Роман глушков эпоха стального креста трилогия
Эпоха стального креста
Михаилу Яковлевичу Черненку за неоценимую моральную и техническую поддержку с искренней благодарностью
«– Клянусь дьяволом, это голос Бена Гана! – проревел Сильвер.
– Правильно! – воскликнул Морган, приподнимаясь с земли и становясь на колени. – Это был голос Бена Гана!
– А велика ли разница? – спросил Дик. – Бен Ган покойник, и Флинт покойник.
Но матросы постарше презрительно усмехнулись в ответ на его замечание.
– Плевать на Бена Гана! – крикнул Мери. –Живой он или мертвый, не все ли равно?»
Если попросить любого жителя Святой Европы назвать имена самых известных еретиков за последний десяток лет, то он или она не задумываясь ответят: «Проклятый Иуда, он же Апостол-отступник Жан-Пьер де Люка! И, пожалуй, еще его друг, совращенный им Охотник, братоубийца и клятвопреступник Эрик Хенриксон, тот бывший командир отряда, что когда-то повязал самого Люцифера. »
Все это будет сущая правда, кроме одного: уж кем-кем, а друзьями я и Жан-Пьер не были. Более того, когда он прекратил свое бренное существование, я даже и не подозревал о том, что имя мое через некоторый промежуток времени начнут упоминать с его именем практически на равных, так сказать, в одной обойме.
Всезнающая людская молва не делает между нами разницы, что вполне объяснимо: грехи наши пред лицом Господа, Пророка и Апостолов столь чудовищны, что молить о прощении кого-либо из этих вышеупомянутых просто бессмысленно. Но если разобраться досконально, кое-какие отличия все же имеются.
Ну, во-первых, грех, совершенный Жан-Пьером, уже понятен из данного ему Пророком прозвища – Проклятый Иуда. Как и Иуда евангельский, он предал своего наставника и благодетеля, испугался, убежал от возложенного на него тяжелого, но почетного бремени Божьего слуги, опозорил своим малодушным поступком святая святых – непогрешимый институт власти Господа на земном анклаве его, носящем гордое имя Святая Европа. Мой же грех не отличался столь глобальным размахом, но был не менее тяжек и уходил корнями в ту стародавнюю эпоху, когда один из первых пастухов ни за что ни про что убил одного из первых землепашцев, доводившегося ко всему прочему ему кровным братом.
Меня не зря приравнивают к Каину-братоубийце – я действительно убивал тех, кого называл братьями и в верности кому присягал на Святом Писании. Убивал жестоко и беспощадно: нападал первым, стрелял в спины, добивал раненых. Они же всего лишь выполняли свой долг, поскольку находились в тот момент у Господа на службе, что только усугубляет мою вину перед ним.
Жан-Пьер де Люка лично никого не убил, и данное обстоятельство можно считать вторым нашим различием. А третье я бы отнес к тем людям, что следовали и за мной, и за ним.
Окружавшие Проклятого сподвижники преклонялись пред его личностью настолько, что без колебаний шли ради него на верную смерть. Эти одержимые люди не считали грех Жана-Пьера изменой. Как раз наоборот, для них он служил ярчайшим примером человеческой смелости и невиданного по дерзости бунтарства – то есть именно тех вещей, которые, по мнению многих романтиков, достойны самого истового поклонения. Последователи гибли, защищая своего кумира, хотя сам он этого ни от кого никогда не требовал.
За мной тоже шли и тоже умирали, но делали это не ради меня и не ради каких-то свободолюбивых идей, коими я сроду не засорял свою черепную коробку, а по более уважительной, более понятной простому человеку с простыми принципами причине, речь о которой и пойдет в дальнейшем повествовании.
На этом можно было бы и ограничить перечисление наших отличий, однако имеется еще и четвертое, и на мой взгляд, не менее важное, но о нем, в противовес первым трем, никто кроме меня знать не может: Проклятый пожалел о том, что ему довелось в процессе его нелегкой и спорной жизни совершить. Пожалел, потому что это ничем хорошим ни для него, ни для его семьи не закончилось. Он пожалел и раскаялся, а я – нет, и каяться ни перед кем, даже перед самим Отцом Небесным, не собираюсь – что сделано, то сделано, я виноват, но совесть моя, как бы дико это и ни звучало, спокойна.
Я знаю заранее, что скажет Инквизиционный корпус по поводу моих откровений: ложь, клевета, наговор чистой воды! Уверяю: это не так. Моя правда, как к ней ни относись, все равно будет ближе к истине, чем чья-либо другая, потому что я – непосредственный участник и свидетель той немыслимой по количеству пролитой крови драмы, начавшейся на холмистых берегах Нормандии, а завершившейся в дремучих лесах на северо-восточном участке границы Святой Европы. И, лишь выслушав меня, можно будет с полной уверенностью судить, а были ли мы с Жан-Пьером теми монстрами, теми продавшими свои души Сатане хладнокровными отступниками, какими нас принято считать.
«Да будет выслушана и другая сторона!» – гласит незыблемый закон истинного правосудия. Так пусть же останется он в силе и теперь, когда заочный смертный приговор с пометкой «без срока давности» мне вынесен.
«– А теперь, сэр, – продолжал доктор, – так как мне стало известно, что в моем округе находится подобная особа, я буду иметь над вами самый строгий надзор днем и ночью. Я не только доктор, я и судья. »
– Какого дьявола. – Я, совсем было уснувший, подскочил с нар. За окном, во мраке, грохотали как минимум два байка-«иерихонды». Нашаривая ботинки, я уже было придумал, что устрою отморозкам Ярво и Самми, как вдруг понял – это не они. Звук своих «трещоток» я за столько лет успел изучить до тонкостей и последнее время даже находил в их гвалте какую-то особую прелесть. Партии мотоциклов в симфонии Неудержимой Охоты.
Я накинул форменный кожаный плащ и вышел из трейлера. Снаружи меня уже ждал несущий сегодня караул брат Костас.
– Курьеры? – поинтересовался я.
Он кивнул, и его огромный нос качнулся вниз-вверх, усугубляя сходство Костаса с той, исчезнувшей после Каменного Дождя птицей, чье изображение я, будучи еще кадетом Корпуса, видел в Ватиканской библиотеке: фламинго или как ее там.
Возле длинного, громоздкого по форме, трейлера магистра Виссариона, прицепленного к седельному тягачу, притулились две курьерские «иерихонды», какофония которых меня и разбудила.
– С каких это пор почтовики ездят по двое? – Грек обвел мотоциклы лучом аккумуляторного фонаря.
– Это не почтовики, – я отобрал у Костаса фонарь и осветил номера на байках. – Точно – Парижский магистрат! Курьеры непосредственно оттуда. Разбуди-ка брата Михаила. Кажется, покой и отдых с сестрами ордена Услады Духа откладывается на неопределенное время.
Костас мрачно вздохнул и скрылся в темноте.
Дверь мне открыл дьякон Джером, слуга и секретарь магистра Виссариона, по совместительству отрядный медик.
– Прошу вас, брат Эрик, – и он повернулся полубоком, приглашая войти.
Спальный отсек и одновременно рабочий кабинет инквизитора занимал первую, гораздо меньшую, чем вторая, часть фургона. Остальное его пространство было отдано под Комнату Правды. Чтобы протиснуться внутрь мимо обширного, как винная бочка, живота Джерома, мне пришлось предельно поджать свой (дьякон не мог этого сделать чисто физически). Закрыв за мной дверь, это массивное создание прошаркало следом в не очень просторную магистерскую обитель.
А здесь и без него было тесно. Два вооруженных до зубов курьера заполнили собой практически весь кабинет. Сам магистр, хмурый и заспанный, сидел за столом и с усердием дышал на свою магистерскую печать парами кагора, а крысиные глазки его в это время бегали по строкам доставленного документа. Ухмыльнувшись, он отложил бумаги в сторону и проштамповал протянутый курьером бланк, удостоверив тем самым получение информации.
Роман Глушков «Эпоха стального креста»
После катастрофы мир погрузился во тьму. Анархия поработила государства. До тех пор, пока власть не прибрал к себе в руки Пророк, провозгласив главенство церкви над всей Европой. Отныне религиозная машина подмяла под себя все слои общества. Любое неповиновение и несогласие карается беспощадной и недремлющей инквизицией. Эрик Хенриксон — опытный командир охотников-инквизиторов, верой и правдой служивший отчизне. Однако когда верный слуга Пророка получает безнравственный приказ, он встает на путь измены. Эрик всю жизнь был воином, который нес веру и правду, защищая граждан и страну в целом. Но воевать с детьми Стрелок не намерен. Моральный выбор сделан. Отныне Эрик — предатель и Иуда. Вся военная система Святой Европы ополчилась на бывшего командира. Выжить — непросто, а суметь спасти близких, ради которых и было совершенно предательство — невозможно. Однако Эрик Хенриксон — некогда лучший боец корпуса, всегда смотрит опасностям в лицо и всегда доводит свои дела до конца.
Лингвистический анализ текста:
Приблизительно страниц: 466
Активный словарный запас: очень высокий (3262 уникальных слова на 10000 слов текста)
Средняя длина предложения: 84 знака, что близко к среднему (81)
Доля диалогов в тексте: 38%, что близко к среднему (37%)
Доступность в электронном виде:
Str_Kremen6, 25 апреля 2019 г.
Знаете, данная работа есть ни что иное, как разрыв системы и шаблонов авторского творчества в целом. С очень хорошей стороны, конечно.
Роман Глушков является очень популярным, профессиональным и, самое главное, плодовитым автором. Однако все подобные ему писатели начинали свой непростой путь с проб и ошибок. И это действительно так. Не так уж и много примеров, когда первые произведения автора бывали очень сильными. Да, творчество Романа не является эталоном, у него есть как гениальные работы, так и откровенная халтура (ко второму можно смело причислить, например, «За пригоршню гильз»), но самое удивительное в творчестве Романа — его дебют, подобно атомной бомбе, сметающей сознания и возвеличивающий, словно ядерный гриб, самого автора. Наверно, это самая сильная проба пера.
Я не знаю, к какому жанру можно привязать данный роман: начиная от утопии\антиутопии и заканчивая банальным боевиком. Однако, что несомненно и бесспорно — это уникальная и удивительная вселенная, которая, словно черная дыра, притягивает и засасывает сознание читателя с головой, без надежды от туда выбраться. Да, этот жестокий мир чем-то притягателен: мир после катастрофы, торжество оружия, опасная любовь и недремлющая система. На последнем я бы хотел остановиться по подробней. Конечно, за основу было взято средневековье с жуткой и беспощадной инквизицией. Однако мало взять какую-то идею, ее еще надо грамотно интегрировать в свой мир, в свои задумки. И Роман с этим справился, подарив нам целую эпоху: Эпоху стального креста.
Да, сам сюжет очень обыденный, но весь интерес представляет не сколько приключенческая линия, в которой раскрывается борьба с системой, сколько именно сама система. Автор не строит иллюзий, что протагонист одолеет ветряные мельницы, наоборот, политический левиафан силен и непобедим, и главный герой пытается выжить, избежать смертельных щупалец грозного чудовища, раскинувшихся на территории практически всей Европы.
Само общество, порабощенное системой, автор изобразил очень логично. Механизмы идеально взаимодействуют друг с другом. Каждый винтик знает свое место, из-за чего Левиафан бессмертен, а коли одна деталь перестает быть годной, то с легкостью уничтожается и заменяется другой. Эрик Хенриксон — именно та странная деталь, отказавшаяся работать. Нет, она не повлияла на работу двигателя, однако, своим поведением приписала себя к браку с вердиктом — в утиль. Вторая, немаловажная сторона романа — психологический аспект. Поступки героев, их моральный выбор между долгом и совестью. Кто-то выбрал мораль и нравственность, а кто-то службу отчизне. Кто прав, а кто виноват ? Факт остается фактом — брат будет стрелять в брата.
Ну и последний момент — это красочные приключения. Погони, перестрелки и сражения — все то, за что мы в последствии полюбим Глушкова. И стоит заметить, драйф у автора получился действительно сочным и очень динамичным. Последняя масштабная битва, словно вишенка на торте, украшает все творение. Причем, произведение крайне жестокое и, несмотря на качественный юмор и множество веселых моментов, нас постоянно будут сопровождать смерти и гибель полюбившихся героев.
Конечно, в концовке припасен большой рояль, однако, автор прибег к нему всего один раз, и поэтому произведение от этого нисколько не пострадало. К тому же, как бы это глупо не звучало, но рояль вышел адекватным и вписывающимся в каноны вселенной. В целом, если подводить итог, «Эпоха стального креста» — крайне мощное произведение, которое открыло путь в литературный свет новому и очень талантливому писателю. И, несмотря на будущие неудачные и удачные романы Романа (извините за тавтологию), Эпоха стального креста останется навсегда в нашей памяти, как одно из самых его сильных и жестоких творений. 10\10
VovaZ, 23 августа 2017 г.
Ну не плохо, для любителей драматического боевика, в качестве «чистого искусства».
В смысле литературных параметров, роман нереканий не вызывает. Простой, хорошо продуманный сюжет. Активные боевые и драматические сцены, с минимумом роялей. Хорошо продуманные и колоритные образы персонажей. Сам мир «стального креста», его политика и история, тщательно продуманы и описаны.
Но вот. хороший парень — галочка, главный злодей — галочка, возлюбленная хорошоего парня — галочка и т.д. Не хватает самобытности, все чрезмерно предсказуемо. Сюжетную интригу, основные сцены и роли персонажей в них удается предсказать уже в конце сюжетной завязки.
В целом, роман написан легким языком, хотя и не без воды.
ilovecores_62, 10 февраля 2012 г.
«Сложите оружие и внимайте гласу Пророка: покайтесь и предайтесь Очищению, а не то. »
Главный герой сего произведения — Эрик Хенриксон — как раз выбрал это самое «а не то. ». Выбрал между долгом, по большей части ничего не значащим, и моралью настоящего человека. Имея командирское бремя далеко не последнего отряда в элитарной спецслужбе Инквизиторского Ордена, Эрик не пожелал идти против обычных детей, ничего не сделавших бренному миру.
Эрик — отличный стрелок, имеет звание командира Одиннадцатого отряда Охотников и хороших друзей. Но это до поры до времени. Сейчас же он получает непростое задание: объединить свои силы с лучшим отрядом Охотников — Первым — и его главнокомандующими, братьями Аврелием и Бернардом, для того, чтобы захватить самого злющего врага Пророка и жесточайшего еретика Жан-Пьера де Люку. Конечно, Жан-Пьер отнюдь не убийца и вообще ничего плохого не сделал, просто отказался от престижного поста одного из Апостолов Божьих, но кого это волнует? Приказ дан, и его надо исполнять. Ничто, казалось бы, не может выбить нашего Эрика из колеи, но приказ убийства детей Жан-Пьера как раз является тем, что может это сделать. Что, впрочем, и сделало.
Аннотация произведения на редкость спойлерная, хотя автор по ходу повествования иногда изобилует забегами наперед. В некоторых случаях они подогревают интерес, а в других немного портят настроение. И, кстати, самый больший минус книги — как раз некоторые эти «предсказания» не сбылись ;) То ли редакторы не доглядели, то ли так и было задумано, но я лично ничего в этом не нашел.
Не знаю, догадывался Роман Анатольевич, или специально сделал роман таким, но «Эпоха. » — прямо-таки обжигающая сатира на современную церковь. Читая про кровожадного Пророка, коего люди считают Гласом Божьим, я с чувством сожаления узнавал наших церковно служащих верхних постов. Нет, конечно, они не убивают невинных людей, но довольно частенько мы можем наблюдать очередного батюшку на «BMW», или заголовки в газетах а-ля «Священнослужитель превысил свои полномочия», т.д. и т.п.
Книга явно с атеистическим настроем, но не так сильно, как ожидалось. Переубедить она явно никого не сможет, поэтому считаем, что книга социально безопасна :)
На мире Роман заметно внимание не акцентировал, так как упор шел как-раз на головокружительный и красивый сюжет. Пробил метеорит Луну — ошметки двух небесных тел бомбардировали Землю. В результате находим избитую планету и феодальные устои. Власть в Европе захватывает хитрым способом некий жалкий монах, который изобразил из себя посланника Бога, когда люди как раз более всего и нуждались в вере. Самого монаха нарекают Пророком, а его ближайших советников — апостолами. Время шло, Пророки и апостолы менялись в Святой Европе. И, конечно же, все они устраняли ненужных свидетелей их далеко не праведных занятий. Такими свидетелями и стали главные герои «Эпохи. »: кроме самого Эрика, еще и его верные бойцы. Скажу честно, книгу про такую дружбу боевых товарищей я уже давно не читал. Последним, пожалуй, был цикл Алексея Калугина «Точка Статуса». Хотя, это два совсем не похожих произведения, но сравнивать мне их поневоле приходилось. Точно сказать — похожего немало, но это не портит впечатления от обоих книг.
В итоге Роман Анатольевич доказал мне две вещи. Первая — он все-таки потрясающий автор (репутацию его произведений в моих глазах изрядно подпортила «Стальная Петля»). Вторая — все-таки блестящих во всех смыслах дебютов не так уж и мало. Первым таким дебютом на моей памяти из книг, кои я читал, был роман-эпопея «Второго Шанса Не Будет» Сурена Цормудяна. Теперь и «Эпоха Стального Креста» принадлежит к этой «касте».
Итог: потрясающая книга с мощным сюжетом, безумно врезающимися на бешеной скорости в память и остающимися там на долгое время героями, ураганным юмором и красивой моралью. Must read! (c)
Lantana, 1 апреля 2012 г.
Добро должно быть с пистолетом. А лучше с двумя.
По крайней мере, этот вывод однозначно напрашивается из романа и посудите сами: после глобальной катастрофы человечество раздроблено, дезориентировано и отброшено в своем развитии далеко назад. В эти тяжелые времена католическая церковь умудрилась объединить Европу. Ну и возродило инквизицию, как же без нее.
И вот некий парень по прозвищу «Стрелок» с отрядом своих головорезов носится по городам и весям, отстреливая во имя Господа еретиков, колдунов и прочих психопатов.
А святые отцы помогают душам грешников вернуться к Богу… все это с помощью электрического стула, огнемета и разного рода подручных инструментов. Выстрелы свистят, кровищща хлещет, пытаемые стонут… с атмосферой все в порядке.
Боевики круты, их командиры в меру опытны, главный герой с ближайшим помощником довольно обаятельны.
События, особенно со второй половины книги, несутся вскачь.
Это хорошо есть.
Для начала плохо то, что автор своей манерой письма убил всякую интригу, уже в первых предложениях выдав огромный спойлер. Кроме того, перед нами боевик от первого лица, т.е., очевидно, что гг не убьют по крайней мере до конца книги. А уж если учесть, что гг периодически говорит что-то вроде ««Да будет выслушана и другая сторона!» – гласит незыблемый закон истинного правосудия. Так пусть же останется он в силе и теперь, когда заочный смертный приговор с пометкой «без срока давности» мне вынесен», то становится понятно, что все возможное напряжение автор зарезал сам. В общем и целом, подобная манера подачи материала была бы неплоха, если бы автор подробно разобрал не «что», а «почему». Почему персонажи сделали то, что сделали? Но «почему» автор проскакивает галопом по Европам, сосредоточившись на «как». Как лихо они все сделали! Лихо, да. Читать забавно. Правда, мне несколько мешали выражения типа «для стрелка моей квалификации». Зачем это повторять при каждом удобном и неудобном случае? Ты стреляй давай, а квалификацию мы оценим.
Резюме: неплохое чтиво для любителей боевиков и всякого рода постапокалиптики. А я вторую и третью книги цикла, видимо, не осилю.
dushegub, 8 января 2012 г.
Начну, пожалуй, с мира, в котором происходят действия романа. Представьте, что будет, если в Луну врежется здоровенная аки язь комета, после чего ночное светило разрушится на миллионы осколков, и эти самые осколки упадут на Землю. Конечно же, разрушения и хаос. Но и после катаклизма остались предприимчивые люди. Один из них – Витторио, который объединил вокруг себя монахов собора Святого Петра, что в Ватикане, и, пользуясь доверием монахов со стороны людей, провозгласил себя Гласом Господним, то бишь Пророком, а все то, что случилось с Землей, — Божией Карой за грехи человеческие. После чего смог подчинить себе все что раньше было Европой, и основал новое государство – Святая Европа, в которой церковные законы выше гражданских, где все подчиняются не монарху или президенту, а самому Богу, который доносит свои слова до людей через Пророка.
Все герои в «Эпохе …» «живые». Это и циничный Хенриксон, и бесцеремонный балагур Михаил, один из самых харизматичных персонажей, про которых мне доводилось читать, разве что калугинский Шагадди может с ним сравниться, хотя и тут мой тезка даст ему много очков форы, и флегматичный Гюнтер, и «огонь-баба» Кэтрин, и неожиданно изменившийся магистр Конрад. Ряд можно продолжить, но я остановлюсь на главных героях. Каждый из них по-своему симпатичен, и даже беспощадный командир Первого отряда Охотников Бернард тоже вызывает симпатию. Когда я дочитал «Эпоху …», было жаль расставаться с полюбившимися мне персонажами, что не бывало со мной со времен глушковского же «Свинцового заката».
Про сюжет скажу лишь, что эта книга о человеке, который не пожелал терпеть гнусные законы и выполнять низкие, недостойные человека приказы.
Итак, книга, безусловно, заслуживает 10/10. Те 3 дня, за которые я прочел роман, доставили мне огромное удовольствие. Советую прочесть всем.
serge-belgorod, 23 марта 2011 г.
После прочтения этой книги возникает только один вопрос: «А при чем здесь фантастика?». «Яркий мир, замечательный сюжет. ». Замени «бомбардировку Луной» землетрясением, гигантскими цунами и останутся банальные бандитско-мародерские разборки. Не говоря уже о таких досадных мелочах, что постоянно суперстрелок на уничтожение одного противника тратит чуть ли не обойму боеприпасов, а уж по 3-4 выстрела (даже в упор) — 100%.
Павел1982, 12 октября 2010 г.
Интересный фантастический боевик в интересно придуманном мире. Даже не могу сказать, что попадались скучноватые места. Да и тема сейчас в моде (что будет после большого БУМ).
Бес, 9 октября 2010 г.
Реализм созданного мира удивил сильно. Выбор между моралью и долгом всегда труден, особенно под влиянием промывки мозгов и приказом считать истинным только один источник — власть. Противостояние страшной машине подавления свободной воли втягивает в мир романа предельно. Великолепная книга.
pokurim, 30 июля 2010 г.
Яркая книга, очень понравилась идея созданного автором мира, стиль изложения несложный, читается с удовольствием.
Freezman, 18 сентября 2009 г.
Замечательная книга — с сюжетом и четко поставленными поступками главных героев. Читать трудно но и интересно
APN1968, 18 июня 2008 г.
Хорошая книга.С удовольствием прочел.Замечаний нету почти.
Эйрена, 16 октября 2007 г.
Каждый выбирает для себя: быть винтиком или человеком. Герой этой книги выбрал и — что самое главное — не побоялся ответить за свой выбор.
Роман глушков эпоха стального креста трилогия
Михаилу Яковлевичу Черненку за неоценимую моральную и техническую поддержку с искренней благодарностью
«— Клянусь дьяволом, это голос Бена Гана! — проревел Сильвер.
— Правильно! — воскликнул Морган, приподнимаясь с земли и становясь на колени. — Это был голос Бена Гана!
— А велика ли разница? — спросил Дик. — Бен Ган покойник, и Флинт покойник.
Но матросы постарше презрительно усмехнулись в ответ на его замечание.
— Плевать на Бена Гана! — крикнул Мери. —Живой он или мертвый, не все ли равно?»
Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»
Ну, во-первых, грех, совершенный Жан-Пьером, уже понятен из данного ему Пророком прозвища — Проклятый Иуда. Как и Иуда евангельский, он предал своего наставника и благодетеля, испугался, убежал от возложенного на него тяжелого, но почетного бремени Божьего слуги, опозорил своим малодушным поступком святая святых — непогрешимый институт власти Господа на земном анклаве его, носящем гордое имя Святая Европа. Мой же грех не отличался столь глобальным размахом, но был не менее тяжек и уходил корнями в ту стародавнюю эпоху, когда один из первых пастухов ни за что ни про что убил одного из первых землепашцев, доводившегося ко всему прочему ему кровным братом.
Меня не зря приравнивают к Каину-братоубийце — я действительно убивал тех, кого называл братьями и в верности кому присягал на Святом Писании. Убивал жестоко и беспощадно: нападал первым, стрелял в спины, добивал раненых. Они же всего лишь выполняли свой долг, поскольку находились в тот момент у Господа на службе, что только усугубляет мою вину перед ним.
Окружавшие Проклятого сподвижники преклонялись пред его личностью настолько, что без колебаний шли ради него на верную смерть. Эти одержимые люди не считали грех Жана-Пьера изменой. Как раз наоборот, для них он служил ярчайшим примером человеческой смелости и невиданного по дерзости бунтарства — то есть именно тех вещей, которые, по мнению многих романтиков, достойны самого истового поклонения. Последователи гибли, защищая своего кумира, хотя сам он этого ни от кого никогда не требовал.
На этом можно было бы и ограничить перечисление наших отличий, однако имеется еще и четвертое, и на мой взгляд, не менее важное, но о нем, в противовес первым трем, никто кроме меня знать не может: Проклятый пожалел о том, что ему довелось в процессе его нелегкой и спорной жизни совершить. Пожалел, потому что это ничем хорошим ни для него, ни для его семьи не закончилось. Он пожалел и раскаялся, а я — нет, и каяться ни перед кем, даже перед самим Отцом Небесным, не собираюсь — что сделано, то сделано, я виноват, но совесть моя, как бы дико это и ни звучало, спокойна.
Я знаю заранее, что скажет Инквизиционный корпус по поводу моих откровений: ложь, клевета, наговор чистой воды! Уверяю: это не так. Моя правда, как к ней ни относись, все равно будет ближе к истине, чем чья-либо другая, потому что я — непосредственный участник и свидетель той немыслимой по количеству пролитой крови драмы, начавшейся на холмистых берегах Нормандии, а завершившейся в дремучих лесах на северо-восточном участке границы Святой Европы. И, лишь выслушав меня, можно будет с полной уверенностью судить, а были ли мы с Жан-Пьером теми монстрами, теми продавшими свои души Сатане хладнокровными отступниками, какими нас принято считать.
«Да будет выслушана и другая сторона!» — гласит незыблемый закон истинного правосудия. Так пусть же останется он в силе и теперь, когда заочный смертный приговор с пометкой «без срока давности» мне вынесен.
«— А теперь, сэр, — продолжал доктор, — так как мне стало известно, что в моем округе находится подобная особа, я буду иметь над вами самый строгий надзор днем и ночью. Я не только доктор, я и судья. »
Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»
— Какого дьявола. — Я, совсем было уснувший, подскочил с нар. За окном, во мраке, грохотали как минимум два байка-«иерихонды». Нашаривая ботинки, я уже было придумал, что устрою отморозкам Ярво и Самми, как вдруг понял — это не они. Звук своих «трещоток» я за столько лет успел изучить до тонкостей и последнее время даже находил в их гвалте какую-то особую прелесть. Партии мотоциклов в симфонии Неудержимой Охоты.
— Курьеры? — поинтересовался я.
— С каких это пор почтовики ездят по двое? — Грек обвел мотоциклы лучом аккумуляторного фонаря.
— Это не почтовики, — я отобрал у Костаса фонарь и осветил номера на байках. — Точно — Парижский магистрат! Курьеры непосредственно оттуда. Разбуди-ка брата Михаила. Кажется, покой и отдых с сестрами ордена Услады Духа откладывается на неопределенное время.
— Прошу вас, брат Эрик, — и он повернулся полубоком, приглашая войти.
— Останетесь до утра? — зевая, спросил Виссарион парижан, проявляя наивысшую форму присущего ему гостеприимства.
— Благодарим вас, нет, ваша честь, — ответил один из них, пряча бланк в планшет. — Завтра к утру мы должны найти отряд Гонсалеса. Так что всего вам наилучшего и. удачной охоты!
Магистр в ответ лишь сдержанно кивнул. Откланявшись, курьеры протопали к двери, гремя сапогами по стальному полу отсека. Спровадив их, Джером извлек из-под нар веник и принялся сметать грязевые ошметки с курьерской обуви, одной рукой при этом придерживаясь за стену. Периодически его качало то в одну, то в другую сторону — в отличие от предыдущего нашего экзекутора магистр Виссарион не любил причащаться церковным вином в одиночку.
— Садитесь, брат Эрик, — он откинулся в кресле и холодно посмотрел на меня — пожилой человек, годящийся мне в отцы. Его серая инквизиторская ряса-балахон вместила бы двух таких, как он. Тонкие кисти рук с кривыми артритными пальцами да лысеющая голова на дряблой шее — вот и все, что выступало за пределы бесформенного одеяния. Держался он всегда немного официально, даже несмотря на те полтора месяца, что мы провели в совместном рейде.
В отличие от Виссариона его предшественник магистр Конрад уже через неделю пути отказался от уставного «брат» и стал дозволять себе обращаться к подчиненным «милейший«, а то и «разлюбезнейший», чем несказанно бесил добрую половину бойцов моего отряда. «Разлюбезнейший Гюнтер, — смотрит этот полненький коротышка со своих полутора метров на двухметрового квадратного германца. — Где-то здесь я обронил свою печать. Найдите ее, будьте добры!» Кулаки брата Гюнтера сжимаются, и он переводит тяжелый конрадоненавистнический взгляд на меня. Я развожу руками: он здесь хозяин, подчиняйся! Набычившись, гигант опускается на землю и, стоя на четвереньках, вяло перебирает траву граблеобразной пятерней. «Эрик, дружище, вам надо почаще гонять своих людей! Ну посмотрите: где рвение, где здоровый энтузиазм? Стыдно, молодой человек. » — сокрушается над ним Конрад. Наконец Гюнтер находит-таки злополучную вещицу и, вернув ее владельцу, проворно ретируется с глаз долой, лелея в душе несбыточную надежду когда-нибудь лично усадить коротышку на Трон Еретика в Комнате Правды. «Право и не знаю, как мы с вами будем сотрудничать при такой дисциплине, брат Эрик. » — вздыхает ему вслед магистр.
Снаружи снова затарахтели моторы, и их дребезжащий звук постепенно растворился в тишине ночи.
Усатая физиономия Михаила заглянула внутрь отсека, и сей достойный брат вежливо испросил разрешения войти.
— Да, конечно, проходите, садитесь, — Виссарион кивком указал ему на нары Джерома, после чего приступил к делу. — Как вы уже поняли, командировка наша продлена. Я понимаю, что мысленно вы давно уже с сестрами Услады Духа, но поверьте — сейчас у нас будет шанс действительно отличиться перед Пророком, Апостолами. и Всевышним в том числе.
Магистр подал знак, и дьякон наполнил его стакан водой из графина. Я уже догадался, о чем пойдет речь:
— Париж узнал, где Проклятый, ваша честь?
Брат Михаил, не в силах скрыть эмоции, на радостях стукнул себя кулаком по ладони. Джером, стоявший как раз перед ним, испуганно дернулся и расплескал воду, ненароком обрызгав и моего заместителя. Михаил недовольно отряхнул штанину, после чего пробурчал себе в усы:
— Знаете, дьякон, а вы очень нервный. И говоря по совести, вас бы не помешало сейчас слегка вздуть .
— Право слово, видит Бог, я не нарочно вас. вам.
— Клянусь моими обожженными усами, Давид Голиафу тоже так сказал, когда по черепу ему.
Маленькая ладонь Виссариона со звучным хлопком опустилась на стол. Теперь вздрогнули мы все.
— А ну прекратить богохульство в моем присутствии! — вскричал магистр. — Брат Эрик, если вы в ближайшее время не наставите своего заместителя на праведный путь, я подам на него рапорт за моральное разложение по прибытии в Ватикан!
— Не стоит, ваша честь, — я выразительно посмотрел на Михаила. — Он уже исправился. И будьте уверены: это больше не повторится — я вам обещаю. Михаил!
— Так точно, ваша честь! — с готовностью выпалил тот. — Нигде и никогда! Готов присягнуть на чем угодно, хоть на. Короче: виноват — исправлюсь.
«Зачем вы держите у себя в отряде этого разгильдяя русского? — вопрошал меня за месяц до этого Виссарион. — Удивляюсь, как он закончил учебу в свое время! Вам самому не кажется, что его никчемные сентенции и открытое пренебрежение Святым Писанием разлагают моральный и боевой дух вашего подразделения?» — «Он верный слуга Господа, Пророка и Апостолов, ваша честь, — ответил я тогда. — Вы, конечно, правы — есть за ним грехи, но он активно с ними борется». — «По-моему, недостаточно активно, — усомнился магистр. — А впрочем, вам видней, вы его лучше знаете. »
Да, я знал его неплохо. Боевую Семинарию Михаил окончил на два года позже меня и в Братстве начинал служить при Варшавском магистрате, где и дошел благодаря своей пронырливости до звания командира отряда. Его подразделение усиливало мое при восстании еретиков Новой Праги и было практически полностью уничтожено в той мясорубке. Там и началась наша дружба. После тех событий вакансий и у меня было предостаточно, а потому я добился перевода Михаила и двух его сослуживцев — брата Вацлава и брата Дмитрия — к себе в Одиннадцатый отряд при Главном магистрате. Неплохая получилась карьера для русского в Святой Европе. Так что он был обязан мне положением. Я же был обязан ему ни много ни мало самой жизнью.
Михаил пригладил свои растрепанные волосы и покорно прикусил язык. Виссарион еще долго смотрел на него, потом, откашлявшись, продолжил:
— Проклятый Иуда на острове Мон-Сен-Мишель. Со своими детьми и сподвижниками. Похоже, чего-то или кого-то ждут. Постоянно следят за морем, выставили пост на дамбе. Делают вылазки по побережью. Там их и засекли местные Добровольцы Креста. Очевидно, эта сволочь спелась с наставниками детского приюта в монастыре Ла-Марвей, который, как вы должны помнить, находится на том же острове. Он часто бывал там незадолго до своего грехопадения, но по чьей-то халатности это богоугодное заведение выпало из поля нашего внимания. Ничего, теперь разберутся, накажут. Так или иначе — деваться ему оттуда некуда. Люди местного пастора совместно с Добровольцами, не привлекая к себе внимания, расположились по периметру и ждут нас. Предатели же пока ни о чем не подозревают.
Магистр выпил полстакана воды.
— Сколько отрядов привлечено и кто главный Охотник, ваша честь? — Я сразу просек, что запевалами будем не мы. Проклятый Иуда — отступник государственного масштаба, и хотя мой Одиннадцатый уже успел прогреметь по стране в последнее время, ему все равно бы не доверили ловить его в одиночку.
— Мы совместно с отрядом Карлоса Гонсалеса поступаем в распоряжение магистра Аврелия и брата Бернарда. Встреча в Рене. Местный епископ насчет конфиденциальности и всего остального строго предупрежден.
Аврелий и Бернард — лучших людей для этой Охоты найти было нельзя.
. У полевых магистров Главного магистрата существует график выезда в рейды. Мало кому из них это нравится — мягкие кресла Ватикана гораздо приятнее узких нар походных трейлеров. Но количество командировок было прямо пропорционально количеству регалий и объему пенсионного пособия ордена Инквизиции, поэтому к рейдам относились как к унылой, но почетной обязанности. Складывались чемоданы, брался из резерва отдохнувший отряд Охотников и где-то на просторах Святой Европы кто-то начинал усердно молиться во спасение своей души.
Аврелий и Бернард работали вне графика. Альянс этой пары был столь эффективен, что приказом Апостола Инквизиции оба они выезжали только совместно и только на дела высшего приоритета: восстание еретиков Новой Праги; бунт пограничной общины в Киеве; ликвидация невиданной по размеру и наглости секты Пожирателей Святой Плоти, считавшей, что каждый убивший и съевший Служителя Господа и Веры автоматически становится святым и чем большее количество раз он повторяет эту процедуру, тем больше увеличивает свою святость. К успехам Аврелия и Бернарда относятся и возврат в лоно истинной Веры десятков заблудших душ (преимущественно перед отбытием оных на Суд Божий, разумеется), а также организация встреч различного рода сатанистов и демонопоклонников со своими кумирами посредством предания нечестивцев Очищению Огнем. Всего не перечислить. За столь продуктивную деятельность и было присвоено им почетное право именоваться Первым отрядом. Где-то в архивах нашей канцелярии, вероятно, до сих пор среди множества других лежит и мое прошение десятилетней давности о зачислении меня в отряд брата Бернарда, в те годы еще не Бернарда-Мясника, ведь до Новой Праги оставалось четыре долгих сезона рейдов.
— . Готовьтесь, брат Эрик, — подытожил магистр Виссарион свой доклад. — Отправляемся через час.
«. Я разглядывал резные фигурки на носах кораблей, побывавших за океаном. Я жадно рассматривал старых моряков с серьгами в ушах, с завитыми бакенбардами, с просмоленными косичками, с неуклюжей морской походкой. Они слонялись по берегу. Если бы вместо них мне показали королей и архиепископов, я обрадовался бы гораздо меньше».
Р. Л. Стивенсон. «Остров Сокровищ»
Боевая Семинария — пятнадцатью годами ранее
Мой отец всю жизнь прослужил у магистра Брюссельского магистрата, нареканий не имел, а потому для него не составило труда уговорить хозяина помочь устроить меня в Кадетскую Боевую Семинарию при Главном магистрате. Принимались туда в основном дети граждан среднего сословия — пасторов, дьяконов и служащих силовых структур. Принимались без ограничений, ведь через пять лет жесткого физического, морального и идеологического отбора их оставалось на выпускном курсе от силы четверть. Отчисленные же пополняли собой ряды Защитников Веры, слуг и помощников при различных епископатах. Поэтому отец особо и не надеялся, что я выйду когда-нибудь из ворот Боевой Семинарии в кожаном плаще со стальным крестом на петлице и лихо напяленном на голову сером берете Братства Охотников. Но в чем-то наивный человек, шанс сделать меня в жизни счастливым он использовал, за что я, конечно, ничего, кроме слов благодарности, ему сказать не могу. Точнее, уже не скажу. Он умер, когда я учился на предпоследнем курсе.
Моя мать в противоположность шведу-отцу была с юга и носила в себе горячую кровь испанского падре. Занимаясь целыми днями воспитанием магистерских отпрысков, по вечерам она пыталась вложить в мою голову остатки тех наук, что пережили Каменный Дождь, полученных, в свою очередь, от своего довольно образованного папаши. Иногда ей удавалось взять кое-что взаймы из обширной библиотеки магистра (тот отдавал предпочтение классической художественной литературе далекого прошлого), тем самым делая мое детство куда красочнее, нежели у остальных моих, лишенных доступа к «говорящей бумаге», сверстников. Так что ранние свои годы я провел в компании более интересных книг и менее занудных сочинителей, чем те, которые трудились над Святым Писанием.
В общем, поступив на первый курс Семинарии, я уже сносно читал и писал, производил арифметические вычисления и пытался вникнуть в элементарные законы физики. Но особенно манила меня история, любовь к которой перешла ко мне от любви к литературе.
Мать пережила отца на восемь лет. На похороны я не попал — был как раз в очередном рейде, — но магистр позаботился обо всем как надо, ведь воспитанные матерью его дети успешно учились в Апостольской Высшей Академии.
Цикл книг «Эпоха стального креста» — 3 книги
После глобальной катастрофы человеческая цивилизация скатилась в средневековье. И пылают в Святой Европе костры инквизиции, и катаются на оставшейся с лучших времен технике по феодальным уделам крестоносцы с дробовиками…
Последние добавленные книги
| ISBN: | 5-699-03536-2 |
| Год издания: | 2006 |
| Издательство: | Эксмо |
| Серия: | Русская фантастика |
| Язык: | Русский |
Любой житель Святой Европы на вопрос: "Кто был самым известным еретиком нового времени?" - не задумываясь, ответит: "Жан-Пьер де Люка, прозванный Проклятым Иудой, и Эрик Хенриксон, бывший командир охотников-инквизиторов, ставший предателем и
Любой житель Святой Европы на вопрос: "Кто был самым известным еретиком нового времени?" - не задумываясь, ответит: "Жан-Пьер де Люка, прозванный Проклятым Иудой, и Эрик…
| ISBN: | 5-699-08859-8 |
| Год издания: | 2005 |
| Издательство: | Эксмо |
| Серия: | Русская фантастика |
| Язык: | Русский |
Суровы и беспощадны законы Святой Европы, где уже несколько веков после глобального катаклизма, сокрушившего современную цивилизацию, властвуют всемогущие Пророки при поддержке Ордена Инквизиции. Для Божественных Судей — инквизиторов — не существует неприкасаемых. Однако им бросает вызов Демон ветра — неуловимый воин Сото Мара. Для него также не существует неприкасаемых, поскольку единственные законы, какие он соблюдает, — это законы воинской чести своих предков.
Суровы и беспощадны законы Святой Европы, где уже несколько веков после глобального катаклизма, сокрушившего современную цивилизацию, властвуют всемогущие Пророки при поддержке…
| ISBN: | 5-699-18143-1 |
| Год издания: | 2006 |
| Издательство: | Эксмо |
| Язык: | Русский |
Смутные времена настали для Святой Европы — государства, возникшего на руинах современного мира, почти полностью уничтоженного жестоким Каменным Дождем.
Моторизированные дружины скандинавского конунга Торвальда Грингсона по прозвищу Вороний Коготь высаживаются на северном европейском побережье и с боями продвигаются на юг, к Вечному Городу. Торвальд уверен, что властитель Святой Европы, Пророк, тайно отыскал древнюю святыню, когда-то принадлежавшую древним богам Севера — обладающий великой силой рог Гьяллахорн. Чтобы завладеть драгоценным артефактом, конунг готов любой ценой сокрушить неприступные стены Божественной Цитадели.
Эрик Хенриксон, бывший охотник Ордена Инквизиции, а ныне изгой, скрывшийся от гнева Пророка в России, попадает в охваченную огнем Европу, согласившись выполнить секретное поручение Петербургского князя. Однако поручение оказывается смертельно опасным, и вернуться обратно будет не так-то легко.
Эпоха стального креста
Любой житель Святой Европы на вопрос: "Кто был самым известным еретиком нового времени?" – не задумываясь, ответит: "Жан-Пьер де Люка, прозванный Проклятым Иудой, и Эрик Хенриксон, бывший командир охотников-инквизиторов, ставший предателем и братоубийцей".
Один из лучших бойцов механизированного Инквизиционного корпуса, Эрик Хенриксон отказался выполнить приказ Пророка, перечеркнув тем самым свою карьеру в спецподразделении Святой Европы и получив заочный смертный приговор без срока давности. Ему приходится сражаться с бывшими братьями по оружию, чтобы спасти близких людей, которых он однажды впустил в свою жизнь.
Эпоха стального креста скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Лейтенант Богданов удачей не злоупотреблял, но и от подарков судьбы не отказывался. Воевал как умел, геройски, бомбил фашистов на своем По-2, не щадя ни себя, ни своего самолета. Может, за то и выпало ему в жизни чудо. Сбили его в последнем бою, но героическая смерть миновала его самым причудливым образом…
Ходила по Псковщине легенда, и верили в нее равно и князья, и кметы, и смерды, что однажды, когда совсем житья не станет от ливонцев, появится в небе железная птица, принесет на себе Богдана-богатыря и освободит он города и веси от псов-рыцарей. Что взять с предков, темные они были в своем XIII веке, каких только сказок не рассказывали…
«…Профессор плакал, размазывая по лицу сопли пополам с кровью.
– Ну, вот, – гнусаво произнес он, в бессилии показывая испачканные ладони. – Опять. За что, а? За что, я вас спрашиваю?
Сосед по подъезду, сапожник Пантелей Бабыленко, поскреб затылок, посмотрел на сбитые кулаки.
– Вид у тебя придурковатый, Семионыч, – откровенно ответил он.
– А я виноват? – с надрывом произнес профессор…»
«…Машины времени стояли там же, где всегда, – на полке между курительными смесями и пузатыми коньячными бутылками.
Гладкие бока машин прохладно и тускло блестели. Некоторые живокристаллические экраны дремали, другие корчили потешные рожицы. Мягких браслетов в упаковке видно не было, но Гарий хорошо знал, какие они – прозрачно-голубые, широкие, плотно и уютно охватывающие запястье.
Машины времени стояли и с дружелюбным интересом смотрели на двух мужчин, остановившихся перед полкой. Табличка на полке напоминала: «Злоупотребление перемещениями в прошлое вредит вашему настоящему».
Гарий представил, как покрепче перехватывает горлышко пивной бутылки и с силой обрушивает на приветливые живокристаллические рожицы…»
Иногда попытки найти работу и устроиться во взрослой жизни приводят к самым неожиданным последствиям. Вчерашние школьники Джим Симмонс и Тони Тайлер узнают это на собственной шкуре – вся полиция города преследует их по ложным обвинениям в изнасиловании и терроризме. Друзья решают пересидеть опасность в армейской учебке – и после ее окончания попадают на самую настоящую войну в джунглях другой планеты, кишащих смертоносными тварями.
Не об этом они мечтали, но что делать – пришло время становиться мужчинами!
Начало девяностых годов двадцатого века. Российская Империя, раскинувшаяся от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря, подвергается нападению исламских фундаменталистов, одним из главарей которых является Осама Бен Ладен. Имперские спецслужбы принимают решение ответить террором на террор, только в отличие от мусульманских фанатиков их цель – не мирное население, а главари бандформирований. Неожиданно для самих себя два русских флотских офицера, Александр Воронцов и Али Халеми, получают задание ликвидировать Бен Ладена. Но как это сделать, когда знаменитого террориста готова укрыть от возмездия любая мечеть? Офицеры находят нетривиальное решение. Ведь иногда для того, чтобы спасти Родину, нужно ее предать…
Уже несколько тысячелетий сверхцивилизации аггров и форзейлей воюют друг с другом, избрав ареной тайных битв Землю. Перемещения во времени и «переписывание» прошлого – один из приемов этой войны. Но история творится руками самих землян, и именно затем нужны пришельцам Андрей Новиков и его друзья. Герои романа В.Звягинцева не желают быть слепым орудием инопланетного разума. Захватив резидента аггров, они начинают свою игру, главные события которой разворачиваются в начале XX века, куда после нескольких путешествий во времени и пространстве попадают наши современники.
Новый остросюжетный роман популярного фантаста Александра Громова написан в жанре альтернативной истории и «альтернативной географии».
К началу двадцать первого века императорская Россия, процветающее патриархальное государство, занимает одно из ведущих мест в мировой политике, споря за глобальное влияние с Великобританией, Францией, Германией и другими развитыми европейскими державами. А Америки просто нет – ни Северной, ни Южной: от западных до восточных пределов Евразии простирается один огромный океан…
Граф Николай Николаевич Лопухин, тайный агент Третьего отделения, получает личный приказ императора – сопровождать наследника престола, направляющегося с официальным визитом в Японию. В ходе плавания Лопухину удается раскрыть международный заговор с целью устранения наследника. Теперь осталось только расстроить планы злоумышленников – в открытом море, без поддержки русского флота, под дулами корабельных орудий исландских пиратов, у которых появился новейший неуязвимый суперлинкор…
Майор Константин Куприянов, специальный оперативник-интрудер военно-разведывательного Ведомства, проник в Зону не ради поиска артефактов и острых ощущений. Выполняя приказ командования, он идет по следу похищенного ракетного комплекса «Пурга-Д», переправленного через периметр Зоны бандой контрабандистов в погонах. Задача майора – не допустить, чтобы новейшее оружие попало в руки военизированной секты «Монолит», намеревающейся с его помощью уничтожить Небесного Паука – загадочную неприступную цитадель. Планируя операцию, Куприянов не представляет, в какую коварную ловушку заведет его рейд по Зоне, которая вознамерилась столкнуть интрудера с самым жестоким врагом – его собственным кровавым прошлым…
Финал истории о Константине «Кальтере» Куприянове - известном герое серий «S.T.A.L.K.E.R.» и «Сезон Катастроф». Игра на выживание, куда втянули Кальтера зловещие «серые», заканчивается для него неожиданным образом. Обретя могучего союзника в лице загадочного Старика-с-Тростью, Куприянов выходит из Игры, а затем вступает с «серыми» в битву, только уже по своим правилам. И не на одной арене, как раньше. Африка, Швейцария, Анды, Каракас, Детройт, Париж, Камбоджа. Отныне перед Кальтером лежит весь мир, и даже он сам не ведает, куда заведет его погоня за очередной серой тварью.
2016-й год. Жемчужина Аравийского полуострова, город Дубай, становится очередной жертвой наступившего на планете Сезона Катастроф. Именно здесь, в песчаной мгле и на ураганном ветру, сошлись в беспощадной схватке три свирепых противника: заброшенный сюда из будущего охотник за головами по прозвищу Безликий, группа дезертиров из русской военной разведки и терроризирующий город гигантский хищник, чьи сородичи вымерли сорок миллионов лет назад. Что не поделили матерые убийцы из разных эпох и кто стравил их друг с другом на этой арене? Ответ на это заключен в пакалях – ценных артефактах, которые все они ищут. И на которые у каждого из них имеются собственные планы. Но, возможно, они лишь пешки в ИГРЕ, невольным участником которой стал весь мир…
Читайте также: