Дом построен в 1930 году для политкаторжан
Необычные дома Москвы: где в столице жили политкаторжане
В первые два десятилетия после Октябрьской революции 1917 года в Москве появилось немало жилых зданий, квартиры в которых предоставлялись горожанам определенных профессий. В это время в столице появились дома рабочих различных специальностей, литераторов, медиков и даже … политкаторжан.
Узники царизма
Среди многочисленных домов-коммун, построенных в 1930-е годы в крупных городах Советского Союза достаточно необычными оказались здания, возведенные для бывших узников царизма, так называемых политкаторжан. В Москве жилой дом кооператива "Политкаторжанин", построенный в 1935 году, располагался по адресу: Покровка, д.37. Квартиры в здании выдавались старым большевикам, прошедшим царские тюрьмы и ссылки, которые состояли в обществе старых революционеров — бывших политзаключенных и ссыльных царского режима. Организовано данное общество было в 1921 году главой ВЧК Ф.Э. Дзержинским и насчитывало около 200 членов. Внешне здание было спроектировано в стиле конструктивизма, с удобными, комфортабельными квартирами. Во дворе дома располагался ухоженный двор с удобными лавочками и детскими площадками. На здании до сих пор сохранилась вывеска «Общество бывших политкаторжан и с.с. поселенцев». Предполагалось, что бывшие политические заключенные в окружении своих близких должны были в данном доме спокойно встретить старость. Однако судьба распорядилась иначе.
Новые аресты
Относительно спокойная жизнь у жильцов здания продолжалась всего несколько лет до начала репрессий 1937 года. Уже в ходе первой волны сталинских чисток многих старых большевиков из числа жителей дома вновь отправили в лагеря, а название жилищного кооператива «Политкаторжанин» стало звучать издевательски. В 1937 году расстреляли одного из основателей общества политкаторжан Яна Рудзутака, а к концу 1930-х годов в жилых домах-коммунах, принадлежавших обществу практически, не осталось взрослых мужчин. В память о репрессированных на стене дома были установлены таблички акции «Последний адрес» с именами пострадавших коммунистов. В наши дни здание остается жилым, а часть помещений передана Всероссийской общественной организации «Союз художников России».
Я живу в Доме политкаторжан Последнее пристанище переживших царскую ссылку
Едва ли историю России можно охарактеризовать эпитетом «радужная». Некоторые ее страницы и вовсе похожи на мартиролог. И множество памятников архитектуры так или иначе напоминает о непростых судьбах людей, живших здесь.
Так, например, в Нижнем Новгороде на Большой Печерской находится четырехэтажный дом с весьма затейливой архитектурой, построенный в 1930 году под водительством именитого нижегородского архитектора Константина Блохина. Сюда селили переживших царскую ссылку. Дом, кстати, так и называется — Дом политкаторжан. Однако в период с 1937 по 1938 год подавляющее большинство жителей было репрессировано, поскольку они были людьми разных политических взглядов, а само Общество политкаторжан и вовсе возглавлял бывший правый эсер.
Сегодня этот дом — объект культурного наследия регионального значения и носит статус жилого дома.
«The Village Нижний Новгород» пообщался с жителями Дома политкаторжан и городским гидом Анной Сорокиной и узнал об истории этого строения и каково жить в таком доме.
Илья большаков
Рома Ху
Дом политкаторжан
Проект: архитектор Константин Блохин
Стиль: конструктивизм
Подъезды: 3
количество Квартир: 31
Этажи: 4
Высота потолков: 3 м
Анна Сорокина
городской гид и руководитель проекта «Люблю НН»
В 1938–1939 годах здесь был надстроен четвертый этаж по проекту архитектора Леонида Нифонтова. Трехэтажный секционный жилой дом — это характерный образец архитектуры конструктивизма, даже стиля, имитирующего конструктивизм.
Дом стоит на углу улиц Большой Печерской и Провиантской и очень корректно скругляет этот стык. Ленты общих балконов также подчеркивают это скругление. По первоначальному замыслу автора здания парадный вход в зону общего пользования жильцов дома как раз осуществлялся со стороны балконной части. В доме были запроектированы одно-, двух- и трехкомнатные квартиры со всеми удобствами. Его возводили для Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев, переживших царскую ссылку, на их же деньги. В 1937–1938 годах большинство жильцов дома было репрессировано. Не так давно по инициативе самих жильцов, потомков репрессированных, появился мемориальный знак, который напоминает об этом.
По соседству, образуя единую композицию, находится дом Общества старых большевиков. Построен он на пять лет позже в стиле постконструктивизма, но линии на фасаде, двери и украшения сочетаются с Домом политкаторжан.
В 2010 году был установлен мемориальный знак в память об историке и краеведе Игоре Александровиче Кирьянове. Он жил в этом доме с 1974 года до самой смерти. Именно по его инициативе в 1962 году перезахоронили останки Кузьмы Минина в Михайло-Архангельском соборе Нижегородского кремля. Кирьянов — автор книги «Нижегородский кремль», монографий «Старинные крепости Нижегородского Поволжья» и множества других трудов, которые основаны на его исследованиях и археологических раскопках.
Я живу в Доме политкаторжан (Петербург) The Village рассказывает о жизни в самых известных и необычных домах Москвы и Санкт-Петербурга
Модерновые доходные дома, сталинские высотки, дома-коммуны и многоэтажки 1970-х годов — не просто жилые здания, а настоящие городские символы. В рубрике «Где ты живешь» The Village рассказывает о самых известных и необычных домах двух столиц и их обитателях.
На этот раз мы отправились в Дом политкаторжан — памятник конструктивизма с непростой судьбой: его жители — семьи бывших узников царизма — вскоре после постройки здания вновь стали жертвами, на этот раз сталинского режима. Мы встретились с младшей дочерью основателя Общества бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев известного революционера Давида Трилиссера: 85-летняя Людмила Давидовна Боровикова много десятилетий жила в доме и помнит, как он выглядел в 1930-е годы. Ее муж — академик Виктор Александрович Боровиков — рассказал, кто живет в доме сейчас. А эксперт по архитектуре Александр Стругач разъяснил, почему конструктивистские здания, которые многим не кажутся эстетически привлекательными, необходимо сохранять.
Архитекторы: Григорий Симонов, Павел Абросимов, Александр Хряков
Жилой дом Общества бывших политкаторжан
Постройка: 1929–1933 годы
Высота: 6–7 этажей
Александр Стругач
архитектор, генеральный директор Simmetria Architectural Bureau
Для создания функциональной программы были приняты недавно разработанные положения об обобществлении быта. Предполагалось, что новый жилой комплекс станет полноценной «машиной для жилья», способной обеспечить весь жизненный цикл в едином общественном пространстве. В доме были устроены общая столовая, библиотека, детский сад-очаг, автоматическая прачечная и даже Музей каторги и ссылки. В жилых ячейках двух секционных и одного галерейного корпусов выделялись только кухни-ниши с небольшими плитами. Это решение, кстати, чем-то напоминает современные квартиры-студии. Жильцам дома предлагались не только балконы, но и общие террасы и солярий на плоской крыше. Словом, в проекте был заявлен просто потрясающий по тем временам уровень комфорта.
В конце 1920-х вся территория к востоку от нынешней Троицкой площади, тогда называвшейся площадью Революции, рассматривалась как перспективная зона жилого строительства. Участок, занятый сегодня пышно декорированными неоклассическими зданиями института «ЛенНИИпроект», собирались застроить жилым массивом РЖСКТ «Ленинградский печатник». Для этого Общество архитекторов-художников провело специальный конкурс. Первую премию получил проект Е. А. Левинсона и И. И. Фомина. Эффектные предложения представили Д. П. Бурышкин, Л. М. Поляков, М. М. Синявер и другие ленинградские архитекторы, также получившие премии.
Ни один из проектов не был реализован. Если бы это произошло, то сегодня мы могли бы видеть единый фронт жилой конструктивистской застройки вдоль всей Троицкой площади. Это был бы цельный ансамбль авангардной архитектуры в самом центре Петербурга. Градостроительный замысел так и не был воплощен, а строительство Дома Общества политкаторжан затянулось.
Изящно нарисованные в духе самых передовых тенденций модернистской архитектуры корпуса с ленточным остеклением, чистыми объемами балконов, тонкими, круглыми в сечении колоннами-стойками и летними террасами вдруг оказались неуместным анахронизмом. Дом стоял одинокой мрачноватой громадиной, частично прикрытой лесами. Таким мы видим его на фото 1930-х годов. Стройка пришлась на смену эпох и время радикальных перемен во вкусах высокого начальства.
Едва закончилось строительство, и жилой дом подвергли острой критике в печати. В лучших традициях того времени постройку ругали за техническое несовершенство: промерзание стен, отсутствие нормальных планировок и, разумеется, за незаконченный грубый характер внешнего облика. В газетах были опубликованы жалобы как видных деятелей культуры, так и простых рабочих. В профессиональной прессе критики и рецензенты писали о явно незавершенном внешнем облике дома, требующем обогащения в будущем. Предлагали добавить элементы классических архитектурных форм, а также украсить фасады скульптурой.
Очень скоро и за недавно переехавшими в новые квартиры жильцами зачастили по ночам черные автомобили с по-военному экранированными фарами.
Архитектура дома тогда осталась чистой от чуждых привнесений. Фасады оштукатурили, сделав легкий руст, напоминающий о корбюзианских мотивах. Новая попытка обогатить фасады была предпринята уже в 1950-е, когда достраивали комплекс «ЛенНИИпроекта». Был подготовлен эскизный проект единого неоклассического фасада вдоль всей площади. Но и тут Дом политкаторжан устоял. Эпохи опять сменились, а руководитель пышного проекта обогащения архитектор О. И. Гурьев оказался в опале, остался почти без работы и вынужденно ушел в преподавание.
Сегодня центр Петербурга уже невозможно представить без Дома политкаторжан. Его чистые и ясные архитектурные объемы, 75-метровое ленточное окно первого этажа и эффектные балконы-консоли вошли в иконографию открыточных видов города. Этот дом будет наглядно демонстрировать потомкам, с чего начиналась на рубеже 1920–30-х годов архитектура модернизма, ставшая «большим стилем» XX столетия.
Людмила Давидовна Боровикова
мастер по велоспорту
Виктор Александрович Боровиков
академик, многократный чемпион и рекордсмен по плаванию, почетный житель Петроградского района Петербурга
Виктор Боровиков: Общество политкаторжан создавал и возглавлял Давид Трилиссер — и, я считаю, последнее слово о том, где и как строить дом, было за ним. Специально для него была выстроена эта квартира — самая большая в доме и по сей день. Она изначально предполагалась как трехкомнатная, но при строительстве одну комнату добавили от соседнего подъезда (вместе с комнатой, в послевоенное время ставшей кухней, в квартире было пять комнат. — Прим. ред.). Жильцов тут было четверо: сам Трилиссер, его жена и две дочери.
Людмила Боровикова: Этот дом всегда был необыкновенным. Здесь был свой клуб во дворе с огромным залом. Когда отец умер (в 1934 году в возрасте 50 лет. — Прим. ред.), в этом зале стоял гроб. Мама мне рассказывала, что вся площадь была занята людьми. Мне было четыре года, я мало что понимала и спросила: «Мама, что это? Какой-то праздник?» Мама ответила: «Это хоронят твоего отца».
Виктор Боровиков: Киров постановил похоронить Давида Трилиссера на Марсовом поле, а на следующий день Кирова застрелили. Сейчас ее отец похоронен на Коммунистической площадке напротив Александро-Невской лавры. Недавно приезжал Кирилл, патриарх, и ставил вопрос о том, что перед храмом не должно быть могил, тем более коммунистических — мол, надо их переносить.
«Здание совмещало клуб-музей и общественное жилье, предоставляя, согласно условиям конкурса, максимальные удобства „в смысле удовлетворения культурных потребностей общественной и личной жизни при наилучших гигиенических и санитарных условиях“ членам Общества, „в большинстве уже немолодым и частично потерявшим здоровье“.
Несмотря на общепринятое название, относится к так называемым „домам переходного типа“, где, в отличие от домов-коммун, не было полной коллективизации быта, ломавшей институт семьи, но обобществлялся целый ряд хозяйственных и общественных функций. Во всех этажах здания, кроме первого и подвального, располагались двух-пятикомнатные квартиры, в которых имелись ванная комната с умывальником, уборная, стенная кухонная ниша („кухонный блок“) и мусоропровод. Первый этаж занимали общественные помещения: Музей каторги и ссылки со зрительным залом, библиотека-читальня, зал заседаний, комнаты для занятий, столовая-ресторан с кухней, детский сад-ясли, амбулатория. Помимо этого, здесь же находились закрытый магазин-распределитель, коммутаторная и домовая контора, а в подвале — механизированная прачечная, газоубежище, овощехранилище, котельная».
Из каталога Государственного музея истории Санкт-Петербурга «Архитектурная графика эпохи конструктивизма»
Людмила Боровикова: В огромном зале клуба, я помню, были концерты, в том числе для детей. Показывали кино, там же проходили сборы (зал был рассчитан на 500 мест, там были киноустановка и эстрада. — Прим. ред.). Во время блокады крыша клуба упала. Сейчас никакого клуба, конечно, нет.
Внизу находилась столовая. В квартирах изначально не было кухонь — точнее, были ниши с электроплитками, нагревателями и баками с водой, чтобы подогревать еду, а потом мыть посуду. Такая ниша сохранилась в комнате нашего сына. В столовой вы могли заказать еду. Если кто-то не хотел есть в самой столовой, можно было взять в специальные судки первое, второе, салаты — и поднять в квартиру. Все было сделано для того, чтобы людям поменьше заниматься хозяйственными делами. Но мама почему-то в этой столовой ничего не брала: помню, мы с ней лишь однажды ходили туда с судками. Столовая закрылась перед войной, а сейчас на ее месте находится детский сад. В советское время детский сад в доме тоже был, причем для своих, для жителей.
Лифт в подъезде был очень широкий — больше, чем сейчас. Он был очень красивый, отделанный деревом, с зеркалом. Его поменяли несколько десятков лет назад.
В доме была своя библиотека, великолепная, огромная (в доме и сейчас находится Троицкая библиотека, но, по словам героев, она выглядит иначе. — Прим. ред.). К библиотеке вел широкий балкон, где стояли столики и шезлонги. Вы могли взять книгу и читать на воздухе.
На крыше находился солярий — мало того, там еще был душ. Люди выходили на крышу, общались с удовольствием.
Виктор Боровиков: Сейчас туда часто ходят школьники, молодые и пожилые люди. Вид с крыши хороший. Я вызываю милицию, потому что там пытаются жарить шашлыки.
Людмила Боровикова: Конечно, дом ведь может сгореть. Поставили металлические двери, чтобы закрыть чердак и крышу, так двери постоянно кто-то вскрывает. Спускаемся вниз — стоят парни и девицы, которые не имеют отношения к дому. Может, они загорали на крыше или еще чем-то занимались. Вообще-то рядом правительственная трасса, к «Авроре» постоянно с мигалками ездят — надо, чтобы не было этого безобразия.
Виктор Боровиков: С Людмилой мы познакомились в 1956 году в бассейне на Большой Разночинной. Она была студенткой Института физкультуры имени Лесгафта (Людмила Давидовна — мастер по велоспорту. — Прим. ред.), пришла на практику, а я уже был рекордсменом Общества науки и выступал за Горный институт. Я ее раз-два проводил, несколько месяцев мы дружили, а потом расписались и уехали в Норильск.
Из Норильска мы вернулись в 1960 году — и только в это время в доме небольшие жилые комнаты переделали в полноценные кухни. Провели газ, поставили плиты. Эту квартиру теща сдавала. И в нее мы вернулись, получается, только спустя 40 лет после смерти Давида Трилиссера.
Большинство нынешних жильцов в доме — те, кто получили квартиры по наследству. Из новых — те, кто могут позволить себе купить. Вот над нами куплена квартира за 25 миллионов рублей. Владелец, молодой парень лет 40–50, приходил: «Давайте я и вашу квартиру куплю». А зачем нам продавать? Нас все устраивает.
В большинстве квартир планировку переделывали. Любыми способами расширяли жилую площадь: добавляли за счет пустующей части шахты лифта, кто-то сносил части колонн, которые были внутри комнат. Сейчас на чердаке, где было нежилое помещение, кто-то пытается строить квартиры и пробивает потолок. А у нас все осталось в прежнем виде.
Людмила Боровикова: У нас даже краска на стенах осталась, как при постройке, — мы не стали клеить обои. Единственное — мы поменяли окна: были старые дубовые рамы, из которых здорово сквозило.
Дом состоит из трех соединенных корпусов. Со стороны набережной — коридорная система (однокомнатные квартиры выходят в длинный коридор, проход в который из парадной закрыт отдельной дверью. — Прим. ред.), там все квартиры с видом Неву. В нашем корпусе все квартиры выходят на Троицкую площадь, а в следующем — частично во двор.
Из бытовых минусов — у нас холодно. А из плюсов — в стенах есть встроенные шкафы, очень удобные. Изначально в квартирах были ванные. Да, ванная комната с окном — но тут при всем желании ничего не разглядишь с улицы. Саму ванну мы, конечно, поменяли, а изразцовые плитки не трогали — только заклеили.
Многие подвалы в доме скуплены. На том конце дома, например, какой-то магазин сувениров. По нашей стороне сейчас работает центр аутистов (образовательный центр для людей с аутизмом «Антон тут рядом». — Прим. ред.). Соседство с ними на нас никак не сказывается: тут нет каких-то точек соприкосновения, чтобы можно было с кем-то поговорить.
Как корабль назовешь. Дом политкаторжан в Москве
Каких только архитектурных чудес не встретишь в переулках Москвы! Вот, к примеру, на улице Чаплыгина, 15, что в окрестностях Покровки, находится необычный дом. Впрочем, с первого взгляда он ничем не примечателен - типичный образец советского конструктивизма 20-х годов. Но если вы поднимете голову, то увидите необычную надпись - "ПОЛИТКАТОРЖАНИН". Загадочно. Кто жил здесь и как страшная надпись надпись повлияла на судьбы жильцов, расскажем в нашей статье!
Как корабль назовешь. Дом политкаторжан в МосквеВ начале XX веке на Чаплыгина 15 (ранее она носила название Машков переулок, в честь проживавшего здесь в XVIII веке гоф-юнкера Машкова) находился дом Евдокии Гавриловны Серебряковой - жены главного врача Мясницкой городской больницы. После прихода к власти большевиков, все имущество было национализировано - в том числе и дома. Но несмотря на повальную национализацию, в Москве катастрофически не хватало жилья. После переноса столицы из Петербурга и переезда советского правительства особенно остро встал вопрос расселения все пребывающих в Москву новых жильцов. А ведь пространство требовалось еще и многочисленным советским учреждениям!
Москва в 1920-х годах Москва в 1920-х годахБороться за квадратные метры лучше сообща! В первые годы советской власти появляется масса профсоюзов, кооперативов и обществ, которые объединяются, чтобы отстаивать свои интересы.
В марте 1921 года по инициативе Феликса Дзержинского, Яна Рудзутака и Емельяна Ярославского открывается Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев , которое должно было объединить революционеров, пострадавших от царского режима. Среди членов общества было много знаменитостей: Вера Фигнер, Лев Дейч, Феликс Кон и др. Вскоре общество разрослось до 50 филиалов по всей стране и стало достаточно влиятельным. Бывшие политкаторжане регулярно выступали с лекциями перед солдатами и рабочими, занимались сбором и изучение материалов о царской тюрьме и каторге, издавало журналы и книги.
Особое внимание Общество уделяло организации материальной помощи бывшим заключенным царского режима, которых вне очереди обеспечивали местами в санаториях и больницах и жильем. Именно для политкаторжан на месте дома Серебряковой в 1927 году появилось здание по проекту архитекторов Знаменского и Ликина, которое мы можем увидеть и сегодня. Помимо большой красной надписи на доме и сейчас можно найти барельеф.
Барельеф "Общество бывших политкаторжан и ссыльных поселенцев" Барельеф "Общество бывших политкаторжан и ссыльных поселенцев"Старые революционеры, несмотря на свалившиеся на них блага, все же оставались убежденными борцами за справедливость. Та же Вера Фигнер неоднократно критиковала политику советского правительства - она, например, выступала против смертной казни. Все это не могло понравиться Иосифу Сталину, который с середины 30-х годов начал систематически расправляться со своими политическими противниками - и, в первую очередь, со старыми большевиками. Общество бывших политкаторжан и ссыльнопоселенцев пало одним из первых - его деятельность была прекращена в 1935 году. Все жители дома мужского пола были арестованы, одним из первых был расстрелян главный редактор журнала "Каторга и ссылка" - Иван Теодорович (всего было расстреляно 23 жильца дома). Многие погибли в ссылке.
Мемориальные таблички в честь расстрелянных жильцов дома Мемориальные таблички в честь расстрелянных жильцов домаВ последние несколько лет на стенах здания появляются мемориальные таблички, которые рассказывают о репрессированных жителях дома.
Сейчас в доме политкаторжан находятся обычные квартиры, но надписи на доме остались и современные жильцы не хотят от них избавляться, оберегая память о живших здесь когда-то революционерах, пострадавших дважды.
Жилой дом Общества бывших политкаторжан . "Дом политкаторжан"
Из фото-альбома отчета
Петроградского районного
совета депутатов 13 созыва.
1931-1934 г.
Фото до 1950 г. [190]
(добавил Mary)
Фото - Альбом "Санкт-Петербург
с птичьего полета" -
СПб.:Изд."Новатор", 2012. С.109
(добавил nikspb)
пл. Революции. (добавил fauna14)
* Ленинград. Жилой дом общества политкаторжан на Петроградской набережной. 1931-1933 гг. Архитекторы Г. Симонов, П. Абросимов, А. Хряков.
Общий вид. План 1-го этажа, план типового этажа А - корпус с двухкомнатными квартирами; Б - корпус с трехкомнатными квартирами; а - план
типового этажа: 1 - жилые комнаты; 2 - передняя; 3 = санитарный узел; 4 - кухня-шкаф; б - план первого этажа: 1 - вестибюль; 2 - фойе; 3 -
зрительный зал; 4 - столовая; 5- открытая галерея ( Архитектура СССР / Под редакцией Н. В. Баранова. Издательство литературы по
строительству, 1966—1977. Глава I. 1917—1932 гг.)
Памятник периода конструктивизма. Сочетание различных объемов, ленточное остекление,многочисленные балконы подчеркивают динамику и платическую экспрессию композиции.
Здание было построено в 1933 г. Тогда было решено возвести дом-коммуну, где в значительной мере был обобществлен быт. В квартирах не боло индивидуальных кухонь. Но имелось много помещений общественного пользования: столовая, гостиные, комнаты для занятий, библиотека, теат на 500 мест, на крыше - солярий и видовая площадка. Со временем дом перестроили, провели внутренние перепланировки, превратив его в жилое здание. Десткий сад и библиотека остались.
Часть помещений на 1-м этаже была отдана тресту «Севзапмонтажавтоматика» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР.
(С. Филиппов. Площадь Революции (Туристу о Ленинграде). Лениздат. 19179. С.74. Mary)
Фото - Александр Иванович, 2009.
Фото - Mary, 05.2010.
Дом-коммуна Общества политкаторжан предназначался для почетного контингента жильцов - семей бывших политических узников царизма. Кроме общих бытовых учреждений здесь был создан очаг культуры. Привилегированному статусу дома отвечало его прекрасное местоположение - на берегу Невы, на старейшей площади города, носившей тогда имя площади Революции.
Комплекс состоит из трех шести- и семиэтажных корпусов. Главный корпус обращен протяженной стороной к открытой площади, а узким торцом - к Неве. В нем находились семейные квартиры разной площади, но без кухонь, которые заменяли электрифицированные шкафы для подогрева готовой еды. Два корпуса имели коридорную планировку с двухкомнатными квартирами, ориентированными на юг. Один из них выходит на Петровскую набережную, второй расположен вдоль Петровской улицы, под острым углом к главному. В нижних этажах были устроены музей каторги и ссылки, зал на 500 мест с киноустановкой и эстрадой (в отдельном блоке во дворе), столовая-ресторан, детский сад, механизированная прачечная. Однако по трагической иронии судьбы бывшие политкаторжане уже вскоре стали жертвами сталинских репрессий. Вслед за этим стал постепенно меняться и внутренний обиход дома: расширялись квартиры, оборудовались кухни, атрофировалась общественная зона.
(из книги Б.М.Кирикова, М.С.Штиглиц "Архитектура Ленинградского авангарда", добавил Mau )
Бюллетень Ленгорисполкома, № 5. 1976.
Победители Всесоюзного социалистического соревнования по Ленинградской области
Центральный Комитет КПСС, Совет Министров СССР, Всесоюзный Центральный Совет Профессиональных Союзов и Центральный Комитет ВЛКСМ признали победителями и наградили:
Переходящими Красными знаменами ЦК КПСС, Совета Министров СССР, ВЦСПС и ЦК ВЛКCM за достижение наивысших результатов во Всесоюзном социалистическом соревновании за досрочное выполнение народнохозяйственного плана на 1975 год и успешное завершение девятой пятилетки:
Трест «Севзапмонтажавтоматика», г. Ленинград. (добавил v3p1s4 )
Дворовый корпус. Двор.
Фото - Student, 2010.
1978: Трест «Севзапмонтажавтоматика» Главмотажавтоматики - Петровская наб., 1/2 (Список абонентов ЛГТС-1978. С. 231)
1965, 1976, 1978, 1982, 1988: Детский сад Петроградского района № 23
дом один и тот же, но разнообразие адресов в справочниках удивляет, лично мне кажется для указанного интервала лет
наиболее адекватным адрес из [ 125 ] - пл. Революции 1
([ 108 ]. С. 34), (Краткий справочник ЛГТС-1976. С. 88); (Список абонентов ЛГТС-1978. С. 47), (Список абонентов ЛГТС-1982. С. 52), ([ 125 ]. С. 100)
1988: Объединение "ЛАДОГА" головных уборов производственное Леншвейпрома - Певческий пер., 12
Склад фурнитуры - пл. Революции, 1 ([ 125 ]. C. 308)
В 2001 г. дом включён КГИОПом в "Перечень вновь выявленных объектов, представляющих историческую, научную, художественную или иную культурную ценность" (1384)
Здание на Троицкой площади, известное как «Дом политкаторжан и ссыльнопоселенцев», включено в список объектов культурного наследия регионального значения. Соответствующее постановление и.о. председателя КГИОП Александр Леонтьев.
Лестница на второй этаж
(вход со двора)
Фото - Виктор М, 16.06.2014.
Редактировано: 24 Мая 2021, 15:30 Разместить ссылку у себя на ресурсе или в ЖЖ: Всего 39 комментариев
ДОМ ОБЩЕСТВА ПОЛИТКАТОРЖАН, построенный по проекту Г. А. Симонова и его учеников П. В. Абросимова и А. Ф. Хрякова, — одно из самых известных зданий эпохи авангарда в Санкт-Петербурге.
Для создания функциональной программы были приняты недавно разработанные положения об обобществлении быта. Предполагалось, что новый жилой комплекс станет полноценной «машиной для жилья», способной обеспечить весь жизненный цикл в едином общественном пространстве. В доме были устроены общая столовая, библиотека, детский сад-очаг, автоматическая прачечная и даже Музей каторги и ссылки. В жилых ячейках двух секционных и одного галерейного корпусов выделялись только кухни-ниши с небольшими плитами. Это решение, кстати, чем-то напоминает современные квартиры-студии. Жильцам дома предлагались не только балконы, но и общие террасы и солярий на плоской крыше. Словом, в проекте был заявлен просто потрясающий по тем временам уровень комфорта.
В конце 1920-х вся территория к востоку от нынешней Троицкой площади, тогда называвшейся площадью Революции, рассматривалась как перспективная зона жилого строительства. Участок, занятый сегодня пышно декорированными неоклассическими зданиями института «ЛенНИИпроект», собирались застроить жилым массивом РЖСКТ «Ленинградский печатник». Для этого Общество архитекторов-художников провело специальный конкурс. Первую премию получил проект Е. А. Левинсона и И. И. Фомина. Эффектные предложения представили Д. П. Бурышкин, Л. М. Поляков, М. М. Синявер и другие ленинградские архитекторы, также получившие премии.
Ни один из проектов не был реализован. Если бы это произошло, то сегодня мы могли бы видеть единый фронт жилой конструктивистской застройки вдоль всей Троицкой площади. Это был бы цельный ансамбль авангардной архитектуры в самом центре Петербурга.
Изящно нарисованные в духе самых передовых тенденций модернистской архитектуры корпуса с ленточным остеклением, чистыми объемами балконов, тонкими, круглыми в сечении колоннами-стойками и летними террасами вдруг оказались неуместным анахронизмом. Дом стоял одинокой мрачноватой громадиной, частично прикрытой лесами. Таким мы видим его на фото 1930-х годов. Стройка пришлась на смену эпох и время радикальных перемен во вкусах высокого начальства.
Едва закончилось строительство, и жилой дом подвергли острой критике в печати. В лучших традициях того времени постройку ругали за техническое несовершенство: промерзание стен, отсутствие нормальных планировок и, разумеется, за незаконченный грубый характер внешнего облика. В газетах были опубликованы жалобы как видных деятелей культуры, так и простых рабочих. В профессиональной прессе критики и рецензенты писали о явно незавершенном внешнем облике дома, требующем обогащения в будущем. Предлагали добавить элементы классических архитектурных форм, а также украсить фасады скульптурой.
Сегодня центр Петербурга уже невозможно представить без Дома политкаторжан. Его чистые и ясные архитектурные объемы, 75-метровое ленточное окно первого этажа и эффектные балконы-консоли вошли в иконографию открыточных видов города. Этот дом будет наглядно демонстрировать потомкам, с чего начиналась на рубеже 1920–30-х годов архитектура модернизма, ставшая «большим стилем» XX столетия.
Ответ на "Группа инженеров на строительстве набережной импер" от ann_kap
Об этом здании - провиантских складах - есть отдельная публикация. Кстати, в ней есть и эта фотография, только не изуродованная логотипами. Есть и старый план площади с наложенным на него современным.
Да, провиантские склады стояли в том числе и на месте будущего Дома политкаторжан. Снесены они были задолго до его строительства - еще в 1909 году.
30 Апреля 2021, 00:26Ответ на "Вот такие грибы "выросли" на фасаде, смотрящим на " от Риэлтор
Грибы продолжают расти. Так ведь и Ленин - гриб!
Ответ на "Грибы продолжают расти. Так ведь и Ленин - гриб!" от letaverg
Для тех, кто не понял: на Ленинградском телевидение в 1991 г. была передача "Тихая поп-механика" (ведущие Сергей Курёхин и Сергей Шолохов). Один из её выпусков назывался: " Ленин - гриб ".
Дом построен в 1930 году для политкаторжан
Чужой компьютер
вернуться к странице
Незыгарь запись закреплена
Весь Советский Союз в одной строчке: «Дом построен в 1930 году для политкаторжан, переживших царскую ссылку. В 1937-38 годах большинство жильцов дома было репрессировано».
Нравится Показать список оценивших
Сначала старые
Потому что они голосовали против режима?
Нравится Показать список оценивших
Миша, потому,что эти "профессиональные рэволэционэры" ничего.кроме как бунтовать - не умели. Зачистили, так сказать, поляну.
Нравится Показать список оценивших
Нравится Показать список оценивших
Царь был гуманнее Сталина. Наглядный вывод.
Нравится Показать список оценивших
Григорий, и к чему его гуманизм привел? К Революции, измене, свержению манархии, уничтожению РИ, гражданской воцне поражению в первой мировой и созданием предпосылок для второй мировой. Более 50 млн. жертв.
Читайте также: