Дома построенные после наводнения

Обновлено: 24.01.2025

"Было слышно, как дома сползали с фундамента". Потоп глазами очевидцев

Жертвами наводнения в четырех районах Иркутской области стал как минимум 21 человек. Наводнение началось 25 июня и оказалось одним из самых сильных в истории региона. Сотни семей остались без домов, домашних животных, скота и огородов.

Анастасия Башурова. Живет в Иркутске, в Нижнеудинск приехала в отпуск – к родителям

– Сегодня у нас какой день недели? Четверг? Я совсем запуталась во времени. Большая вода пришла в Нижнеудинск неделю назад, как раз в четверг утром уровень реки начал подниматься. По городу течет река Уда, от нее ответвляется рукав – река Заострянка. И часть Нижнеудинска стоит на острове между реками, наш дом в том числе. В четверг утром мы съездили посмотреть, на сколько река поднялась за ночь.

Ты ничего сделать не можешь, вода просто поднимается на твоих глазах и топит все, что есть

Власти ситуацию не драматизировали, но за два дня предупредили запастись водой и продуктами питания на два дня. Сказали, что подъем воды возможен выше, чем в 1996 году. Не очень верилось в это, и мало кто предполагал, что наводнение будет сильнее и страшнее, чем 20 с лишним лет назад. В 96-м у нас дом затопило до середины, затем папа поднял его на полтора метра, но это нас не спасло.

Анастасия Башурова. Фото: личный архив

В доме на момент наводнения была не только я с родителями-пенсионерами, но и брат с женой и 3-летним ребенком. В 10 утра у нас во дворе еще воды не было. Буквально через полчаса пришел брат: "Вода уже прошла огород". Ближе к вечеру вода продвинулась по огороду совсем близко к дому.

На [следующее] утро вода была в доме. Сначала по щиколотку, потом уже было никуда не пройти, вода вымыла двери в доме. Все заборы полностью упали. По залитой улице плавали теплицы, мелкие надворные постройки. У некоторых жителей унесло дома. На наших глазах на противоположном берегу реки смыло дом и гараж. Вода сняла асфальт на берегу, подмыла грунт, он осыпался в реку. За несколько часов значительную часть города затопило.

Самый пик наводнения пришелся на третий день. В доме вода стояла выше полутора метров, это фактически рост небольшого человека. Ребенок с невесткой уехали к бабушке, брат остался с нами. Скота у нас не было, собаку с котом мы уберегли. Что мы чувствовали? Мы были ошарашены, никто не предполагал, что наводнение достигнет таких масштабов.

Это был шок для всех. И полное ощущение бессилия. Ты ничего с этим сделать не можешь, вода просто поднимается на твоих глазах и топит все, что есть. Конечно все, что было в доме, испортилось. Мы пытались спасти вещи, холодильник подняли на табуретку, но вода его снесла.

Сейчас вода ушла в основном, но на огородах еще есть. В тех домах, что стоят в низинах, течения нет, деваться ей некуда. У нас в доме воды нет, но вместо дома – грязные завалы, которые мы разбираем. Ил лопатами выносим, вещи какие-то пытаемся просушить. Ночуем у родственников. Дома после таких наводнений непригодны к проживанию, они становятся холодными, к морозам, которые в Сибири приходят рано, не просохнут. Родители и мы пытаемся осознать масштаб того, что предстоит сделать. Есть обида за те потраченные усилия, которые вода смыла. За затопленный дом, за разрушенный на глазах огород.

Государство выдало по 10 тысяч каждому, кто был прописан в своем доме

В городе много промоин, где-то асфальт подмыло, где-то грунт. Воду по городу отключили, водозабор так и не работает. Но много точек, где выдают питьевую воду, развозят бутилированную – воды хватает. Было организовано и горячее питание. Сначала в городе не было света, сейчас потихоньку заработали банкоматы и магазины. Люди пытаются восстановить то, что осталось, помогают друг другу.

Государство выдало по 10 тысяч каждому, кто был прописан в своем доме. К нам от разных предприятий приходили, смотрели повреждения, составляли акты. Папа работал на железной дороге, ему выдали гуманитарную продуктовую помощь. Вообще гуманитарной помощи много раздается: вещи, продукты, вода. Ходят слухи, что будут еще помогать, но как и чем, мы пока не знаем. У нас дом хоть стоит. А есть люди, у которых ни дома, ни земли, на которой стоял дом, не осталось. И им, конечно, надо помогать жильем, строительными материалами, чтобы к зиме хоть что-то поставить.

Город Тулун Иркутской области 2 июля 2019 года. Фото: Reuters

Елена Ефремова. Жительница Чунского района

– Наш дом стоит у самой реки Чуны, и когда началось наводнение, вода очень быстро зашла к нам в дом. О наводнении нас не предупреждали, никто ничего не говорил, возможности подготовиться к нему не было.

Я была дома с детьми, муж на работе. Детей у нас трое – 7 лет, 4 и 2 года. Мужу позвонила, он сразу поехал домой.

Сначала мы детей вывезли к родителям, затем начали вывозить животных. Успели увезти из дома кошку и собак – у нас две далматинки и щенок немецкой овчарки. За сутки до потопа ощенилась сука, принесла 13 щенков. Пока я взрослых собак уводила, вода уже затопила весь дом, и когда я вернулась, пройти за щенками было невозможно, они погибли. Ощенившаяся собака заболела, у нее начался мастит, молоко прибыло, а кормить некого. Она очень тоскует.

Вещи мы забрать уже не смогли. Я успела только пару детских пакетов собрать и документы захватить, дети практически остались без вещей и игрушек, у нас с мужем тоже ничего нет. Друг семьи временно дал квартиру, живем пока там.

Что наживали столько лет – все смыло

Дом полностью затопило, штукатурка со стен сыплется, в доме образовались дыры, в фундаменте тоже, погреб полон воды. Смыло весь огород, стайки (так в Сибири называют хозяйственные постройки, хлева. – НВ), дрова полностью уплыли, заборы попереломало. Не знаю, на что мы будем ремонтироваться. Нам дали 50 тысяч [рублей], по 10 тысяч на человека, а толку-то от них: какие-то вещи и по мелочи купить, и все. У нас ремонта будет тысяч на 300, если не больше. В дом страшно заходить: брус сгнил, полы, крышу надо полностью менять. Что наживали столько лет – все смыло. Говорят, что выделят максимум 100 тысяч, на большее можно не рассчитывать. А куда эти 100 тысяч? Даже полы поменять не хватит.

Я работаю оператором в котельной, там зарплата восемь тысяч [рублей]. Муж таксует, это тоже маленькие деньги. На что ремонтироваться? Мы остались с детьми на улице. Даже кредит не сможем взять, потому что уже есть действующие кредиты. Другим ещё хуже: в конце улицы четыре дома полностью затоплено, три трактора утонуло, пока рыли ямы, чтобы вода ушла. Ни воды, ни света в нашем доме и других затопленных домах пока нет. Вся наша жизнь в этом наводнении уплыла.

Иркутская область, вид на подтопленные поселки. Фото: ТАСС

Алексей Башинский. Житель города Тулун

– В городе была дамба, которая регулировала уровень воды в реке Ия. Ее сделали лет 10 назад, чтобы спасти город от наводнений, ведь Тулун уже топило. Но нас эта дамба все равно не спасла.

Дом Алексея Башинского до наводнения. Фото: личный архив

В прошлый четверг, часов в 12 дня, вода начала переливаться через дамбу. Высота подъема воды была, может, 20-25 см в час. А пик подъема воды случился около 10 вечера в четверг: в 8 вечера вода только по улице шла, а через пару часов я дома уже ходил по пояс в воде.

У многих собаки были во дворе на цепи, они погибли

По местным радиостанциям давали прогноз, что причин для паники и эвакуации нет. Власти до последнего сами не верили в такое наводнение. Мэр Путину отчитывался, что за сутки людей предупредили, обзвонили, отправили СМС – это неправда. Мы сначала думали, что сами справимся. Ведь город так не топило никогда. Люди запаслись водой, едой, полезли по крышам.

Я за два часа до воды в доме успел один грузовик легких бытовых приборов и личных вещей вывезти. А вторую ходку сделать уже не успел: вода улицы перекрыла, пришлось на чердак лезть. 10-летнего сына мы к родителям увезли, остались с женой. Успели вывезти животных – собаку и кошку. Но у многих собаки были во дворе на цепи, они погибли.

Алексей Башинский с женой и сыном. Фото: личный архив

В 10 вечера за женой приплыл отец на лодке, а я остался дом сторожить от мародеров. Около полуночи вода дошла почти потолка, не хватало сантиметров 40. Полчетвертого ночи вода подошла к чердаку, мансардный проход перекрыло, вода сравнялась с потолочными перекрытиями. Еще полчаса – и мне бы пятки мочило. Я уже сам начал собираться, у меня тоже резиновая лодка с собой была.

В доме Алексея Башинского до наводнения. Фото: личный архив

Все это время мы переговаривались с соседями, они тоже сидели на крышах и чердаках своих домов. Было слышно и видно, как на соседней [улице] дома начали сползать с фундамента. Они плыли в нашу сторону, ударялись о дома на нашей улице, кто-то кричал: "Помогите!", началась паника. Вода несла листы профнастила, перевернутые заборы с гвоздями. Было страшно плыть на резиновой лодке: любой удар о гвоздь – и все, лодки нет.

Страшнее этой ночи ничего не было

Спасатели приплыли на железных лодках, они людей с крыш снимали. Страшнее этой ночи ничего не было. Но спасатели сработали на 100%. Уговаривали жителей плыть с ними, просили покинуть дома, ведь жизнь дороже вещей, предлагали воду. Волонтеры из групп "Радар" и "Бункер" проезжали по домам, где предполагались места затопления, предлагали всем помощь, давали свои телефоны. Вот где я первоначально увидел настоящую работу.

В доме Алексея Башинского после наводнения. Фото: личный архив

В результате наводнения мы потеряли все, что было нажито, как говорится, непосильным трудом. Вода уже ушла из дома и прилегающих построек, но дом сдвинуло с фундамента, нижние деревянные венцы вывернуло от напора воды. Стайка, гараж, теплицы уплыли. Сейчас мы живем в центре помощи, временного содержания, такие пункты по всему городу есть. Наш расположен в школе, нам отдали кабинет. Вначале эти центры не были готовы к приему такого количества народа, был дефицит матрасов, постельного белья, кроватей, люди лежали на полу.

Дом Алексея Башинского после наводнения. Фото: личный архив

На второй день все нормализовалось, начала поступать гуманитарная помощь. Наш город рекой разделен на два берега – левый и правый. На один берег интенсивно шла гуманитарка из Иркутска, на наш берег – из Братска и Усть-Кута. Начали привозить постельное белье, одеяла, пледы. Люди у нас добрые, поддерживают друг друга, спасибо им.

За положенной помощью в 10 тысяч стоят очереди, но эти деньги не все могут получить

Жажды и голода мы не испытывали, это было налажено. Но город обесточен, до сих пор не налажена подача воды, в зоне затопления нет света. Вода опустилась, но весь город в грязи и иле, в непросохших озерах. Пострадавшие люди все депрессивно-подавленные. За положенной помощью в 10 тысяч стоят очереди, но эти деньги не все могут получить. Я жил в своем доме четыре года, но не был там прописан, эта выплата мне не полагается. Приехали адвокаты, предлагают бесплатные услуги по формированию исков.

Поселок Тулун. Фото: ТАСС

Константин Дударев. Житель города Нижнеудинск

– Я в Нижнеудинск переехал из поселка Шумский. Этот дом купил недавно, местные говорили, что во время наводнения 96-го года вода здесь стояла в подполье.

Когда вода начала прибывать, в 9 вечера к нам пришли эмчеэсники, предложили эвакуироваться. Мы выехали к родственникам. Потом вернулись, а тут ужас: дому необходим полный капитальный ремонт, треснул фундамент, полы и стены повело. Огорода больше нет. На дороге, которая вела к дому, промыло большие ямы. Их никто не засыпает, самим засыпать нереально. Эти ямы по всему городу. Местному депутату дорогу отсыпали, он к дому нормально ездит, а нам как обычно – по оборышам.

Огород Константина Дударева. Фото: личный архив

Свет был, потом отключили на неопределенный период, света у нас сейчас нет. Хорошо, я занимаюсь охотой-рыбалкой, у меня свой генератор. Сейчас мы дома, надо сохранять то, что есть. Если оставить дом без присмотра, прибегут мародеры, что осталось, последнее растащат. Первыми начали эвакуировать дачи – и следом эти дачи стали грабить. У одних беда, другие наживаются на беде.

Тулун после наводнения. Видео разрушений

Сегодня были в администрации, спросили, когда они нам сделают электричество или хотя бы дорогу. Ведь нет подъездных путей к домам. Администрация говорит: "Сегодня будут работать весь световой день". В 6 часов вечера все уже исчезли.

Дома в Тулуне. Фото: Reuters

Боюсь, как бы так не было с восстановлением домов. Месяц нужен, чтобы высушить все. Если восстанавливать своими силами, тысяч, наверное, 300 надо. Но до зимы это нереально сделать. Если нанимать людей, чтобы быстро работа шла, это другие деньги. Либо государство само ремонтирует наше жилье, либо дает финансирование. Но опять же, если люди сами восстанавливают свои дома, нужен контроль за ценами на стройматериалы, технику – ведь все пришло в негодность. А цены запросто могут поднять: как только началось это бедствие, цены на хлеб поднялись до 100 рублей. До этого хлеб стоил 27. Конечно, очень хочется поддержки от федерального центра. Но где Москва – и где Сибирь. Есть ли кому-то до нас дело?

Город, который выжил. Как живёт Крымск спустя 9 лет после наводнения?

До 2012 года Крымск был самым обычным райцентром в Краснодарском крае. Чуть меньше 60 тысяч человек населения, большая часть которого занята в сельском хозяйстве, есть пара заводов. Типичный российский городок, про жизнь которого знают только местные да редкие залётные гости, которые приезжают сюда в основном по работе - особых туристических достопримечательностей в Крымске нет.

Но всё изменилось за одну ночь с 6 на 7 июля 2012 года. Именно тогда буквально за несколько часов выпала 2.5 месячная норма осадков и большая часть города оказалась под водой. Спустя сутки о Крымске узнала вся страна, вот только повод для знакомства был совсем не весёлый.

рабочие укрепляют берег реки Адагум рабочие укрепляют берег реки Адагум

Проезжая по Краснодарскому краю я увидел указатель со знакомым названием и решил заехать посмотреть, как живёт Крымск сейчас, спустя почти 9 лет после тех страшных событий.

Сразу же на въезде я пересекаю мост через речку Адагум, которая и стала причиной трагических событий в июле 2012 года. В мае 2021 она выглядит совсем не опасной.

мост через реку Адагум мост через реку Адагум

Тем не менее, на одной из опор моста видны насечки, которые показывают, насколько сильно поднялась вода в реке. Той роковой ночью вода поднялась на уровень более 8 метров. Таких цифр на опоре просто нет.

Больше всего в 2012 году пострадали ближайшие к реке улицы - это Набережная, Ленина и Адагумская. Сворачиваю туда и вдоль речного коллектора, построенного после наводнения, вижу чуть ли не пустое поле. Раньше здесь стояли дома, которые приняли на себя максимальный удар стихии.

Прошло почти 9 лет, а останки некоторых из них так и стоят рядом с берегами Адагума. Кто-то до сих пор безуспешно пытается продать свой участок, но желающих купить землю в этом месте нет.

Заезжаю в один из небольших переулочков и тут мне улыбается удача. Во-первых, я своими глазами вижу, как строят бетонные укрепления русла реки. Вижу - и удивляюсь, ведь прошло уже целых 9 лет, а ещё в 2012 году власти обещали укрепить русло как можно скорее, чтобы трагедия не повторилась.

Ну а во-вторых, я встречаю Сан Саныча. Сан Саныч стоит на холме и наблюдает, как рабочие укрепляют дно реки.

Сан Санычу хорошо за 70, но говорит он абсолютно здраво и в мыслях совершенно не путается. Правда сильно скромен - фотографироваться отказался наотрез, разве что со спины.

"Я тут прожил больше 70 лет и в тот день остался практически без всего, хорошо что живой. Мой дом тут метрах в 50 - нам повезло, тут берег реки высокий и вода пришла не так быстро, никто из соседей не утонул" - рассказывает Сан Саныч

Интересуюсь, почему прошло почти 9 лет, а берега до сих пор не укрепили? Сан Саныч начинает смеяться:

Они тут стройку начали лет 7 назад! Я каждый день приходил, смотрел на темпы. Подхожу к прорабу и говорю ему: "Если вы так строить будете - то только к 2020 закончите". Прораб мне отвечает, что 2-3 года и всё будет готово. В итоге они вообще строить перестали и вот только пару месяцев назад вышли снова. Может к 2025 достроят, если повезёт.

Спрашиваю Сан Саныча о причинах наводнения. Он тут же становится очень серьёзным и начинает разговаривать резко, как будто отрубает после каждой фразы:

Затопили нас, открыли шлюзы в водохранилище и всё! Администрация говорит, что это невозможно, но где это видано, чтобы за час вода на 8 метров поднималась? Я тебе точно говорю, просто сбросили воду, чтобы на Новоросcийск не пошла, а мы крайними оказались!

построенный береговые укрепления в Крымске построенный береговые укрепления в Крымске

Версия про водосброс, хоть и считается официально опровергнутой - до сих пор популярна у местных жителей. Сразу после наводнения по городу поползли слухи, что причиной затопления стал аварийный сброс воды из водохранилища в Адагум, в результате чего вода резко поднялась. Власти сразу заявили, что такого быть не может, даже Владимир Путин прокомментировал эти слухи:

"Водосбросов никаких технологических не предусмотрено, это просто технически невозможно сделать, такова конструкция этого водохранилища. По оценкам Ростехнадзора, в данный момент все находится в плановом, рабочем режиме"

Но многие в городе до сих пор уверены в обратном и Сан Саныч один из этих людей.

Напоследок Сан Саныч показывает мне свой дом. Говорит, что его пришлось перестраивать чуть ли не заново. На мой вопрос о том, помогло ли государство отвечает утвердительно и рассказывает о суммах - ему выделили 5000 рублей за квадратный метр пострадавшего жилья.

Но что делать с теми, чьё жильё было разрушено полностью? Для них практически сразу же стали строить новый микрорайон в паре километров от города. Назвали его довольно высокопарно - "Надежда". Прыгаю в машину и еду туда.

Дома видны издалека, они стоят в чистом поле и выглядит это довольно странным - ведь в Крымске преобладает частный сектор, а тут просто на окраине стоит отдельный микрорайон. Такое обычно практикуется в мегаполисах, но никак не в небольших городках. Но тут выбора не было - нужно было срочно строить дома для пострадавших, поэтому сразу выделили место в поле и принялись за стройку.

Построили "Надежду" за кратчайшие сроки - всего за несколько месяцев дома были готовы дома и квартиры с отделкой, работали круглосуточно. Среди местных даже есть поверье, что у премьер-министра в те месяцы на столе стоял отдельный монитор, куда выводились камеры со стройки. Что ж, может и правда.

Сейчас "Надежда" выглядит как обычный типовый российский микрорайон. Если не знать контекста, то и не угадаешь, что здесь живут люди с очень непростой судьбой.

Любому россиянину известно, что где большая стройка - там и большие деньги. А где большие деньги - там и воровство. Все, с кем я поговорил в Крымске, с уверенностью говорили об одном - выделили денег на восстановление немеряно, но и своровали из этих денег так же немеряно. И речь здесь не о "Надежде" - тут разглядывали под микроскопом, а скорее о том самом укреплении берега. Основной подрядчик - "Тоннельдорстрой" в 2014 годы выиграл конкурс на 1.7 миллиарда рублей, а осенью благополучно обанкротился.

Работы не окончены и сейчас. И во время разговоров с местными о коррупции у меня волосы вставали дыбом. Воровать на людях, которые пережили такую трагедию - это просто за гранью моего понимания.

Ещё одно из характерных наблюдений - на улочках рядом с Адагумом очень много объявлений о продаже участков и домов, даже тех, которые выглядят весьма благополучно. Для Кубани это совершенно нехарактерно. То ли люди просто не хотят здесь жить, потому что место напоминает им о тех событиях, то ли так до сих пор и не чувствуют себя в безопасности.

Напоследок я решил доехать до центра Крымска и посмотреть, как живёт городок в повседневной жизни.

Здесь оказалось очень уютно и приятно: я доехал до центрального сквера, припарковал машину и решил пройтись пешком.

Везде лежит аккуратная плиточка, гуляют мамы с детьми и даже допотопные "Газели", которые в Крымске до сих пор работают на маршрутах, не портят впечатления.

Как построить дом так, чтобы его не затопило: уроки катастрофы

Наводнения и пожары все чаще угрожают жизни человека. Стихию невозможно победить, но с ней можно ужиться. Немецкие архитекторы и строители делают выводы.

Вода всегда найдет себе дорогу. Что происходит, когда ее привычный путь оказывается перекрытым, показало нынешнее катастрофическое наводнение на западе Германии и в соседних странах.

Наводнение - это не обязательно бедствие. Прежде всего, это природное явление, вызванное скоплением талых вод или продолжительными ливнями. В прошлом в Германии застройку вели с учетом риска возможного затопления. Однако в последние десятилетия строить начали и в потенциально опасных местах.

Наводнения провоцирует человек

В Германии ежедневно около 50 гектаров невозделанной или незастроенной земли уходит под асфальт или бетон для новых дорог и поселений. Это в два раза превышает целевой показатель, установленный правительством Германии на 2018 год. На месте полей и лесов строят жилье, торговые центры, парковки и парки развлечений. Огромные площади земли становятся непроницаемыми - дождевой воде некуда стекать.

Реки тоже становятся источником риска, потому что их русла человек видоизменяет, выпрямляет, чтобы увеличить скорость течения. Вмешательство человека в природу почти всегда имеет финансовые причины.

Экологические катастрофы каждые 10 тысяч лет

Недавнее наводнение в немецких федеральных землях Рейнланд-Пфальц и Северный Рейн-Вестфалия "безжалостно демонстрирует нам наши слабые стороны", - заявил в интервью DW Хольгер Шюттрумпф (Holger Schüttrumpf), профессор гидротехники и ректор факультета гражданского строительства Рейнско-Вестфальского технического университета в Ахене. Эти слабые места возникли отчасти в силу исторических причин, добавляет он: "Люди селились вдоль рек, чтобы использовать силу воды - сначала для мельниц, а затем для бумажной и сталелитейной промышленности". Однако разрастающиеся города постепенно изменили естественное русло рек.

Альтенар до и после наводнения

Экстремальная погода бывает регулярно, говорит Хольгер Шюттрумпф, напоминая о затоплении Гамбурга в 1962 году, наводнениях на Одере (1997 г.) и Эльбе (2002 г.). Однако стихийное бедствие таких катастрофических масштабов, как на этот раз, происходит лишь раз в 10 тысяч лет.

Наводнения предсказуемы

С 2002 года в Европе действует система раннего оповещения о наводнениях, разработанная после наводнений на Одере и Эльбе. Однако потоп и на этот раз застиг людей врасплох. Уже после наводнения многие ученые-метеорологи указали на то, что сбой дает общая система защиты от наводнений, включающая в себе предупреждение и действия по экстренному реагированию на угрозу. Людей из пострадавших районов можно было бы эвакуировать, потому что прогноз надвигающихся экстремальных дождей был известен уже за несколько дней до наводнения.

"Стихийные бедствия происходят по всему миру, мы их видим по телевизору, но лично нас они не затрагивают", - говорит Хольгер Шюттрумпф. Многие жители из зоны бедствия на западе Германии, отвечая на вопрос, знали ли они об угрозе наводнения, также говорили, что знали, но даже представить себе не могли масштабы этой угрозы. И это стало одним из уроков нынешней катастрофы. Как подчеркивает профессор из Ахена, нужно повысить "восприимчивость к предупреждениям", чтобы избежать подобных катастрофических последствий в будущем.

Метеорологи всего мира сходятся во мнении, что в результате изменения климата экстремальные погодные условия станут более частыми. И к ним надо готовиться. Нужно не только расширять водосборные бассейны и наращивать дамбы. Хольгер Шюттрумпф выступает за то, чтобы вернуть рекам отобранное у них пространство - даже если это трудно осуществить в населенных районах.

Стихию нельзя победить, но с ней можно ужиться

Возвращение природе ее жизненного ареала означает, что люди должны уйти из регионов повышенного риска. Архитектор и ученый-урбанист Марк Каммербауэр (Mark Kammerbauer) считает переселение важным инструментом. "При восстановлении разрушенных стихией регионов следует учитывать, кто особенно уязвим", - говорит Каммербауэр в интервью DW. По его словам, можно было бы предложить людям, которые не имеют возможности защитить себя от стихии, стимулы для переезда из опасного региона. Помощь необходима, по его словам, прежде всего, пожилым и малообеспеченным людям.

Водонепроницаенмые ворота и противопаводковые мобильные стены защищают произведения искусства в нью-йоркском музее Уитни

Для тех же, кто остается жить в зонах повышенного риска, ученый-урбанист видит различные возможности. "Восстанавливать разрушенное надо с умом, а не на скорую руку", - говорит Марк Каммербауэр. И здесь есть две альтернативы обычной реконструкции: восстанавливать разрушенное можно так, чтобы природа больше не имела ни малейшего шанса вторгнуться в пространство человека, или же жить с природой. "Так построить здание, чтобы вода нигде не проникала, очень дорого, - указывает ученый, - поэтому лучше быть готовым к тому, что это может произойти". В таком случае дом надо проектировать так, "чтобы наводнение причиняло как можно меньше ущерба, а последующая уборка оставалась посильной", добавляет он.

Подготовка к наводнениям должна начинаться уже на стадии градостроительного планирования, уверен Марк Каммербауэр: "Нам нужны разрешения на строительство, которые больше не допускают установку масляных систем отопления еще на стадии планирования, чтобы в случае очередного наводнения все не было снова загрязнено нефтью". Подвальные этажи, которым в первую очередь угрожает затопление, должны быть из бетона, а из дерева - только верхние этажи. И техническое оборудование тоже должно быть размещено на этажах выше.