Стальная бабочка как снимали
Когда я прочитала уже весь сценарий «Стальной бабочки», у меня побежали мурашки по коже. Совершенно не было ощущения, что это такой же персонаж, как в «Папиных дочках». Она не пацанка. Она зверек, очень сильная и в то же время ранимая, беспомощная, нуждающаяся в любви.
С Дарьей Мельниковой КиноПоиск встретился во время съемок нового фильма Рената Давлетьярова «Однажды». Был выходной, Даша расслабленно позировала фотографам и показалась удивительно тонкой, хрупкой и дружелюбной. Совершенной противоположностью своей крепкой и агрессивной героине из «Стальной бабочки». Актриса искренне рассказала КиноПоиску о своей работе, учебе, поклонниках и недалеко идущих планах.
Когда я пробовалась на роль, я читала только отдельные сцены, а не весь сценарий. Когда же я прочитала уже весь сценарий, у меня побежали мурашки по коже. Совершенно не было ощущения, что это такой же персонаж, как в «Папиных дочках». Она не пацанка. Она зверек, очень сильная и в то же время ранимая, беспомощная, нуждающаяся в любви. Целое буйство красок в одном характере. И это при первом прочтении! Потом, когда меня утвердили, мы стали пробовать, репетировать, и она еще больше разворачивалась, открывалась мне изнутри. Кстати, хорошо, что весь сценарий я прочитала только к финальным пробам. Они у меня получились хуже всего именно потому, что я очень захотела сниматься.
Про подготовку к роли
Я выросла в Омске в не самом благополучном районе. Так что разные типажи и образы я могла наблюдать еще у себя во дворе. была очень правильной девочкой: занималась балетом, ходила в школу искусств, кружки посещала. Меня родители обложили подушками со всех сторон. Но, конечно, я наблюдала со стороны разных сверстников. Банды, драки, алкоголь. Так что опыт из детства, можно сказать, был. А в рамках подготовки к съемкам я уже смотрела фильмы про детские дома, документальные и художественные, но некоторые из них вызывали только отвращение и никак не помогали. На подготовку у меня была половина лета, и за это время образ сложился. из памяти, из двора, из кино, из книжек. Перечитывала книжки детские, да. «Оливера Твиста», например. Набиралась отовсюду.
У меня иногда проскальзывает омский говор, бывает. Но Москва уже поменяла привычки. Я теперь рассчитываю время, знаю, как поеду на метро, на какой станции выйду купить кофе, где в центре зала встречусь с друзьями. Студенческие годы, квартирники — все это наложило отпечаток определенный. Но у меня осталась омская закалка: я с детства привыкла пахать. Мне нравится работать. В Омске я все время ходила, занималась танцами, еще . И Москва в этом смысле меня не изменила. Я не стала тусовщицей. Хотя это не плохо, просто я совершенно не умею вести себя на подобных мероприятиях. Мне привычнее в рабочей атмосфере.
Про Щепку и профессию
Я пришла в училище с сериальным прошлым. Конечно, это наложило свой отпечаток. Было сложно перестроиться, пришлось перебарывать свои привычки, штампы. А то, что я приобрела в институте благодаря моим мастерам и партнерам, сейчас очень помогает мне на съемках. Порой я просто получаю удовольствие на площадке. Обычно съемки для меня — это большой стресс, но иногда вдруг наступает день, когда все получается, когда ты кайфуешь от работы. Тогда я понимаю, что именно ради этого дня я в этой профессии, ради одного хорошего выступления на сцене. Чаще всего после каждой сцены я грызу ноготь и думаю: что за кошмар я творю? Что я делаю в этой профессии? А когда все эти мучения складываются в один такой день, я понимаю, что именно ради этого момента и стоило идти в актрисы.
раз мы должны были ставить в училище отрывок, а мне мой однокурсник дал роль графини в «Гранатовом браслете». У меня не было слов, я должна была выходить в конце на авансцену в платье графини и под музыку, кажется, Шопена рыдать. На этом отрывок заканчивался. Я выхожу, рыдаю, думаю, мол, как я гениально рыдаю! Прирожденная графиня! Потом на разборе отрывков слышу: «Простите, друзья, а кто дал Мельниковой графиню? Кто этот человек?» С тех пор у меня в институте мое амплуа ограничивалось мальчиками и бабушками. Я переиграла всех: пацанов, бабуль, задротов, кривых, косых, ненормальных. Это мои любимые персонажи. Изначально во мне заложен крен в сторону комедии.
У меня от этих съемок ощущение масштабной работы. Когда смотришь на монитор и не понимаешь, как это вообще было снято, эта масштабная сумасшедшая сцена драки? Я провожу много времени с режиссером, оператором, вторым режиссером, вижу, как это придумывается, как это рождается. Они читают сцену и могут тут же ее воплотить. Когда видишь результат, это потрясает. Кино может случиться или не случиться, но ощущения от самого процесса — большого, серьезного — никуда не уйдут. Ренат — настоящий руководитель, но не тиран. Если бы не было его хватки, не было бы и такого результата.
Я играю сейчас одну серьезную роль. Хильду в спектакле по пьесе Генрика Ибсена «Строитель Сольнес». В течение трех актов мне нужно сыграть путь своей героини от девочки до взрослой женщины. Это большая задача. Еще сейчас прислали сценарий исторического восьмисерийного фильма, и он меня зацепил, я в него погрузилась. Возможно, потому, что героиня там снова боевая, странная, одиночка, со своими целями, стремлениями.
Я очень люблю фон Триера. Просто обожаю его. В последнее время я стала смотреть его фильмы все больше и больше, с каждым кадром мне как будто кислород поступает оттуда. Люблю смотреть фильмы Тарантино, наши старые фильмы, Бертолуччи. Еще недавно открыла для себя Годара, влюбилась в Бельмондо. Я еще очень мало смотрела. Когда сижу за столом киношников, они вечно припоминают множество фильмов, которые я не видела. Из российских режиссеров мне нравятся Бахтиер Худойназаров, Андрей Звягинцев, Владимир Хотиненко, Павел Лунгин. Мне было бы интересно поработать с ними, потому что я люблю их фильмы. Еще я бы очень хотела поработать с Оксаной Бычковой. Мне интересно, как она снимает.
Иногда, конечно, чрезмерное внимание утомляет. Думаешь: «Почему все от меня хотят? Я же не великий ученый». Но в моменты отчаяния, когда не знаешь, что делать, я захожу на , читаю, что пишут, и становится легче. Понимаешь, что, наверное, это все не зря, что мой пример вдохновляет. пишет: «Даша, благодаря тебе я стала заниматься танцами». рассказывает о книжке, которую прочитал, и спрашивает меня, как я к ней отношусь. В общем, есть диалог. Тогда я понимаю, что то, что я делаю, нужно кому-то, это заряжает энергией. Бывает, мне говорят, что у дети выросли на «Папиных дочках». В такие моменты я чувствую себя Степашкой.
Я люблю профессионалов, но в актерской профессии для меня идеалом являются женщины, которые не полностью посвятили себя кино и театру, которые занимаются еще. Татьяна Друбич, например, или Натали Портман, которая получила другое образование. Я знаю много примеров актеров, которые снимаются, играют на сцене, но, не считая этого, у них есть семья и человеческое дело. Я хотела бы именно такой жизни. Мне очень нравится играть в театре, я люблю сниматься в кино, но я хочу заниматься еще делом.
Про полезный опыт
Часто бывает, что ты думаешь в моменты своей жизни: зачем это мне? Почему я? Например, зачем мне эти съемки в Астрахани, эти два месяца? Ведь у меня столько всяких дел, проблем в институте этого. А в конце я понимаю, для чего был нужен этот опыт, что он мне дал, как много я взяла от общения, от работы, от времени вне Москвы. Оказывается, это было так нужно. И актерская профессия — это, возможно, такой же нужный этап моей жизни.
Даже по моему маленькому опыту я могу судить, что строить далеко идущие планы, особенно в актерской профессии, нет смысла. Я ведь даже не собиралась становиться актрисой. Хочется, конечно, чтобы судьба распорядилась так, чтобы у меня были роли и в театре, и в кино. Хотя бы равномерно. Это будет удовольствием. В принципе актер получает больше удовольствия от работы в театре, чем в кино. Там ты чувствуешь зал, ведешь сцену, а в кино ты подневольная птица.
Бабочка из стали
Даша Мельникова — несносный ребенок, не девочка, а пацанка, настоящая папина дочка из одноименного сериала по ТВ. Еще Даша — трудный подросток, глава банды беспризорников, с одним раскладным ножом отважившаяся пойти по следу маньяка-педофила в новом фильме Рената Давлетьярова «Стальная бабочка». А еще — обезоруживающая красотка с рекламных плакатов крупного косметического бренда. В общем, личность энергичная и многогранная, несмотря на неполные 21. И такая же бойкая на язык, в чем успел убедиться корреспондент «МК», встретившись с актрисой накануне московской премьеры ее нового фильма.
На премьере «Стальной бабочки». Фото: Геннадий Авраменко
— Даша, в «Стальной бабочке» ты играешь беспризорницу 16 лет. А себя ты помнишь в этом возрасте?
— Я всегда была пацанкой. Даже не понимаю, как можно в 16 лет быть женственной? У меня не было желания надеть юбку, стать красивее.
— Ну, то есть такая Женя из «Папиных дочек»?
— Мне как раз было 15 лет, когда мы снимали первый сезон.
— Ты тогда уже переехала в Москву из Омска, чтобы стать актрисой?
— Я с рождения ей была. (Хохочет.) В Омске у меня была единственная, но зато главная роль в детском театре — маленькой Бабы-яги. Есть такой мультик — очень известный. У маленькой Бабы-яги есть друг ворон и тетки-ведьмы, которые вместе летают на шабаш. А она самая маленькая из всех — ей двести лет, тогда как теткам вокруг по тысяче. И ее не пускают на шабаш! И вот она тайком, сделав какое-то зелье, пробирается на этот шабаш, со всеми танцует, тут ее замечает одна из теток и выгоняет оттуда с позором. Вот такая у меня была роль — не роль, а целая жизнь! Я ее год играла. С успехом. С аншлагом.
А в Москву я приехала в 14 лет, но не для того, чтобы стать актрисой. Изначально я собиралась танцевать. Как, ты не знаешь эту историю, — я же ее каждый раз рассказываю заново! Неужели ты не читал ни одного моего интервью.
— Почему — читал. Там в основном фотографии с короткими подписями.
— Мне было 14 лет, когда мы с коллективом поехали в «Орленок» на Всероссийский фестиваль визуальных искусств — нас пригласили танцевать на открытии. И вот я пляшу, причем где-то с краю, черт знает где, скачу в самом заднем ряду. Проходит первый танец, второй, третий… И вдруг ко мне подходят: «Мы ищем девочку! Для кино!» Я им: «Что вы говорите? Уйдите! Нам нужно переодеваться». Мы заканчиваем танцевать, и ко мне снова подбегает рыжая женщина — оказалось, это актриса Оксана Сташенко: «Ты нам нужна! Мы ищем героиню на главную роль». Я ничего не понимаю: вокруг салют, фейерверк, все обнимаются… А она: «Мы тебя зовем в Москву, дай нам свой телефон». Я даю свой номер, и они мне реально звонят — в Омск. Я тогда была в брекетах, с короткой стрижкой под горшок. Маленькая. Оказалось, Юрий Морозов, режиссер, где-то в толпе девчонок меня разглядел, что-то там узрел среди этого набора железа и пригласил сниматься в кино. Это была моя первая роль — «Золушка 4X4. Все начинается с желания».
Папина дочка выпустила "Стальную бабочку"
Смотрите фотогалерею по теме
— И какое у тебя было первое желание, когда ты попала в Москву?
— Поесть в «Макдоналдсе». В Омске его до сих пор нет.
— А второе?
— Выжить после всего съеденного. (Улыбается.) Нет, второе было — поскорее найти друзей в Москве. Хотелось жить здесь, остаться, зарекомендовать себя, быть узнаваемой, востребованной, клевой, звездой. И когда я спустя четыре года ехала по Москве в метро, где-нибудь в районе Тверской, думала: «Боже, только бы меня не заметили». Так получилось, что в центре сразу пять театральных вузов — и все мы друг друга знаем, так что пройтись по улице и остаться неузнанной практически невозможно. Так что видишь — желания сбываются.
— Попасть в телевизор — еще одно твое желание?
— Это случайность. Я пришла на кастинг — и все.
— Снова со стрижкой под горшок?
— Почти. В джинсах, кроссовках. Мне только дали мяч и сказали: утверждаем. Потом подстригли меня — ужасно. Просто взяли и обрезали челку, а я тогда носила пробор, как сейчас. Подстригли и сами же говорят: «Ужасно!» А потом: «Впрочем, для нее нормально, это же такая героиня». Я потом рыдала в туалете с этой челкой, с мячом. Думала: ну что за дебильная профессия! А через несколько лет оказалось, что я лицо крупной косметической компании. И когда меня в Париже на съемке рекламного ролика через переводчика просили: «Дарья, повернись и скажи: «Ведь вы этого достойны!» — я кололась и не могла выговорить простую фразу. Они не понимали искренне, эти французы, что со мной происходит, почему я смеюсь. Я долго с собой боролась, чтобы сказать эту фразу.
— Когда ты пришла в сериал, конечно, не понимала, что это затянется надолго?
— Я думала: сорок серий, и все. А затянулось на пять лет. Это все равно что думать: ну выйду замуж, на чуть-чуть. А потом оказывается, что на всю жизнь.
— Что изменилось за эти пять лет, кроме того, что тебя узнает в Москве почти каждая собака?
— Я получила финансовую независимость. (Смеется.) Первое время мы все получали сто долларов за смену и думали, что это счастье. Сто баксов за смену — прикинь! Потом вчетвером шли после смены в обменник, меняли их на рубли и ехали в метро домой. Счастливые абсолютно.
— Пуговка тогда, наверное, совсем крошка была.
— Совсем пипеткой. Пять лет! Без зубов! Точнее, у нее были зубы в первом сезоне, а во втором один выпал. И получилось, что она снималась в гостиной со всеми зубами, а в следующей сцене — на кухне, которая снималась в другой день, уже заходила без одного зуба. Помню, мы снимали до одиннадцати вечера пилотную, самую первую серию. Она намаялась, бедная. Кадр простой: девочки сидят на диване и базарят. Минуты полторы на все. А у Пуговки в сцене только одна фраза в конце: «Я к маме хочу». Мы болтаем-болтаем, останавливаемся, а она молчит. Заснула. Мы ее тормошим, спрашиваем: «Пуговка, ты чего молчишь?» Она, не открывая глаз, говорит по сценарию: «Я к маме хочу!» — и обратно засыпает. Прикинь, какой подтекст у ребенка в пять лет!
— Ты же уходила из сериала на какое-то время.
— Да, успела три года отучиться в театральном. И сейчас учусь.
— И больше ничем в это время не занималась?
— Еще снималась в «Стальной бабочке» — ты к этому клонишь?
— Я имел в виду другое. После двух лет плотной телевизионной жизни ты словно провалилась в пустоту. Ведь занятость на популярном сериале не сравнить с учебой в институте.
— Еще как сравнить! Ты чего — это же театральный вуз. В 9.30 по расписанию начинается первая пара, в 21.00 заканчивается последняя, но это официально. А так на следующий день обязательно какой-нибудь спектакль, к которому нужно сегодня подготовиться. И я целыми днями с девяти до одиннадцати вечера прожила в вузе три года. Институт для меня — это вечные тюки, метро в 8 утра, где я пытаюсь поспать на чьем-то плече. И дорога обратно — хотя вагоны уже пустые, но с теми же тюками, которые за день стали только больше. Но круто. Это мое любимое состояние — одиннадцать часов вечера. Я его обожаю. Каждый раз еду после репетиции и думаю: какая я счастливая! Ну нет меня счастливей.
— Тут-то и случилась кардинальная смена имиджа — роль в «Стальной бабочке».
— Где я с сигаретой, ножом. С клеем. С водкой. Голая.
— Куда только мама смотрела.
— Мама еще не смотрела, слава богу. Но она прочитала сценарий. И больше я маме читать сценарии не даю. Она тут же позвонила Ренату: «Нельзя снимать мою дочь обнаженной!» А там такая сцена — шокирующая. Она нужна по сценарию, несет свой психологический эффект. Да и не видно в ней ничего. Мы ее сначала сняли в футболке, как мама просила. Но потом прибежал Ренат, накричал: «Все к черту, все переснять!» Меня раздели — и все сняли так, как оно должно быть.
— И уговаривать не пришлось?
— Конечно. Я же почему согласилась — потому что это очень клевый сценарий. Я когда его прочитала впервые, у меня мурашки побежали по коже.
— В фильме ты играешь в любовь с Анатолием Белым. Как он соблазняет малолетних беспризорниц?
— Виртуозно. Мастерски. (Смеется.) С Анатолием Белым мне повезло. Таких партнеров еще поискать — серьезно. Мы как-то нашли с ним общий язык, да так на нем и проговорили до конца. Сошлись, зацепились. Тем более он тоже щепкинский.
— В фильме тебе и из пистолета дали пострелять.
— И марихуану покурить.
— Перед этой сценой Ренат протягивает мне «Беломор», я им затягиваюсь, вдыхаю, а поскольку он очень крепкий сам по себе, я действительно начинаю задыхаться. Не могу играть. У меня текут слезы. Я была крайне оскорблена, просто в шоке, потому что решила, что он мне дал настоящую «травку». Но в итоге все это вырезали, теперь в кадре мы не курим. Сигарета лежит недалеко, дымится. А мы лежим рядом, на полу. Гениально придумано, да?
— Полный комплект развлечений.
— Ты теперь будешь сниматься только у Рената Давлетьярова?
— Да! Конечно! Нет. Не знаю. (Смеется.) Во всяком случае, в его следующем фильме — точно. Съемки проходили в Астрахани. И нам создали все условия для отдыха: солнце, вкусная еда, арбузы…
— И никаких условий для работы.
— Работается там тоже в удовольствие, как ни странно. Я опять выступаю в амплуа 16-летней девушки, на этот раз очень женственной. Играю любовь главного героя, а не замухрышку с раскладным ножом. Это ретроистория, а я девочка из 70-х. Со всеми женскими хитростями: где нужно — шантажирует, где нужно — кокетничает, или наоборот — ведет себя очень честно.
— То есть «Стальная бабочка» пробудила в тебе серьезную драматическую актрису.
— Скорее, подающую надежды. (Улыбается.) «Бабочка» мне самой, внутри много дала. Я все лето готовилась к роли. Этот опыт собирания и постоянной концентрации — очень важен.
— На площадке ты научилась собираться. А вне ее?
— Да я вообще несобранная! Оторви и выброси. Воспитание, конечно. Хотя нет, воспитание хорошее. А вот характер.
— Что с характером?
— А твой не воспитали?
— Почему, родители воспитали — и сделали это хорошо. Я занималась балетом, танцами, у меня выработалась сила воли. Но характер же имеет свойство расслабляться, когда им долго не пользуешься. (Смеется.) Его все время надо держать в тонусе. Читать-читать-читать. Я засыпаю каждый день в наушниках с «Евгением Онегиным» в исполнении Смоктуновского. Нет, я не тешу себя надеждами, что я образовываюсь. Просто мне нравится его слушать.
— Какие у тебя еще есть авторитеты в актерской среде?
— Мне нравятся актеры, которые не актеры. Актрисы, которые не актрисы. Как Друбич, которая врач и бизнесвумен. Или Портман, которая вообще психолог по образованию и закончила Гарвард. То есть не те, кто просто вызубрил систему Станиславского, а кто еще и занят каким-то делом.
— Оригами, выжиганием…
— А что, тоже дело!
— Ты себе какое нашла?
— Посмотрим, я еще не решила.
— Ну, хобби же у тебя есть?
— Ужас: меня уже второй раз за день спрашивают, какие у меня хобби.
— И что, за целый день так и не появилось ни одного?
— У меня хобби — сидеть в шкафу, я так телевизионщикам и сказала. Они: действительно? И я села в шкаф, закрылась там, а они сняли. Ну нет у меня хобби! Я люблю спать, читать и сниматься в кино. Еще танцевать.
— А мальчиков?
— Что мальчиков? Любить? Это хобби, что ли? Дарья Мельникова: «Я люблю любить». Прекрасная характеристика. Давай на ней и закончим.
«Стальная бабочка»: Пресс-конференция
На днях состоялась пресс-конференция, посвященная картине «Стальная бабочка», вышедшей в прокат 1 ноября. На вопросы отвечали актриса Дарья Мельникова, режиссер и продюсер Ренат Давлетьяров и немного опоздавший на обсуждение оператор-постановщик Семен Яковлев.
Здравствуйте, поскольку показ не первый, может, этот вопрос уже задавали, но все-таки бы хотелось узнать какую-то предысторию знакомства Кости и Чумы, потому что из фильма это не очень понятно. Эта линия, как мне кажется, очень скомкана.
Р. Давлетьяров: Нет, в сценарии даже меньше было об этом персонаже, но мы задавали себе этот вопрос, когда работали над фильмом. Вот у Хемингуэя есть такая деталь: каждый вправе сам домысливать, что происходило с персонажем. На мой взгляд, это было так: шел Костя по парку, получил в глаз, по какой-то причине Чума его отмазала, проводила до дома, поняла, что родители часто в отъезде. Мальчик вдобавок влюбился, а его квартира - это место где она может отлеживаться от своих похождений. Заметьте, ведет она там себя очень осторожно и не так размашисто, как в жизни, вы видели несколько эпизодов, как она из книжечки «На игле» аккуратно берет 100-долларовую купюру. Вот на мой взгляд такая версия, причем я не возражаю, если у кого-то она будет другая. У вас может быть: была радуга, был дождь, они шли схватившись мизинчиками по парку.
Вопрос к Дарье, вот я уже прочитал ваше мнение о том, что вам нелегко было, что вы совершенно другая, а какая другая? И в чем нелегко?
Д. Мельникова: Просто, прочитав сценарий я поняла, что это в принципе другой персонаж, отличный от меня самой, в ней есть все, чего нет во мне. Она самодостаточная, смелая, не обращает внимания ни на чье мнение. И вообще живет так, как хочет, мне захотелось сыграть такую беспризорницу, такой непонятный социальный элемент (ассоциальный). Я из благополучной семьи, занималась балетом, ходила в школу, воспитывалась в тепле и заботе. Хотела понять, как живет эта девочка, у которой ничего подобного не было. Трудность была в понимании ее образа, чтобы не просто было так, что девочка играет свое понятие о беспризорнице, нужно было, чтобы это было мной.
Но что-нибудь изменилось после этого? Вы стали более агрессивной? Например, подходит к вам какая-нибудь подруга, а вы ее на три буквы?
Д. Мельникова: Только в период, когда я готовилась к фильму, я могла себя так агрессивно вести, но потом очень сильно извинялась все равно. Я просто пробовала, как могла бы отвечать людям моя героиня в тех или иных ситуациях.
Извините, у меня такое ощущение, что такие актеры, как Анатолий Белый, Дарья Мороз, давно потеряли свою «экранную девственность». А в такой фильм, на который вы замахнулись, вы не имели права приглашать известных актеров. Это мой взгляд, вот мне не хватает этой новизны. Недавно многие из нас смотрели «Измену», там, наверное, полная новизна. Согласны или нет?
Р. Давлетьяров: С посылом согласен, задача была взять неизвестные и незаезженные лица, это правда, но всему виной моя безграмотность. Во-первых, на пробах, а их было огромное количество, больше 300, я Дашу не узнал, потому что в чем меня можно не подозревать, так это в тщательном просмотре ситкомов. Во-вторых, Толя Белый, замечательный артист, к стыду своему я и его не знал. То есть я даже не приходил на пробы, просто из щелочки посмотрел, идет человек с волевым лицом, подумал - во. На самом деле я впервые снимал с незнакомой группой, так как обычно работаю с известными мне людьми, своими товарищами, друзьями. Для меня же это было девственно белое поле, но,может быть, повторюсь из-за моей неграмотности или неинформированности.
Даш, вот вы сказали, что героиня противоположна вашему характеру. В одном из телеинтервью я видела, как вы рассказывали, что вам даже приходилось иногда гулять по городу с бабочкой, тренироваться. А что еще вы делали? Было ли какое-то погружение в среду, потому что я получила колоссальное удовольствие от вашей игры, она настолько легкая, настолько органичная, что действительно сложно представить, что у вас другой характер.
Д. Мельникова: Я пыталась погружаться в среду, смотреть какие-то документальные картины про беспризорников, про то, как они нюхают клей по подвалам. Я все это просмотрела, но это не вызвало ничего кроме отвращения, такую Чуму делать совершенно не хотелось. Мы пробовали сделать ее какой-то грязной, неопрятной, но потом я поняла, что это все нехудожественно, невыразительно и не нужно. Я просто для себя ходила на бокс, чтобы уметь держать удар. Это мне помогло потом в картине, когда я понимала, что, если что, могу дать в глаз.
Ренат, вопрос к вам по поводу концовки. Понятно, что Чума почувствовала, что она кому-то нужна, потом ее настигает разочарование, вот она идет, переполненная яростью, желая отомстить всему миру, но, куда она уходит, почему она с этой девочкой уходит куда-то вдаль. Что это? Это опять отсылка к Хемингуэю?
Р. Давлетьяров: Нет, отсылок никаких нет. Это даже не метафора. Мне показалось, что Чума при всем своем небезоблачном прошлом, при всей своей брутальности, ношении ножа-бабочки и пр., все-таки остается ребенком, а ребенок неким эмпирическим путем познает мир. Вот, например, мальчики колют иголкой лягушку, чтобы посмотреть, больно или нет, отрывают лапки жуку. Мне, кажется, Чума, при всем при том, что она хлебнула взрослой жизни, взрослея своею душой, оторвала лапки жуку, потом обожглась на огне, затем засмеялась игрушке. Вот она уходит, я не знаю куда. И удивительно, одни люди говорят, что финал трагичный, другие — оптимистичный. Мне казалось она не смогла пересечь ту черту, в слезах пошла по этой аллее, и дальше все меняется, она идет и о чем-то разговаривает о своем. Куда Чума идет, вот сколько здесь у нас человек, столько у нас и альтернатив.
Послушайте, если мы будем думать о правде жизни, то у В. Меньшова в «Москва слезам не верит» вся страна десятилетиями рыдает над финалом, где герои Алентовой и Баталова стоят, плачут, все счастливы. Но не исключено, что Гоша, например, напьется и поколотит ее, то есть не хочется домысливать, что будет дальше с этой девочкой, если говорить правду, я думаю ничего хорошего, но это на количество оптимизма в каждой отдельно взятой душе или пессимизма.
Насколько я поняла, вы сами стали режиссером этой картины. Почему вы взяли на себя эти функции? Причины этого. И вам не кажется, что ваш фильм выглядит некой приятной сказкой с учетом отношения к органам внутренних дел. Принимало ли участие МВД в каком-то финансировании этой картины?
Что касается милиционеров… какое финансирование МВД ? Просто настолько актуальны сейчас разговоры об оборотнях, я, кстати, возмущен этим не меньше всего прогрессивного человечества. Но уверяю то место, на котором находится Ханин, ему ничего не дает. Если вы настолько наивны и думаете, что все от рядового до маршала выстраивают себе особняки, это не правда. Есть те, кто подметает мусор, кто ходят по паркам, раскрывают эти уголовные истории. Это не связано с экономическими преступлениями, я просто в теме немножко, знаю нескольких милиционеров, и делать вид, что этих людей нет, тоже нельзя. Потому что, если бы их не было, если бы они все были настолько коррумпированы, уверяю вас, всю страну бы разнесли еще круче, чем сегодня. Никакое МВД не принимало участие, более того, даже не было консультантов. Знаете, я в конце показал одному своему неизвестному товарищу, он генерал, и попросил его прокомментировать материал.
Но, знаете, я к консультантам отношусь довольно иронично. Помните, в «Весне» у Александрова, Ростислав Плятт играет консультанта, который горит от солнечной энергии, он еще в паре с Раневской выступает. Каждый такой представитель немного узок в том, чем он занимается. Мне, честно говоря, наплевать на специфику, потому что, ну, какая разница. Какие-то подробности - это удел знания так скажем 2000 человек, ну и что, что там судмедэксперт немножко неправильно говорит, кто об этом знает.
В самом начале фильма было написано, что фильм создан по мотивам реальных событий, каких? И вопрос к Даше, она так ловко владеет этой бабочкой, это требовало длительных упражнений?
Д. Мельникова: Годы тренировок, с детства я знала, что мне предстоит. Нет, просто мне дали бабочку где-то в начале лета, и к концу я уже чему-то научилась. Об этом не знали, но я ходила с ней по улицам, никто даже не обращал внимание, что ходит девочка с ножом и тренируется.
Р. Давлетьяров: Что касается событий, да, такое дело имело место быть, произошло лет 10 назад в Петербурге. История сержанта, работающего в отделении милиции на станции метро, на этом все совпадения с реальностью заканчиваются.
Мне показалось, что фильм визуально очень похож на гонкгонское кино. Был ли изначально задуман такой эффект? Город снят очень похоже на то, как снимаются криминальные драмы, вот эти все проезды камеры через стекла машины, крупные планы за стеклом, неоновые огни и некий лаконизм и изобретательность при, может быть, небольшом бюджете.
С. Яковлев: Бюджет, наверное, был действительно небольшой, но, честно говоря, я не был ограничен технически вообще. Поэтому все, что было придумано, все делалось, не приходилось лишний раз ничего изобретать. Касательно гонкгонского кино, тут я слаб, потому что я его не видел. По поводу неонов и окон, на самом деле там много графики, я снимал не очень много. А, если неформально, я всегда стараюсь отталкиваться от жанра. На мой взгляд, эта картина непроста, потому что здесь нельзя какой-то ярлык повесить. Например, это драма или триллер, на мой взгляд, это и есть характер высокого стиля, когда нельзя примитивно что-то назвать, оно достаточно объемно, и мы двигались во многом интуитивно. На самом деле уже было сказано, что был вначале один режиссер, потом второй, все они были талантливы, потом наконец пришел Ренат, и мы стали снимать абсолютно на одном дыхании. Вы, наверное, про это говорите.
Как работалось в контакте с Анатолием Белым? Почувствовали ли вы друг друга или были какие-то противоречия на съемочной площадке? Хотелось бы узнать, как его работу оценивает Ренат. Кому адресован фильм? И он чему-то должен учить или это просто вы рассказали историю, как некое новое жизненное впечатление?
Р. Давлетьяров: Упаси господь, читать нравоучения кому-либо с помощью фильма. Я мечтал бы, чтобы этот фильм был адресован молодежи, но, к сожалению, это практически невозможно. Все, наверное, знают этот закон, принятый 1 сентября, так называемый закон Мизулиной. Понятно, что он идиотский, что таких законов принимать нельзя, потому что у нас размашистая страна, и мы можем, не задумываясь, снести все разумное и вечное. Как теперь получается? Не снимать картины о беспризорниках? Что они не нюхают клей, не курят? Не смотреть теперь Бертолуччи? Там есть секс. Не смотреть Сержа Леоне? Там есть насилие. Закон идиотский и у меня были вопросы по поводу аудитории, но сейчас поставили ограничение по просмотру «детям до 16 не рекомендуется». Я предчувствовал, что подобная история начнется, поэтому очень старательно старался не показать того, к чему можно прикопаться по формальному признаку. Мало того, еще в конце весны, я показал картину одному очень большому чиновнику. Когда он посмотрел, я спросил его, есть ли в картине признаки насилия, порнографии или эта картина, пропагандирующая что-то непотребное. Он ответил, что нет. Это была страховка с моей стороны. Я, конечно бы, написал с 14 лет, но это невозможно. Но они сами посмотрят, если захотят.
Д. Мельникова: Да, я ничего об этом не знала и сразу же подружилась с Толей. Мы как-то быстро нашли общий язык, у него тоже была бабочка, еще он из Щепки, откуда же и я сейчас. Вообще меня спрашивают: «Наверное, тебе было сложно: ночные смены, бабочка, Ренат?» На самом деле все было настолько замечательно, что я теперь даже не знаю, в трудных муках рождается что-то стоящее или иногда без них.
Вот эпиграф из фразы Кости: «Зачем трахаться, если любишь?». Вы знаете, у меня были такие серьезные конкуренты с вашим фильмом: «Леон», «Плюмбум», «Девушка с татуировкой дракона». В общем у вас есть серьезная такая линия. У меня вопрос к участникам, если бы Чума полюбила Костю, а не доила бы его, как бы Семен это все снимал? Ренат режиссировал?
Р. Давлетьяров: Во-первых, я бы точно про это не снимал бы. Это сложно, на каждой развилке можно было бы рассуждать, как сложилась та или иная ситуация. Если возникают такие мысли и заставляют человеческий мозг работать в эту сторону, это хорошо, потому что невозможно все рассказать в 1,5-часовом фильме, а фраза звучит так: «Зачем же трахаться, я тебя люблю». Но надо учитывать контексты, если искушенный зритель видит это, то в той сцене лежат две такие папиросочки недокуренные, два косяка, герои же оба обдолбаные. Знаете, на этом месте проводили фокус-группу, и там часто смеялись, к моему изумлению, а, на мой взгляд, это страшно. Во всяком случае мы наивно предполагали, что снимаем очень страшную сцену. Я первый раз показывал ее своим студентам во ВГИК е на уровне сложного материала, они к моему изумлению весело хохотали . Я думал это случайность, просто у меня такие недоумки учатся, ан нет. Еще несколько раз было. Картина закрывала «Кинотавр», и там раздавались веселые смешки, еще где-то. Мы сейчас снимаем новую картину, только вернулись из Астрахани, тоже показывали «Стальную бабочку» для жителей города и его руководства, доносился смех. В общем неисповедимо как-то все развивается.
Вы постоянно говорите с большим пиететом о сценаристе Юрии Короткове, но я в титрах увидел две фамилии, причем вторая сегодня не менее громко звучит: Наталья Ворожбит . Более того, Ворожбит представитель совершенно другого поколения и совершенно другого направления в драматургии, а именно то, что мы сейчас называем «новой драмой». Сюжет «Стальной бабочки» обнаруживает какие-то кинематографические параллели, у меня возникла ассоциация с пьесой Ярославы Пулинович «Наташина мечта», может быть, вы знаете, может быть, нет. Хотелось бы узнать про нее, потому что здесь ее фамилия не прозвучала.
Р. Давлетьяров: Да, вы правы, конечно, дело вот в чем, это машинально получается, с Наташей Ворожбит я не знаком даже. Она живет в Киеве, поэтому они работали на расстоянии. Я, конечно, не прав здесь, потому что вклад Ворожбит в этот сценарий ничуть не меньше.
Спасибо, что напомнили про ассоциации, самая смешная ассоциация была с «Девушкой с татуировкой дракона». Значит, я уехал отдыхать на зимние каникулы и, тут, Дашка мне звонит 10 января и так насторожено спрашивает, видел ли я «Девушку с татуировкой дракона». Я говорю, конечно, нет, так как я уехал 1-ого, а этот фильм вышел 7. Она говорит, давай сходим вместе, пришли смотреть эту картину. Я не понимаю собственно говоря, почему мы должны смотреть, но и рад, с другой стороны. И тут дошло, в картине Финчера уникальные подробности, например, девушка с татуировкой обнажается и заходит в кадр на лежащего Крейга. Значит, актриса Мельникова с обнаженной спиной появляется с татуировкой бабочки и идет на Белого. В финале картины, то начинающий, то бросающий курить Крейг отказывается от сигарет со словами: «Я бросил». Этого момента не было в сценарии, но недавно мои коллеги вспомнили момент, где Ханин протягивал Чуме сигареты, а я закричал, чтоб она не брала, почему-то мне в голову пришла мысль, что она откажется. Дальше, в какой-то старой одежде эта девушка с татуировкой в мусорное ведро выбрасывает черный пакет правой рукой, я просто не буду всего этого перечислять таких совпадений очень много. Что подумала по наивности своей Даша, что я ездил в Лос-Анджелес, причем мне с большим уважением показали материал, собственно потом, после этого, я приехал в Москву и со знанием дела приступил обворовывать Финчера.
И все-таки вопрос материального плана. Я со многими артистами, режиссерами общаюсь они говорят: «Нам пока заплатили мало, вот, когда фильм пройдет в прокате, обещали больше». У вас та же история или нет?
Р. Давлетьяров: Как уже отмечалось, я еще и продюсер этой картины, так что работал без гонорара, сидящие со мной люди очень маленькие гонорары получали. Я, когда приходил, спрашивал: «Ну, что там дальше написано в вашей малобюджетке?» На самом деле эта самая малобюджетная картина нашей студии за прошедшие лет 7-8. По большому счету это понятно, невозможно запустить дебютанта с большим бюджетом, это всегда риск.
В общем я , монтируя картину, понимал, что ее удел 10 копий и какой-то двух-трехдневный прокат, поэтому когда наши друзья из «Каро» сказали что пойдет 350 экранами, нас это обрадовало. Но ведь слагаемые материального успеха складываются не только из кинотеатрального проката, в общем картина очень недорогая, рекламный бюджет небольшой. Спасибо Фонду Кино, который поддержал ее на выходе, то есть мы в прибыли все равно. Кроме этого существует показ. Показы тоже градируются по - разному. Например, премьерный показ будет на Первом канале, вторичный показ - на СТС , поэтому ее судьба в этом смысле пока складывается хорошо. Одна крупная голливудская компания вроде бы покупает права на ремейк. Это второй случай в моей жизни, в первый раз 20th Century Fox купили права на ремейк «Юленьки», поэтому несмотря на мой кратковременный уход в режиссуру, так сказать, я не пребываю в розовых очках и понимаю, что студия не может существовать без прибыли и инвестиций.
Все-таки вопрос насчет режиссера, ведь вам приходилось работать с известными и самостоятельными режиссерами, с тем же Сашей Стриженовым. Почему вы все-таки не сработались с теми, кого хорошо знаете?
Р. Давлетьяров: Я же рассказал эту драматическую историю, это сейчас так просто говорить, как уволил одного режиссера, потом другого. На самом деле это не так, финансирование картины начинается, вы тратите деньги и понимаете, что фильм на грани того, что надо закрываться. Это не просто ахи и вздохи, это значит, что вы потеряете деньги. Это не так все весело. Не сложилось, потому что различные взгляды на тот материал, которым мы сейчас владеем, и это мне кажется абсолютно нормальным. Как минимум честнее расстаться на берегу в самом начале плавания. Я больше всего боюсь создать плохую картину, даже Раневская говорила: «Сняться в плохом фильме — все равно что плюнуть в вечность». Так что цель в том, чтобы этого избежать, как уж там получается, это второй вопрос.
Стальная бабочка
Российская криминальная драма Рената Давлетьярова с Дарьей Мельниковой и Анатолием Белым в главных ролях.
Сюжет фильма Стальная бабочка
Действие остросюжетного фильма «Стальная бабочка» разворачивается в Москве в наши дни. Появление в столице очередного маньяка, а точнее — необходимость обезвредить его, сблизила двух совершенно разных людей — старшего оперуполномоченного, следователя одного из московских РОВД Григория Ханина (Анатолий Белый) и сбежавшую из детского дома 15-летнюю сироту Вику Чумакову, по прозвищу Чума (Дарья Мельникова).
Вести дело об убийствах несовершеннолетних девушек в парке было поручено Ханину. Опытный опер, после нескольких безуспешных попыток выйти на след серийного убийцы, задумал поймать его «на живца», в роли которого должна была выступить Вика.
Создание и релиз фильма Стальная бабочка
Премьера фильма «Стальная бабочка» состоялась 10 июня 2012 года в Сочи. Лента стала официальным фильмом церемонии закрытия XXIII кинофестиваля «Кинотавр». Дата выхода картины в российский прокат — 1 ноября 2012 года.
Фильм«Стальная бабочка» стал второй работой в карьере Рената Давлетьярова в качестве режиссера (первой была комедия «Моя безумная семья»). Первоначально Давлетьяров планировал лишь спродюсировать ленту, но после того, как проект последовательно покинули два кандидата на место постановщика, режиссерское кресло пришлось занять самому Ренату.
— В основе всего лежит трогательная человеческая история, — рассказывает Ренат Давлетьяров о своей новой работе. — Если она захватывает и увлекает меня, то есть надежда, что она будет интересна и зрителю. На этой картине я работал с абсолютно новыми для себя людьми: оператором, художником, актерами. Это ощущение новизны меня вдохновляло. Не то чтобы я несчастлив при работе с Гошей Куценко, но свежесть восприятия коллег по съемочной площадке в данном случае сыграла определенную роль. В процессе съемок я лично с интересом открывал для себя новых талантливых кинематографистов и их неожиданное видение кино.
Главные роли в картине сыграли хорошо знакомые любителям отечественных сериалов актеры — Дарья Мельникова, которой принесло всероссийскую известность участие в ситкоме «Папины дочки», и Анатолий Белый, на счету которого роли в культовой «Бригаде», костюмной мелодраме «Талисман любви», экранизации романа Федора Достоевского «Братья Карамазовы», биографической драме «Фурцева. Легенда о Екатерине» и другие многосерийные телефильмы.
— Эта история основана на реальных событиях, — делится впечатлениями Дарья Мельникова, которой пришлось создавать на экране образ, резко контрастирующий с прославившей ее ролью «папиной дочки» Жени Васнецовой. — Меня поразил сценарий. Когда в первый раз читала, у меня мурашки побежали по коже. У моей героини нет просто разговорных сцен, почти все сцены что-то меняют в ней. Если говорить о характере, Чума — полная моя противоположность. Она сильная, где-то жестокая, ей нравится «не нравиться». Конечно, в процессе съемок я свыклась с какими-то ее особенностями. Даже к ножу-бабочке привыкла.
Со своей партнершей по съемочной площадке солидарен и Анатолий Белый:
— Сценарий мне очень понравился, я сразу же согласился, несмотря на то, что не так давно уже играл следователя. Но в этой картине акценты расставлены совершенно по-другому. Прежде всего, это история про Чуму. История ее взросления. О том, как бесшабашный подросток, пройдя через кровь, встретившись с опасностью один на один, становится другим человеком. Финал открытый, никто не говорит, что она из беспризорницы вырастет в добропорядочную учительницу, но она уже точно не вернется к бездумному времяпрепровождению в подворотне. Начнет жить более осмысленно. Мой герой как раз наоборот. Мы понимаем, что этого человека изменить уже невозможно. Для него история с Чумой — всего лишь эпизод, он заканчивается, и он идет дальше.
Еще до выхода фильма «Стальная бабочка» на широкий экран исполнительница главной женской роли Дарья Мельникова была удостоена премии «Аванс» журнала The Hollywood Reporter как самая перспективная молодая актриса.
Съемки фильма «Стальная бабочка» состоялись летом 2011 года в Москве, большая часть натурных съемок проходила в Измайловском парке столицы.
Съемочная группа фильма Стальная бабочка
Режиссер фильма «Стальная бабочка»: Ренат Давлетьяров
Авторы сценария фильма «Стальная бабочка»: Юрий Коротков, Наталья Ворожбит
Продюсеры фильма «Стальная бабочка»: Ренат Давлетьяров, Александр Котелевский
В ролях: Дарья Мельникова, Анатолий Белый, Дарья Мороз, Елена Галубина, Андрей Казаков, Петр Винс, Алексей Семченков, Максим Дромашко, Виктор Немец, Мария Наумова и другие
Оператор: Семен Яковлев
Композитор: Роман Дормидошин
«Стальная бабочка»
Как-то так уж повелось, что отечественный кинематограф не может похвастаться изобилием фильмов про (поиски) маньяков. Можно сказать, конечно, что подобное отсутствие интереса к теме в кино не является признаком здорового общества, но подобный жанр в принципе мог прижиться на постсоветской почве не больше, чем эротический триллер. В нашей стране долгое время не было не только секса, но и психопатов. Американские слэшеры и детективы проникали в дома многих российских режиссеров через видео-салоны и ларьки с видеокассетами, но в головах больше оседали «великие», режиссеры-небожители из постоянной программы «Иллюзиона» и неизменные гости любого «видака», Шварц и Сталлоне.
Неудивительно поэтому, что фильм Давлетьярова прежде всего про взаимоотношения юной воровки-беспризорницы и сурового на первый взгляд, но доброго в душе следователя, сделавшего её на свой страх и риск приманкой для маньяка в Измайлово, а не про поиски этого самого маньяка. Надо признать, что у Давлетьярова получилась не очередная «любовь-морковь», череду которых он продюсировал, а вполне приличный, достойно сделанный коммерческий проект.
Благодаря прекрасной игре исполнительницы роли Чумы, Даши Мельниковой , и убедительности Анатолия Белого в роли «хорошего мента» Ханина закрываешь глаза на искусственность всей ситуации. Москва Давлетьярова, конечно, не лизергиново-яркие и абсолютно ирреальные «пластмассовые миры» Бекмамбетова , но и от города российских молодых и талантливых, Хомерики и Попогребского, она находится в сотне световых лет. Для тщательно продуманного коммерческого фильма простительно – если показать будни следователей хотя бы чуть-чуть приближенными к реальности, это может вызвать у зрителей, чего доброго, неудовольствие, а то и отторжение.
Однако убедительно подать историю любви беспризорницы, жестокой и готовой, если что, пустить в дело нож-бабочку, к циничному оперу смог бы далеко не каждый. Давлетьярову это удалось. Персонажи фильма почти лишены фальши в поведении, а эпизоды встречи Чумы с беспризорными друзьями или её «непринужденного общения» с любовницей Ханина (хорошая роль Дарьи Мороз ) и вовсе выбиваются за рамки подобного «кино для зрителей». Еще один несомненный плюс – отсутствие излишне сахарного финала. Зло, как водится, должно быть и будет наказано, а добро героине Даши Мельниковой придется еще поискать. Жизнь продолжится – и у мента, и у беспризорницы, и пересекаться их пути отныне могут разве что в спецприемнике. Единственное, что несколько сбило с толку – музыка саундтрека, очевидно, ради придания всему происходящему некоего «настроения» начинавшая звучать в самые неподходящие моменты. В результате получилось неплохое кино, не в духе лучших корейских или американских образцов, конечно, но родителям такое порекомендовать совсем не стыдно. Маме понравится.
Читайте также: