небывалое облегчение.
Отринув мелькнувшую мысль спать с мамой на одной кровати, я вернулся к себе. Мама одела ночнушку и тоже легла. Но сначала подошла ко мне и нагнувшись, поцеловала в губы.
- Конечно, мам! Спрашиваешь еще!
Я и заснул. На полпути между сном и явью мелькнула мысль о том, что вот я и лишился еще одной своей мечты, ставшей реальностью.
Утро ознаменовалось скандалом. К счастью, не у нас. За стенкой, у Мишки, сначала послышались неразборчивые, но явно возмущенные крики. Что-то грохнуло. Потом опять ругань. Через пять минут, выйдя на улицу, я обнаружил там сидящих с грустными лицами его и Ирку.
- Что там у вас случилось? - сел я рядом.
- Хреново у нас. - уныло ответил Мишка. - Полный писец.
Я не удовлетворился столь кратким ответом и продолжил выпытывать из них по одной фразе. Суть же состояла в том, что Мишка с Иркой попались. Утром, перед тем как пойти на пляж, тетя Люда по традиции отправилась принять душ. По опыту зная, что минут десять-пятнадцать у них есть, Мишка предложил Ирке отсосать. Та согласилась. К несчастью, в летнем душе, представляющем из себя четыре стенки и бак наверху, наливаемый из шланга, не оказалось воды. Раздраженная этим тетя Люда вернулась обратно через три минуты, обнаружив обнаженного сына, держащего сестру за голову и с членом у нее во рту. Мишка стоял спиной к двери и не увидел как мать вошла. Ирке он тоже перекрыл обзор. Возможно, тетя Люда и сама не сразу поняла, что там делает ее голый сын. Поэтому она подошла вплотную, увидев как ее сын трахает сестру в рот. Причем сестра охотно этим ртом ему помогает. Дальше была немая сцена, ругань, избиение детей и тому подобное. Сейчас тетя Люда вроде притихла, а ее дети от греха решили переждать на улице. Больше всего их сейчас интересовал один-единственный вопрос: расскажет ли мать отцу. Там меры будут приняты уже другие, вплоть до членовредительства.
- Не расскажет. - неуверенно предположил я. - Она же мать, не может же она вам зла желать.
- Зато может решить, что нас надо примерно наказать, чтобы впредь неповадно было. - резонно возразил Мишка.
- А ведь я тебе говорил! - не удержался я.
- Помню. - буркнул он. - Не сыпь на раны, сам понимаю все.
Ирка в основном молчала. Оно понятно, ей-то больше достанется - она и постарше, да плюс девичья честь, то-се. С пацана-то что взять? Только то, что с сестрой. Ну еще то, что дома, при матери.
К моменту. когда надо было всем вместе отправляться на пляж, тетя Люда взяла себя в руки. При невнимательном взгляде они все еще выглядели как благополучная семья, но если присмотреться. ее взгляды на детей ничего хорошего не предвещали. Я шепотом пересказал историю Ритке. Она тоже пришла в ужас. Посовещавшись, мы сделали вывод, что Мишка должен срочно, пока нет отца, что-то делать. Лишь бы тетя Люда не рассказала мужу. Тогда это станет их общим, на троих, секретом. Следовательно, Мишке и Ирке не достанется от отца, а главное, тетя Люда не сможет явно ужесточить за нами контроль, чтобы не допустить подобного еще раз. Этот последний момент, честно говоря, волновал нас с Риткой гораздо больше чем все остальное. Я поделился мыслью с Мишкой и Иркой. Ирка отказалась сразу, боясь вообще приближаться к матери. Мишка вроде согласился, но не знал как и с чего начать. После недолгого обсуждения было решено что я отправлюсь с ним, поддержать морально, ну и вообще. Да и тетя Люда при мне, может быть, будет более сдержанной и не убьет его сразу. Но главное, времени на все это почти не оставалось. Отцы, по прошлому опыту, должны были вернуться часа через три.
Мать и сын. Часть 1.
Стоя перед зеркалом и вытираясь после душа я размышляла о своем. Суша волосы полотенцем случайно бросила взгляд в зеркало. «…Мда, годы свое взяли…» сказала я сама себе, рассматривая свое голенькое тело. Моя грудь, хоть и красивой округлой формы, с идеальными ореолами и красивыми сосочками, обвисла. Появился вполне заметный животик. «Зато просвет между ляжками все еще есть», успокоила я себя. И вправду, мои ляжки и в особенности попка всегда были очень хороши. Аппетитные ляжечки, правильной формы, перетекающие в округлую попку, вполне солидных и пропорциональных размеров, сохранилась лучше всего остального. Вертясь перед зеркалом и рассматривая ее я обнаружила, что она еще вполне упруга, нигде не висит и в целом смотрится очень даже ничего. «И не скажешь, что попка пенсионерки» пронеслось в голове. Да, я уже пару лет как вышла на пенсию по возрасту. Хотя эта аппетитная попка, как и другие части моего тела не удостаивались мужского внимания за долго до преступления пенсионного порога. С мужем мы разошлись очень давно. Он быстро превратился в представителя категории «лучше без мужа вообще, чем с таким». Ну или изначально и был таким, просто я дура не разглядела. И натерпевшись от него, я была настолько рада избавиться, что не заикнулась ни об алиментах, ни о чем другом. Да, единственное хорошее что он сделал для меня – это сделал мне сына, которого я вырастила и воспитала сама. Именно ради сына я так и осталась одна, не подпустив к себе ни одного мужчины за все эти годы. Не хотелось, чтобы сын рос с чужим человеком. Смею предположить, что жертва оказалась оправданной. Мой сынок вышел на славу. Высокий красавец, с идеальными чертами лица, пухлыми губками, широкими плечами. Одним словом, мужчина с картинки, с которым мы так и прожили эти два с лишним десятилетия. «Ээх, повезет же той, кому он достанется… а вот мамке его не повезло…» сказала я сама себе под нос, слегка сжав при этом свою упругую попку, на которую прям не могла налюбоваться в зеркало.
«Красивая, красивая ты у меня, мамулик», вдруг услышала я голос сына, который стоял перед слегка раскрытой дверью, и с видимым смущением и кроткой улыбкой, но любовался мной. Я настолько ушла в свои мысли, жалея себя и пропадающую красоту, что не заметила, как он вернулся домой с работы. Мне показалось, что я стала просто багровой от смущения и максимально резко прикрыла полотенцем свои прелести и молча опустив голову даже не знала, что сказать. Сын, почувствовав неловкий момент, пошел по коридору дальше в свою комнату.
Я старалась разложить все по полочкам, но в голове была полная неразбериха. Меня безумно потянуло к собственному сыну, будто бы его взгляд на меня обнаженную дал мне понять, что он не только мой сын, но и мужчина. Прекрасный мужчина. И осознав это, я будто влюбилась в него с первого взгляда. Но это не правильно. Нам нельзя. Хотя почему нельзя? Что нам действительно нельзя – так это делать детей. Рожать заведомо нездоровых малышей – сравни греху. А двое людей которые заведомо любят друг друга больше жизни, которые близки настолько, насколько это только можно себе представить, плохо ли то что их тянет стать еще чуточку ближе? Еще сильней любить друг друга? Разве это плохо?
За время моего внутреннего монолога сын успел собраться и выйти из дома. Я закрыв входную дверь, сама не знаю почему, решила заглянуть в его комнату. Взяла его толстовку, висящую на спинке стула, поднесла ее к лицу и глубоко вдохнула ее. Запах моего сыночка наполнил мою грудь… Это было новое ощущение. Он точно так же продолжал быть моим сыном, но плюсом к этому он стал и мужчиной к которому меня безумно тянуло. Я села на стул продолжая вдыхать запах из толстовки, и заметила, что компьютер не выключен. Пошевелив мышь я открыла свернутый браузер, в котором были открыты несколько вкладок. Одна из них сразу привлекла мое внимание, хоть и не владею иностранными языками, но слово «sex» разобрала без труда. Открыв ее я просто была лишена дара речи: на остановленном на паузу видео молодой парень занимался любовью с женщиной, гораздо старше него, предательски напоминающей меня. Похожая прическа, похожее телосложение, разве все же помладше меня лет на пяток да сиськи поздоровей. Неужели он смотрел это видео и представлял меня? Я была взволнована, очень рада, но в то же время и напугана. Напугана тем, что это возможно и реально. А вдруг я не оправдаю его ожиданий. Он же не успел разглядеть мое тело в деталях, лишь очертания. Вдруг ему не понравится, и я окажусь слишком старой. Да и я не смогу повторить того, что творит баба на видео, не задеру так высоко ноги, а с оральных ласок я вообще никогда не пробовала. Я же явно не смогу повторить то, что вытворяла у меня перед глазами актриса на видео, достаточно профессионально сосущая и облизывающая большой член. Я попыталась замести следы на компьютере, вернув все как было, повесила обратно толстовку и вышла из комнаты сына. Боялась я еще и того, что я могла все это себе придумать. Вдруг сын и не думал ни о чем таком, и даже не взглянет на меня как женщину, даже не рассматривает меня как сексуальный объект. Но я точно знала, что меня к нему влечет и думать ни о чем другом я не могла. В голове крутилось лишь как все может быть волшебно у нас. Мать и сын и в то же время влюбленные мужчина и женщина. И в пределах нашей квартиры может сложиться наш, пусть и неправильный по общепринятым взглядам мирок счастливого безумия.
Пару часов пролетели почти незаметно для меня, и сын вернулся с прогулки с друзьями. Я не зная, как себя вести и боясь сделать какую-то глупость ушла в свою комнату. Было уже достаточно поздно, и мы собирались ложиться. Сын пройдя мимо моей комнаты направился в ванную, и я решила проверить интересно ли ему увидеть меня обнаженной. Раздевшись до трусиков я прикрыла дверь в свою комнату, оставив лишь щель в пару сантиметров, и встав спиной к двери стала мазать тело ночным тоником, поставив ножку на край кровати. А маленькое зеркальце поставила на тумбочке так чтобы в его отраженье была видна щель в двери. «Заглянет или нет» крутилось в моей голове. Эти минуты ожидания пока он выйдет из ванной и направится по коридору к себе мимо моей комнаты тянулись как часы. Наконец раздался щелчок туалетной двери и шаги стали приближаться. Я максимально отвернувшись от двери постаралась принять как можно более интригующую позу, и краем глаза уставилась в зеркало и не сводила глаз с него. Наконец силуэт сына прошел перед моей дверью, и мне показалось он заглянул в щелку моей комнаты, но прошел дальше. Я остановилась безумно разочарованная собой и в голове пронеслось что я дура, которая понапридумывала себе. Однако через пару секунд в щели двери снова показался сын, вернувшийся обратно бесшумно. Мое сердце забилось с такой частотой, что мне казалось оно сейчас выпрыгнет у меня из груди. Я продолжила мазаться тоником втирая его в ляжки, в края попки, а сын стоял и заглядывал в щелку. Я чувствовала, что мне тяжело дышать от волнения, но старалась не подавать виду. Намазав обе ножки под пристальным взглядом в щель я решилась на сумасшествие, повернувшись спиной к двери я спустила со своей попки трусики и стала втирать крем в нее. Я чувствовала его пронзающий взгляд, чувствовала стук своего сердца, который как мне казалось было слышно даже у соседей, но мне хотелось, чтобы он увидел меня. Тогда я «уронила» колпачек крема на пол, и насколько у меня получилось эротично нагнулась чтобы показать свою попку ему. Конечно в полумраке, царившем в комнате разглядеть каждую складочку ему не удалось, однако он продолжал смотреть, а значит я хоть в какой-то степени привлекаю его. Потянувшись положить крем на полку я увидела боковым зрением, как голова сына исчезла из приоткрытой двери и услышала шорохи по направлению к его комнате. Спугнула… я конечно расстроилась, но главное я поняла: я могу быть привлекательна для него. Довольно улыбаясь как чеширский кот, я легла в свою постель. Обняв одеяло я закрыла глаза, и мое воображение рисовало возможный сценарий, если бы я не спугнула его. Вдруг бы он решился и распахнув дверь вошел в комнату. Подошел ко мне сзади, как на кухне, обнял меня, уже не так робко. Как бы мне хотелось очутиться в его крепких объятьях. Прижаться к нему. Ощущать его руки. Ерзая на кровати от мыслей, вертящихся в голове я впервые за долгие годы чувствовала возбуждение. Лишь в этом состоянии, когда я сжимала ножки лежа в своей холодной постели я внутри смогла признать себе: «Я хочу своего сына. Хочу отдаться ему. Хочу быть его женщиной. Хочу ощущать его». За стеной скрипнула кровать. Он тоже не спал. Возможно он сейчас, так же, как и я лежит там возбужденный и думает обо мне. Представляет меня… нас… Сердце снова забилось с бешеной скоростью. Какая же глупая ситуация. Мы оба хотим этого. Хотим быть сейчас рядом друг с другом, но не можем. По причинам, не понятным ни ему ни мне. Просто потому что так не принято. И из-за этих предупреждений два любящих друг друга человека, любящих всесторонне, не могут сделать того, чего они оба хотят. Но что же делать? Встать и пойти к нему? Господи, нет, мои ноги подкосятся. Я не наберусь такой смелости. Он тоже не решится, не зная, как я могу отреагировать и боясь меня обидеть. Я продолжала сжимать свои ножки и ворочаться. «я так не смогу» сказала я сама себе, но все должно получиться как будто, само собой. Нужно только как-нибудь уснуть сегодня. А завтра мама придумает что-то.
Не знаю сколько прошло времени, прежде чем я уснула, но открыв глаза я увидела свет пробивающийся сквозь занавеску. Звуки, доносящиеся из кухни, дали понять, что сын уже завтракает перед уходом на работу. Я не торопясь поднялась, накинула на себя халат, и пошла на кухню. По сонным глазам сына я поняла, что он тоже долго не мог заснуть. Второй ночи такого мучения я не выдержу. И не позволю, чтобы мой любимый сын так же мучился. Глядя на моего красавчика, жующего бутерброт, я твердо решила, что вечером, когда о вернется с работы я дам ему понять, что он может сделать этот шаг и переступить линию. Сделать свою мать еще и своей женщиной.
Дверь захлопнулась за ним, и я решила не терять ни минуты. Нужно вспомнить как это – мужчина. Как к готовиться ко встрече с ним. Для моего сыночка все должно быть идеально. Особенно учитывая, что я далека от идеала. В экстренном порядке записавшись на маникюр/педикюр, я выпив кофе отправилась прикупить обертку, в которой планирую преподнести себя своему любимому. Гардероб нижнего белья пенсионерки не особо располагает экземплярами, в которых можно показаться мужчине. Уже долгие годы он формировался учитывая главный критерий – удобство. А учитывая, что все эти годы мое белье не видел никто кроме меня самой, красоваться было не перед кем. Поэтому решила разбавить набор панталон чем-нибудь хоть немного напоминающим эротичность. Женщина на видео в компьютере сына была в кружевных чулках, стрингах, которые ей даже не пришлось снимать, оказалось достаточно лишь сдвинуть ниточку в сторону, и туфлях на высоком каблуке. Как же сейчас будет смешно продавщице в магазине белья подбирать пенсионерке стринги, которые утонут в ее заднице и эротичные чулки. В магазине я объяснила это тем, что у меня с моей дочерью одинаковый размер, и дочь готовит сюрприз мужу на годовщину. Я выбрала черные стринги с кружевами спереди, в комплекте с лифчиком, кружева которого были почти прозрачными настолько, что отчетливо были видны соски с их ореолами. Высокие чулки с кружевной полоской на конце и туфли на 10 см шпильке. Никогда таких не носила, но нужно было сокращать разницу в росте в сыном, да и в целом мне очень понравилось, как смотрелась моя попка на таких каблуках. Оплатив наряд шлюхи, и посетив все процедуры я прибежала домой. Все приготовления как ужина, так и десерта в виде престарелой мамы я успела вовремя. И вот накрыв на стол, поставив на него бутылочку вина с двумя бокалами, я нарядилась в купленное сегодня белье, специально подшитую на спех юбку из старых запасов одежды которую давно не носила. Захотелось укоротить ее, так как в гардеробе никакой раскрепощенной одежды уже давно не имеется. Непривычно для себя я сделала ее слегка выше колена с небольшим разрезом в области правой ноги и кофты, слегка прозрачной на спине и относительно прилегающей.
И вот снова мое сердце начинает биться сильней и сильней, с минуты на минуту сын будет дома. Сразу показаться ему в таком виде открывая дверь, или ждать его уже в комнате. Решив удивить его максимально, я отперла дверь, отправилась в зал. Войдя домой я отправила его умываться переодеваться и лишь готовым заходить в зал. Удивленный он все же послушался и спустя пару минут вошел в зал где стол был накрыт, а его мать шла к нему навстречу пытаясь изобразить походку модели по подиуму в непривычно короткой для нее юбке и в туфлях на каблуках в доме. Сын был сильно удивлен увидеть меня в таком наряде:
Мы болтали на банальные темы, а я подливала нам вина. Не то чтобы я пыталась напоить его. От пары бокалов вина он бы не опьянел, да и я сама хотела быть в трезвом уме, разве что для храбрости и капельки раскованности. А учитывая, что с алкоголем я на «вы», пары бокалов вина мне вполне достаточно. Ужин близился к концу, я понимала, что сейчас я должна сделать какой-то шаг и от этих мыслей мое сердце билось с бешеной скоростью. Я была взволнована, как никогда в своей жизни до этого, но в то же время алкоголь сделал меня чуть смелее. Поцеживая вино я любовалась им, смотрела на его губы, шею, плечи и мне не терпелось к ним прикоснуться. Мне хотелось обнять его и самой раствориться в его крепких объятьях.
Сын улыбнулся, развязывая шнурок своих штанов. Сев на кровать он стянул их с себя, а я тем временем приподняла спину и расстегнула застежку лифчика сняв плечики, но не оголяя свои сиськи. Тем временем сын уже снова стоял передо мной расстегивая юбку сбоку. Она подалась быстро и послушно стянулась с меня, и сынок оперевшись на руки сынок навис надо мной целуя мои руки, придерживающие лифчик, приложенный сверху на мою грудь. Я ощутила, как что-то коснулось моего лобка. Резко взглянув вниз я даже в полумраке увидела огромный член моего сына слегка раскачивающийся от его движений с просто огромной головкой.
На этих словах я впилась в губы сына поцелуем. Любимый мой сыночек, такой заботливый, родной мой. Только искренне любящий мужчина способен на такое отношение. Счастье наполняло меня. Я любила его всем сердцем… Как сына, как мужчину, как только возможно. Любила безумно того, кто убрав лифчик с моей груди, оторвавшись от моих губ опустился чуть ниже. Он взял губами мой сосок, чуть сжал его губами проведя по нему языком. Я просто взвыла от удовольствия и двинулась тазом навстречу сыночку. Просить его дважды не пришлось, запустив ручку мне между ножек, погладив ляжечки, сынок раздвинул мои ножки и сдвинул в сторону полоску моих трусиков. Мне едва ли хватало воздуха дышать от возбуждения, я оперевшись на ноги приподнимала таз буквально двигалась навстречу сыну. И вот ощутила его. Безумно огромный и горячий он коснулся моих половых губ. Сын провел им по ним сверху вниз слегка приоткрыв вход в собственную мать. Провел вверх, и еще раз вниз по моей киске. Я чувствовала, что готова просто взорваться, и истекаю собственными соками от возбуждения.
Мои ноги все еще дергались в судорогах, дыхание не могло выровняться. Но я была безумно счастлива. Я лежала под собственным сыном. Практически голая я и полностью голый он, его огромная дубинка, все еще была внутри меня, я испытала первый в своей жизни оргазм с мужчиной. И этот мужчина – мой сын…
Он взял мою щечку в свою ладонь и поцеловал меня. Мои руки снова обвили шею моего мужчины, а язык моего сына снова проник в мой ротик. Коснувшись его своим языком, я ощутила, как сын взял мой язык своими губами и стал будто посасывать его. «он даже целуется божественно…» подумала я, и ощутила, как «состав» в моей киске снова начал движение. Сынок продолжил медленно, не торопясь трахать меня. он слегка приподнялся и задрал мои ножки раздвинув их, устроился между ними и продолжил входить в меня, я смотрела на него, опускала взгляд вниз и пыталась увидеть проникающий в меня член сына. Он взял меня за грудь, сжимал ее, сжимал сосок и трахал меня. Я стонала в полный голос, абсолютно забыв об окружающем мире, о соседях за стеной, которые скорее всего были в шоке. Но не меня не волновало абсолютно ничего, кроме моего мужчины с которым мы занимались любовью. Не знаю сколько это продлилось, но сынок снова лег на меня, крепко прижал меня к себе и ускорился, я была готова визжать от удовольствия, мои ноги снова затряслись, я снова закинув ножки ему на спину отдавалась ему. Движение, еще, еще… и я ощутила мощную струю ударившую в меня изнутри… «Боже, он кончил… кончил в меня…» я чувствовала как его член сокращается во мне и продолжает наполнять меня своим семенем… меня снова накрыло оргазмом, я сжимала сына в объятьях изо всех сил, а тяжело дыша продолжал по инерции делать неглубокие движения внутрь меня. Этот оргазм оказался будто даже ярче чем предыдущий. Я распластавшись продолжала тяжело дышать, как и мой любимый, слегка приподнявшийся на руки надо мной…
Я промямлила что-то вроде «мне надо зайти на кухню, поставить чайник, что-то проверить», но меня остановила настойчивое «Маам!» … Я остановилась и робко взглянула на него.
Оборвав меня на этих словах сын потянул меня на себя сильно и строго. Он отодвинувшись вглубь кровати уложил меня рядом с собой, а сам лег рядом на бок оперев голову на руку и строго смотрел на меня:
А я и сама не знаю, как бы я отреагировала, если бы мой сын подошел ко мне и сказал, «мама я хочу трахнуть тебя» задумалась я.
Сын на оторвался от моих губ и вдруг стал разглядывать меня, мои губы, шею, грудь.
Не помню точно, когда я начал думать о ней. Первые фантазии связаны с ее ногами, не знаю даже почему, ну может быть из-за того, что они были всегда доступны. На них можно было смотреть, их можно было даже потрогать не явно конечно, а как-то невзначай, то ли в шутку, щекоча, ну, в общем, возможность была. Конечно, она не ходила там, в ажурных чулках с поясом, не носила мини и все такое прочее, все было строго и чинно, но от этого то меня и трясло. Именно тогда я стал извращенцем. Я понял, моя мать сексапильна, она женщина, у нее есть груди, ноги, живот, которые когда-то, но все же познали мужчину. Смешно все это звучит, конечно, но ведь я был pебенком. Вся ее непоколебимая благопристойность в моем воображении становилась абсолютной непристойностью. Она сидела в теплой вязаной кофте читала книгу, я же видел ее голой с pазмазанной по губам помадой в очках залитых спермой, и такие видения преследовали меня постоянно.
Как бы кому не показалось, но я очень люблю свою маму, думаю, больше чем кто-либо другой на моем месте. Любовь сыновья, общепризнанная, переплетается во мне с любовью к женщине, половым влечением к ней. Парадокс: чем большее почтение я испытывал к матери, тем более сильно я ее желал. Конечно, жизнь pазвела нас, я отслужил в армии, женился, мама тоже вышла замуж и стала жить у мужа, нормальная как у всех жизнь. Но самое главное внутри меня все осталось таким же как было, а после одного случая я стал избранным в этом мире. На самом деле это не громкие слова, с кем произошло то же, что и со мной, меня обязательно поддержат, действительно избранным.
Моя мама и я. Часть 1
Мы лежали в одной кровати как обычно. Мы всегда спим вместе с мамой. Так теплее и уютнее. Так у нас повелось еще с детства. Раньше, когда я был маленький, мама укладывала меня рядом с собой и мы уютно засыпали. А теперь, когда мне исполнилось n лет, уже не хотелось менять привычек, и мы, так и остались в одной кровати. Всех это устраивало, и мы не стесняли друг друга. И мы решили, что мне не нужен отдельный диван. И ставить его не где, да и денег у нас особо не было. Мама сказала, что ну ладно, нам не тесно, ну и оставим как есть. Ей, наверное, тоже не хотелось оставаться одной. Привыкла ко мне. Вообще мы с мамой никогда не стеснялись друг друга. Как-то так получилось. Может это из-за того, что в нашей маленькой квартире не было места чтобы уединиться. Мама в шутку называла её подводной лодкой. А мне нравилось дома. И не тесно совсем. У нас и запоров ни где не было. Ни в туалете, ни в ванной. Помню, как я маленький всегда бегал голышом по квартире. И мама тоже меня не стеснялась и часто ходила голая из ванной или утром, когда собиралась на работу. Трусики она вообще дома почти не носила. Только когда выходила на улицу, и то, когда было холодно. Так и ходила по дому в одном халатике. Я тоже дома всегда бегал в трусиках, когда подрос. А так в ванную или в туалет всегда голышом. А маленький всегда голышом болтался по дому. У нас дома всегда тепло было. Мог зайти в туалет, когда она писает. Мама не пряталась. Мы как-то не стеснялись. Это было все естественно. Когда мы ложились спать, мама всегда перед сном гладила мне животик, чтобы я поскорее заснул. Или целовала мне писю. Я прижимался к её теплой груди, зарывшись в нее головой, а она гладила меня по попке. Иногда она гладила и свою писю тоже, и всегда при этом сильнее прижимала меня к себе. Я не понимал её действий до конца, но чувствовал, что ей в этот момент было хорошо, и мне это нравилось. Потом с какого-то момента мне тоже стало нравиться трогать свою писю. Мама заметила это, но не стала мне делать замечаний, и не мешала. А только иногда брала мою писю в ладошку и держала так чтобы я успокоился и заснул. Я рос понемногу и мне все чаще хотелось поиграть со своей писей. Вскоре я научился кончать и после испытывать чувство приятного расслабления. Спермы у меня в то время еще не было, но пися всегда стояла упругой пружинкой. Маму все это немного забавляло, и она всегда смотрела на мои манипуляции с иронией. Ей тоже было, наверное, интересно наблюдать как маленький мальчик постепенно на её глазах превращается в мужчину. Иногда она подыгрывала мне, когда у нее было настроение. Она убирала мои руки, и сама терла мне писю положив мою голову к себе на плечо. Иногда сжав её в кулачке, она всегда очень бережно терла её. А иногда брала двумя пальцами, и внимательно рассматривая раскрывала головку и закрывала её вновь. Мне всегда нравилось, как она это делала, и я просил её поиграть с моей писей. Иногда она соглашалась, и я всегда в результате кончал как-то особенно. Но иногда она говорила, что я себя плохо вел и не слушался, и она не будет со мной играть. И я невольно всегда каждый вечер старался угодить маме и быть ласковым котиком. Часто бывало, когда она так играла со мной, она сама начинала тереть свою писю, и я уже понимал, что и она занимается тем же чем и я. И она становилась мне ближе и понятней в это момент. Особенно когда она кончала. Мы всегда разговаривали потом, обсуждая кому что понравилось. Она интересовалась, понравилось ли мне, и что именно понравилось. Я был еще мал и не знал, что еще можно кроме того, что мы уже делали. Поэтому мама каждый раз что-то делала по-другому. И каждый раз для меня было новое открытие. Иногда, когда мама играла со мной, она гладила мою попку, и сжимала её ладонью. А один раз она незаметно вставила свой пальчик в мою попку. Сначала мне это не понравилось, и даже было немножко больно. Но потом, когда она сделала это во второй раз, я ощутил легкое волнение и приятное жжение и мне захотелось это повторить. Я сразу сказал ей об этом, и она рассмеялась в ответ.
Мама легко относилась к моим желаниям. Поскольку у нас с ней не было запретных тем, то я и не стеснялся никогда рассказывать про свои ощущения. Она выслушивала меня с улыбкой, как выслушивают взрослые наивные глупости малышей. Потом всегда целовала в лобик как бы поощряя мою откровенность.
Надо сказать, что мы хоть и проводили много времени вместе, и у нас был свой сложившийся мирок, но все же мы жили в обычной реальной жизни среди обычных людей в многоквартирном доме. Я ходил в школу, у меня были товарищи и во-дворе и в школе. Играл в футбол во дворе с мальчишками и ходил в кружок судомоделей в клубе. В общем я был обычный средний подросток. Когда я пошел в первый класс, помню мама сказала мне строго.
Но я и сам уже понимал, что мы с мамой живем по-другому, не так как все в округе. Сначала мне все это не казалось чем-то запретным, вернее я даже не думал об этом. Но постепенно я начал понимать, что все что мы с мамой делаем, совсем не похоже на то как живут и общаются люди вокруг нас. Ка я это понял я не знаю, но это понимание пришло вместе с ощущением чего-то запретного, постыдного и совершенно ужасного. Но как ни странно внутри себя я совсем не разделял мнение людей на этот счет. Более того, поскольку все это приобрело ореол тайны, все стало выглядеть более романтично и таинственно, и я был причастен к этой тайне и являлся участником её. Я даже чувствовал некоторое свое превосходство, когда среди мальчишек заходил разговор о том, что кто-то что-то увидел или сумел потрогать у девочек. Мальчишки хвастались, а я слушал и помалкивал. Я то уже все это видел много раз, но похвастать не мог потому помнил, что это была наша с мамой тайна. Ну и конечно меня не миновал извечный вопрос: откуда берутся дети. Я конечно решил спросить у мамы. Я подумал, что уж она то точно знает откуда я взялся. И как-то вечером я задал ей этот вопрос. Мама посмотрела на меня внимательно.
Я очень удивился. Как это? Я подумал, что мама смеется надомной.
Она запахнула халат и пошла на кухню. А я не унимался, и когда мы легли, снова стал к ней приставать.
Она поднялась повыше на подушке и притянула меня к себе.
Мама погладила меня по щеке и сказала:
Мама отвернулась лицом к стене, показывая, что уже спит. А я не мог заснуть. Не мог отойти от полученных впечатлений. Я повернулся к маме и прижался к ней всем телом. Мама повернулась ко мне и обняла.
Она взяла мою писю пальчиками, как всегда она делала, и легонько начала двигать, открывая головку. Я млел в её руках и понемногу затихал.
– Ну в общем мне тоже это приятно. Хорошо, что мы с тобой не прячемся за одеждой. И поэтому можем говорить обо всем без секретов. Вот ты теперь знаешь, как родятся дети. И не только знаешь, но и рассмотрел все.
Мама лежала на боку, подложив локоть под голову и пока мы беседовали она гладила ладошкой мою писю, перебирала пальчиками яички и легонько терла мою писю. Я лежа на спине ощущал легкие и теплые прикосновения её руки и легкое возбуждение то и дело пробегало по моему телу от того места, где касалась её ладонь.
Утром мама разбудила меня поцеловав в щеку и легонько похлопав по попке.
Я ещё чуть повалявшись, нехотя поднялся и побрел в ванную. Умывшись, я вернулся в комнату осматриваясь в поисках трусов.
Я взял их и посмотрел на нее.
Я надел эти её трусики. Они были мне в пору и обтягивали плотно. Непривычно тонкая ткань. Узкие и открытые. Мама рассмотрела меня и сказала:
Сама она ходила по комнате накинув на себя мужскую рубашку, которая скрывала её до бедер. Её красивые длинные ноги и открытая грудь, чуть загорелая, приятно смотрелись на фоне белой ткани. Проходя мимо, она игриво обняла меня.
Она оценивающе осмотрела меня.
Её вдруг осенило. – Слушай, а давай сыграем в такую игру. Хочешь? Будет весело. Значит так: мы тебя одеваем, и идем вместе гулять куда-нибудь где нас не знают. Ты будешь, например, Ирой. А я надену свой сарафан и больше ничего. Мы пойдем вечером, лучше в парк, и чтобы народу поменьше. Согласен? Ну ладно иди в школу и подумай над этим, а вечером обсудим.
В школе все было как обычно. Вот только мысли мои все время возвращались к её предложению.
Вот будет ужас, если меня узнают. И этот страх, и тонкие трусики на мне приводили меня в какое-то непонятное возбуждение. Я осторожно смотрел на девочек в классе и думал, как я буду чувствовать себя в таком виде. И постепенно я понял, что мне тоже хочется побыть девочкой. И эта мысль будоражила меня до мурашек. Я внимательнее стал наблюдать за поведением девочек. Запоминал как они двигаются, как разговаривают, или смотрят. Мысленно повторял все их движения. И эта игра нравилась мне все больше и больше.
Вечером, вернувшись домой, я сам завел разговор почти с порога, не дожидаясь пока мама спросит меня об этом.
В общем не прошло и часа как я был уже одет. Я подошел к зеркалу и с трудом узнал себя. На меня смотрела какая-то нескладная девчонка. Я повернулся и прошелся по комнате.
А сейчас, Ирочка, мы с тобой поужинаем и будем ложиться. Ты поможешь маме помыть посуду?
Давай вместе готовить ужин. Я научу тебя делать сырнички. Пойдем на кухню. Ты будешь сегодня моей дочкой.
На следующий день я снова надел мамины трусики и пошел в школу. Я снова наблюдал за девочками, присматривался к тому, как они общаются, что и как говорят, и внутри себя пытался воспроизвести их поведение.
Вечером мама сказала мне что может быть мы сегодня попробуем ненадолго выйти на улицу чтобы я привык и освоился. Мама помогла мне переодеться, сделала мне волосы и чуть подкрасила. Я стоял в нерешительности перед зеркалом рассматривая свой вид.
Мы вышли во двор и быстро свернули в переулок в сторону парка. В парке было тихо. Одинокие прохожие спешили, проходя мимо нас. Я начал понемногу успокаиваться и шел рядом с мамой. Она держала меня за руку, и это придавало мне уверенности. Мы не спеша прогуливались по дорожкам среди лип и акаций.
Мама, обернулась, посмотрев, не идет ли кто, и быстро приподняла подол сарафана. – Видел?
Я увидел её бритую писю.
Мы быстрой походкой вернулись домой и закрыв за собой дверь обе засмеялись. Мама обняла меня и поцеловала в губы.
Я быстро разделся и налил ванную. Горячая вода приятно наполняла теплом. Вошла мама, уже раздетая и тоже погрузилась в ванную. Мы не торопясь плескались в теплой воде.
Мама изогнулась еще сильнее напрягая все тело. Я старался изо всех сил, чтобы ей было хорошо.
Понемногу она раздвинула ноги, и я провалился, оказавшись между ними. Мой живот прижался к её писе.
Я аккуратно двигал пальцами в её писе, стараясь не причинить ей боль, а мама терла себе сверху и сжимала грудь. Закрыв глаза, она вся сосредоточилась на своих ощущениях. По её телу пробегала легкая дрожь. Я продолжал двигать пальчиками внутри её писи, стараясь попадать в такт с её движениями. В этот момент я хотел только одного, чтобы маме сделать еще лучше, ещё приятнее, и чтобы не разочаровать её в своих способностях. Я пристально наблюдал за ней и за тем что с ней происходило, и чувствовал всю важность момента и моего участия в нем. И вдруг произошел как взрыв. Мама вся дернулась, изогнулась, и напряженно застыла на мгновение. Затем стала медленно расслабляться как бы в полузабытьи. Не открывая глаз, она осторожно отвела мою руку, и произнесла сдавленным тихим голосом.
Она, обессиленная и расслабленная, зажав свою писю ладошкой, лежала с закрытыми глазами.
Я прилег рядом с ней обнявшись, и мы тихо полежали несколько минут. Мама открыла глаза и нежно посмотрела на меня.
Ты еще тут со своими пальчиками. Надо успокоиться.
Мама расслабленно легла в ванной бесстыдно широко раскинув ноги и подставив мне свою писю.
Я, неожиданно получив разрешение и полный доступ к ней, продолжил играть с писей, все более увлекаясь этой игрой. Пальчики мои уже смело заходили куда хотели, и мой язык подробно изучал все изгибы и складки, то упруго проходя по верху до самого лобка, то погружаясь внутрь на сколько это возможно. И ещё запах. Этот необычный пряный запах её выделений будоражил воображение. Все лицо моё было мокрым от её писи потому что сколько я её не вылизывал, она все равно оставалась мокрой. Мама молча наблюдала за мной иногда закрывая глаза и замирая.
Мама озорно посмотрела на меня. – Ну ка как? Скажи.
-Да нравится. Я люблю твою Пизду. Она вкусная.
Мама рассмеялась. – дурачок ты. Она не вкусная, а сладкая. Запомни. Ну иди ко мне, мой маленький любитель. Пизду он мою полюбил вдруг. Посмотрите на него. Давай мамочка тебя приласкает, а то все я да мне.
Мама положила меня рядом и начала нежно гладить меня по всему телу. Брать мою писю и тереть её своими пальчиками. Мне было очень приятно и спокойно от её массажа. Я лежал и смотрел как она это делает. А она в это время терлась своей грудью по моей груди и животу.
Потом она, взглянув на меня и нежно улыбнувшись, осторожно взяла мою писю себе в рот и обсосала её как леденец.
Сборник инцестов (38 стр.)
- Ну да, конечно, какой уж тут секрет. - она вздохнула - Так ты не обиделся бы, если бы я кого-нибудь себе здесь нашла? Ревновать не будешь?
Вон оно все к чему. - понял я. - Это чтобы лишний раз от меня не скрываться. И то правда - как тут что-то можно скрыть в таких условиях? Я вон и так уже все знаю. Но признаваться в этом, конечно, не стану.
- Не буду. Только кого ты тут найдешь? Усатого? Или братцев этих? Так я сразу скажу - не нравятся они мне, братья эти. но дело конечно твое.
- Не знаю еще. А чем тебе уса. Тьфу! Не усатый, а Александр! Чем тебе Александр не нравится?
- Так он же женат! - я не стал уточнять, что жена нисколько не мешает ему трахать свою подругу. То, что человек может иметь две жены пока еще не помещалось в моей голове.
Я не увидел в темноте, но почувствовал как мама улыбается:
- Ну и что? Как будто это им, женатым, когда-то мешало. Тем более где тут неженатые? Юрка, и тот женат. А братья мне тоже не нравятся.
- Почему? - не удержался я от вопроса, тут же подумав, что хотя бы сегодня задавать его не следовало.
Наступила продолжительная пауза.
- А знаешь, Вовка. . - вздохнув, сказала мама - Хочешь я тебе еще кое в чем признаюсь, хоть и не должна говорить этого сыну?
- С Пашкой мы уже успели один раз. Нет, полтора. -вдруг хихикнула она.
- Ну последний раз мы не довели до конца. Понимаешь, эти козлы хотели, чтобы я с ними с двумя сразу. - мамин голос стал злым. - Я им что, шлюха? Вот ведь сволочи.
Видимо, маме надо было выговориться. Я снова услышал относящийся к братьям ряд нелестных эпитетов, которые обычно матери не произносят при сыновьях.
- Да ладно тебе, мам. - я придвинулся к ней, обняв за плечи. - Черт с ними. Послала ты их - туда им и дорога. Что, этот Пашка был так хорош в этом деле, что есть о чем жалеть?
- Да не. - немного остыла она - Честно тебе сказать - так себе мужичок. Бывало и получше.
- Да? - теперь я и в самом деле был удивлен. - А что не так? Вроде же веками выверенный процесс, где там можно напортачить?
- Ну по большому счету негде. - согласилась мама. - Но дьявол кроется в деталях. Не могу сказать, что осталась совсем без удовольствия, но могло быть намного лучше. Вот ты, например, девок за сиськи щупал? - неожиданно спросила она.
- Э-э-э-э. было такое. - признался я.
- И как ты это делал?
- Ну как. брал и щупал. как я это объясню?
- Покажи. - мама схватила мою руку и положила себе на грудь. Несмотря на лифчик и довольно толстую кофточку, ладонь моя наполнилась восхитительно мягким и в то же время упругим маминым телом. В голове вдруг зашумело. Я осторожно сжал руку.
- Так как ты это делал? - допытывалась мама.
Я сжал руку еще сильнее.
- Понятно. - мама с некоторым усилием отцепила мою руку от себя. - Вот и он так же. Только сильнее и больнее жмет. Ну то есть он думает что так и надо. Вообще-то большинство мужиков так думает. Ты вон тоже. Уж не знаю, с чего вы это взяли. Так вот он во всем такой. Делает, как сам считает правильным, нет бы спросить что я хочу.
- Мам, а можно я спрошу? А как надо? - заинтересовался я.
- Не так. Нежно надо и осторожно. И вообще сжимать не обязательно, хотя иногда. Как бы тебе объяснить?
- Мам. - я затаил дыхание - А ты покажи.
- Давай руку! - после недолгих раздумий решилась она.
Мама схватила меня за запястье и вопреки ожиданиям потащила руку под кофту, а когда я коснулся лифчика одним движением сдвинула чашечку вверх. Прямо в центр моей ладони уперся крупный твердый сосок.
- Нет. не так! Не жми сильно! - подсказывала мама. - Сначала погладь. . Здесь. . - она передвинула мою руку. - И здесь. Теперь вот так. . пальцами. Ага, хорошо. Теперь здесь. . Нет, вот так. Да, правильно. И сосок тоже. и вокруг него. Можешь чуть сжать. ага, здесь. Все, сильнее не надо. Да, хорошо. Ох!
Я, несмотря на дикое желание просто стиснуть мягкую грудь, тщательно выполнял все ее указания, иногда уточняя, как лучше. Судя по маминому громкому участившемуся дыханию, делал я все правильно. Это оказалось целое искусство - ласкать женскую грудь! Я, гордый собой, прислушивался к маминой реакции на каждое мое движение и уже тянулся другой рукой ко второй ее груди, как вдруг она оттолкнула меня.
- Мам, ты чего? - не понял я - Если что-то неправильно, так ты скажи!
- Все неправильно! - выдохнула она. - Я тут с тобой чуть не. Понимаешь, Вов, у меня очень чувствительная грудь. Не надо ее больше трогать, а то я совсем голову потеряю.
- Ну хорошо. - разочарование мое было велико. Я только вошел во вкус и готов был играть с маминой грудью всю ночь напролет.
Мама встала и отошла к окну, уставившись на улицу. Я остался на кровати, спрашивая себя, правда ли я только что ласкал ее грудь, или это мне приснилось.
- Вовка, поди-ка сюда! - с непонятным азартом вдруг позвала меня мама. - Посмотри, я действительно вижу то, что вижу?
Я подошел к ней.
- Вон, вон там. - указала она.
Теперь я разглядел, что происходит на участке Юрика и Женьки. Несмотря на сумерки, хорошо было видно что они трахаются. Женька стояла коленями на деревянном кресле, грудью упираясь в его спинку, а сзади энергично втыкал в нее член Юрик. Все это происходило прямо во дворе, рядом с крыльцом. К нам они расположились ровно боком, что позволяло отлично все рассмотреть.
- Трахаются. - вырвалось у меня. В другое время я бы обрадовался такому, но как вести себя при маме пока не сообразил. Может, надо сделать безразличный вид и отвернуться?
- Давай посмотрим. - шепотом разрешила мама мои сомнения. - Они нас тут не заметят?
Юрик, распаляясь, периодически принимался трахать жену сильнее и резче. От этого кресло под ней начинало опасно раскачиваться и ему приходилось останавливаться, вынимая из Жени член, а потом возвращаться к прежнему темпу. Мы с мамой стояли рядом, молча за этим наблюдая. Через некоторое время я не выдержал и достал бинокль. В оптику были видны даже синеватые вены, обвивающие Юркин орган и торчащие Женькины соски.
- О, что у тебя есть! - увидела бинокль мама. - Дай-ка мне посмотреть.
Она поднесла его к глазам и застыла, вглядываясь в трахающуюся парочку. Я подождал, но вскоре понял, что добровольно мне бинокль не отдадут.
- Мам - протянул я из-за ее плеча руку к прибору - Я тоже посмотреть хочу!
- Подожди. - она схватила мое запястье, прижимая к себе. - Сейчас.
Вряд ли она сделала это специально, но моя рука оказалась прижата к ее груди. Лифчик все еще оставался сдвинутым вверх и через кофточку я ощутил ладонью напрягшийся сосок. Пальцы уперлись в твердую пуговицу, которая выскользнула из петли едва я до нее дотронулся.
Остальное я делал уже осознанно. Юрка и Женя меня интересовать перестали. Я делал вид что пытаюсь вытащить из маминой руки свою, мама не давала, возвращая ее на место и сильнее прижимая к себе. Судя по результату, делала она это совершенно автоматически, захваченная происходящим на соседнем участке. Результат же был таков, что расстегнутая вверху кофточка сдвинулась и в ладонь мне легла обнаженная грудь. А дальше. дальше я, благодаря маминому уроку, знал что делать.
Сначала мама перестала меня удерживать, а потом и вовсе убрала руку. Осмелев, я другой рукой, стоя сзади нее, расстегнул оставшиеся пуговицы, сдвинул лифчик еще выше и без помех занялся обеими ее грудями, незаметно для себя плотно прижавшись пахом к ее ягодицам. Мама не отрывалась от бинокля, но ее сбивчивое дыхание подсказывало мне что я все делаю правильно. Она начала сама прижиматься ко мне, сначала совсем чуть-чуть, потом сильнее, шевеля попой так, чтобы каменной твердости бугор на моих штанах терся о ее ягодицы.
Выглянув через ее плечо я отметил, что Юрка с Женькой уже закончили. Мама опустила бинокль, но в остальном менять ничего не стала, по прежнему подставляя свою грудь моим рукам. Сквозь ее участившееся дыхание иногда прорывались легкие стоны, зад откровенно вилял, прижавшись к скрытому в штанах члену. Вдруг, когда я в очередной раз слегка сжал ее попавшие мне между пальцев соски, она издала громкий, не сдерживаемый более вскрик, напряглась всем телом в моих руках и через мгновение расслабилась, чуть не упав. Я вдруг понял, что только что довел собственную мать до оргазма. Осознав это, мое тело само выгнулось, вдавив член в мамину ягодицу и я понял, что кончаю прямо в трусы.
Читайте также: