Как сделать манкурта
Хочу напомнить знающим и рассказать не знающим легенду о манкурте, приведенную Чингизом Айтматовым в романе "И дольше века длится день".
Жуаньжуаны, захватившие сарозеки в прошлые века, исключительно жестоко обращались с пленными воинами. При случае они продавали их в рабство в соседние края, и это считалось счастливым исходом для пленного, ибо проданный раб рано или поздно мог бежать на родину. Чудовищная участь ждала тех, кого жуаньжуаны оставляли у себя в рабстве. Они уничтожали память раба страшной пыткой - надеванием на голову жертвы шири. Обычно эта участь постигала молодых парней, захваченных в боях. Сначала им начисто обривалиголовы, тщательно выскабливали каждую волосинку под корень. К тому времени, когда заканчивалось бритье головы, опытные забойщики-жуаньжуаны забивали поблизости матерого верблюда. Освежевывая верблюжью шкуру, первым долгом отделяли ее тяжелую, плотную выйную часть. Поделив выю на куски, ее тут же в парном виде напяливали на обритые головы пленных вмиг прилипающими пластырями - наподобие современных плавательных шапочек. Это и означало надеть шири. Тот, кто подвергался такой процедуре, либо умирал, не выдержав пытки, либо лишался на всю жизнь памяти, превращался в манкурта - раба, не помнящего своего прошлого. После надевания шири каждого обреченного заковывали деревянной колодой, чтобы испытуемый не мог прикоснуться головой к земле. В этом виде их отвозили подальше от людных мест, чтобы не доносились понапрасну их душераздирающие крики, и бросали в открытом поле, со связанными руками и ногами, на солнцепеке, без воды и без пищи. Пытка длилась несколько суток.
Брошенные в поле на мучительную пытку в большинстве своем погибали под сарозекским солнцем. В живых оставались один или два манкурта из пяти-шести. Погибали они не от голода и даже не от жажды, а от невыносимых, нечеловеческих мук, причиняемых усыхающей кожей. Неумолимо сокращаясь под лучами палящего солнца, шири стискивало, сжимало бритую голову раба подобно железному обручу. Уже на вторые сутки начинали прорастать обритые волосы мучеников. Жесткие и прямые азиатские волосы иной раз врастали в сыромятную кожу, в большинстве случаев, не находя выхода, волосы загибались и снова уходили концами в кожу головы, причиняя еще большие страдания. Последние испытания сопровождались полным помутнением рассудка. Лишь на пятые сутки жуаньжуаны приходили проверить, выжил ли кто. Если заставали в живых хотя бы одного из замученных, то считалось, что цель достигнута. Такого поили водой, освобождали от оков и со временем возвращали ему силу, поднимали на ноги. Это и был раб-манкурт, насильно лишенный памяти и потому весьма ценный, стоивший десяти здоровых невольников. Манкурт не знал, кто он, откуда родом племенем, не ведал своего имени, не помнил детства, отца и матери - одним словом, манкурт не осознавал себя человеческим существом. Лишенный понимания собственного "я", манкурт с хозяйственной точки зрения обладал целым рядом преимуществ. Он был равнозначен бессловесной твари и потому абсолютно покорен и безопасен. Он никогда не помышлял о бегстве. Манкурту в корне чужды были побуждения к бунту, неповиновению. Он не ведал таких страстей. И поэтому не было необходимости стеречь его, держать охрану и тем более подозревать в тайных замыслах. Манкурт, как собака, признавал только своих хозяев. С другими он не вступал в общение. Все его помыслы сводились к утолению чрева. Других забот он не знал. Зато порученное дело исполнял слепо, усердно, неуклонно. Манкуртов обычно заставляли делать наиболее грязную, тяжкую работу или же приставляли их к самым нудным, тягостным занятиям, требующим тупого терпения.
Термин "манкурт" ввел в оборот Чингиз Айтматов в своем знаменитом романе "И дольше века длится день". В данном художественном произведении манкурт - это человек, оказавшийся в плену, при помощи зверской пытки превращенный в рабское бездушное существо, забывшее все о своей прошлой жизни и выполняющее любые распоряжения своего хозяина. Слово стало широко употребляться в переносном смысле, сделалось именем нарицательным. Презрительная кличка "манкурт" достается тем, кто забывает национальный язык и пренебрежительно относится к культуре своего народа.
Этимология слова
Существует несколько версий происхождения слова. Предположительно Чингиз Айтматов, изобретая термин "манкурт", взял за основу древнетюркское прилагательное mungul, обозначающее "глупый, неразумный, лишенный рассудка". В киргизском современном языке для обозначения изувеченного человека употребляется слово munju. Принимая во внимание взаимовлияние монгольского языка и киргизского, можно предположить, что существительное "манкурт" происходит от "мангуу" - формы слова, имеющей значения: "тупой, глупый, слабоумный" и "идиот". Возможно, что лексема "манкурт" образована путем слияния древнетюркских корней gurut - "высушенный" и man - "опоясываться, надевать пояс".
Племя жуаньжуаней
В четвертом или пятом веке нашей эры Восточная Азия была охвачена процессом переселения. В период смуты в степях Туркестана, Западной Маньчжурии и Монголии возник союз кочевых племен, в который входили беглые рабы, обнищавшие крестьяне, дезертиры. Объединенные общей незавидной участью, люди были вынуждены влачить жалкое нищенское существование, поэтому сбивались в банды, промышляющие грабежом. Постепенно сборище бандитов превратилось в народ, вошедший в историю под именем жуаньжуаней. Это племя отличалось примитивными законами, отсутствием письменности и культуры, постоянной боевой готовностью и лютой беспощадностью. Жуаньжуани контролировали земли на север от Китая и стали настоящим проклятьем для кочевой Азии и соседних государств. Манкурт - это человек, порабощенный этим страшным народом.
Описание пытки
Неслучайно в описанной Айтматовым легенде повествуется именно о жуаньжуанях. Только этот безродный, беспощадный, варварский народ был способен выдумать столь изощренную, нечеловеческую пытку. Особенно жестоко это племя обращалось с пленными. Для того чтобы превратить человека в идеального раба, не помышляющего о восстании и бегстве, ему отнимали память путем надевания на него шири. Для процедуры выбирались молодые и сильные воины. Сначала несчастным начисто обривали головы, буквально выскабливали каждую волосинку. Затем забивали верблюда и отделяли наиболее плотную, выйную часть шкуры. Поделив на части, ее нахлобучивали на головы пленных. Шкура, словно пластырь, прилипала к свежевыбритому черепу людей. Это и означало надеть шири. Затем будущим рабам надевали на шею колодки, чтобы они не могли коснуться головой земли, связывали руки и ноги, вывозили в голую степь и оставляли там на несколько дней. Под палящим солнцем, без воды и пищи, с постепенно высыхающей шкурой, стальным обручем сжимающей голову, пленники чаще всего погибали от невыносимых мучений. Уже через сутки жесткие прямые волосы невольников начинали прорастать, иногда они проникали в сыромятную шкуру, но чаще загибались и вонзались в кожу головы, причиняя жгучую боль. В этот момент пленники окончательно теряли рассудок. Только на пятые сутки за несчастными приходили жуаньжуани. Если хотя бы один из пленников оставался в живых, это считалось удачей. Порабощенного освобождали от пут, давали напиться, постепенно восстанавливали силы и физическое здоровье.
Ценность раба-манкурта
Люди, не помнящие своего прошлого, ценились очень дорого. Они обладали целым рядом преимуществ с хозяйственной точки зрения. Манкурт - это существо, не обремененное сознанием собственного "я", привязанное к хозяину, как собака. Его единственная потребность - пища. Он равнодушен к другим людям и никогда не помышляет о бегстве. Только манкурты, не помнящие родства, могли выдержать бесконечное безлюдье сарозеков, не тяготились одичанием, не нуждались в отдыхе и помощи. И могли долго, неуклонно, монотонно выполнять самый грязный, нудный, тягостный труд. Обычно их приставляли к верблюжьему стаду, которое они зорко охраняли днем и ночью, зимой и летом, не жалуясь на лишения. Повеление хозяина было для них превыше всего. Манкурт был равноценен десяти здоровым невольникам. Известно, что за случайное убийство такого раба в междоусобных войнах, чтобы возместить ущерб, виновная сторона выплачивала выкуп в три раза больший, чем за уничтожение свободного соплеменника.
Легенда о манкурте
В романе "И дольше века длится день" одна глава посвящена древней легенде. О несчастной судьбе женщины по имени Найман-Ана рассказывает в своем предании Айтматов. Манкурт, о котором случайно услышала героиня повествования, оказался ее без вести пропавшим в бою сыном. Обычно, даже если родственники изувеченного пленника и узнавали о его страшной участи, то никогда не стремились спасти его. Человек, не помнящий родства, сохранял только внешнюю оболочку. Иначе рассудила Найман-Ана. Она решила во что бы то ни стало вернуть сына домой. Разыскав его среди бескрайних сарозеков, женщина попыталась вернуть юноше память. Однако ни тепло материнских рук, ни ее настойчивые речи, ни знакомые с детства колыбельные, ни приготовленная под родным кровом пища не помогли пленнику вспомнить свое прошлое. А когда коварные жуаньжуани внушили манкурту, что Найман-Ана хочет обмануть его, снять с него шапку и отпарить измученную голову, раб недрогнувшей рукой пустил стрелу в сердце матери. С волос умирающей женщины упал белый платок, превратился в птицу Доненбай, которая продолжала кричать, напоминая манкурту о его отце и забытом родном крае.
Фольклорный источник
Автор предания, как уже говорилось, - известный писатель Чингиз Айтматов. Легенда о манкурте, в свою очередь, происходит из реального фольклорного источника. Писатель в одном из интервью рассказывает, что в эпосе "Манас", одном из величайших сказаний киргизского народа, есть упоминание об угрозе одного из воинов другому в случае победы нахлобучить ему на голову шири, чтобы отнять память. Других сведений об этом жесточайшем насилии над рассудком человека автор ни в фольклоре, ни в литературе не нашел. Исследователь К. Асаналиев, изучая эпос "Манас", нашел в нем строки, в которых враги пытаются надеть на юного Манаса шири.
Историческая достоверность
Шири - это сыромятная кожа крупного скота, из которой кочевые народы в древности изготавливали посуду. У киргизов также существовал погребальный обычай, связанный с использованием шири. Если из-за неблагоприятных обстоятельств приходилось отложить похороны умершего в другой местности, его тело с соблюдением всех положенных обрядов заворачивали в шири и вешали на высокое дерево. Весной покойника отвозили на родовое кладбище и хоронили там. Известно упоминание лексемы "шири" в значении "колпак из сыромятной кожи, надеваемый на голову наказуемого". Такой вид пытки широко применялся у кочевых народов. Высыхающая шкура животного сжималась, причиняя человеку невыносимую боль. Манкурт - это человек, потерявший память под воздействием такой пытки, по версии Айтматова. Если предположить, что термин "шири" монгольского происхождения, то его значение - "шкура, кожа, сыромять". В киргизском языке наряду с лексемой "шири" используются производные: "ширеш" - "срастаться, слипаться" и "шириле" - "надевать на голову шири".
Значение легенды
Предание о манкурте тесно связано с основной темой повествования романа "И дольше века длится день". В нем описываются современные манкурты. Чингиз Айтматов стремился донести до своих читателей идею о том, что человек, лишенный исторической памяти, становится марионеткой, рабом навязанных ему понятий и представлений. Он не помнит наставлений отца и матери, забывает свое настоящее имя, утрачивает связь с национальной культурой своего племени и теряет свою самобытность. Особое значение в легенде придается тому, что несчастный манкурт, утративший информацию о своей человеческой сущности, сохранил память о том, как стрелять из лука, а значит - убивать. И когда поработители настроили юношу против матери, он уничтожил ее собственными руками. Историческая память - основа человеческой души, прививка от безнравственности и аморализма. Найман-Ана - символ этой памяти, без устали напоминающий людям об уроках прошлого.
Употребление слова
По данным журнала "Наука и жизнь" манкурт - это пример лексемы, введенной в русский язык недавно. В настоящее время значение этого слова сузилось до понятия о человеке, не помнящем родства, забывшем о своих предках. Информация о том, что эта утрата произошла в результате внешнего воздействия на психику и превращает испытуемого в раба своего хозяина, в значении существительного "манкурт" постепенно утрачивается.
Большую популярность термин приобрел в Азербайджане, Киргизии, Молдове, Татарстане, Башкортостане. В этих странах слово "манкурт" имеет отрицательное значение, им называют людей, забывающих национальный язык и культуру.
У других авторов
Публицист Вертипорох Лилия называет манкуртом человека, "у которого империя удалила сердце и мозги, оставив только желудок". Константин Крылов описывает употребление термина "манкурт" в восьмидесятые годы прошлого века как несправедливую и презрительную характеристику человека, не очень интересующегося "позавчерашними новостями" о сталинских репрессиях и прочих событиях российской истории, а больше думающего о настоящем и будущем своей страны. Публицист и журналист Соловьев Владимир называет манкуртами граждан, пренебрежительно отзывающихся о своей Родине. Он считает людей, для которых уважение к памяти предков - пустые слова, генетической мутацией.
И ведь находятся манкурты, которые продолжают твердить – ничего, ничего, пусть, пусть они, но не бывшие, те, которые грабили.
И никому не приходит в голову хоть раз спросить – а что вы из себя представляете, что у вас есть, чтобы еще вас ограбить? Ваши занюханные, жеванные треники, четки, белые майки и эмиратские кеды с Фердусси? Вот это? Вот это должно было Сашика или кого-то там еще заинтересовать, чтобы вас ограбили? Или Мишика должен был заинтересовать ваш раздолбанный Опель в гараже с отверткой в окне, не отодвигающимся назад креслом – лет десять назад сломался ролик, а починить жаба душит – с вечной вонью от немытых носков и зубов в салоне, крошками от чебуреков на ковриках, страшно пыльным щитом приборов – протереть тряпкой лень, да и тряпку Сашик отобрал лет 5 назад в счет 5О на 5О, и неработающими дворниками?
Уже давно не смешно.
Не удивлюсь, если завтра бархатная тайфа решит срыть Мемориальный холм Цицернакаберд и разрушить памятник жертвам Геноцида, потушить Вечный огонь, а манкурты будут твердить – пусть, пусть, лишь бы бывшие не вернулись. И двадцать четвертое апреля объявят днем братания с некоторыми соседними с нами народами. Под флагом – ну сколько можно копаться в истории. Оставьте это историкам.
Манипуляции нашей памятью постепенно превращают нас – армян, в манкуртов. Мы всегда гордились нашей историей, нашими завоеваниями, нашими героями. И вдруг, в один Непрекрасный день, некий маленький, ничтожный, убогий, закомплексованный, истеричный человечишко сумел убедить ПОЧТИ ВЕСЬнарод в том, что Шуши – это бомжатник и неармянский город, что Роберт Кочарян кого-то там убил и что-то там награбил и что-то там ХОТЕЛ сдать, что Серж Саргсян сдал восемьсот гектаров, что в танках вместо солярки – вода, что наши генералы – коррупционеры, что вся наша жизнь поделена 5О на 5О, что Арцах нам не нужен, поскольку наши сыновья не должны там служить. И прочая дикая хрень и вранье.
И, что самое поразительное – значительная часть общества, включая так называемую интеллигенцию – с удовольствием заглатывает эту наживку. Девиз один – да, да, все так, пусть, пусть, лишь бы бывшие не вернулись. Дались им эти бывшие, о которых они еще каких-то три года назад и знать не знали и жили себе спокойно…
Так писал гениальный Чингиз Айтматов. Это – про нас сегодняшних?
ВНИМАНИЕ! НИЖЕ РЕКЛАМНЫХ БЛОКОВ ВЫ МОЖЕТЕ ОСТАВИТЬ СВОЙ КОММЕНТАРИЙ К СТАТЬЕ. ВСЕ КОММЕНТАРИИ ПРОХОДЯТ ПРЕМОДЕРАЦИЮ, ПОЭТОМУ ХОРОШО ПОДУМАЙТЕ, ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧТО-ТО НАПИСАТЬ.
Среди глубоких и кардинальных изменений, характеризующих сдвиги в отечественной культуре, особо следует отметить явление, связанное с историческим сознанием, исторической памятью, что особенно выпукло проявилось в манкуртизме. Этот феномен знаменует историческое беспамятство, различные формы фальсификации прошлого, игнорирование ранее накопленного духовного богатства, препарирование исторических событий и процессов.
Нечто подобное, но в социальном смысле, происходит сейчас во многих странах СНГ. Многие люди ничего не знают о прошлом не только своего народа, своей страны, но и своей местности, где они живут, о традициях и истории своей семьи. Одновременно есть люди, чья политика направлена на то, чтобы это забытье не только продолжалось, но и усиливалось, на то, чтобы человек не интересовался своим прошлым, прошлым своего окружения, своей Родины. Все это позволяет говорить, что манкуртизм как историческое беспамятство - проявляется в разных ипостасях, на которые нам бы хотелось обратить внимание.
Манкуртизм порождается созданием вымышленных лже-событий, псевдо-процессов, квази-исторических персон. Эти своеобразные искусственно создаваемые фантомы особенно наглядно проявляются, когда исследуется историческое сознание отдельных народов, когда при оценке прошлого в их памяти выпячиваются события, которые вроде бы определяли их судьбу. Здесь происходит удивительное переплетение рационального и эмоционального восприятия, ревностная, но мало взвешенная оценка поворотных событий жизни своего народа и их последствий.
Это парадоксальное сочетание прошлого и настоящего, значимость происшедших событий для ориентации в настоящем показывает, что историческая память является мощным, активно действующим феноменом, который оказывает не меньшее влияние на поведение людей, чем оценка ими своего нынешнего экономического положения, своей неустроенности и неприкаянности в этот переходный период. Более того, можно утверждать, что именно историческая память способна усугубить или ослабить восприятие происходящих в личной и общественной жизни событий, обострить негативные характеристики, способствовать успокоению общественного и группового настроения.
Немалую роль в формировании исторических манкуртов играют методы основанные на тщеславии, попытках возвышения себя над другими. Следует отметить такую особенность исторической памяти, когда в сознании людей происходит гиперболизация, преувеличение отдельных моментов исторического прошлого, ибо она практически не может претендовать на прямое, системное отражение - она скорее выражает косвенное, хотя актуализированное восприятие и такую же оценку прошлых событий.
Манкуртизм проявляет себя в политической борьбе, в специально сконструированной политике. Так как интерес к истории во все большей мере стали влиять процессы, главным образом связанные с ситуацией бурно становящихся суверенитетов бывших союзных и автономных республик, для закрепления этих поворотов в судьбе народов осуществляется интенсивная манипуляция, которая особенно проявилась в стремлении заставить людей поверить в новые мифологемы и возродить самые разнообразные, но отнюдь не безобидные мифы, слухи, домыслы. Сами по себе в контексте нормального обсуждения различные объяснения событий ничего предосудительного не представляют, но, будучи нацелены на пересмотр истории, рождают такое явление, которое можно назвать манипулированием, приводящим к далеко не безобидным последствиям во взаимоотношениях народов. Но взятые в особом ракурсе рассмотрения они превращаются в спекуляции на историческом прошлом, когда события подаются в угоду политическим амбициям, подчинены заранее провозглашенным установкам, преследуют своекорыстные цели.
Этот личностный стихийный манкуртизм проявляется, прежде всего в полной или почти полной атрофии по отношению к историческому прошлому. Такое явление порождено низким уровнем гражданственности людей, которых не интересует история страны, своего народа издержками обучения в школе и вузе, воспитанием в семье. Эти данные свидетельствуют, что такой феномен достигнут в большей мере как стихийно, из-за отсутствия целенаправленности семейного воспитания (отсутствия традиций), так и в результате государственной политики и позиции. Результатом такой ситуации стало то, что такие люди часто не признают необходимость патриотических навыков поведения, нередко становятся подражателями стиля и образа жизни населения других стран. Более того, это как правило база для отвержения всего национального, отказа от национальной гордости вплоть до предательства Родины. Эта позиция пытается иногда оправдать себя тем, что сосредотачивает внимание только на текущих проблемы, на заботах сегодняшнего дня.
Это общенациональное забвение дополняется тем, что огромный пласт исторического сознания связанный с личной жизнью, с теми событиями и явлениями, которыми полна повседневность людей, также деформирован, обладает чертами стихийного манкуртизма. Деятельность национальных героев, гениев, талантов, их подвиги и свершения хранятся в совокупной исторической памяти как в своеобразном музее. Их знают по учебникам, по научной и художественной литературе. Но их единицы. Память же о миллионах и миллионах других хранится в запасниках этого музея, в памяти только близких, родных, друзей. Но это миллионы кирпичиков в фундаменте нашей исторической памяти, безымянные работники и свидетели, без которых немыслима сама История и что особенно важно - наша причастность к ней. Человек не может в полной мере ощутить себя гражданином страны, если он не только не знает знаковые события, вехи в ее истории, но и родословную своей семьи, историю своего города, села, своего края, в котором он родился или живет.
Манкуртизм - синоним рабства. Но это не физическое, а духовное понятие. Человек при определенных обстоятельствах в силу воздействия на его психику извне превращается в такового.
В массовом сознании ныне широко распространено мнение о том, что кто не знает родного языка и традиций - тот манкурт. В сущности незнание родного языка еще не является обязательным признаком манкуртизма.
Манкуртом следует назвать того, кто, живя в нормальных условиях, не лишен насильно своих корней, а добровольно отрекается от своего языка, родной культуры, высокомерно и чванливо относится ко всему родному, предпочитая лишь иноземное, на его взгляд более современное и цивилизованное.
Манкуртизм - не внешняя форма, а внутренне сущностное явление. По внешним признакам причислять того или иного человека к разряду манкуртов неверно.
Манкуртизм расшатывает идеи патриотизма, усиливает нигилизм к собственному прошлому, подчиняет сознание людей другим идеалам и целям, которые по своей природе или чужды или не соответствуют национальному менталитету. Все это разрушает мировоззренческую основу сознания народа и в конечном счете уничтожает идеалы и идейную базу жизни народа, без чего не может существовать любое государство.
Российский журналист, публицист Владимир Соловьев о манкуртизме пишет:
Историческим беспамятством, к огромному сожалению, сейчас страдает нынешнее поколение. Большинство не знает, а чаще не хотят знать недавнее прошлое своего народа. К сожалению, болезненное беспамятство развивается, обретая уже глобальные масштабы.
Читайте также: