Взял форель камень и стал строить столь же прекрасно как в тегах в глубине
Взял форель камень и стал строить столь же прекрасно как в тегах в глубине
Через некоторое время он нащупал в кармане трубку, она не сломалась – уже хорошо. Потом достал кисет, там оставалось немного табаку – еще того лучше. Потом пошарил по карманам – и не нашел ни одной спички! Мечты его разлетелись в прах. Одумавшись, он, правда, решил, что так даже лучше. Бог знает, к чему привели бы чирканье спичками и запах табака! Кто кинулся бы на него из черных ходов? Но все же на момент отсутствие спичек его огорчило. Охлопывая себя кругом, он наткнулся на рукоять кинжала, который взял в пещере троллей и о котором совсем забыл. Хорошо, что гоблины не заметили его,-он был засунут за пояс. Бильбо вытащил кинжал из ножен – и тот слабо засветился во мраке.
И все-таки мне лично не хотелось бы оказаться на месте мистера Бэггинса. Казалось, туннель никогда не кончится. То и дело влево и вправо отходили проходы, Бильбо видел их благодаря свечению кинжала. Туда он не заглядывал, только торопился дальше, боясь, как бы оттуда не выскочили гоблины или еще какие -нибудь страшные твари. Он шел да шел, все дальше и дальше, все вниз да вниз. И по-прежнему ни звука, лишь изредка взмах крыльев проносящейся мимо летучей мыши. Сперва он пугался, но потом перестал – мыши пролетали часто. Не знаю уж, сколько он так плелся, но наконец почувствовал, что устал, как никогда; ему казалось, что он уже перешел в завтра и так будет идти всю жизнь.
Неожиданно, ни о чем не подозревая, он плюхнулся в воду! Бр-р-р! Вода была ледяная! Это встряхнуло Бильбо и заставило собраться. Он не знал, просто ли это лужа на дороге или берег подземного потока, пересекавшего туннель, или край глубокого и таинственного подземного озера. Кинжал почти перестал светиться. Бильбо замер на месте и прислушался: «кап-кап» капали капли с невидимой крыши в воду. Никаких других звуков.
«Значит, это лужа или озеро, а не река», – подумал Бильбо. Он не решался войти в воду в темноте. Плавать он не умел, и ему представлялись разные противные скользкие создания с выпученными слепыми глазами, извивающиеся в воде. Странные существа водятся в прудах и озерах в глубине гор: рыбы, чьи предки заплыли туда бог весть как давно да так и не выплыли на свет, глаза их все выпучивались и выпучивались оттого, что они силились видеть во мраке. Есть там твари и более страшные, чем рыбы. Они поселились в пещерах раньше гоблинов и теперь скрываются по темным закоулкам, шныряют, подсматривают и разнюхивают.
Здесь, в глубине и в темноте, у самой воды жил старый Голлум – большая скользкая тварь. Не знаю, откуда он взялся и кто или что он был такое. Голлум – и все. Черный, как сама темнота, с двумя громадными круглыми бесцветными глазами на узкой физиономии. У него была лодчонка, и он тихо скользил в ней по озеру. Это и в самом деле было озеро, широкое, глубокое и ледяное. Он греб своими длинными задними лапами, свесив их за борт, греб беззвучно, без единого всплеска. Не таковский он был, чтобы шуметь. Он высматривал своими круглыми, как плошки, глазами слепых рыб и выхватывал их из воды длинными пальцами с быстротой молнии. Мясо он тоже любил. Когда ему удавалось поймать гоблина, он бывал доволен: они нравились ему на вкус. Но сам он старался не попасться им на глаза. Обычно он набрасывался на них сзади и душил, если какому-нибудь гоблину случалось оказаться одному на берегу озера, когда Голлум рыскал поблизости. Они, правда, спускались к воде очень редко, так как чувствовали, что там внизу, у самых корней горы, их подстерегает что-то неприятное. Они наткнулись на озеро давным-давно, когда рыли туннели, и убедились, что дальше не проникнуть. Поэтому дорога там и кончалась, и ходить туда было незачем – если только их не посылал туда Верховный Гоблин, которому вдруг захотелось поесть рыбки из озера. Иногда он не видел больше ни рыбки, ни рыбака.
Жил Голлум на скользком каменном островке посреди озера. Он уже давно заприметил Бильбо и наставил на него, как телескопы, бледные глаза. Бильбо не мог видеть Голлума, но Голлум-то его видел и изнывал от любопытства, понимая, что это не гоблин. Он влез в лодочку и оттолкнулся от островка, а Бильбо тем временем сидел на берегу, потерявший дорогу и растерявший последние мозги, – словом, совершенно растерянный. И вдруг бесшумно подплывший Голлум прошипел и просвистел совсем близко:
Взял форель камень и стал строить столь же прекрасно как в тегах в глубине
Подготовка текста и примечания: С.Л.КОРОЛЕНКО и Н.В.КОРОЛЕНКО-ЛЯХОВИЧ
- Будет буря, товарищ.
- Да, капрал, будет сильная буря. Я хорошо знаю этот восточный ветер. Ночь на море будет очень беспокойная.
- Святой Иосиф пусть хранит наших моряков. Рыбаки успели все убраться.
- Однако посмотрите: вон там, кажется, я видел парус.
- Нет, это мелькнуло крыло птицы. От ветра можешь скрыться за зубцами стены. Прощай. Смена через два часа.
Капрал ушел, часовой остался на стенке небольшого форта, со всех сторон окруженного колыхающимися валами.
Действительно, близилась буря. Солнце садилось, ветер все крепчал, закат разгорался пурпуром, и по мере того как пламя разливалось по небу,синева моря становилась все глубже и холоднее. Кое-где темную поверхность его уже прорезали белые гребни валов, и тогда казалось, что это таинственная глубь океана пытается выглянуть наружу, зловещая и бледная от долго сдержанного гнева.
На небе тоже водворялась торопливая тревога. Облака, вытянувшись длинными полосами, летели от востока к западу и там загорались одно за другим, как будто ураган кидал их в жерло огромной раскаленной печи.
Дыхание близкой грозы уже веяло над океаном.
Над темной зыбью, точно крыло испуганной птицы, мелькал парус: запоздалый рыбак, убегая перед бурей, видимо, не надеялся уже достигнуть отдаленного берега и направил свою лодку к форту.
Дальний берег давно утонул в тумане, брызгах и сумерках приближавшегося вечера. Море ревело глубоко и протяжно, и вал за валом катился вдаль к озаренному еще горизонту. Парус мелькал, то исчезая, то появляясь. Лодка лавировала, трудно побеждая волны и медленно приближаясь к острову. Часовому, который глядел на нее со стены форта, казалось, что сумерки и море с грозной сознательностью торопятся покрыть это единственное суденышко мглою, гибелью, плеском своих пустынных валов.
В стенке форта вспыхнул огонек, другой, третий. Лодки уже не было видно, но рыбак мог видеть огни - несколько трепетных искр над беспредельным взволнованным океаном.
Часовой со стены окликает лодку и берет ее на прицел.
Но море страшнее этой угрозы. Рыбаку нельзя оставить руль, потому что волны мгновенно бросят лодку на камни. К тому же старые испанские ружья не очень метки. Лодка осторожно, словно плавающая птица, выжидает прибоя, поворачивается на самом гребне волны и вдруг опускает парус. Прибоем ее кинуло вперед, и киль скользнул по щебню в маленькой бухте.
- Кто идет? - опять громко кричит часовой, с участием следивший за опасными эволюциями лодки.
- Брат! - отвечает рыбак,- отворите ворота ради святого Иосифа. Видишь, какая буря!
- Погоди, сейчас придет капрал.
На стене задвигались тени, потом открылась тяжелая дверь, мелькнул фонарь, послышались разговоры. Испанцы приняли рыбака. За стеной, в солдатской казарме, он найдет приют и тепло на всю ночь. Хорошо будет вспоминать на покое о сердитом грохоте океана и о грозной темноте над бездной, где еще так недавно качалась его лодка.
Дверь захлопнулась, как будто форт заперся от моря, по которому, таинственно поблескивая вспышками фосфорической пены, набегал уже первый шквал широкою, во все море, грядою.
А в окне угловой башни неуверенно светил огонек, и лодка, введенная в бухту, мерно качалась и тихо взвизгивала под ударами отраженной и разбитой, но все еще крепкой волны.
В угловой башне была келья испанской военной тюрьмы. На одно мгновение красный огонек, светивший из ее окна, затмился, и за решеткой силуэтом обрисовалась фигура человека. Кто-то посмотрел оттуда на темное море и отошел. Огонек опять заколебался красными отражениями на верхушках валов.
Это был Хуан-Мария-Хозе-Мигуэль-Диац, инсургент [Мятежник, участник восстания (лат.)] и флибустьер [Морской партизан (франц.)]. В прошлое восстание испанцы взяли его в плен и приговорили к смерти, но затем, по прихоти чьего-то милосердия, он был помилован. Ему подарили жизнь, то есть привезли на этот остров и посадили в башню. Здесь с него сняли оковы. Они были не нужны: стены были из камня, в окне - толстая железная решетка, за окном - море. Его жизнь состояла в том, что он мог смотреть в окно на далекий берег. И вспоминать. И, может быть, еще - надеяться.
Первое время, в светлые дни, когда солнце сверкало на верхушках синих волн и выдвигало далекий берег, он подолгу смотрел туда, вглядываясь в очертания родных гор, в выступавшие неясными извилинами ущелья, в чуть заметные пятнышки далеких деревень. Угадывал бухты, дороги, горные тропинки, по которым, казалось ему, бродят легкие тени и среди них одна, когда-то близкая ему. Он ждал, что в горах опять засверкают огоньки выстрелов с клубками дыма, что по волнам оттуда, с дальнего берега, понесутся паруса с родным флагом возмущенья и свободы. Он готовился к этому и терпеливо, осторожно, настойчиво долбил камень около ржавой решетки.
Но годы шли. На берегу все было спокойно, в ущельях лежала синяя мгла, от берега отделялся лишь небольшой испанский сторожевой катер, да мирные рыбачьи суда сновали по морю, как морские чайки за добычей.
Понемногу все прошлое становилось для него, как сон. Как во сне, дремал в золотистом тумане усмирившийся берег, и во сне же бродили по нем призрачные тени давно прошедшего. А когда от берега отделялся дымок и, разрезая волны, бежал военный катер,-он знал: это везут на остров новую смену тюремщиков и стражи.
И еще годы прошли в этой летаргии. Хуан-Мария-Мигуэль-Хозе-Диац успокоился и стал забывать даже свои сны. Даже на дальний берег он смотрел уже с тупым равнодушием и давно уже перестал долбить решетку. К чему.
Только когда поднимался восточный ветер, особенно сильный в этих местах, и волны начинали шевелить камнями на откосе маленького острова,- в глубине его души, как эти камни на дне моря, начинала глухо шевелиться тоска, неясная и тупая. От затянутого мглою берега, казалось ему, опять отделяются какие-то тени и несутся над морскими валами, и кричат о чем-то громко, торопливо, жалобно, тревожно. Он знал, что это кричит только море, но не мог не прислушиваться невольно к этим крикам. И в глубине его души поднималось тяжелое, темное волнение.
Взял форель камень и стал строить столь же прекрасно как в тегах в глубине
Jurij Abazov запись закреплена
На земле Баяна
100 самых мудрых цитат в мире
В цитатах скрыта правда, они заставляют задуматься…
2. Не всегда прощения просит тот, кто виноват. Прощения просит тот, кто дорожит отношениями.
Эрих Мария Ремарк
3. В молодости мы ищем красивое тело - с годами родную душу.
4. Один не разберет, чем пахнут розы. Другой из горьких трав добудет мед. Кому-то мелочь дашь, навек запомнит. Кому-то жизнь отдашь, а он и не поймет.
5. Какая разница, кто сильнее, кто умнее, кто красивее, кто богаче? Ведь, в конечном итоге, имеет значение только то, счастливый ли ты человек или нет?
6. Самое бесполезное жить для других когда не просят.
7. Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.
8. Я все равно ни о чем не жалею — хотя бы потому, что это бессмысленно.
10. У иных людей мозгов — кот наплакал, зато амбиций — слон наложил.
11. Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.
12. В наши дни люди всему знают цену, но ничего не умеют ценить
13. Когда тебя предали — это все равно, что руки сломали. Простить можно, но вот обнять уже НИКОГДА не получится.
Лев Николаевич Толстой
14. Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.
15. Говори правду, и тогда не придется ничего запоминать.
16. Я всегда ищу в людях только хорошее. Плохое они сами покажут.
17. Бывает лед сильней огня, зима — порой длиннее лета, бывает ночь длиннее дня и тьма вдвойне сильнее света. Бывает сад громаден, густ, а вот плодов совсем не снимешь. Так берегись холодных чувств, не то, смотри, совсем застынешь.
Иосиф Александрович Бродский
19. Люди одиноки, потомy что вместо мостов они стpоят стены.
Станислав Ежи Лец
20. Не бойтесь кого-то потерять. Вы не потеряете того, кто нужен вам по жизни. Теряются те, кто послан вам для опыта. Остаются те, кто послан вам судьбой.
22. Перед тем как излить душу, убедитесь что «сосуд», не протекает.
Джордж Бернард Шоу
23. Интернет, он не сближает. Это скопление одиночества. Мы вроде вместе, но каждый один. Иллюзия общения, иллюзия дружбы, иллюзия жизни…
Януш Леон Вишневский
24. Если человек предал кого-то из-за тебя, не стоит связывать с ним жизнь, рано или поздно он предаст тебя из-за кого-то.
Антуан де Сент-Экзюпери
25. Если все сложилось не так, как вы ожидали, не расстраивайтесь. Божьи планы всегда лучше наших.
Иоганн Вольфганг фон Гёте
26. Есть только две бесконечные вещи: Вселенная и глупость. Хотя насчет Вселенной я не вполне уверен.
27. Верность, которую удается сохранить только ценой больших усилий, ничуть не лучше измены.
Франсуа Де Ларошфуко
28. Доброму человеку бывает стыдно даже перед собакой.
Антон Павлович Чехов
29. Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой.
Федор Михайлович Достоевский
30. Две самые ужасные фразы в мире, это: „Мне надо с тобой поговорить“ и „Надеюсь, мы останемся друзьями“. Самое смешное, они всегда приводят к противоположному результату, ломая и беседу, и дружбу.»
31. Что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
32. В грозы, в бури, в житейскую стынь, при тяжёлых утратах и когда тебе грустно, казаться улыбчивым и простым — самое высшее в мире искусство.
33. B мою жизнь входят те, кто хочет, и кто хочет уходит, но есть общие правила для всех гостей: заходя — вытирайте ноги, уходя — закрывайте за собой дверь.
34. Счастливей всех тот, кто без тревоги ждет завтрашнего дня: он уверен, что принадлежит сам себе.
Луций Анней Сенека
35. Есть такие слезы, которые надо выплакать обязательно, в любое время дня и ночи, выплакать, чтобы все внутри перегорело…
36. Всё приходит в своё время для тех, кто умеет ждать.
Оноре де Бальзак
37. В молодости мужчина хочет секса, а женщина любви. В зрелости он хочет любви, а она секса. И только в старости они хотят одного и того же: покоя.
39. Когда человеку по-настоящему тяжело, он не плачет и голос его звучит почти спокойно. Боль уходит вглубь. Истерика и слезы — спутники скорее слабой или показной боли, чем истинной.
40. Величайшее в жизни счастье — это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
41. Я презираю свое Отечество с головы до ног, но если с этим соглашаются иностранцы, мне становится очень обидно.
Александр Сергеевич Пушкин
42. У каждого мужчины где-то на свете есть женщина, созданная только для него. Она не лучше других, но она единственная, кто ему по-настоящему нужен. И у каждой женщины тоже обязательно есть такой мужчина. Мало кому выпадает счастье встретиться. Или же люди встречаются и проходят мимо, не распознав своей судьбы. Это тайна, у которой нет объяснений.
Габриэль Гарсиа Маркес
44. Любовь в браке сохраняется до тех пор, пока муж и жена продолжают интересоваться мыслями друг друга.
45. Умный человек не обижается, а делает выводы.
46. Депрессия не признак слабости — это признак того, что вы пытались быть сильным слишком долго.
47. Человек должен быть порядочным, это осуществимо в любых условиях при любой власти. Порядочность не предполагает героичности, она предполагает неучастие в подлости.
48. Все хотят, чтобы что-нибудь произошло, и все боятся, как бы чего не случилось.
49. У женщины действительно есть такое место, прикоснувшись к которому, можно свести ее с ума… это Душа…
50. Не спрашивай о том, что тебя не касается, не услышишь того, что тебе не понравится.
51. Дайте человеку необходимое и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами — он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью — он начнет вздыхать по изысканному. Позвольте ему получать изысканное и он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает — он будет жаловаться, что его обманули и что он получил совсем не то, что хотел.
52. Кто не любит одиночества — тот не любит свободы, ибо лишь в одиночестве можно быть свободным.
53. Перед самым рождением младенца ангел прижимает палец к его губам и шепчет: «Забудь все свои прошлые жизни, воспоминания о них не должны смущать тебя в жизни настоящей». И над верхней губой новорожденного остается ложбинка.
54. Мужчина должен помочь женщине быть слабой, сильной она может быть и без него.
55. Чем честнее человек, тем меньше он подозревает других в бесчестности. Низкая душа предполагает всегда и самые низкие побуждения у благородных поступков.
Марк Туллий Цицерон
56. Уважения заслуживают те люди, которые независимо от ситуации, времени и места, остаются такими же, какие они есть на самом деле.
Михаил Юрьевич Лермонтов
57. Все люди, посланные нам -это наше отражение. И посланы они для того, чтобы мы, смотря на этих людей, исправляли свои ошибки, и когда мы их исправляем, эти люди либо тоже меняются, либо уходят из нашей жизни.
58. Одна большая любовь, которая произошла один раз за всю жизнь, оправдывает все те бесконечные приступы отчаяния, которым человек бывает обычно так подвержен.
Михаил Афанасьевич Булгаков
60. Прощать надо молча — иначе какое же это прощение.
61. Стараться забыть кого-то-значит все время о нем помнить…
Жан де Лабрюйер
62. Счастлив тот, кто умеет быть простым в сложных отношениях.
63. То как ты поступаешь по отношению к другим людям, вернется к тебе рано или поздно. Это закон Окончательного Возврата. Он не имеет ничего общего с наказанием или вознаграждением. Так устроен мир. Ты получаешь то, что посылаешь. Это неизбежно.
Нил Доналд Уолш
64. Вот она, жизнь…Вечно всё то же: один ждёт другого, а его нет и нет. Всегда кто-нибудь любит сильнее, чем любят его. И наступает час, когда хочется уничтожить то, что ты любишь, чтобы оно тебя больше не мучило…
65. Слова, предназначенные для одного человека, ничего не дадут другому.
67. Пессимист видит трудности при каждой возможности; оптимист в каждой трудности видит возможности.
68. Счастье — это когда ты хочешь то, что можешь, и можешь то, что хочешь.
69. Брак без любви — чреват любовью без брака.
70. Будьте заняты. Это самое дешевое лекарство на земле — и одно из самых эффективных.
71. Каждый человек — кузнец своего счастья, причем голова служит ему то молотом, то наковальней.
72. Люди, как правило, не отдают себе отчета в том, что в любой момент могут выбросить из своей жизни все что угодно. В любое время. Мгновенно.
Иван Сергеевич Тургенев
74. Войско баранов, возглавляемое львом всегда одержит победу над войском львов, возглавляемых бараном.
76. Знаешь, что такое верность? Умение себе запрещать.
Александр Александрович Блок
78. Грех отдаваться без любви, грех не отдаваться, если любишь.
Михаил Ефимович Литвак
79. У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не опустишь ты.
80. Есть люди, как наркотик — знаешь, что нельзя, а тянет… А есть люди, как торт — сладко, вкусно, но уже тошнит…
81. Умная девушка целует, но не любит, слушает, но не верит и уходит до того, как ее оставили.
82. Брак — это единственный вид тюрьмы, из которой тебя выпустят на свободу за плохое поведение.
83. Душа, в отличие от разума, не думает и не рассуждает — она чувствует и знает, поэтому не ошибается.
84. Никогда не осуждайте человека, пока не пройдете долгий путь в его ботинках.
85. Всегда помни, что толпа, рукоплещущая твоей коронации— та же толпа, которая будет рукоплескать твоему обезглавливанию. Люди любят шоу.
86. Кто хочет делать — ищет способ, кто не хочет — ищет причину.
87. Потерять любимого человека — это страшно, но еще страшнее так никогда его и не встретить.
88. Диких зверей можно не бояться, нужно бояться плохого друга. Ибо дикий зверь ранит только тело, а плохой друг ранит душу.
Сиддхартха Гаутама (Будда Шакьямуни)
89. У её ног лежат 10 мужчин, а ей нужен одиннадцатый, который стоит и смотрит в другую сторону.
90. Для создания семьи достаточно полюбить, а для её сохранения нужно научиться терпеть и прощать.
91. Слабые никогда не прощают. Умение прощать — свойство сильных.
92. Многоточие — это следы на цыпочках ушедших слов.
93. Друг — это одна душа, живущая в двух телах.
94. Умен не тот, кто не делает ошибок, Умен тот, кто умеет легко и быстро исправлять их.
Владимир Ильич Ленин
95. Не тот дорог, с кем хорошо, а тот, без которого плохо …
96. Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак.
97. Самый большой обман — обещать любить одного человека всю жизнь.
98. Деревья обнажили плечи, скрывает маски желтый бал, Кто говорит, что время лечит, тот никогда любви не знал.
99. Прежде чем осуждать кого-то возьми его обувь и пройди его путь, попробуй его слезы, почувствуй его боли. Наткнись на каждый камень, о который он споткнулся. И только после этого говори, что ты знаешь- как правильно жить.
Могут ли все ваши тревоги вместе взятые продлить вашу жизнь хоть на мгновение? Зачем волноваться о том, что будет завтра? Есть ли жизнь после смерти? Буду ли я жить после того как умру? Кто-то когда-то сказал: Жизнь-это то что случается с нами пока мы составляем планы.
Взял форель камень и стал строить столь же прекрасно как в тегах в глубине
вернуться к страницеНиколай ГУМИЛЁВ
(1886 — 1921)
Я закрыл Илиаду и сел у окна,
На губах трепетало последнее слово,
Что-то ярко светило — фонарь иль луна,
И медлительно двигалась тень часового.
Я так часто бросал испытующий взор
И так много встречал отвечающих взоров,
Одиссеев во мгле пароходных контор,
Агамемнонов между трактирных маркёров.
Так, в далёкой Сибири, где плачет пурга,
Застывают в серебряных льдах мастодонты,
Их глухая тоска там колышет снега,
Красной кровью — ведь их — зажжены горизонты.
Я печален от книги, томлюсь от луны,
Может быть, мне совсем и не надо героя,
Вот идут по аллее, так странно нежны,
Гимназист с гимназисткой, как Дафнис и Хлоя.
Под смутный говор, стройный гам,
Сквозь мерное сверканье балов,
Так странно видеть по стенам
Высоких старых генералов.
Приветный голос, ясный взгляд,
Бровей седеющих изгибы
Нам ничего не говорят
О том, о чём сказать могли бы.
И кажется, что в вихре дней,
Среди сановников и денди,
Они забыли о своей
Благоухающей легенде.
Они забыли дни тоски,
Ночные возгласы: «К оружью»,
Унылые солончаки
И поступь мерную верблюжью;
Поля неведомой земли,
И гибель роты несчастливой,
И Уч-Кудук, и Киндерли,
И русский флаг над белой Хивой.
— «Что с вами?» — «Так, нога болит».
— «Подагра?» — «Нет, сквозная рана». —
И сразу сердце защемит
Тоска по солнцу Туркестана.
И мне сказали, что никто
Из этих старых ветеранов,
Средь копий Грёза и Ватто,
Средь мягких кресел и диванов,
Не скроет ветхую кровать,
Ему служившую в походах,
Чтоб вечно сердце волновать
Воспоминаньем о невзгодах.
Наплывала тень… Догорал камин.
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
«Я пробрался вглубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шёл мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озёр пять больших племён
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребённый здесь в четырех стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны
Эту цепь порвать ныне не вольны…»
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
Я знаю женщину: молчанье,
Усталость горькая от слов,
Живёт в таинственном мерцанье
Её расширенных зрачков.
Её душа открыта жадно
Лишь медной музыке стиха,
Пред жизнью дольней и отрадной
Высокомерна и глуха.
Неслышный и неторопливый,
Так странно плавен шаг её,
Назвать нельзя её красивой,
Но в ней всё счастие моё.
Когда я жажду своеволий
И смел, и горд — я к ней иду
Учиться мудрой сладкой боли
В её истоме и бреду.
Она светла в часы томлений
И держит молнии в руке,
И чётки сны её, как тени
На райском огненном песке.
ФРА БЕАТО АНДЖЕЛИКО
В стране, где гиппогриф весёлый льва
Крылатого зовёт играть в лазури,
Где выпускает ночь из рукава
Хрустальных нимф и венценосных фурий;
В стране, где тихи гробы мертвецов,
Но где жива их воля, власть и сила,
Средь многих знаменитых мастеров,
Ах, одного лишь сердце полюбило.
Пускай велик небесный Рафаэль,
Любимец бога скал, Буонаротти,
Да Винчи, колдовской вкусивший хмель,
Челлини, давший бронзе тайну плоти.
Но Рафаэль не греет, а слепит,
В Буонаротти страшно совершенство,
И хмель да Винчи душу замутит,
Ту душу, что поверила в блаженство.
На Фьезоле, средь тонких тополей,
Когда горят в траве зелёной маки,
И в глубине готических церквей,
Где мученики спят в прохладной раке, —
На всём, что сделал мастер мой, печать
Любви земной и простоты смиренной.
О да, не всё умел он рисовать,
Но то, что рисовал он, — совершенно.
Вот скалы, рощи, рыцарь на коне…
Куда он едет, в церковь иль к невесте?
Горит заря на городской стене,
Идут стада по улицам предместий;
Мария держит Сына Своего,
Кудрявого, с румянцем благородным.
Такие дети в ночь под Рождество,
Наверно, снятся женщинам бесплодным.
И так нестрашен связанным святым
Палач, в рубашку синюю одетый.
Им хорошо под нимбом золотым:
И здесь есть свет, и там — иные светы.
А краски, краски — ярки и чисты.
Они родились с ним и с ним погасли.
Преданье есть: он растворял цветы
В епископами освящённом масле.
И есть ещё преданье: серафим
Слетал к нему, смеющийся и ясный,
И кисти брал и состязался с ним
В его искусстве дивном… но напрасно.
Есть Бог, есть мир, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога.
Но всё в себе вмещает человек,
Который любит мир и верит в Бога.
Больные верят в розы майские,
И нежны сказки нищеты.
Заснув в тюрьме, виденья райские
Наверняка увидишь ты.
Но нет тревожней и заброшенней —
Печали посреди шелков,
И я принцессе на горошине
Всю кровь мою отдать готов.
В мой самый лучший, светлый день,
В тот день Христова Воскресенья,
Мне вдруг примнилось искупленье,
Какого я искал везде.
Мне вдруг почудилось, что, нем,
Изранен, наг, лежу я в чаще,
И стал я плакать надо всем
Слезами радости кипящей.
Та страна, что могла быть раем,
Стала логовищем огня.
Мы четвёртый день наступаем,
Мы не ели четыре дня.
Но не надо яства земного
В этот страшный и светлый час,
Оттого что Господне слово
Лучше хлеба питает нас.
И залитые кровью недели
Ослепительны и легки,
Надо мною рвутся шрапнели,
Птиц быстрей взлетают клинки.
Я кричу, и мой голос дикий,
Это медь ударяет в медь,
Я, носитель мысли великой,
Не могу, не могу умереть.
Словно молоты громовые
Или воды гневных морей,
Золотое сердце России
Мерно бьётся в груди моей.
И так сладко рядить Победу,
Словно девушку, в жемчуга,
Проходя по дымному следу
Отступающего врага.
Ах, иначе в былые года
Колдовала земля с небесами,
Дива дивные зрелись тогда,
Чуда чудные деялись сами…
Позабыв Золотую Орду,
Пестрый грохот равнины китайской,
Змей крылатый в пустынном саду
Часто прятался полночью майской.
Только девушки видеть луну
Выходили походкою статной —
Он подхватывал быстро одну,
И взмывал, и стремился обратно.
Как сверкал, как слепил и горел
Медный панцирь под хищной луною,
Как серебряным звоном летел
Мерный клёкот над Русью лесною:
«Я красавиц таких, лебедей
С белизною такою молочной,
Не встречал никогда и нигде,
Ни в заморской стране, ни в восточной.
Но ещё ни одна не была
Во дворце моем пышном, в Лагоре:
Умирают в пути, и тела
Я бросаю в Каспийское Море.
Спать на дне, средь чудовищ морских,
Почему им, безумным, дороже,
Чем в могучих объятьях моих
На торжественном княжеском ложе?
И порой мне завидна судьба
Парня с белой пастушечьей дудкой
На лугу, где девичья гурьба
Так довольна его прибауткой».
Эти крики заслышав, Вольга
Выходил и поглядывал хмуро,
Надевал тетиву на рога
Беловежского старого тура.
Конец 1915 – начало 1916
Как странно — ровно десять лет прошло
С тех пор, как я увидел Эзбекие,
Большой каирский сад, луною полной
Торжественно в тот вечер освещённый.
Я женщиною был тогда измучен,
И ни солёный, свежий ветер моря,
Ни грохот экзотических базаров —
Ничто меня утешить не могло.
О смерти я тогда молился Богу
И сам её приблизить был готов.
Но этот сад, он был во всём подобен
Священным рощам молодого мира:
Там пальмы тонкие взносили ветви,
Как девушки, к которым Бог нисходит;
На холмах, словно вещие друиды,
Толпились величавые платаны,
И водопад белел во мраке, точно
Встающий на дыбы единорог;
Ночные бабочки перелетали
Среди цветов, поднявшихся высоко,
Иль между звёзд, — так низко были звёзды,
Похожие на спелый барбарис.
Как странно — ровно десять лет прошло,
И не могу не думать я о пальмах,
И о платанах, и о водопаде,
Во мгле белевшем, как единорог.
И вдруг оглядываюсь я, заслыша
В гуденье ветра, в шуме дальней речи
И в ужасающем молчанье ночи
Таинственное слово — Эзбекие.
Да, только десять лет, но, хмурый странник,
Я снова должен ехать, должен видеть
Моря, и тучи, и чужие лица,
Всё, что меня уже не обольщает,
Войти в тот сад и повторить обет
Или сказать, что я его исполнил
И что теперь свободен…
Вот гиацинты под блеском
Электрического фонаря,
Под блеском белым и резким
Зажглись и стоят, горя.
И вот душа пошатнулась,
Словно с ангелом говоря,
Пошатнулась и вдруг качнулась
В сине-бархатные моря.
И верит, что выше свода
Небесного Божий свет,
И знает, что, где свобода
Без Бога, там света нет.
Когда и вы захотите
Узнать, в какие сады
Её увёл повелитель,
Создатель каждой звезды,
И как светлы лабиринты
В садах за Млечным Путём,
Смотрите на гиацинты
Под электрическим фонарём.
1921
______________________
Видео-приложение: "ВО ИСТИНЕ ВОСКРЕСШИЙ" - Программа телеканала "НИКА-TV" (Калуга); автор - Марина Улыбышева.
ЛитЛайф
Тут уж все его услышали. И поверили сразу, потому что вспомнили, что он только что говорил то же самое. Может быть, кто-то слышал, что даже дважды говорил. А сказанное трижды — истинно. И никто даже не спросил его, как обычно: ты что, дурак?
Когда мы бежали по домам за самыми важными вещами, мы уже шлепали по воде. По грязи, прямо скажем. Ох, как жалко мне было маминых ковров. А мама так не хотела с ткацким станком прощаться, а что делать, его с собой не возьмешь. Но похватала все-таки бердышек мешок, а еще дощечки, пояса плести и упряжь, а еще разной шерсти насовала по всем нашим детским котомкам, да мы и сами с усами, хватали все, что под руку попадется: иглы, нитки, рулоны уже сотканных тканей, потому что ремесло — это главное, а остальное найдем на месте. Старший брат даже красильный котел маме прихватил (потом, уже на другом берегу, это обнаружив, мама аж расплакалась от счастья у него на плече).
Вот так мы и собрались — хотела сказать, на берегу, да только берега никакого уже не было, только грязная вода. Там, где она была по колено, стоял Шоте, дудочкой себя по ноге похлопывал, и жесткий желтый ветер бил его пушистые волосы. Вот дурак, и голову не покрывает. Каждый в городе тащил котомку, а в котомке — самое главное: у каменщика — молот и набор зубил, у кузнеца мех подмышкой, скорняк стопку выделанных шкур на голову положил и несет, ну и у всех так. А дедушка Роэ нашу отару гонит прямо по воде, и Лавана ему помогает.
“Крокодилы, — пронесся по народу страшный шепот, — крокодилы идут. ” — и правда, я-то это видела уже, а другим в новинку, как крокодилы собираются вокруг ног Шоте — и не кусают.
Уцепились два крокодила за столбики ворот, а между ними еще четыре, и все лапы сплели. А за ними — следующие шесть, и еще, и еще.
— Это же мост, — сказал отец, — я видел, как строят мосты из лодок. Это мост!
Шоте только кивнул, ничего не говоря. Он и всегда-то говорил немного, а теперь словно надеялся: мы сами все поймем. Кто-то и понял уже, ну, отцу положено, он насих, да и бывал много где, по лошадиным делам всяким. Но чтоб мост из крокодилов строили — такого и отец не видал. А мост тем временем дотянулся уже до того берега, и Шоте просто ступил на него и пошел, как по траве. Овцы его, и собака его — ринулись за ним, хотя скажи той же собаке подойти к крокодилу — в угол забьется и руки тебе искусает, если попробуешь вытащить. А люди посмотрели, что животные идут и не боятся — тоже ступили на чешуйчатые спины вместе со всем своим скарбом, с детьми на руках и стариками под руку. Людей отец повел, верхом на черном своем Шахоре, лошади, кажется, больше всех боялись, но тоже пошли, конечно — вода и песок все равно страшнее.
Последним на тот берег дедушка Роэ перешел. Шоте оглядел весь народ, словно бы пересчитывал, махнул рукой — и крокодилы мигом расцепились и исчезли, как и не бывало. Наш берег было не очень хорошо видно, да и смотреть было не на что: холм сцепился там с рекой, и, где был наш город, теперь плескалась желтая грязь.
И вот — странное дело — думаю о нем, и думать приятно. Говорю себе: “Он ушел. Он бросил тебя. Да он и раньше тебя не любил” — а это все слова, пустые, как сухой колодец. Ушел? Бросил? Не любил? Не понимаю. Но говорю себе “Дурак” — и сразу чувствую, что это слово полное, как река, как мама и отец, как бесконечное небо.
Наиважнейшее из значений этого Аркана — воля.
Все наконец-то зависит не от какой-то абстрактной «судьбы», не от обстоятельств, не от окружающих близких-далеких, а именно от вашей воли. Хотеть (осмысленно и искренне одновременно) — значит мочь.
Закрыть Как отключить рекламу?В такой ситуации чрезвычайно важно разобраться в себе. Как только человек поймет, чего он на самом деле хочет, и начнет действовать в нужном направлении, все у него получится. И обстоятельства покорятся, и ближнее окружение поменяется соответствующим образом, и так далее. Личная воля и намерение в данном случае действительно решают все. Перекладывать ответственность не на кого.
Еще одно ключевое слово для Мага — самостоятельность. Формула "я сам" для него — нечто естественное, само собой разумеющееся, ее даже вслух нечасто произносят, как не начинают всякое знакомство с объявления: "Я — человек, хожу на двух ногах…"
Кроме того, Маг — карта ученичества, причем такого, когда учатся не ради процесса, а ради результата, немедленного применения новых знаний на практике.
К самым типичным для Первого Аркана проблемам относят эгоцентризм и недостаток толерантности. Если, конечно, мы готовы всерьез считать эти качества "проблемами".
В неблагоприятном окружении Первый Аркан указывает на недостаток воли, неумение (нежелание) хотеть, несамостоятельность, вялость и тупость (неспособность усваивать новые знания).
Поставив машину в ремонт в промзоне за Лиговкой, выбирался на трамвае, вспомнив номер по институтским еще дням, когда он много на этом трамвае в этих местах ездил. Отвык он от трамваев, и сколько стоит билет — не знал.
Вагон был старый и почти пустой, но сиденья почему-то новые. Через три остановки подошла, наконец, кондуктор, сухая старушка с совершенно гладким лицом и прозрачными глазами, взяла протянутые деньги, отсчитала сдачу, протянула билетик.
Он взял билетик, разделил числовой ряд пополам, сложил цифры. Почему-то ему очень хотелось, чтобы билет оказался счастливым, хотя он и не верил во всю эту хрень.
Слева шестнадцать, справа семь. Одним шевелением мысли он сложил цифры в шестнадцати. Семь и семь. Он довольно хмыкнул и, сунув билет в рот, тщательно сжевал. У него сосало под ложечкой, и он загадал желание.
Над метро почти зримо плыл запах расплавленного сыра. Ему все никак не удавалось застать открытой армянскую палатку — то он приезжал слишком поздно, то они закрыты среди бела дня. Некоторое время назад он перестал пытаться. Но они открыты, он получаил огромный хачапур и, обжигаясь сыром, чувствовал себя счастливее всех на свете. Желание исполнилось. По этому поводу отирающийся на прилавке воробей получил кусок пропеченного теста с собственную голову. Вид у воробья был задиристый — и счастливый, как будто он тоже съел билет.
Через неделю он поехал за машиной. Хотел было попросить коллегу подбросить — но не стал, выйдя из метро, дождался трамвая. Билетик выдал семнадцать и два — никакой надежды. Но он хмыкнул и съел безвкусный билетик, загадывая желание, потому что все равно не верил во всю эту хрень. Желание исполнилось тем же вечером.
Он стал ездить общественным транспортом, покупая билет и съедая его, загадав желание. Один раз его оштрафовали, потому что он съел билет прежде, чем доехал.
ПОМОГИТЕ. ВОПРОСОВ НЕ МНОГО, ТОЛЬКО 3.
В ОСНОВНОМ НАДО ЧИТАТЬ.
ПОМОГИТЕ УМОЛЯЮ.
Прочитайте текст и выполните задание.
"Археологи откопали тысячи древнегреческих предметов и сооружений – как на суше, так и в море. По всей Греции и в греческих колониях, в частности в Южной Италии, были открыты целые поселения и города. Водолазы обнаружили на дне моря обломки древнегреческих судов, некоторые, как ни странно, с сохранившимся грузом. Греческие предметы находили и в других странах – туда их привозили купцы. Например, сосуды, сделанные на Крите, обнаружены в египетских гробницах.
Греки славились своей керамикой, украшенной сценами из мифологии и повседневной жизни. Эти рисунки являются источником, из которого ученые черпают знания о жизни, одежде, домах и мебели древних греков.
Когда римляне во втором тысячелетии до н. э. захватили Грецию, их так поразили греческое искусство и архитектура, что они сделали тысячи копий того, что нашли там. Хотя многие греческие оригиналы утрачены, сохранилось большое количество римских копий.
Греки плодотворно работали в области истории, политики, философии и литературы, но не многие из их рукописей сохранились. И вновь историки полагаются на римлян, которые сделали копии греческих сочинений. Источником информации служат также монеты, глиняные таблички и общественные памятники".
(Чизолм Д. Древняя Греция. Энциклопедия для школьников. – М., 2001)
А) Чем славились древние греки? Приведите не менее 3 примеров.
Б) Что является источником знаний о жизни древних греков? Укажите не менее 3 источников.
В) В каких областях науки прославились древние греки? Приведите не менее 4 примеров.
ПОМОГИТЕ, ДАМ 40 БАЛЛОВ 1- знаки препинания 2-основа 3-скобки в слож. предл. 4-выделить границы оборота ,подчеркнуть 5-если оборот не обосновлен то надо объяснить по трем пунктам. в предложениях: 1) Ночевала тучка золотая на груди утёса-великана утром в путь она умчалась рано по лазури весело играя.
2) Туманы клубясь и извиваясь сползали по морщинам соседних скал.
3) Держа кувшин над головой
Грузинка узкою тропой
Сходила к берегу. Порой
Она скользила меж камней
Смеясь неловкости своей.
4) Измучив доброго коня на брачный пир к закату дня спешил жених нетерпеливый.
5) Вдруг она побежала мимо меня напевая что-то другое и прищёлкивая пальцами вбежала к старухе. (М. Лермонтов)
6) Кучер мой слез молча и не торопясь.
7) Подъехав к господскому дому он увидел белое платье мелькавшее между деревьями сада.
8) Собаки залаяли но узнав Антона умолкли и замахали косматыми хвостами. (А. Пушкин)
9) Ученик отвечал на вопросы откровенно и не смущаясь.
10) И день и ночь по снеговой пустыне спешу к вам голову сломя.
1) [Ночевала== тучка__ золотая на груди утёса-великана], [утром в путь она__ умчалась== рано, //по лазури весело играя//].
2) Туманы__ , //клубясь и извиваясь//, сползали== по морщинам соседних скал.
3) //Держа кувшин над головой//, грузинка__ узкою тропой сходила== к берегу. Порой она__ скользила== меж камней, //смеясь неловкости своей//.
4) //Измучив доброго коня//, на брачный пир к закату дня спешил== жених__ нетерпеливый.
5) Вдруг она__ побежала== мимо меня, //напевая что-то другое//, и, // прищёлкивая пальцами//, вбежала== к старухе.
6) Кучер__ мой слез== //молча и не торопясь//. Не обособляется - здесь теряется глагольный признак добавочного действия, появляется значение наречия ( = медленно).
7) //Подъехав к господскому дому//, он__ увидел== белое платье, //мелькавшее между деревьями сада//.
8) Собаки__ залаяли== , но, //узнав Антона//, умолкли== и замахали== косматыми хвостами.
9) Ученик__ отвечал== на вопросы откровенно и не смущаясь. Не обособляется - здесь деепричастие стоит после другого обстоятельства, выраженного наречием (откровенно), и соединяется с ним сочинительным союзом -и- .
10) И день и ночь по снеговой пустыне спешу== к вам голову сломя. Не обособляется - здесь фразеологический оборот.
Читайте также: