Встав из за стола голодным
«Один из самых величайших и деликатнейших русских поэтов», «Пушкин в прозе», «русский Мопассан», «одна из высочайших и красивейших вершин мировой литературы»… Это высказывания Бунина, Толстого, Моруа, Моэма. Можно привести еще целый ряд восторженных отзывов об этом удивительном писателе. Его хорошо знают и любят во всем мире. Его имя — Антон Павлович Чехов.
«В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Не будет преувеличением сказать, что Чехов не на словах, а в реальной жизни соответствовал этим требованиям. Однажды выработав для себя правила поведения, он неукоснительно следовал им на протяжении всей жизни. Например, никогда не лгал. Как бы ни нуждался, не просил и не занимал в долг денег. Запретил себе жаловаться. Когда его одолевала нестерпимая боль, не позволял себе даже стона — сжимал зубы так, что они крошились…
Он мало ел, мало спал, очень любил порядок. «Встав из-за стола голодным, — говорил он, — вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если вы встаете переевшим — вы отравились». «В комнатах его, — вспоминал Бунин, — была удивительная чистота, спальня была похожа на девичью. Как ни слаб бывал он порой, ни малейшей поблажки не давал он себе в одежде…
Никогда не видал его в халате, всегда он был одет аккуратно и чисто». Решив как-то навестить Толстого, он целый час выбирал в какой одежде к нему ехать. Выходил из спальни то в одних, то в других штанах:
— Нет, эти неприлично узки! Подумает: щелкопер!
И шел надевать другие и опять выходил, смеясь:
— А эти шириною с Черное море! Подумает: нахал!
Еще одно привлекательное качество: пятнадцать лет болея изнурительной болезнью, не терял присутствия духа. Более того, неизменно старался ободрить других — то воодушевляющим примером, то умной похвалой, то доброй шуткой. И никогда от его шуток не оставалось заноз в сердце. Михаил Чехов, брат писателя, рассказывал:
«Однажды мы (Антон и Михаил Чеховы, а также несколько их общих знакомых — А. К.) пошли на Псел купаться. С нами был Свободин. Когда Тимофеев разулся, то мы, к удивлению своему, увидели, что одна из пяток у него была темно-желтого цвета. Намазал ли он ее йодом или таким появился на свет, я не знаю. Но, заметив это, Антон Павлович серьезно спросил профессора:
— Владимир Федорович, когда вы курите, то вы далеко держите пятку от папиросы?
Мы все так и покатились со смеху».
«НЕ ЛЮБЛЮ ЭГОИСТОВ. НИ НА ДВУХ НОГАХ, НИ НА ЧЕТЫРЕХ…»
Психологи утверждают, что всех людей можно поделить на две категории — тех, кто любит собак, и тех, кто любит кошек. Чехов принадлежал к первой категории. Всегда мужественно встречавший любое горе или боль, никогда, по свидетельству родных, не плакавший даже в детстве, смерть собаки Чехов очень тяжело воспринимал, и даже уединялся, чтобы никто не заметил предательского блеска в глазах.
«Славный народ — собаки!» — говорил он часто с добродушной улыбкой. О покойных дворняжке Каштанке, таксах Броме и Хине он вспоминал так тепло и в таких выражениях, будто вспоминал об умерших друзьях. А вот кошек на дух не переносил: «Не люблю эгоистов. Ни на двух, ни на четырех ногах».
В его доме всегда жили сразу несколько собак, а в Ялте — еще и прирученный журавль. Одну из собак Чехов выучил ловить рыбу. Выглядело это так: Чехов сидит с удочкой на берегу и дремлет. Рядом с ним сидит рыжая такса и внимательно глядит на поплавок. Как только поплавок приходит в движение, собака подскакивает к хозяину и начинает визгливо лаять. Чехов почти автоматически подхватывает удочку и… вытаскивает очередного пескаря или карася. За оказанную помощь такса получает подарок — пойманную рыбу.
Из Индии Чехов привез двух мангустов, которые долгое время жили в доме на правах домашних кошек. Один из них, можно сказать, спас автору «Каштанки» жизнь. Прогуливаясь с гостями по саду, Чехов едва не наступил на прятавшуюся в траве гадюку. Все замерли — делать резкие движения было опасно. Кто-то позвал мангуста. По счастью, зверек оказался неподалеку и, тотчас прибежав на зов, быстро расправился со змеей.
«ЕСЛИ ТЕБЕ КОГДА-НИБУДЬ ПОНАДОБИТСЯ МОЯ ЖИЗНЬ, ТО ПРИДИ И ВОЗЬМИ ЕЕ»
В одном из писем брату Николаю Чехов, объясняя, что такое воспитание, между прочим, отмечает, что воспитанным людям «нужна от женщины не постель… Им, особенно художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не…, а матерью…». Он верил, что подобные женщины существуют. И он встретил такую женщину…
Лидия Авилова, молодая талантливая писательница, невероятно милое и очаровательное создание. При этом — замужняя женщина, мать… Беседуя с ней второй раз в жизни, Чехов, всегда осторожный в выражении своих чувств, вдруг почти прямым текстом признается ей в любви: «А не кажется вам, что когда мы встретились с вами три года назад, мы не познакомились, а нашли друг друга после долгой разлуки?»
Это была взаимная любовь. Там, наверху, похоже, явно рассчитывали на соединение двух этих любящих сердец. Но в этом прекрасном плане была, по-видимому, допущена какая-то ошибка. Что же было делать двум милым хорошим людям, если их счастье могло причинить боль другим хорошим людям? Только одно — расстаться.
Но до расставания еще были встречи, тайная переписка, слова, в которых сквозила любовь и досада, и даже маленькие ссоры — ссоры влюбленных. Во время одной из них он, понимая безвыходность положения, скажет ей:
«Вы сегодня не такая, как раньше. Вид у вас равнодушный и ленивый, и вы будете рады, когда я уйду. Да, раньше… помните ли вы наши первые встречи? Да и знаете ли вы. Знаете, что я был серьезно увлечен вами? Я любил вас. Мне казалось, что нет другой женщины на свете, которую я мог бы так любить. Вы были красивы и трогательны, и в вашей молодости было столько свежести и яркой прелести. Я вас любил и думал только о вас. И когда я увидел вас после долгой разлуки, мне казалось, что вы еще похорошели и что вы другая, новая, что опять вас надо узнавать и любить еще больше, по-новому. И что еще тяжелее расставаться… Я вас любил, но я знал, что вы не такая, как многие женщины, что вас любить можно только чисто и свято на всю жизнь. Я боялся коснуться вас, чтобы не оскорбить. Знали ли вы это?»
Она не нашлась что ответить. Он, минуту помолчав, ушел. А через два дня она отправила ему специально заказанный в ювелирном магазине брелок в форме книги, на одной стороне которого было написано: «Повести и рассказы. Соч. Ан. Чехова», а с другой — «Стран. 267, стр.6 и 7». Если найти эти строки в книге, то можно было прочесть: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее».Вот тут бы и случись то, что в романах называют счастливым поворотом судьбы! Ан, нет. Она, в тревоге и томлении, ожидает решения своей судьбы, а он, страстно любящий, но никогда даже не поцеловавший ее, в ответном письме лишь отшучивается… Отказывается от собственного счастья! Боже, до чего же грустно все это…
Позднее у Чехова будут и другие привязанности, но такой любви, как к Авиловой, уже не будет. Мизинова, Яворская, Книппер… Ни одна из них не заставит стучать его сердце быстрее.
ЕДИНСТВЕННЫЙ ГРЕХ
Быть честным похвально. Но, как заметил английский философ Честерфилд, «порядочный человек обязан всегда говорить правду, но не обязательно — всю правду». Чехов не был женоненавистником, однако некоторыми, быть может, излишне откровенными высказываниями нажил немало врагов в стане прекрасной половины человечества. Его книги, вкупе с творениями Ницше, Отто Вейнингера и Шопенгауэра, до сих пор сжигают на своих кострах феминистки. Спрашивается, за какие такие высказывания?
Возможно, за такие, например: «Жить с женщиной, которая читала Спенсера и пошла для тебя на край света, так же неинтересно, как с любой Анфисой или Акулиной. Так же пахнет утюгом, пудрой и лекарствами, те же папильотки каждое утро и тот же самообман». Или — «Надо воспитать женщину так, чтобы она умела сознавать свои ошибки, а то, по ее мнению, она всегда права». Или — «Я не люблю, когда реалисты-романисты клевещут на женщину, но и не люблю также, когда женщину поднимают за плечи… И стараются доказать, что если она и хуже мужчины, то все-таки мужчина мерзавец, а женщина ангел. И женщина, и мужчина пятак пара, только мужчина умнее и справедливее… Справедливость, кажется, им вообще не свойственна». Или — «Женщине прежде всего нужна спальня»…
Почти все эти фразы — выдержки из писем. Возможно, это самое эмоциональное из всего, что было им сказано или написано о женщинах. А значит, эти слова необъективны. Проще говоря, несправедливы. И это, кажется, единственный грех, в котором можно его упрекнуть.
«ОДИНОКИЕ ХОДЯТ В РЕСТОРАНЫ И БАНЮ, ЧТОБЫ РАЗГОВАРИВАТЬ»
В его записной книжке можно отыскать такую остроту: «Если боитесь одиночества, то не женитесь». Чехов женился поздно, в сорок с хвостиком. «Если бы я женился, — признавался он, — я бы предложил жене… не жить вместе. Чтобы не было ни халатов, ни этой… распущенности… и возмутительной бесцеремонности». Так он и поступил, женившись на Ольге Книппер, актрисе Московского Художественного театра: она будет жить в Москве, а он — в Ялте.
Что же касается одиночества… На печати, которой он запечатывал свои письма, были выгравированы слова: «Одинокому везде пустыня». По словам Бунина, Чехов никогда ни с кем не был дружен, близок по-настоящему.
Выносить одиночество мог лишь тогда, когда творил. И то — любил, чтобы при этом за стеной кабинета обязательно кто-то присутствовал — играл на фортепиано, пел, или говорил — причем, как можно громче! «Как приятно сидеть дома, когда по крыше стучит дождь и когда знаешь, что в доме твоем нет тяжелых, скучных людей». Его дом всегда был полон гостей, которых, по словам современника, он «принимал у себя в таком беспримерном количестве, словно у него был не дом, а гостиница». Да и сам Чехов любил ходить в гости. «Необыкновенно скорый на знакомства и дружбы, он в первые же годы своей жизни в Москве перезнакомился буквально со всею Москвою, — вспоминал Чуковский. — И как весело ему было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно…»
«Одинокие ходят в рестораны и баню, чтобы разговаривать». Это уже его слова.
СМИРНОЙ ЛОШАДКЕ — ДВОЙНОЙ ГРУЗ
Один из его знакомых писал о нем: «Чехов был одним из самых отзывчивых людей, которых я встречал в своей жизни. Для него не существовало мудрого присловья «моя хата с краю, я ничего не знаю», которым практические люди освобождаются от излишних хлопот. Услышав о чьем-либо горе, о чьей-либо неудаче, Чехов первым долгом считал нужным спросить:
— А нельзя ли помочь чем-нибудь?
Необычайно трогательна и характерна фраза Чехова на тему о том, что на каждую просьбу нужно отозваться, и если нельзя дать того, что просят, в полной мере, то нужно дать хоть половину, хоть четверть, но дать непременно».
Смирной лошадке, как известно, — двойной груз. Друзья и знакомые без стеснения занимали у него деньги и… не торопились отдавать долги, даже вовсе забывали о них. Он же, от одной только мысли хотя бы и осторожно намекнуть об этом приходил в ужас. Прознав про неслыханную щедрость «лекаря», к нему, как саранча, повалил всякий «нуждающийся» люд. Людской поток, почти беспрерывный, начинался где-то с 9 утра и заканчивался иногда за полночь. И Чехов находил время для каждого, и всех без исключения чем-нибудь да одаривал.
«Никогда в своей жизни этот удивительно нежный человек не причинил сознательно даже самого маленького страдания ничему живущему, — вспоминал Куприн. — Даже когда он был очень болен и табачный дым в его комнате был для него ядом, он не мог и не решался сказать никому, кто дымил у него папиросой: «Бросьте. Не отравляйте меня. Не заставляйте меня мучиться». Он ограничился только тем, что повесил на стене, на видном месте, записку: «Просят не курить» и терпеливо молчал, когда некоторые посетители все-таки курили».
Когда к нему приходили люди явно не обремененные умом или чувством такта, он и с ними вел себя одинаково уважительно и выслушивал их не менее внимательно. Мучаясь в душе таким обществом, он все же терпел его, и терпению его, кажется, не было предела. «Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой». Ему было стыдно перед всеми.
«РАБОТАТЬ НАДО, А ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ К ЧЕРТУ!»
Может показаться, что Чехов был человеком безвольным и мягкотелым. Это обманчивое впечатление. Насколько он был мягок к другим, настолько жесток к себе. Силой воли он обладал просто колоссальной. Стоило ему предъявить к себе какое-то требование, и он выполнял его. «Решить у него значило — сделать», — свидетельствовал о нем писатель Игнатий Потапенко. «Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений», — признавался Чехов. И каждый, кто узнавал его ближе, мог, как Горький, признаться ему: «Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел»… Грубый, желчный, нетерпеливый в молодости, он создал для себя моральный кодекс и сумел подчиниться ему, став таким, каким мечтал быть. Редчайший случай в русской истории!
Чехов не был революционером. «Студенты бунтуют, чтобы прослыть героями и легче ухаживать за барышнями…». Как и не был консерватором или унылым моралистом. На упрек в пессимизме и безыдейности его творчества, Чехов отвечал: «Я писал свои рассказы и пьесы совсем не для того, чтобы над ними проливали слезы. Я хотел другое. Я хотел только честно сказать людям: «Посмотрите на себя! Посмотрите, как вы все плохо и скучно живете. » Самое главное, чтобы люди это поняли, а когда они это поймут, они непременно создадут себе другую, лучшую жизнь».
О том, что жизнь несовершенна, знает каждый. И каждое поколение пытается отыскать лучший ответ на вечный вопрос — что делать? Антон Павлович отвечал на него так:
— Работать надо, а все остальное к черту! Главное — надо быть справедливым, а остальное все приложится.
Чехов: писатель, которому было стыдно перед всеми? Часть 1
«Встав из-за стола голодным, вы наелись…»
«Один из самых величайших и деликатнейших русских поэтов», «Пушкин в прозе», «русский Мопассан», «одна из высочайших и красивейших вершин мировой литературы»… Это высказывания Бунина, Толстого, Моруа, Моэма. Можно привести еще целый ряд восторженных отзывов об этом удивительном писателе. Его хорошо знают и любят во всем мире. Его имя — Антон Павлович Чехов.
Он мало ел, мало спал, очень любил порядок. «Встав из-за стола голодным, — говорил он, — вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если вы встаете переевшим — вы отравились».
«В комнатах его, — вспоминал Бунин, — была удивительная чистота, спальня была похожа на девичью. Как ни слаб бывал он порой, ни малейшей поблажки не давал он себе в одежде… Никогда не видал его в халате, всегда он был одет аккуратно и чисто».
Решив как-то навестить Толстого, он целый час выбирал в какой одежде к нему ехать. Выходил из спальни то в одних, то в других штанах:
— Нет, эти неприлично узки! Подумает: щелкопер!
И шел надевать другие, и опять выходил, смеясь:
— А эти шириною с Черное море! Подумает: нахал!
Еще одно привлекательное качество: пятнадцать лет болея изнурительной болезнью, не терял присутствия духа. Более того, неизменно старался ободрить других — то воодушевляющим примером, то умной похвалой, то доброй шуткой. И никогда от его шуток не оставалось заноз в сердце. Михаил Чехов, брат писателя, рассказывал: «Однажды мы (Антон и Михаил Чеховы, а также несколько их общих знакомых — А. К.) пошли на Псел купаться. С нами был Свободин. Когда Тимофеев разулся, то мы, к удивлению своему, увидели, что одна из пяток у него была темно-желтого цвета. Намазал ли он ее йодом или таким появился на свет, я не знаю. Но, заметив это, Антон Павлович серьезно спросил профессора:
— Владимир Федорович, когда вы курите, то вы далеко держите пятку от папиросы?
Мы все так и покатились со смеху».
«Одинокие ходят в рестораны и баню, чтобы разговаривать»
В его записной книжке можно отыскать такую остроту: «Если боитесь одиночества, то не женитесь». Чехов женился поздно, в сорок с хвостиком. «Если бы я женился, — признавался он, — я бы предложил жене… не жить вместе. Чтобы не было ни халатов, ни этой… распущенности… и возмутительной бесцеремонности». Так он и поступил, женившись на Ольге Книппер, актрисе Московского Художественного театра: она будет жить в Москве, а он — в Ялте.
Что же касается одиночества… На печати, которой он запечатывал свои письма, были выгравированы слова: «Одинокому везде пустыня». По словам Бунина, Чехов никогда ни с кем не был дружен, близок по-настоящему. Выносить одиночество мог лишь тогда, когда творил. И то — любил, чтобы при этом за стеной кабинета обязательно кто-то присутствовал — играл на фортепиано, пел, или говорил — причем, как можно громче!
Его дом всегда был полон гостей, которых, по словам современника, он «принимал у себя в таком беспримерном количестве, словно у него был не дом, а гостиница». Да и сам Чехов любил ходить в гости. «Необыкновенно скорый на знакомства и дружбы, он в первые же годы своей жизни в Москве перезнакомился буквально со всею Москвою, — вспоминал Чуковский. — И как весело ему было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно…»
«Одинокие ходят в рестораны и баню, чтобы разговаривать». Это уже его слова.
«Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее»
В одном из писем брату Николаю Чехов, объясняя, что такое воспитание, между прочим, отмечает, что воспитанным людям «нужна от женщины не постель… Им, особенно художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не…, а матерью…». Он верил, что подобные женщины существуют. И он встретил такую женщину…
Лидия Авилова, молодая талантливая писательница, невероятно милое и очаровательное создание. При этом замужняя женщина, мать… Беседуя с ней второй раз в жизни, Чехов, всегда осторожный в выражении своих чувств, вдруг почти прямым текстом признается ей в любви: «А не кажется вам, что когда мы встретились с вами три года назад, мы не познакомились, а нашли друг друга после долгой разлуки?».
Но до расставания еще были встречи, тайная переписка, слова, в которых сквозила любовь и досада, и даже маленькие ссоры — ссоры влюбленных. Во время одной из них он, понимая безвыходность положения, скажет ей: «Вы сегодня не такая, как раньше. Вид у вас равнодушный и ленивый, и вы будете рады, когда я уйду. Да, раньше… помните ли вы наши первые встречи? Да и знаете ли вы. Знаете, что я был серьезно увлечен вами? Я любил вас. Мне казалось, что нет другой женщины на свете, которую я мог бы так любить. Вы были красивы и трогательны, и в вашей молодости было столько свежести и яркой прелести. Я вас любил и думал только о вас. И когда я увидел вас после долгой разлуки, мне казалось, что вы еще похорошели и что вы другая, новая, что опять вас надо узнавать и любить еще больше, по-новому. И что еще тяжелее расставаться… Я вас любил, но я знал, что вы не такая, как многие женщины, что вас любить можно только чисто и свято на всю жизнь. Я боялся коснуться вас, чтобы не оскорбить. Знали ли вы это?»
Она не нашлась, что ответить. Он, минуту помолчав, ушел. А через два дня она отправила ему специально заказанный в ювелирном магазине брелок в форме книги, на одной стороне которого было написано: «Повести и рассказы. Соч. Ан. Чехова», а с другой — «Стран. 267, стр. 6 и 7». Если найти эти строки в книге, то можно было прочесть: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее».
Вот тут бы и случись то, что в романах называют счастливым поворотом судьбы! Ан, нет… Она, в тревоге и томлении, ожидает решения своей судьбы, а он, страстно любящий, но никогда даже не поцеловавший ее, в ответном письме лишь отшучивается… Отказывается от собственного счастья! Боже, до чего же грустно все это…
Встав из за стола голодным
По правилам этикета в кафе из-за стола надо вставать чуть голодным, чуть злым, что с вас так много содрали и чуть уверенным, что больше вы сюда никогда не придёте…
Обидно, когда отстоял огромную очередь, оборачиваешься, а сзади никого нет…
Сегодня видел на рынке, на прилавке со свежей рыбой. Ценник.
Написано — «МЕЛОЧЬ КРУПНАЯ»!
А вы тоже, когда вам вырубают свет дома, бежите к окну посмотреть, каким домам еще отключили?
Обожаю гололёд… 4 шпагата, 2 сальто, 5 ласточек и я — дома!
Как можно прислушиваться к своему внутреннему голосу, когда он каждое утро говорит: «Проспи всё нахрен! Проспи!»!
Сверхнаглость — это когда сосед будит вас посреди ночи и просит срочно одолжить на пару часов перфоратор.
Сижу в Интернете, чувствую запах жареной картошки, а ведь я её варить поставил!
— Алло! Вы не можете сделать так, чтобы с 23−00 до 7−00 у меня сегодня не было Интернета?
— Что, выспаться захотелось?
— Да…
— Сделаем!
Каждый мужчина желает знать, где второй носок.
— Девушка, а почему вы назвали своего пса Мудозвоном?
— А для прикола. Когда я его зову на улице, половина мужчин оборачивается…
Женщина хочет, чтобы хотели ее хотеть, когда она хочет…
Если женщина хочет завоевать мужчину, она должна продемонстрировать ему все свои достоинства, которыми ее наградила природа.
Иначе зачем же природа была такой щедрой? ;)
Женщины очень любят попрекать мужчин, что им от них нужно только это, но они как-то мало задумывались, что только это и могут им предложить! …
Хочу деньги бумеранги! Я их трачу, трачу! А они обратно, обратно!
Купюра номиналом 1000 рублей в России до 10 часов утра недействительна. Потому что НЕТ СДАЧИ.
Последнее время меня посещают мысли сексуального характера — «До кого бы доипаться?»
Люди, утверждающие, что их не волнуют мелочи жизни, никогда не спали в спальне с единственным комаром…
Чё не пишешь? Чё выделываешься, прям строишь из себя! Если не хочешь писать, вообще не пиши! У меня таких, как ты, хватает! — сказал студент на лекции своей ручке.
Все держалось на честном слове. Слово было из трех букв…
Дружба между мужчиной и женщиной возможна, но в большинстве случаев кто-то уже давно, мысленно, поимел другого во всех позах.
У меня зазвонил телефон.
— Кто говорит?
— Слон…
А потом позвонили гуси…
Б-блин, когда же меня отпустит?!
Крокодил выплыл на бережок и размышляет:
— Как надоели эти люди! Все время суетятся, нет от них покоя. И сотовый потом все время в животе звонит…
Бывают дни, когда ты — голубь, а бывают дни, когда ты — памятник…
Совет из журнала: «Когда бросаете носки в грязное белье, положите один носок в другой. Так не возникнет проблем с поиском пар после стирки.»
— Я очень правильная и воспитанная девушка!
— Хочешь докажу, что нет? ;)
— Чур не домогаться!
— Ок, не буду. Если я выигрываю, то с тебя Французский поцелуй.
— Хорошо…))
— Г-гы, я победил — правильные девушки на такое не спорят! ;)))))
— Мляяяя…
— А на что ты готов, чтобы доказать свою любовь?
— Проси что угодно.
— Месяц без секса!
— Хорошо, месяц без секса…
— Спятил?! Я ж сама не выдержу!
— Теперь поставим вопрос по-другому: на что ты готова, чтобы я отказался от своих слов?
Он:
— А ты знaешь, что 93 процентa женщин мaстурбируют в душе, a остaльные поют одну песню…
Онa:
— Кaкую?
Он:
-Знaчит, мaстурбируешь…
Любви все возрасты покорны, но органы отнюдь не все…
Азарт любовного пылания
C годами горестно меняется:
В душе горит огонь желания,
А тело — не воспламеняется…
Помогите! Никак не получается закончить стихотворение: «Вот и утро! Солнце встало! Топай в ванну мыть …»
Вот что-что, а надкусанный кактус я никак не ожидал увидеть на своем рабочем столе после корпоратива.
« Встав из-за стола голодным, вы наелись…»
« Один из самых величайших и деликатнейших русских поэтов», «Пушкин в прозе», «русский Мопассан», «одна из высочайших и красивейших вершин мировой литературы»… Это высказывания Бунина, Толстого, Моруа, Моэма. Можно привести еще целый ряд восторженных отзывов об этом удивительном писателе. Его хорошо знают и любят во всем мире. Его имя — Антон Павлович Чехов.
« В человеке все должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Не будет преувеличением сказать, что Чехов не на словах, а в реальной жизни соответствовал этим требованиям. Однажды выработав для себя правила поведения, он неукоснительно следовал им на протяжении всей жизни. Например, никогда не лгал. Как бы ни нуждался, не просил и не занимал в долг денег. Запретил себе жаловаться. Когда его одолевала нестерпимая боль, не позволял себе даже стона — сжимал зубы так, что они крошились…
Он мало ел, мало спал, очень любил порядок. «Встав из-за стола голодным, — говорил он, — вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если вы встаете переевшим — вы отравились».
« В комнатах его, — вспоминал Бунин, — была удивительная чистота, спальня была похожа на девичью. Как ни слаб бывал он порой, ни малейшей поблажки не давал он себе в одежде… Никогда не видал его в халате, всегда он был одет аккуратно и чисто».
Решив как-то навестить Толстого, он целый час выбирал в какой одежде к нему ехать. Выходил из спальни то в одних, то в других штанах:
— Нет, эти неприлично узки! Подумает: щелкопер!
И шел надевать другие, и опять выходил, смеясь:
— А эти шириною с Черное море! Подумает: нахал!
Еще одно привлекательное качество: пятнадцать лет болея изнурительной болезнью, не терял присутствия духа. Более того, неизменно старался ободрить других — то воодушевляющим примером, то умной похвалой, то доброй шуткой. И никогда от его шуток не оставалось заноз в сердце. Михаил Чехов, брат писателя, рассказывал: «Однажды мы ( Антон и Михаил Чеховы, а также несколько их общих знакомых — А. К.) пошли на Псел купаться. С нами был Свободин. Когда Тимофеев разулся, то мы, к удивлению своему, увидели, что одна из пяток у него была темно-желтого цвета. Намазал ли он ее йодом или таким появился на свет, я не знаю. Но, заметив это, Антон Павлович серьезно спросил профессора:
— Владимир Федорович, когда вы курите, то вы далеко держите пятку от папиросы?
Мы все так и покатились со смеху».
« Одинокие ходят в рестораны и баню, чтобы разговаривать»
В его записной книжке можно отыскать такую остроту: «Если боитесь одиночества, то не женитесь». Чехов женился поздно, в сорок с хвостиком. «Если бы я женился, — признавался он, — я бы предложил жене… не жить вместе. Чтобы не было ни халатов, ни этой… распущенности… и возмутительной бесцеремонности». Так он и поступил, женившись на Ольге Книппер, актрисе Московского Художественного театра: она будет жить в Москве, а он — в Ялте.
Его дом всегда был полон гостей, которых, по словам современника, он «принимал у себя в таком беспримерном количестве, словно у него был не дом, а гостиница». Да и сам Чехов любил ходить в гости. «Необыкновенно скорый на знакомства и дружбы, он в первые же годы своей жизни в Москве перезнакомился буквально со всею Москвою, — вспоминал Чуковский. — И как весело ему было с людьми! С теми, кого он любил. А полюбиться ему было нетрудно…»
« Одинокие ходят в рестораны и баню, чтобы разговаривать». Это уже его слова.
« Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее»
В одном из писем брату Николаю Чехов, объясняя, что такое воспитание, между прочим, отмечает, что воспитанным людям « нужна от женщины не постель… Им, особенно художникам, нужны свежесть, изящество, человечность, способность быть не…, а матерью…». Он верил, что подобные женщины существуют. И он встретил такую женщину…
Единственный грех
Быть честным похвально. Но, как заметил английский философ Честерфилд, «порядочный человек обязан всегда говорить правду, но не обязательно — всю правду». Чехов не был женоненавистником, однако некоторыми, быть может, излишне откровенными высказываниями нажил немало врагов в стане прекрасной половины человечества. Его книги, вкупе с творениями Ницше, Отто Вейнингера и Шопенгауэра, до сих пор сжигают на своих кострах феминистки. Спрашивается, за какие-такие высказывания?
Смирной лошадке — двойной груз
Один из его знакомых писал о нем: «Чехов был одним из самых отзывчивых людей, которых я встречал в своей жизни. Услышав о чьем-либо горе, о чьей-либо неудаче, Чехов первым долгом считал нужным спросить:
— А нельзя ли помочь чем-нибудь?
Необычайно трогательна и характерна фраза Чехова на тему о том, что на каждую просьбу нужно отозваться, и если нельзя дать того, что просят, в полной мере, то нужно дать хоть половину, хоть четверть, но дать непременно".
Смирной лошадке, как известно, — двойной груз. Друзья и знакомые без стеснения занимали у него деньги и… не торопились отдавать долги, даже вовсе забывали о них. Он же, от одной только мысли хотя бы и осторожно намекнуть об этом, приходил в ужас. Прознав про неслыханную щедрость « лекаря», к нему, как саранча, повалил всякий « нуждающийся» люд. Людской поток, почти беспрерывный, начинался где-то с 9 утра и заканчивался иногда за полночь. И Чехов находил время для каждого, и всех без исключения чем-нибудь да одаривал.
« Никогда в своей жизни этот удивительно нежный человек не причинил сознательно даже самого маленького страдания ничему живущему, — вспоминал Куприн. — Даже когда он был очень болен и табачный дым в его комнате был для него ядом, он не мог и не решался сказать никому, кто дымил у него папиросой: „Бросьте. Не отравляйте меня. Не заставляйте меня мучиться“. Он ограничился только тем, что повесил на стене, на видном месте, записку: „Просят не курить“ и терпеливо молчал, когда некоторые посетители все-таки курили».
Когда к нему приходили люди, явно не обремененные умом или чувством такта, он и с ними вел себя одинаково уважительно и выслушивал их не менее внимательно. Мучаясь в душе таким обществом, он все же терпел его, и терпению его, кажется, не было предела. «Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой». Ему было стыдно перед всеми.
« Работать надо, а все остальное к черту!»
Может показаться, что Чехов был человеком безвольным и мягкотелым. Это обманчивое впечатление. Насколько он был мягок к другим, настолько жесток к себе. Силой воли он обладал просто колоссальной. «Решить у него значило — сделать», — свидетельствовал о нем писатель Игнатий Потапенко. «Я презираю лень, как презираю слабость и вялость душевных движений», — признавался Чехов. И каждый, кто узнавал его ближе, мог, как Горький, признаться ему: «Вы, кажется, первый свободный и ничему не поклоняющийся человек, которого я видел»… Грубый, желчный, нетерпеливый в молодости, он создал для себя моральный кодекс и сумел подчиниться ему, став таким, каким мечтал быть. Редчайший случай в русской истории!
Чехов не был революционером. «Студенты бунтуют, чтобы прослыть героями и легче ухаживать за барышнями…». Как и не был консерватором или унылым моралистом. На упрек в пессимизме и безыдейности его творчества, Чехов отвечал: «Я писал свои рассказы и пьесы совсем не для того, чтобы над ними проливали слезы. Я хотел другое. Я хотел только честно сказать людям: „Посмотрите на себя! Посмотрите, как вы все плохо и скучно живете. “ Самое главное, чтобы люди это поняли, а когда они это поймут, они непременно создадут себе другую, лучшую жизнь».
О том, что жизнь несовершенна, знает каждый. И каждое поколение пытается отыскать лучший ответ на вечный вопрос — что делать? Антон Павлович отвечал на него так:
— Работать надо, а все остальное к черту! Главное — надо быть справедливым, а остальное все приложится.
Ответ простой. И, наверное, самый мудрый.
Беседы с мудрецами А. П. Чехов
Сегодня день памяти великого русского писателя А. П. Чехова
(1860 – 1904 г. г.) Поэтому наш медиум мысленно вступил с ним в беседу:
М. – Уважаемый Антон Павлович! Прошло 115 лет со дня Вашего ухода.
Люди по-прежнему читают и перечитывают Ваши книги. Меня всегда удивляло, что Вы устами Ваших героев предсказывали счастливое будущее через 100 – 200 лет. А как же современники – разве им счастья не положено?
А. Ч. – Счастья нет, не должно быть и не будет для нас. Мы должны только работать и работать, а счастье – это удел наших далеких потомков.
М. – Представьте себе, сколько поколений до Вас надеялись на счастье для своих детей и внуков. Почему Вы уверены, что грядущие поколения будут счастливы?
А. Ч. – Мы хлопочем, чтобы изменить жизнь, чтобы потомки были счастливыми, а потомки скажут по обыкновению: прежде лучше было, теперешняя жизнь хуже прежней.
М. – Да, многие мои современники считают, что лучше было в «России, которую мы потеряли». Причем о прошлом вздыхают люди, имеющие о нем весьма слабое представление. А ведь Вы в своих произведениях не приукрашивали окружающую Вас действительность. Напротив, она Вас возмущала.
А. Ч. – Вы взгляните на эту жизнь: наглость и праздность сильных, невежество и скотоподобие слабых, кругом бедность невозможная, теснота, вырождение, пьянство, лицемерие, вранье. Из пятидесяти тысяч живущих в городе ни одного, который бы вскрикнул, громко возмутился. И такой порядок, очевидно, нужен; очевидно, счастливый чувствует себя хорошо только потому, что несчастные несут свое бремя молча…
М. – Откуда же эта идеализация прошлого?
А. Ч. – Там хорошо, где нас нет: в прошлом нас уже нет, и оно кажется прекрасным.
М. – Это верно. А потому, может быть, прав поэт Саша Черный, который в стихотворении «Потомки» писал:
Нынче так же, как вовеки,
Утешение одно:
Наши дети будут в Мекке,
Если нам не суждено.
………………………
Я хочу немножко света
Для себя, пока я жив,
От портного до поэта –
Всем понятен мой призыв.
А потомки. Пусть потомки,
Исполняя жребий свой
И кляня свои потемки,
Лупят в стенку головой!
И мы исполняем свой жребий: в ХХ веке Россия пережила 2 мировые войны, социалистическую революцию, построение социализма, потом крах системы, развал страны.… На обломках бывшей великой державы построили новое общество, возможно, олигархический капитализм. Впрочем, суть и цели его мне не вполне ясны. И все это – ценой огромных жертв. Вот Вам и счастье для потомков. А в мире не прекращаются войны. Люди никогда не могли жить, не истребляя соседей по планете. Как говорил Ваш остроумный американский современник Амброз Бирс: «Мир: в международных отношениях – период обмана между двумя периодами кровопролития». Как Вы думаете, почему так происходит?
А. Ч. – Так называемые правящие классы не могут оставаться долго без войны. Без войны они скучают, праздность утомляет, раздражает их, они не знают для чего живут, едят друг друга, стараются наговорить друг другу побольше неприятностей, по возможности безнаказанно, и лучшие из них изо всех сил стараются, чтобы не надоесть друг другу и себе самим. Но приходит война, овладевает всеми, захватывает, и общее несчастье связывает всех.
М. – Да, на очень короткий срок. Отпраздновав победу или потерпев поражение, народ восстанавливает разрушенное войной и возвращается к нормальной жизни,
но сколько жизней загублено зазря!
А. Ч. – Зачем вообще люди мешают жить друг другу? Ведь от этого какие убытки! Какие страшные убытки! Если бы не было ненависти и злобы, люди имели бы друг от друга громадную пользу.
М. – Как ни странно, но ненависть и злоба иногда пересиливают соображения выгоды и целесообразности. Впрочем, «так называемые правящие классы» часто развязывают войны из алчности, зарабатывая на них огромные деньги. И для этого они тратят немалые средства на пропаганду через СМИ этой самой ненависти к «противнику», который еще вчера был «другом и братом». Как тут человеку не впасть в отчаяние или не поддаться всеобщей агрессивности?
А. Ч. – Если хочешь стать оптимистом и понять жизнь, то перестань верить тому, что говорят и пишут, а наблюдай сам и вникай.
М. – Но ведь мы приобретаем знания и составляем свою картину мира, в основном, читая и слушая других людей.
А. Ч. – Дойти до убеждений вы можете только путем личного опыта и страданий.
М. – Мне кажется, одного опыта мало – надо еще уметь сделать правильные выводы. Как писал В. Ключевский, «Жизнь учит только тех, кто ее изучает».
А все ли способны учиться у жизни?
А. Ч. – Умный любит учиться, а дурак – учить.
М. – Забавно, но мой любимый поэт Б. Окуджава с этого высказывания начал свое известное стихотворение:
Антон Палыч Чехов однажды заметил,
что умный любит учиться, а дурак учить.
Скольких дураков в своей жизни я встретил,
мне давно пора уже орден получить.
Вы согласны, что дураков мы встречаем в жизни больше, чем умных?
А. Ч. – На одного умного полагается тысяча глупых, и на одно умное слово приходится 1000 глупых, и эта тысяча заглушает, и потому так туго подвигаются города и деревни. Большинство, масса всегда останется глупой, всегда она будет заглушать; умный пусть бросит надежду воспитать и возвысить ее до себя; пусть лучше призовет на помощь материальную силу, пусть строит железные дороги, телеграфы, телефоны — и с этим он победит и подвинет вперед жизнь.
М. – А что такое эта материальная сила, как не достижения науки и техники?
А. Ч. – Наука – самое важное, самое прекрасное и нужное в жизни человека.
М. – Чтобы успешно заниматься научной деятельностью, надо получить высшее образование, развить свои способности. Но всегда ли человек с высшим образованием – умный человек?
А. Ч. – Университет развивает все способности, в том числе – глупость.
М. – Как Вы правы! Так же считал уже упомянутый Саша Черный:
Ослу образованье дали.
Он стал умней? Едва ли.
Но раньше, как осел,
Он просто чушь порол,
А нынче – ах, злодей –
Он, с важностью педанта,
При каждой глупости своей
Ссылается на Канта.
Бывает, что специалист в какой-то области деятельности – человек небольшого ума, но со своей работой успешно справляется. Особенно это касается гуманитарных наук. Но опасно, когда врач, которому пациент доверяет свое здоровье, не способен правильно мыслить. Вы как врач очень хорошо это знаете. Какими еще качествами должны обладать Ваши коллеги?
А. Ч. – Профессия врача – это подвиг, она требует самоотвержения, чистоты души и чистоты помыслов.
М. – Однако человек, обладающий такими высокими качествами, встречается реже, чем нам бы хотелось. Вы согласны?
А. Ч. – Доктора – те же адвокаты, с тою только разницей, что адвокаты только грабят, а доктора и грабят и убивают…
М. – Бывает и так. Как пошутил Ваш английский современник Д. Б. Шоу:
«Врачи ужасающе бедны. Любая категория людей, оказавшись в таком положении, тяготеет к категории разбойников, и врачи не составляют исключения». Но шутки в сторону: в наше нервное время многие люди страдают различными неврозами и депрессией, появилось и огромное количество дорогих препаратов. У Вашего поколения нервы были покрепче?
А. Ч. – Увеличилось не число нервных болезней и нервных больных, а врачей, способных наблюдать эти болезни.
М. – Это верно. И вот еще примета сегодняшнего дня: народ буквально помешался на всяких диетах, бесконечно рекламируются чудодейственные средства для снижения веса. Как, по-вашему, надо правильно питаться, чтобы не думать о том, как похудеть?
А. Ч. – Встав из-за стола голодным – вы наелись; если вы встаете наевшись – вы переели; если встаете переевши – вы отравились.
М. – Передам Ваш совет своим знакомым: некоторые из них, дожив до зрелого возраста, разговаривают с окружающими исключительно о своем здоровье, точнее, нездоровье.
А. Ч. – Человек любит поговорить о своих болезнях, а между тем это самое неинтересное в его жизни.
М. – Но когда у человека появляются различные заболевания, что ему остается?
А. Ч. – Вовсе не думать или думать пореже о недугах.
М. – Это не просто, когда что-то болит. Возможно, надо попробовать переключить свое внимание на какое-то дело, не быть праздным?
А. Ч. – От праздности происходит умственная и физическая дряблость.
М. – Дожив до пенсионного возраста, человек нередко стремится к покою,
а не к трудовым подвигам.
А. Ч. – Нет слаще покоя, покупаемого трудом.
М. – Не всякий труд приносит удовлетворение – многие работают исключительно ради денег. Иное дело – творческий труд.
А. Ч. – Кто испытал наслаждение творчества – для того всех других наслаждений не существует!
М. – Ну, может, и существуют в какой-то степени. Например, чтение хорошей книги. Впрочем, я замечаю, что с возрастом мне перестали нравиться современные стихи и проза.
А. Ч. – Когда я перестал пить чай с калачом, то говорю: аппетита нет!
Когда же перестал читать стихи или романы, то говорю: не то, не то!
М. – Наверное, Вы правы – дело во мне. И еще мне не нравится, что сейчас вошли в моду биографии известных и даже великих писателей, где приводятся компрометирующие факты из их жизни. Публика с удовольствием их обсуждает и осуждает.
А. Ч. – Какое наслаждение уважать людей! Когда я вижу книги, мне нет дела до того, как авторы любили, играли в карты, я вижу только их изумительные дела.
М. – Совершенно с Вами согласен. Почему люди так любят критиковать других – их жизнь и произведения? Пусть бы сами написали шедевры, если они знают, как надо?
А. Ч. – Критиканы - это обычно те люди, которые были бы поэтами, историками, биографами, если бы могли, но, испробовав свои таланты в этих или иных областях и потерпев неудачу, решили заняться критикой.
М. – Как я знаю, Вам в свое время изрядно доставалось от этих людей, но Вы отделывались шутками. Это великое дело – уметь отшутиться от неприятностей!
Но многие шуток не понимают.
А. Ч. – Не понимает человек шутки – пиши пропало! И знаете: это уж ненастоящий ум, будь человек хоть семи пядей во лбу.
М. – Это верно. Вот выдающийся философ А. Шопенгауэр называет чувство юмора одним из главных условий счастья: «Из личных свойств непосредственнее всего способствует нашему счастью веселый нрав; это прекрасное качество немедленно же находит награду в самом себе. Кто весел – тот всегда имеет причину быть таковым; причина эта – его веселый нрав. Ничто не способно в такой мере заменить любое другое благо, как это свойство». Как Вы думаете, что еще способствует нашему счастью?
А. Ч. – Истинное счастие невозможно без одиночества. Падший ангел изменил богу, вероятно, потому, что захотел одиночества, которого не знают ангелы.
М. – Но большинство людей как раз больше всего боятся одиночества.
А. Ч. – Если боитесь одиночества, то не женитесь.
М. – Неужели? Именно в любви и браке люди ищут спасения от одиночества.
А. Ч. – В семейной жизни главное – терпение. Любовь продолжаться долго не может.
М. – Как это грустно! Обычно к одиночеству стремятся именно творческие люди.
Творчество – дело уединенное.
А. Ч. – Где искусство, где талант, там нет ни старости, ни одиночества, ни болезней, и сама смерть вполовину…
М. – Вы как врач знали свой диагноз, предвидели близость смерти.
А. Ч. – Смерть страшна, но еще страшнее было бы сознание, что будешь жить вечно и никогда не умрешь.
М. – Многие философы не боялись смерти, во всяком случае, в своих рассуждениях. Мудрость делала их бесстрастными?
А. Ч. – Говорят, что философы и истинные мудрецы равнодушны… Неправда, равнодушие – это паралич души, преждевременная смерть.
М. – Если бесстрастный взгляд на этот безумный мир – преждевременная смерть, то что Вы называете жизнью?
А. Ч. – Бог создал меня из теплой крови и нервов, да-с! А органическая ткань, если она жизнеспособна, должна реагировать на всякое раздражение.
И я реагирую! На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость – негодованием, на мерзость – отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью.
М. – Понятно. И хочется ей распорядиться как можно лучше, но как?
Есть распространенное мнение, что каждый человек на земле рождается с каким-то заданием, которое он должен распознать и выполнить. Не думаю, что многие правильно понимают это задание, – иначе мы жили бы в раю. Как Вы считаете, в чем наше призвание?
А. Ч. – Призвание всякого человека в духовной деятельности – в постоянном искании правды и смысла жизни.
М. – И на этом пути его ждет счастье или, хотя бы, чувство удовлетворения от исполненного долга?
А. Ч. – Чем выше человек по умственному и нравственному развитию, тем он свободнее, тем большее удовольствие доставляет ему жизнь.
М. – Значит, Вы не согласны с Экклезиастом: «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь». Действительно, ведь энциклопедисты считали, что все человеческие беды – от невежества. Правда, сегодня невежества стало несколько меньше, чем в те времена, но до счастья большинству людей еще далеко.
Итак, через толщу лет, что Вы скажете на прощание потомкам?
А. Ч. – Пока молоды, сильны, бодры, не уставайте делать добро! Счастья нет и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а в чем-то более разумном и великом. Делайте добро!
Воодушевившись этим призывом, наш друг медиум поблагодарил дух великого русского писателя и отправился обдумывать услышанное.
Читайте также: