Стол и кресло и стулья все было самого тяжелого свойства
Кто бы ты ни был, мой читатель, на каком бы месте ни стоял, в каком бы звании ни находился, почтен ли ты высшим чином или человек простого сословия, но если тебя вразумил Бог грамоте и попалась уже тебе в руки моя книга, я прошу тебя помочь мне.
Как бы, например, хорошо было, если бы хотя один из тех, которые богаты опытом и познанием жизни и знают круг тех людей, которые мною описаны, сделал свои заметки сплошь на всю книгу, не пропуская ни одного листа ее, и принялся бы читать ее не иначе, как взявши в руки перо и положивши перед собою лист почтовой бумаги, и после прочтенья нескольких страниц припомнил бы себе всю жизнь свою и всех людей, с которыми встречался, и все происшествия, случившиеся перед его глазами, и все, что видел сам или что слышал от других подобного тому, что изображено в моей книге, или же противоположного тому, все бы это описал в таком точно виде, в каком оно предстало его памяти, и посылал бы ко мне всякий лист по мере того, как он испишется, покуда таким образом не прочтется им вся книга. Какую бы кровную он оказал мне услугу! О слоге или красоте выражений здесь нечего заботиться; дело в деле и в правде дела, а не в слоге. Нечего ему также передо мною чиниться, если бы захотелось меня попрекнуть, или побранить, или указать мне вред, какой я произвел наместо пользы необдуманным и неверным изображением чего бы то ни было. За все буду ему благодарен.
Хорошо бы также, если бы кто нашелся из сословия высшего, отдаленный всем и самой жизнью и образованием от того круга людей, который изображен в моей книге, но знающий зато жизнь того сословия, среди которого живет, и решился бы таким же самым образом прочесть сызнова мою книгу и мысленно припомнить себе всех людей сословия высшего, с которыми встречался на веку своем, и рассмотреть внимательно, нет ли какого сближения между этими сословиями и не повторяется ли иногда то же самое в круге высшем, что делается в низшем? и все, что ни придет ему на ум по этому поводу, то есть всякое происшествие высшего круга, служащее в подтверждение или в опровержение этого, описал бы, как оно случилось перед его глазами, не пропуская ни людей с их нравами, склонностями и привычками, ни бездушных вещей, их окружающих, от одежд до мебелей и стен домов, в которых живут они. Мне нужно знать это сословие, которое есть цвет народа. Я не могу выдать последних томов моего сочинения по тех пор, покуда сколько-нибудь не узнаю русскую жизнь со всех ее сторон, хотя в такой мере, в какой мне нужно ее знать для моего сочинения.
Недурно также, если бы кто-нибудь такой, кто наделен способностью воображать или живо представлять себе различные положения людей и преследовать их мысленно на разных поприщах, — словом, кто способен углубляться в мысль всякого читаемого им автора или развивать ее, проследил бы пристально всякое лицо, выведенное в моей книге, и сказал бы мне, как оно должно поступить в таких и таких случаях, что с ним, судя по началу, должно случиться далее, какие могут ему представиться обстоятельства новые и что было бы хорошо прибавить к тому, что уже мной описано; все это желал бы я принять в соображение к тому времени, когда воспоследует издание новое этой книги, в другом и лучшем виде.
Об одном прошу крепко того, кто захотел бы наделить меня своими замечаниями: не думать в это время, как он будет писать, что пишет он их для человека ему равного по образованию, который одинаковых с ним вкусов и мыслей и может уже многое смекнуть и сам без объяснения; но вместо того воображать себе, что перед ним стоит человек, несравненно его низший образованьем, ничему почти не учившийся. Лучше даже, если наместо меня он себе представит какого-нибудь деревенского дикаря, которого вся жизнь прошла в глуши, с которым нужно входить в подробнейшее объяснение всякого обстоятельства и быть просту в речах, как с ребенком, опасаясь ежеминутно, чтоб не употребить выражений свыше его понятия. Если это беспрерывно будет иметь в виду тот, кто станет делать замечания на мою книгу, то его замечания выйдут более значительны и любопытны, чем он думает сам, а мне принесут истинную пользу.
Итак, если бы случилось, что моя сердечная просьба была бы уважена моими читателями и нашлись бы из них действительно такие добрые души, которые захотели бы сделать все так, как я хочу, то вот каким образом они могут переслать свои замечания: сделавши сначала пакет на мое имя, завернуть его потом в другой пакет, или на имя ректора С.-Петербургского университета, его превосходительства Петра Александровича Плетнева, адресуя прямо в С.-Петербургский университет, или на имя профессора Московского университета, его высокородия Степана Петровича Шевырева, адресуя в Московский университет, смотря по тому, к кому какой город ближе.
А всех, как журналистов, так и вообще литераторов, благодаря искренно за все их прежние отзывы о моей книге, которые, несмотря на некоторую неумеренность и увлечения, свойственные человеку, принесли, однако ж, пользу большую как голове, так и душе моей, прошу не оставить и на этот раз меня своими замечаниями. Уверяю искренно, что все, что ни будет ими сказано на вразумленье или поученье мое, будет принято мною с благодарностью.
Стол и кресло и стулья все было самого тяжелого свойства
В ворота гостиницы губернского города nn въехала довольно красивая рессорная небольшая бричка, в какой ездят холостяки: отставные подполковники, штабс-капитаны, помещики, имеющие около сотни душ крестьян, – словом, все те, которых называют господами средней руки. В бричке сидел господин, не красавец, но и не дурной наружности, ни слишком толст, ни слишком тонок; нельзя сказать, чтобы стар, однако ж и не так, чтобы слишком молод. Въезд его не произвел в городе совершенно никакого шума и не был сопровожден ничем особенным; только два русские мужика, стоявшие у дверей кабака против гостиницы, сделали кое-какие замечания, относившиеся, впрочем, более к экипажу, чем к сидевшему в нем. «Вишь ты, – сказал один другому, – вон какое колесо! что ты думаешь, доедет то колесо, если б случилось, в Москву или не доедет?» – «Доедет», – отвечал другой. «А в Казань-то, я думаю, не доедет?» – «В Казань не доедет», – отвечал другой. Этим разговор и кончился. Да еще, когда бричка подъехала к гостинице, встретился молодой человек в белых канифасовых панталонах, весьма узких и коротких, во фраке с покушеньями на моду, из-под которого видна была манишка, застегнутая тульскою булавкою с бронзовым пистолетом. Молодой человек оборотился назад, посмотрел экипаж, придержал рукою картуз, чуть не слетевший от ветра, и пошел своей дорогой.
Когда экипаж въехал на двор, господин был встречен трактирным слугою, или половым, как их называют в русских трактирах, живым и вертлявым до такой степени, что даже нельзя было рассмотреть, какое у него было лицо. Он выбежал проворно, с салфеткой в руке, весь длинный и в длинном демикотонном сюртуке со спинкою чуть не на самом затылке, встряхнул волосами и повел проворно господина вверх по всей деревянной галдарее показывать ниспосланный ему Богом покой. Покой был известного рода, ибо гостиница была тоже известного рода, то есть именно такая, как бывают гостиницы в губернских городах, где за два рубля в сутки проезжающие получают покойную комнату с тараканами, выглядывающими, как чернослив, из всех углов, и дверью в соседнее помещение, всегда заставленною комодом, где устраивается сосед, молчаливый и спокойный человек, но чрезвычайно любопытный, интересующийся знать о всех подробностях проезжающего. Наружный фасад гостиницы отвечал ее внутренности: она была очень длинна, в два этажа; нижний не был выщекатурен и оставался в темно-красных кирпичиках, еще более потемневших от лихих погодных перемен и грязноватых уже самих по себе; верхний был выкрашен вечною желтою краскою; внизу были лавочки с хомутами, веревками и баранками. В угольной из этих лавочек, или, лучше, в окне, помещался сбитенщик с самоваром из красной меди и лицом так же красным, как самовар, так что издали можно бы подумать, что на окне стояло два самовара, если б один самовар не был с черною как смоль бородою.
Пока приезжий господин осматривал свою комнату, внесены были его пожитки: прежде всего чемодан из белой кожи, несколько поистасканный, показывавший, что был не в первый раз в дороге. Чемодан внесли кучер Селифан, низенький человек в тулупчике, и лакей Петрушка, малый лет тридцати, в просторном подержанном сюртуке, как видно с барского плеча, малый немного суровый на взгляд, с очень крупными губами и носом. Вслед за чемоданом внесен был небольшой ларчик красного дерева с штучными выкладками из карельской березы, сапожные колодки и завернутая в синюю бумагу жареная курица. Когда все это было внесено, кучер Селифан отправился на конюшню возиться около лошадей, а лакей Петрушка стал устроиваться в маленькой передней, очень темной конурке, куда уже успел притащить свою шинель и вместе с нею какой-то свой собственный запах, который был сообщен и принесенному вслед за тем мешку с разным лакейским туалетом. В этой конурке он приладил к стене узенькую трехногую кровать, накрыв ее небольшим подобием тюфяка, убитым и плоским, как блин, и, может быть, так же замаслившимся, как блин, который удалось ему вытребовать у хозяина гостиницы.
2.7. Однородные члены предложения
Упражнение 31. Найдите в тексте однородные члены. Разберите их по плану. Расставьте недостающие знаки препинания.
1. Наверху под потолком кто-то не то стонет не то смеётся (Чехов). 2. Лукерья говорила тихо и слабо но без остановки (Тургенев). 3. Пустой без команды со спущенным флагом восстания «Потёмкин» медленно двигался окружённый тесным конвоем дыма (Катаев). 4. Он был мыслителем и не скрывал этого (А.Н. Толстой). 5. Обычно согласие или отказ Тренер узнавал по взгляду (Паустовский). 6. Мысли застигали художника то среди улицы то на извозчике то в разгаре беседы с друзьями (Паустовский). 7. Всем просящим он давал деньги не столько из доброты сколько из напускного джентльменства (Чехов). 8. Наконец я слышу речь не мальчика но мужа (Пушкин). 9. Он был хотя и близким но не лучшим другом (Гончаров). 10. Брови Лизы не то чтобы нахмурились а дрогнули (Тургенев). 11. Он может говорить когда угодно спросонок натощак в мертвецки пьяном виде в горячке (Чехов). 12. Впрочем, местечко всегда находится и для собаки и для ружья и для удочек (Песков). 13. В этом лесу есть осина и берёза и калина много черёмухи (А. Иванов). 14. Небо то заволакивалось белыми облаками то вдруг местами расчищалось на мгновение (Тургенев). 15. Грушницкий ударил по столу кулаком и стал ходить взад и вперёд по комнате (Лермонтов). 16. Кирюха и Вася бродили поодаль и собирали для костра бурьян и бересту (Чехов). 17. Вся наигранная весёлость самообладание сдержанность всё покинуло Давыдова в этот момент (Шолохов). 18. Она и стирает и полы моет и младенцев принимает и сватает и нищенствует (Чехов). 19. Стол кресла стулья всё было самого тяжёлого и беспокойного свойства (Гоголь). 20. Профессор мне тут же показал все нужные инструменты как для ловли бабочек так и для раскладывания их (Аксаков). 21. Защитник не получил ответа на свой вопрос да и не чувствовал в нём надобности (Чехов). 22. Квартира Александра хотя и просторна но не изящна и сумрачна (Чехов). 23. На бесконечном на вольном просторе шум и движенье грохот и гром (Тютчев). 24. В серьёзной тишине только слышно было чапаевский властный голос да свисты да храпы спящих бойцов (Фурманов). 25. Я или зарыдаю или закричу или в обморок упаду (Чехов). 26. Эти слова, казалось, не угрожали никому ни ей ни бегущим за ним и обгоняющим её людям ни директору завода ни Савчуку (А. Иванов). 27. Других цветов незабудок лютиков кашки кошачьих лапок здесь не было (Солоухин). 28. Татьяна в оглавленье кратком находит азбучным порядком слова бор буря ведьма ель ёж луг мосток медведь метель и прочая (Пушкин). 29. От дома от деревьев от голубятни и галереи от всего побежали далеко длинные тени (Гончаров). 30. Надежда и ненависть обе разом исчезли (Чехов). 31. Собаки лошади куры всё мокро уныло робко (Чехов). 32. По утрам в нашей избе было не то что дымно а как-то смарно (Нагибин). 33. Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленные рощи но даже падение одного большого подрубленного дерева (Аксаков). 34. Река как стояла так и стоит (Распутин). 35. От критики Протопопова никому не будет ни тепло ни холодно (Чехов). 36. Он ни мужик ни барин ни рыба ни мясо (Чехов).
Copyright © Издательство «Лицей»
Все материалы, опубликованные на сайте в любом виде, являются объектами авторского и имущественного права.
Никакие материалы этого сайта не являются публичной офертой.
Мертвые души (Николай Гоголь)
Вошел в гостиную, Собакевич показал на кресла, сказавши опять: "Прошу!" Садясь, Чичиков взглянул на стены и на висевшие на них картины. На картинах все были молодцы, всь греческие полководцы, гравированные во весь рост: Маврокордато в красных панталонах и мундире, с очками на носу, Миаули, Канами. Все эти герои были с такими толстыми ляжками и неслыханными усами, что дрожь проходила по телу. Между крепкими греками, неизвестно каким образом и для чего, поместился Багратион, тощий, худенький, с маленькими знаменами и пушками внизу и в самых узеньких рамках. Потом опять следовала героиня греческая Бобелина, которой одна нога казалась больше всего туловища тех щеголей, которые наполняют нынешние гостиные. Хозяин, будучи сам человек здоровый и крепкий, казалось, хотел, чтобы и комнату его украшали тоже люди крепкие и здоровые. Возле Бобелины, у самого окна, висела клетка, из которой глядел дрозд темного цвета с белыми крапинками, очень похожий тоже на Собакевича. Гость и хозяин не успели помолчать двух минут, как дверь в гостиной отворилась и вошла хозяйка, дама весьма высокая, в чепце с лентами, перекрашенными домашнею краскою. Вошла она степенно, держа голову прямо, как пальма.
- Это моя Феодулия Ивановна! - сказал Собакевич.
Чичиков подошел к ручке Феодулии Ивановны, которую она почти впихнула ему в губы, причем он имел случай заметить, что руки были вымыты огуречным рассолом.
- Душенька, рекомендую тебе, - продолжал Собакевич, - Павел Иванович Чичиков! У губернатора и почтмейстера имел честь познакомиться.
Феодулия Ивановна попросила садиться, сказавши тоже: "Прошу!" - и сделав движение головою, подобно актрисам, представляющим королев. Затем она уселась на диване, накрылась своим мериносовым платком и уже не двигнула более ни глазом, ни бровью.
Чичиков опять поднял глаза вверх и опять увидел Канари с толстыми ляжками и нескончаемыми усами, Бобелину и дрозда в клетке.
Почти в течение целых пяти минут все хранили молчание; раздавался только стук, производимый носом дрозда о дерево деревянной клетки, на дне которой удил он хлебные зернышки. Чичиков еще раз окинул комнату, и все, что в ней ни было, - все было прочно, неуклюже в высочайшей степени и имело какое-то странное сходство с самим хозяином дома; в углу гостиной стояло пузатое ореховое бюро на пренелепых четырех ногах, совершенный медведь. Стол, кресла, стулья - все было самого тяжелого и беспокойного свойства, - словом, каждый предмет, каждый стул, казалось, говорил: "И я тоже Собакевич!" или: "И я тоже очень похож на Собакевича!"
- Мы об вас вспоминали у председателя палаты, у Ивана Григорьевича, - сказал наконец Чичиков, видя, что никто не располагается начинать разговора, - в прошедший четверг. Очень приятно провели там время.
- Да, я не был тогда у председателя, - отвечал Собакевич.
- А прекрасный человек!
- Кто такой? - сказал Собакевич, глядя на угол печи.
- Ну, может быть, это вам так показалось: он только что масон, а такой дурак, какого свет не производил.
Чичиков немного озадачился таким отчасти резким определением, но потом, поправившись, продолжал:
- Конечно, всякий человек не без слабостей, но зато губернатор какой превосходный человек!
- Губернатор превосходный человек?
- Да, не правда ли?
- Первый разбойник в мире!
- Как, губернатор разбойник? - сказал Чичиков и совершенно не мог понять, как губернатор мог попасть в разбойники. - Признаюсь, этого я бы никак не подумал, - продолжал он. - Но позвольте, однако же, заметить: поступки его совершенно не такие, напротив, скорее даже мягкости в нем много. - Тут он привел в доказательство даже кошельки, вышитые его собственными руками, и отозвался с похвалою об ласковом выражении лица его.
- И лицо разбойничье! - сказал Собакевич. - Дайте ему только нож да выпустите его на большую дорогу - зарежет, за копейку зарежет! Он да еще вице-губернатор - это Гога и Магога!
"Нет, он с ними не в ладах, - подумал про себя Чичиков- А вот заговорю я с ним о полицеймейстере: он, кажется, друг его".
- Впрочем, что до меня, - сказал он, - мне, признаюсь, более всех нравится полицеймейстер. Какой-то этакой характер прямой, открытый; в лице видно что-то простосердечное
- Мошенник! - сказал Собакевич очень хладнокровно, - продаст, обманет, еще и пообедает с вами! Я их знаю всех: это всь мошенники, весь город там такой: мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет. Все христопродавцы. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья.
После таких похвальных, хотя несколько кратких биографий Чичиков увидел, что о других чиновниках нечего упоминать и вспомнил, что Собакевич не любил ни о ком хорошо отзываться.
- Что ж, душенька, пойдем обедать, - сказала Собакевичу его супруга.
- Прошу!- сказал Собакевич.
Засим, подошевши к столу, где была закуска, гость и хозяин выпили как следует по рюмке водки, закусили, как закусывает вся пространная Россия по городам и деревням, то есть всякими соленостями и иными возбуждающими благодатями, и потекли все в столовую; впереди их, как плавный гусь, понеслась хозяйка. Небольшой стол был накрыт на четыре прибора. На четвертое место явилась очень скоро, трудно сказать утвердительно, кто такая, дама или девица, родственница, домоводка или просто проживающая в доме: что-то без чепца, около тридцати лет, в пестром платке. Есть лица, которые существуют на свете не как предмет, а как посторонние крапинки или пятнышки на предмете. Сидят они на том же месте, одинаково держат голову, их почти готов принять за мебель и думаешь, что отроду еще не выходило слово из таких уст; а где-нибудь в девичьей или в кладовой окажется просто: ого-го!
- Щи, моя душа, сегодня очень хороши! - сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. - Эдакой няни, - продолжал он, обратившись к Чичикову, - вы не будете есть в городе, там вам черт знает что подадут!
- У губернатора, однако ж, недурен стол, - сказал Чичиков.
- Да знаете ли, из чего это все готовится? вы есть не станете, когда узнаете.
- Не знаю, как приготовляется, об этом я не могу судить, но свиные котлеты и разварная рыба были превосходны.
- Это вам так показалось. Ведь я знаю, что они на рынке покупают. Купит вон тот каналья повар, что выучился у француза, кота, обдерет его, да и подает на стол вместо зайца.
- Фу! какую ты неприятность говоришь, - сказала супруга Собакевича.
- А что ж, душенька, так у них делается, я не виноват, так у них у всех делается. Все что ни есть ненужного, что Акулька у нас бросает, с позволения сказать, в помойную лохань, они его в суп! да в суп! туда его!
- Ты за столом всегда эдакое расскажешь! - возразила опять супруга Собакевича.
- Что ж, душа моя, - сказал Собакевич, - если б я сам это делал, но я тебе прямо в глаза скажу, что я гадостей не стану есть. Мне лягушку хоть сахаром облепи, не возьму ее в рот, и устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа. Возьмите барана, - продолжал он, обращаясь к Чичикову, - это бараний бок с кашей! Это не те фрикасе, что делаются на барских кухнях из баранины, какая суток по четыре на рынке валяется! Это все выдумали доктора немцы да французы, я бы их перевешал за это! Выдумали диету, лечить голодом! Что у них немецкая жидкостная натура, так они воображают, что и с русским желудком сладят! Нет, это все не то, это всь выдумки, это всь. - Здесь Собакевич даже сердито покачал головою. - Толкуют: просвещенье, просвещенье, а это просвещенье - фук! Сказал бы и другое слово, да вот только что за столом неприлично. У меня не так. У меня когда свинина - всю свинью давай на стол, баранина - всего барана тащи, гусь - всего гуся! Лучше я съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует. - Собакевич подтвердил это делом: он опрокинул половину бараньего бока к себе на тарелку, съел все, обгрыз, обсосал до последней косточки.
"Да, - подумал Чичиков, - у этого губа не дура".
- У меня не так, - говорил Собакевич, вытирая салфеткою руки, - у меня не так, как у какого-нибудь Плюшкина: восемьсот душ имеет, а живет и обедает хуже моего пастуха!
- Кто такой этот Плюшкин? - спросил Чичиков.
- Мошенник, - отвечал Собакевич. - Такой скряга, какого вообразитъ трудно. В тюрьме колодники лучше живут, чем он: всех людей переморил голодом.
- Вправду! - подхватил с участием Чичиков. - И вы говорите, что у него, точно, люди умирают в большом количестве?
- Неужели как мухи! А позвольте спросить, как далеко живет он от вас?
- В пяти верстах! - воскликнул Чичиков и даже почувствовал небольшое сердечное биение. - Но если выехать из ваших ворот, это будет направо или налево?
- Я вам даже не советую дороги знать к этой собаке! - сказал Собакевич. - Извинительней сходить в какое-нибудь непристойное место, чем к нему.
- Нет, я спросил не для каких-либо, а потому только, что интересуюсь познанием всякого рода мест, - отвечал на это Чичиков.
За бараньим боком последовали ватрушки, из которых каждая была гораздо больше тарелки, потом индюк ростом в теленка, набитый всяким добром: яйцами, рисом, печенками и невесть чем, что все ложилось комом в желудке. Этим обед и кончился; но когда встали из-за стола, Чичиков почувствовал в себе тяжести на целый пуд больше. Пошли в гостиную, где уже очутилось на блюдечке варенье - ни груша, ни слива, ни иная ягода, до которого, впрочем, не дотронулись ни гость, ни хозяин. Хозяйка вышла, с тем чтобы накласть его и на другие блюдечки. Воспользовавшись ее отсутствием, Чичиков обратился к Собакевичу, который, лежа в креслах, только покряхтывал после такого сытного обеда и издавал ртом какие-то невнятные звуки, крестясь и закрывая поминутно его рукою. Чичиков обратился к нему с такими словами:
Ответы к упражнениям 30-41
1. Ермолай стрелял , как всегда, победоносно ; я – довольно плохо (неполное предложение, опущено сказуемое; параллелизм конструкций). 2. Наше дело – повиноваться , а не критиковать (подлежащее – сущ. в И. п., сказуемое – инфинитив, связка нулевая). 3. Земля внизу казалась морем , а горы – громадными окаменевшими волнами (неполное предложение, опущена связка СИС; параллелизм конструкций). 4. Дело художника – противостоять страданию всеми силами, всем талантом (подлежащее – сущ. в И. п., сказуемое – инфинитив, связка нулевая). 5. Люблю небо , траву , лошадей , всего больше – море (вторая часть сложного бессоюзного предложения – неполное предложение с опущенным сказуемым люблю ). 6. Когда я шёл к трамваю, по дороге пытался вспомнить лицо девушки (главная часть сложноподчинённого предложения – неполное предложение с опущенным подлежащим я). 7. Сквозь чёрные огромные ветви лиственниц – серебряные звёзды (неполное предложение с опущенным сказуемым видны ). 8. Ему скоро не подняться на ноги, да и поднимется ли вообще? (вторая часть сложного предложения – неполное предложение с опущенным подлежащим он; паузы нет, поэтому тире не ставится). 9. Речушка стала синей , а небо – голубым (во втором предложении опущена связка стало ; параллелизм конструкций полного и неполного предложений). 10. И цвет этих полей на дню без конца меняется: утром – один , вечером – другой , в полдень – третий (в сложном предложении вторая, третья и четвертая части – неполные, эллиптические (подлежащее и обстоятельство времени); опущена также часть подлежащего – цвет ; параллелизм конструкций неполных предложений). 11. Кто чего ищет , а мать – всегда ласки (во второй части сложного предложения опущено сказуемое ищет ). 12. Дерево дорого плодами , а человек – делами (вторая часть сложного предложения неполная, опущено сказуемое дорог ; параллелизм конструкций полного и неполного предложений). 13. В больших людях я люблю скромность , а в маленьких – собственное достоинство (вторая часть сложного предложения неполная; опущены сказуемое люблю и дополнение в людях; параллелизм конструкций полного и неполного предложений). 14. Дела булочной шли весьма хорошо , лично мои – всё хуже (вторая часть сложного предложения неполная; опущены подлежащее дела и сказуемое шли ; параллелизм конструкций полного и неполного предложений). 15. Тёркин – дальше . Автор – вслед (неполные эллиптические предложения, состоящие из подлежащих и обстоятельств; в устной речи между обстоятельством и подлежащим есть пауза, на письме – тире).
Упражнение 31
1. Наверху под потолком кто-то не то стонет , не то смеётся . 2. Лукерья говорила тихо и слабо , но без остановки . 3. Пустой , без команды , со спущенным флагом восстания «Потёмкин» медленно двигался, окружённый тесным конвоем дыма. 4. Он был мыслителем и не скрывал этого. 5. Обычно согласие или отказ Тренер узнавал по взгляду. 6. Мысли застигали художника то среди улицы , то на извозчике , то в разгаре беседы с друзьями. 7. Всем просящим он давал деньги не столько из доброты , сколько из напускного джентльменства . 8. Наконец я слышу речь не мальчика , но мужа . 9. Он был хотя и близким , но не лучшим другом. 10. Брови Лизы не то чтобы нахмурились , а дрогнули . 11. Он может говорить когда угодно : спросонок , натощак , в мертвецки пьяном виде , в горячке . 12. Впрочем, местечко всегда находится и для собаки , и для ружья , и для удочек . 13. В этом лесу есть осина , и берёза , и калина , много черёмухи . 14. Небо то заволакивалось белыми облаками, то вдруг местами расчищалось на мгновение. 15. Грушницкий ударил по столу кулаком и стал ходить взад и вперёд по комнате (Лермонтов). 16. Кирюха и Вася бродили поодаль и собирали для костра бурьян и бересту . 17. Вся наигранная весёлость , самообладание , сдержанность – всё покинуло Давыдова в этот момент. 18. Она и стирает , и полы моет , и младенцев принимает , и сватает , и нищенствует . 19. Стол , кресла , стулья – всё было самого тяжёлого и беспокойного свойства . 20. Профессор мне тут же показал все нужные инструменты как для ловли бабочек, так и для раскладывания их. 21. Защитник не получил ответа на свой вопрос, да и не чувствовал в нём надобности. 22. Квартира Александра хотя и просторна , но не изящна и сумрачна . 23. На бесконечном , на вольном просторе шум и движенье , грохот и гром . 24. В серьёзной тишине только слышно было чапаевский властный голос , да свисты , да храпы спящих бойцов. 25. Я или зарыдаю , или закричу , или в обморок упаду . 26. Эти слова, казалось, не угрожали никому : ни ей , ни бегущим за ним и обгоняющим её людям , ни директору завода, ни Савчуку . 27. Других цветов : незабудок , лютиков , кашки , кошачьих лапок – здесь не было. 28. Татьяна в оглавленье кратком находит азбучным порядком слова : бор , буря , ведьма , ель , еж , луг , мосток , медведь , метель и прочая . 29. От дома , от деревьев , от голубятни и галереи – от всего побежали далеко длинные тени. 30. Надежда и ненависть – обе разом исчезли. 31. Собаки , лошади , куры – всё мокро , уныло , робко . 32. По утрам в нашей избе было не то что дымно , а как-то смарно . 33. Я никогда не мог равнодушно видеть не только вырубленные рощи , но даже падение одного большого подрубленного дерева . 34. Река как стояла , так и стоит . 35. От критики Протопопова никому не будет ни тепло ни холодно . 36. Он ни мужик , ни барин , ни рыба ни мясо .
Упражнение 36
Упражнение 37
1. Её глаза, то широко раскрытые и светлые и радостные, как день, то полузастланные ресницами и глубокие и тёмные, как ночь, так и стояли перед его глазами. 2. Тургеневу, как, может быть, никому другому из русских писателей, подходит звание мастера. 3. Купфер, как один из распорядителей, с белым бантом на обшлаге фрака, суетилсяи хлопотал изо всех сил. 4. Хваченная инеем густая листва была живописна: жёлтая, фиолетовая, рдяная, как кровь, она радовала глаз. 5. Она и держится и движется, как намагнитизированная, как сомнамбула. 6. Он, как человек «фатальный», должен был выкинуть какую-нибудь необыкновенную штуку. 7. Ни у одного из писателей не шумят и не переливаются на страницах такие праздничные моря, как у Грина. 8. Бунина большинство знает главным образом как прозаика. 9. Она вся словно окаменела. 10. Его подвижное, как у актёра, лицо вновь стало весёлым. 11. Мне навстречу, чистые и ясные, словно тоже обмытые утренней прохладой, принеслись звуки колокола. 12. Иногда казалось, что вот-вот пойдёт дождь; но протянутая рука ничего не ощущала, но, глядя на рукав платья, можно было заметить следы крохотных, как мельчайший бисер, капель. 13. Пульс как молоток, и руки холодные. 14. Шёл мелкий, жёсткий снег, коловший лицо, как иголками. 15. Просто она ещё как ребёнок. 16. Если бы не смерть, то, может быть, А. Грин вошёл бы в ряды нашей литературы как один из наиболее своеобразных писателей, органически сливших реализм со свободным и смелым воображением. 17. Луна взошла багровая и хмурая, точно больная. 18. Иной раз подстрелишь зайца, ранишь его, а он кричит, словно ребёнок. 19. Пантелеймон сидит на козлах, протянув вперёд прямые, словно деревянные, руки. 20. Но именно потому, что Александра Гавриловна горячится, она проигрывает чаще, нежели муж. 21. Города как магниты. 22. Изменники точно в воду канули. 23. Как вспоминаю я старые-то понятия, меня словно варом обдаёт. 24. И падшими вся степь покрылась, как роем чёрной саранчи. 25. Как женщину, ты родину любил. 26. Валю вызвали по его делу как свидетеля. 27. Ей это надо так же, как и нам. 28. Полил дождь как из ведра. 29. Ещё с довоенных времён я слежу за вами как рядовой кинозритель и ценю ваш талант. 30. Я говорю как литератор. Я привык смотреть на литературу как на дело революционное. 31. И эта маленькая повесть есть не что иное, как отрывочные воспоминания о тех днях счастливой близости к ним. 32. Видно было, что стремился он как можно скорее уйти от этого большого серого здания. 33. Но перед ним был не кто иной, как путешествующий пешком Эгль, известный собиратель песен, легенд, преданий и сказок. 34. Дни, как ручьи, бегут в туманную реку. 35. Господа, я думаю, что вы, как все порядочные люди, были влюблены хоть раз в течение своей жизни. 36. Маслом пахнет так же крепко, как в церкви. 37. К Москве, как и ко всей стране, я чувствую свою сыновность, как к старой няньке. 38. Вижу, как теперь, самого хозяина. 39. Она теперь стала снова стройной и тонкой, как прежде. 40. Я посмотрел на неё как дурак. 41. Мы относились к Ване как к своему человеку. 42. Разбойник мужика как липку ободрал. 43. Ведь она жила с фельдшером как кошка с собакой. 44. Я отвечал ему как мог. 45. Как телеграмма, летит земля, ровным звоном звенят поля. 46. Вера Павловна постоянно была в мастерской, и уже они успели узнать её близко как женщину расчётливую, осмотрительную, рассудительную. 47. Урбенин и поляк, как люди тяжёлые, предпочли подождать нас внизу, на дороге. 48. Он как огня боялся фамильярности и держал себя очень сухо. 49. От крови погибших, как рана, запёкся закат. 50. Как снегурочка, ночь за окном хороша. 51. Чичиков как приобретатель не меньше, если не больше, Печорина – герой нашего времени. 52. Она была, как меньшая, любимица отца. 53. Васенда, как человек положительный и практический, нашёл невыгодным закреплённое место.
Упражнение 38
Упражнение 39
Упражнение 40
1. Надо признаться, это меня ошеломило. 2. Кстати, копирование документов запрещено. 3. Конечно же, он ясно видел, что я недоволен заданием, что задание представляется мне странным и, мягко выражаясь, нелепым (и связывает именные части сказуемых – представляется странным и нелепым, поэтому отделяется от вводного сочетания мягко выражаясь). Однако по каким-то причинам он не мог мне сказать больше, чем он сказал (однако – противительный союз, можно заменить на но). 4. Как я и ожидал, в папке не было ничего, кроме документов. Первым моим побуждением было засунуть всю эту груду бумаг в стол, но я, разумеется, вовремя спохватился. 5. Впрочем, надо сказать, в своём отношении к теоретикам я не оригинален. К счастью, мне достаточно редко приходится иметь дело с людьми этой профессии. 6. Выходит, шеф интересуется главным образом неким Тристаном. Ради него он поднялся сегодня в несусветную рань и не постеснялся поднять с постели Слонова, который, как известно, ложится спать с петухами. 7. А ведь я его, пожалуй, помню! Все звали его (кроме Комова, конечно) Лёвушка- рёвушка , или просто Рёвушка , но не потому, разумеется, что он был плакса, а потому что голос у него был зычный , взрёвывающий . 8. Это, скорее всего, меня не касается. Но я должен знать, куда он может пойти? По-моему, к маме идти в таком состоянии непристойно. Он не похож на сопляка, точнее – не должен быть похож. Учитель? Наставник? Это возможно . Это вполне вероятно . 9. Раз шеф не объяснил мне, почему надо искать Абалкина, значит, это не имеет значения. И тут же я понял ещё одну вещь. Вернее, не понял, а почувствовал. А ещё точнее – заподозрил. Всё это обилие бумаг, вся эта пожелтевшая писанина ничего не даст мне, кроме, может быть, ещё нескольких имен и огромного количества вопросов, не имеющих никакого отношения к делу . 10. Бóльшую часть бумаг составляли документы, написанные , как я понял, рукой самого Абалкина . Во-первых, это был отчёт об участии в операции «Мёртвый мир» на планете Надежда. Во-вторых, был в папке ещё один документ – отчёт об операции на планете Гигант . Операция, впрочем, была, на мой взгляд, пустяковая. 11. Как мне показалось, материал этот был для меня совершенно бесполезен. Писать такие отчёты – одно удовольствие , читать их, как правило, – сущее мучение . 12. Я не психолог, во всяком случае – не профессионал, но я подумал, что, может быть, мне удастся извлечь из этих отчётов что-то полезное о личности Льва Абалкина.
Упражнение 41
Читайте также: