Страшные истории про шкаф
— Белье постельное возьмите из шкафа.
— У нас свое, не беспокойтесь.
Хозяйка помрачнела, пожевала губы.
— Полотенца тоже все в шкафу.
Илья с Мариной уже согласны были достать из шкафа все, что угодно, лишь бы хозяйка ушла.
У Марины заболела мама, и уезжать в отпуск за границу Марина отказалась — случись что, обратная дорога не меньше суток займет, а то и больше. А от Шира можно за три часа до дома добраться на машине. Приехали они «на авось», в сумерках, и тут же у автовокзала встретили женщину, сдающую квартиру — и дешево. А им говорили, будет трудно.
Женщина, правда, чуть не передумала, когда увидела, что они с ребенком (Светка спала на заднем сиденье), но все же согласилась.
Светка так и не проснулась, даже когда ее заносили в квартиру. Марина тоже спала на ходу, а хозяйка все не уходила, каждую минуту поминая этот проклятый шкаф. Больше, впрочем, квартире похвастаться было и нечем — не было даже кровати, только два потертых дивана.
Выпроводив хозяйку и уложив поудобнее дочь (белье на диван Марина постелила свое), уснули вповалку. А утром оказалось, что забыли полотенца. Брали же, точно — а в сумке нет.
Логично было бы воспользоваться предложением хозяйки, но мысль о том, чтобы вытираться чужими тряпками, Марине претила, да и хозяйка не вызывала приязни. Полотенца купили по дороге на пляж.
Вечером, когда Илья кормил клюющую носом Свету, Марина зашла на кухню бледная, кусая ноготь:
— Светка, допей молоко сама. Илья, идем со мной, спокойно.
Из по-прежнему закрытой дверцы шкафа выглядывал уголок полотенца. Их домашнего полотенца.
— Значит — хозяйка? У нее же ключ.
Илья бросился искать сотовый телефон, чтобы позвонить хозяйке, но того нигде не было. Перетряхивая по второму разу карманы брюк, он замер и перевел взгляд на шкаф. Какая-то мутная мысль мелькнула в голове, и Илья двинулся к темным дверцам.
Перехватила его взвизгнувшая Марина:
— Ты на пляже потерял!
— Дай я только проверю.
— Не трогай чужое!
Илья согласился с каким-то облегчением. Телефон так и не нашли. Спали втроем на одном диване, неспокойно. Утром, впрочем, вчерашнее показалось глупыми выдумками. Марина старалась не обращать внимания на уголок полотенца, торчащий из-за дверцы, наводила марафет. Светка, собираясь на пляж, играла с надувным мячом. Стукнув мячом по шкафу, она завопила от восторга: дверца от удара приоткрылась и на пол выпало что-то яркое, блескучее, игрушечное. Марина перехватила дочь уже у самого шкафа. Та захныкала — законная добыча была близка, но Марина коротко сказала — «чужое!» — и отправила дочь обувать шлепки. Илья подошел к жене, посмотрел на лежащую у ее ног игрушку и, обняв за плечи, повел в прихожую. Плечи жены мелко дрожали.
Илья выходил из квартиры последним, поэтому тихий скрип услышал только он: из чуть приоткрытой дверцы шкафа на пол упали две пятитысячные купюры.
Вечером ни игрушки, ни денег на полу не оказалось. Илья позвонил хозяйке с нового сотового телефона и в бешенстве заявил, что они не будут жить в квартире, по которой ходят посторонние. Пусть им вернут деньги. Хозяйка ответила только:
— Деньги в шкафу. Возьмите, сколько нужно.
После этого положила трубку и больше ее не брала. Выслушав серию длинных гудков, Илья сжал в руке телефон, и в этот момент раздался звонок. Высветившийся номер был ему знаком — его собственный прежний номер. Он смотрел на мигающий экран до тех пор, пока звонок не прервался. А потом нажал обратный дозвон. Знакомая мелодия донеслась из шкафа.
— Нашел телефон? — прибежала с кухни Марина. Муж с женой уставились на шкаф, а потом попятились от него — одновременно. И бросились собирать свои вещи.
Света капризничала, не хотела уезжать, но Марина одела ее, сдерживаясь, чтобы не накричать. Наконец сумка была собрана, Илья вынес ее в машину и вернулся за семьей. Марина вышла из ванной с зубными щетками. Они переглянулись, холодея.
Страшные истории про шкаф
Многие из нас в детстве боялись ночевать одни в комнате, кто-то боялся монстров под кроватью, кто-то монстров в шкафу, эта история как раз о том, что детские страхи могут иметь вполне реальные основания для страха.
Как рассказывала мне Тамара Николаевна, мама Ирины, шкаф этот был подарен им на свадьбу. Жили они тогда небогато, денег на свадьбу особо не было ни у стороны жениха Михаила, ни у стороны невесты, дарили кто что мог, однако, несмотря на это, свадьба прошла очень весело и душевно. Шкаф из черного дуба подарила Тамаре ее бабушка, а той этот шкаф так же достался по наследству от ее матери, словом, настоящий антиквариат. Хотя, конечно, тогда молодые и не задумывались - антиквариат это или нет, просто искренне порадовались вещи в их почти пустой квартире.
Поначалу Тамара даже не обращала внимание на шкаф, точнее на небольшие странности, которые с ним происходили, например то, что дверь шкафа всегда открывалась, с другой стороны дверцы было зеркало, и вот как бы эту дверь ни закрывали, она через пять минут была открыта. Муж Тамары уже и делал дверцу заново, и приделывал крючок к дверце, все равно она открывалась. Как говорит сама Тамара Николаевна, зеркало это всегда вызывало у нее неприятные ощущения, как глаз слепого, говорила она.
Однако настоящие неприятности этот шкаф начал приносить, когда родилась Иринка. Шкаф было решено поставить в детскую, так как у младенца появилась огромная кипа вещей и пеленок, надаренных счастливыми родственниками, которые надо было куда-то складывать. Шкаф поставили напротив кроватки, и с тех самых пор ни одной спокойной ночи в детской не было, Иринка очень плохо спала по ночам, иногда Тамара просыпалась от диких криков своего ребенка, неслась в комнату, где ее дочка билась в кроватке в слезах, а дверца шкафа была открыта, и в зеркале всегда отражалась кроватка Иришки. Ребенок стал нервным, подергивались ножки, дрожала челюсть, её водили по врачам, по бабкам, врачи говорили, что ничего страшного нет, прописывали курсы массажа и ванну с валерьянкой, бабки говорили, что на ребенке сглаз, и в свою очередь что-то шептали над ней. Однако Иришка с каждым днем спала все меньше, становилась все более нервной.
Теперь Тамара спала вместе с дочерью, постелила раскладушку рядом с кроваткой, часов в девять дочка тревожно засыпала, а после 12 просыпалась с дикими криками, и Тамара не могла ее успокоить до утра. В один из дней Тамара не спала до часу ночи, одним глазом следила за дочерью, вторым читала дамский роман, далее с ее слов:
- Лежу, читаю, ночник горит, Иришка спит спокойно, не хнычет, я уже даже было порадовалась, что спокойная ночь выдастся. Слышу скрип, голову поворачиваю, а дверца шкафа опять распахнута, и в зеркале я отражаюсь и кроватка Иришкина. Мне почему-то так жутко было на себя в отражении смотреть - зеркало старое все, мутное, и правда, как глаз слепого, а потом я смотрю, а в зеркале как будто бы девочка с нами рядом стоит возле кровати, платье белое кружевное, как у невесты, волосы русые до пояса, и такая бы она милая была, если бы не лицо ее, личико у нее синее, злющее, подскочила она к дочке, и как давай по щекам ее хлестать. Иришка проснулась, в дикий крик, а я как парализованная лежу, шевельнуться не могу, вижу только, как кроватка трясется. Когда паралич спал, я Иринку схватила и бегом из комнаты, мужа в истерике разбудила, кричу, чтобы шкаф он выкинул или сжег к чертовой бабушке. Миша такси вызвал нам, и мы всей семьей к маме моей уехали ночевать, рассказала я ей все, та бабушке. Бабушка моя как услышала про этот шкаф, который она подарила, за сердце схватилась, рассказала, что у ее матери было две дочери, она и ее сестра младшая Александра. Александра была болезненным ребенком, страдала целым букетом заболеваний, которые в то время не лечили практически, в том числе и эпилепсию, ребенок из дома не выходил, она любила играть в куклы в этом самом шкафу… там ее и нашли. Когда случился приступ, рядом никого не оказалось, и Александра умерла. В доме были завешены все зеркала, кроме того, что в шкафу, о нём забыли в печальных хлопотах.
Тамара рассказывала, что когда шкаф решили сжечь, он дымил таким черным дымом, что ничего вокруг не было видно, и древесина трещала так, как будто бы человек кричал.
С тех пор Иришка спала спокойно, а Тамара говорит, что долгое время мучилась кошмарами.
Стенной шкаф
По своей натуре я скептик, к тому же закоренелый атеист, но однажды со мной приключилась довольно жуткая мистическая история.
Живу я один, на съёмных квартирах. Так сложилось, что нужно было срочно найти новое жильё, денег не было, поэтому пришлось искать самый дешёвый вариант. Мне повезло, и на следующий день я заехал в неплохую для своей цены квартиру.
Прошло несколько недель, всё было хорошо, я обжился и меня всё устраивало, только начались какие-то непонятные проблемы со сном, которые я списывал на работу и связанный с ней стресс.
Временами, когда только начинал засыпать, меня охватывал непонятный страх и чем больше я старался уснуть, тем сильней он становился. В этот момент мне казалось, будто рядом со мной что-то есть, будто в комнате я не один. Потом в ушах раздавался оглушающий звон, и я просыпался в холодном поту. Я не мог понять, во сне это было или наяву. Через некоторое время чувство жуткого страха уходило, я убеждал себя, что это был всего лишь сон, но заснуть уже не мог.
Через некоторое время, это стало происходить почти каждую ночь, я не мог нормально спать, стал нервным, меня раздражало всё вокруг. В очередной раз, проснувшись посреди ночи, я увидел большое чёрное пятно в противоположном углу комнаты. Мне стало страшно, ведь я понимал, что это был уже не сон.
Вскочив с постели, я включил свет, в углу уже ничего не было и я подумал, что мне просто показалось. Но на следующую ночь «оно» появилось снова, а вместе с ним непонятные звуки похожие на стоны, то ли человека, то ли кошки. Они доносились из этого угла, в котором ничего не было, кроме старого шкафа в стене…
Этим шкафом я никогда не пользовался, потому что он был полон всякого хлама и запах оттуда был не очень приятный.
Днём я решил разобраться, что же такое может быть в этом шкафу, начал вытаскивать всякий хлам и наткнулся на странные книги с названиями в стиле: «Жизнь после смерти», «Как сохранить свою душу», «Как навести порчу и сглаз» и пр. Среди них было черно-белое фото какой-то старушки. Мне стало жутко, и я решил всё это выбросить.
Ночью, внезапно проснувшись, я снова увидел это пятно, но в нём было что-то ещё, какое-то странное свечение, как будто маленькие искорки. Мне стало очень страшно, но, включив свет, я снова ничего не обнаружил.
Подумав, что может быть что-то в шкафу, я открыл его и меня охватил дикий ужас, – там лежало то самое фото, которое я выбросил вместе с книгами. У меня в голове не укладывалось, как такое может быть, я закрыл шкаф и больше не выключал свет.
Днём я позвонил хозяйке квартиры, чтобы узнать кто жил здесь до меня. Оказалось, тут жила странная старушка, которая практически никогда не выходила из дома, у неё совсем не было родственников. Она жила с кучей кошек, и хозяйка ухаживала за ней, чтобы та переписала ей квартиру.
По рассказу хозяйки, в последние месяцы жизни старушка стала совсем плоха на голову, несла какой-то бред о мистике и у неё одна за другой стали умирать кошки. После последней кошки умерла и сама старушка.
После всего услышанного мне было реально страшно оставаться в этой квартире. Я вообще перестал выключать свет по ночам и оставлял громко работать телевизор, чтобы не слышать никаких звуков.
Но через некоторое время в комнате начал появляться тот самый запах из шкафа, и он становился всё сильнее. Открытые окна и освежители воздуха не помогали от него избавиться. Этот запах исходил из шкафа, но в нем не было ничего такого, откуда он мог бы идти, а открывать его мне больше не хотелось.
Прошло несколько дней моих мучений. Была ночь и я, как обычно, пытался поспать, игнорируя всё происходящее и убеждая себя, что этому должно быть разумное объяснение. Когда у меня всё-таки получилось уснуть, меня снова охватил этот жуткий страх, я не мог понять сон это или нет.
Я лежал на своей кровати, повернувшись к стене, света не было, хотя я оставлял его включенным, вокруг царил мрак. Внезапно я почувствовал, как будто что-то прикасается к моей спине, я хотел повернуться, но не мог пошевелиться. Попытался собрать все свои силы, чтобы хотя бы пошевелить рукой, но мне удалось сдвинуть её лишь на несколько сантиметров. Меня охватил дикий ужас, я пытался кричать, что есть мочи, но мои крики как будто поглощала эта тьма вокруг.
Тогда я снова собрался с силами, чтобы попытаться встать и в ту же секунду оказался сидящим на кровати, горел свет и первое что я увидел, была открытая дверь того стенного шкафа, который я закрыл на защёлку и больше никогда не подходил к нему.
На следующий день я понял, что так больше продолжаться не может. Хоть я и был скептиком, но никак не мог найти объяснение всей этой жуткой и мистической истории.
Я собрал свои вещи, занял денег у родственников и переехал в другую квартиру. Ещё около полугода я не мог нормально спать, у меня начались непонятные проблемы со здоровьем и периодически я чувствовал тот запах из шкафа.
Прошло уже несколько лет, я никому не рассказывал о случившемся и старался не думать об этом, потому что до сих пор не могу понять, что же это было – мистика или галлюцинации.
Квартира соседки
Это произошло, когда я был ещё ребёнком, (не больше 7-ми лет). В то время я был достаточно общительным и приветливым мальчиком. У меня было много друзей и приятелей, как среди сверстников, так и среди взрослых. Как впоследствии рассказывала мама, в нашем дворе меня считали самым послушным, тихим и одновременно милым ребёнком.
Так или иначе, я не стремился заводить друзей среди взрослых. Моё поведение никогда не выходило за рамки дружелюбия. Воспитание не позволяло мне игнорировать их приветствия или расспросы, несмотря на то, что они были мне скучны и неинтересны.
Несмотря на это, сейчас я с уверенностью могу сказать, что среди взрослых у меня всё же был один настоящий друг.
В то время мы с семьёй жили в одной из немногих высоток нашего города. Она находилась в весьма приличном районе, почти в самом центре города и, соответственно, само по себе здание было чистым и ухоженным, а среди наших соседей, по крайней мере, насколько я знаю, жили только приличные люди.
Кроме моей семьи, на нашей лестничной клетке жила ещё одна женщина, лет 50-ти на вид. Вспоминая её сейчас, я отчётливо вижу опрятную даму, вежливую с любым жителем нашего района.
Многого о ней я не знаю до сих пор. Она была учительницей в одной из школ нашего города. Жила одна и часто я видел её на улице, не спеша гуляющей по двору.
Так как наши квартиры находились напротив друг друга, мы часто пересекались с этой женщиной в подъезде. Всегда, когда мы виделись у лифта или же на улице, она расспрашивала меня о различных пустяках. Это были непринуждённые, короткие разговоры, на которые я всегда, в силу своего воспитания, отвечал честно и открыто.
Речь в основном шла о том, как я учусь, есть ли у меня друзья, что мне нравится и не ругаюсь ли я с родителями. Иногда мы останавливались на несколько минут, и она с лёгкой и тёплой улыбкой дослушивала мой рассказ до конца, после чего обязательно добавляла что-то в конце от себя, и мы расходились каждый по своим делам.
Часто она вылавливала меня где-нибудь на улице и дарила различные игрушки или сладости. Я не понимал почему эта женщина так добра ко мне, но, по правде говоря, меня это не сильно заботило.
Она также хорошо общалась и с моими родителями, поэтому нередко в их отсутствие, я оставался у соседки в гостях.
Квартира её была маленькой, тихой и пустой. Несмотря на обильное убранство, которое, впрочем, ничем не отличалось от любого другого в советской квартире конца 80-х годов, у меня зачастую оставалось такое ощущение, что эта женщина и вовсе там не живёт.
Хотя на полках и шкафах я никогда не видел пыли, а в комнатах или на кухне никогда не валялся никакой мусор, мне всегда казалось, будто в квартире слишком чисто и слишком одиноко. Это странное чувство мне сложно описать даже сегодня. Там было настолько убрано, что мне казалось, что такого не может быть.
Моя мама была очень чистоплотной и убиралась почти каждый день, но даже у нас дома не было так чисто. Ни одной складочки на диване, ни одной кляксы на кухне. К тому же ни одна вещь никогда не меняла своего расположения в этой квартире. Особенно это было заметно на примере огромного количества детских, мягких игрушек, а также книг и тетрадок на рабочем столе, которые никогда не сдвигались ни на сантиметр.
Ко всему прочему, у меня было стойкое ощущение, что здесь должен был жить ребёнок, но я знал, что у соседки нет детей.
Уже тогда эта женщина стала для меня достаточно близким другом, насколько это было возможно с нашей разницей в возрасте.
Однажды в нашем подъезде была большая суматоха. Взрослые ругались, кричали, плакали и бегали вниз и вверх по лестнице. Ещё больше было моё удивление, когда, выйдя на улицу, я увидел, что наш двор абсолютно пустой. Немного пошатавшись, я решил вернуться домой, но вдруг увидел ту самую женщину.
Я подошёл к ней и сел рядом на лавочку. Она показалась мне очень грустной. Я спросил, не знает ли она, почему все взрослые такие странные, и что вообще происходит.
– В нашем доме произошло убийство. Все очень испугались, – ответила соседка.
Опять же, в силу своего возраста, я не понял насколько ужасное событие случилось рядом со мной.
Какое-то время мы сидели молча, а затем начали обсуждать всякие пустяки. Почему-то мне захотелось поговорить с ней, и я без умолку разговаривал обо всём, что приходило на ум. В основном, это была всякая ерунда, о которой думает ребёнок. Но она слушала меня очень внимательно, и я до сих-пор помню, как её лицо посветлело, и на нём появилась искренняя улыбка.
Вдруг меня окликнула мама. Когда я к ней подбежал, она отругала меня и сказала, чтобы я больше не ходил один по улице. На моё возражение, что я был с нашей соседкой, мама побледнела и попросила больше так не говорить.
Я обернулся, увидел, что женщина сидит там же, где я ее оставил. Её лицо снова стало грустным, и она медленно махала мне вслед.
Практически на следующий день я сильно заболел и неделю просидел дома.
Мама была на работе, а мы с отцом смотрели телевизор. Неожиданно мы услышали громкий звук бьющегося стекла с улицы. Отец подбежал к окну и, ругаясь, пулей выскочил из дома, не забыв однако закрыть за собой дверь, наказав мне никому не открывать.
Прошло какое-то время. Я был слегка напуган, но не более. Выглянув в окно, я увидел, что у нашей машины разбито стекло, а также крутящегося вокруг отца и пару соседей.
Я отошел от окна, и через несколько минут услышал, как кто-то пытается открыть входную дверь снаружи. Детская наивность не могла подсказать мне о возможной опасности. Я совсем забыл о словах, сказанных мне отцом, и решил, что это он вернулся домой, забыв свои ключи.
Я быстрым шагом направился к двери. Именно в этот момент стало очень холодно, и меня как будто кто-то остановил. Прямо над своим ухом я услышал отчётливый и достаточно громкий голос соседки:
– Не открывай дверь.
Вот тогда мне стало по-настоящему очень страшно. Я попятился от двери, которую кто-то настойчиво пытался взломать, забился в угол комнаты и расплакался.
Потом все неожиданно стихло. Вскоре в квартиру вернулся взволнованный отец.
Только спустя несколько лет в разговорах с родителями я понял всю суть страшной истории произошедшей со мной, которая обошлась, к счастью, без более страшных последствий.
В то время в нашем районе орудовали двое жестоких грабителей квартир, не чуравшихся убийством хозяев. Именно они выманили моего отца из квартиры, а затем пытались взломать дверь. И именно эти двое, неделей ранее, ограбили нашу соседку.
Отец рассказывал, что милиционеры сообщили ему: женщина в этот момент была дома, но даже не пыталась сопротивляться – грабители зверски расправились с ней. Это-то происшествие тогда и всполошило весь подъезд, а я, ничего не подозревая и не осознавая, болтал с ней о всякой чепухе на детской площадке.
Впоследствии я также выяснил, что у женщины был сын (читайте также:Сейчас я понимаю, что, потеряв сына, женщина скорее всего потеряла смысл жизни, мир для неё потускнел, а время остановилось. Именно поэтому она никогда не меняла расположение вещей в своём доме, наверное, пытаясь оставить всё так, как было при жизни ее малыша.
Мне остается лишь утешать себя тем, что я стал для неё своеобразной, хоть и мимолётной, заменой погибшему сыну. Кроме того, я навсегда останусь ей благодарен за то, что даже после своей смерти, она смогла защитить меня и, скорее всего, даже спасти мне жизнь.
Нечто в моем шкафу
Вы спрашиваете, почему в последнее время у меня такой изможденный вид, словно вызванный продолжительной бессонницей? Почему я невольно вздрагиваю каждый раз, как только сама собой открывается подпираемая чем-нибудь изнутри дверца кухонного шкафчика? И почему в мои тридцать с небольшим уже явственно заметна пробивающаяся на висках седина?
Хорошо, послушайте эту жуткую историю. Вы, скорее всего, недоверчиво посмеетесь, как делали многие, кому я пытался поведать о своем страхе. Еще совсем недавно я и сам с удовольствием бы к вам присоединился. Еще пару месяцев назад, сидя вечером на залитой светом кухне с бокалом коньяка в руке, я смущенно и фальшиво вторил издевательским смешкам друзей. Теперь уже и не знаю, что мне делать — плакать или смеяться. Каждое утро я, стоя перед зеркалом, проверяю, сколько седых волосков прибавилось за прошедшую кошмарную ночь. С некоторых пор я боюсь спать. Вернее, боюсь, что проснусь среди ночи, разбуженный тихим скрипом дверцы, и глухой голос из пыльных глубин шкафа позовет меня по имени.
Все началось около двух лет назад. В то время на нашей фирме близился к завершению очередной крупный проект. Как обычно, мы не укладывались в сроки, и домой приходилось возвращаться чуть ли не к полуночи. Вконец измотанному, мне хватало сил лишь на то, чтобы выпить бутылочку пива и, не дождавшись окончания вечерних новостей, завалиться спать. На сон я никогда не жаловался, тем более в подобные периоды.
Будильник должен был прозвенеть ровно в шесть, чтобы к половине седьмого я смог, наконец, сползти с кровати и начать новый каторжный день. Но проснуться пришлось гораздо раньше. Глаза мои оставались закрытыми, и некоторое время я никак не мог понять, что же послужило причиной внезапного пробуждения. И вдруг почувствовал, что в комнате кто-то есть. То есть, сейчас уже с уверенностью можно сказать, что кто-то там был. Тогда же это было лишь какое-то неопределенное ощущение, которое трудно выразить словами. Лежащему лицом к стене, на самом краю разложенного дивана, мне казалось, что за моей спиной в самом углу кто-то стоит. С одной стороны, я не мог знать, есть ли там кто-то, да и не могло там никого быть. Да, не могло: из угла не доносилось никаких звуков, и все же я каким-то неведомым образом воспринимал присутствие некоего чужого существа. Могу предположить, что вы сейчас скажете. То же самое мне говорили все психиатры, консультировавшие меня по этому вопросу: «У многих людей временами возникает подобное чувство. Им кажется, что они ощущают за спиной чей-то пристальный взгляд», и т. д., и т. п.
Если бы этим чувством все и закончилось, я бы с радостью с вами согласился. Но вслед за этим послышались шаги. Постояв несколько секунд возле шкафа, словно для того, чтобы я в полной мере смог осознать присутствие кого-то чужого, оно отправилось в кухню. Походка не была осторожной — неведомый кто-то, видимо, ощущал себя хозяином и даже не пытался скрыть своего присутствия. Это были шаги одинокого мужчины, которому вдруг среди ночи приспичило в туалет. Я хочу сказать, что звуки были довольно отчетливыми, но я не слышал их в том смысле, как обычно слышат люди. Я чувствовал шаги. Чувствовал так, будто звуки, минуя органы слуха, проникали прямо в мозг. Свидетели, описывающие опыт телепатического общения, утверждают, что голос собеседника раздавался прямо в голове. Таким же образом я воспринимал присутствие этого существа. Шаги как бы рождались у меня в мозгу, и одновременно можно было отчетливо представить себе то место, откуда они доносятся. Таким же образом я скорее почувствовал, чем услышал, щелчок выключателя в кухне. Страха в тот момент не было, он пришел позже, когда визиты существа стали более настойчивыми и регулярными. В тот первый раз из кухни донеслись лишь несколько слабых стуков, будто кто-то передвигал оставленную на столе посуду. Затем снова щелкнул выключатель, и шаги проследовали обратно к шкафу. А потом раздался звук, который до конца жизни будет преследовать меня в кошмарах — тихий скрип открываемой дверцы среди ночного безмолвия. Несколько минут я лежал, ожидая продолжения, но все было тихо. Лишь негромко тикал будильник, да где-то очень далеко подвывала сигнализация.
Наконец, уверив себя, что все это был сон, я успокоился. А утром происшествие показалось мне пустяковым и смехотворным. Загруженный работой, я практически забыл об этом случае и вспомнил лишь месяца через два.
Тогда я довольно поздно вернулся домой с какой-то гулянки в небольшом подпитии и, наспех скинув одежду, завалился в кровать. Как вы уже догадались, я снова очнулся задолго до рассвета, что в моем состоянии было весьма удивительно. Через закрытую дверь ванной доносилось приглушенное журчание льющейся из крана воды. Поначалу я даже не обратил на него особого внимания. Алкоголь делал свое дело, затягивая меня в пучину сна, наполненного обрывками сновидений. Утром, скорее всего, это происшествие забылось бы, как и случившееся ранее. Боже, как же наивны бывают люди! Сон уже готов был снова принять меня в желанные объятия, как вдруг раздался негромкий плеск, будто кто-то мыл руки. Затаив дыхание, я прислушался. Плеск повторился, затем журчание стихло. Я прямо почувствовал, как оно закручивает кран, хотя слышать этого, естественно, не мог. Странное было чувство. Затем дверь открылась. Черт возьми, готов поклясться чем угодно, что сквозь плотно сжатые веки я различил неяркий свет. Щелкнул выключатель, и в этот момент страх в первый раз заскребся в глубине сердца. Раньше еще можно было утешиться тем, что все звуки доносятся из квартир сверху или снизу, хотя дом наш старой постройки, с толстыми кирпичными стенами. Если даже какие-то шумы и пробивались сквозь мощные перекрытия, они были слишком слабыми. Конечно, замутненное полусном сознание могло само довершить картину, но, когда щелкнул выключатель, я понял, что все происходит именно в моей квартире. Потому что услышал еще один звук. Очень слабый, он был на пределе слышимости, но его невозможно перепутать ни с каким другим. Дело в том, что в выключателе возле ванной при каждом щелчке звенит отошедшая пружинка. Звон этот очень тихий и, если вы про него не знаете, то, скорее всего, и не услышите его. По крайней мере, днем. Но сейчас, ночью, в абсолютной тишине, когда даже с улицы не доносилось ни звука, он прозвучал довольно явственно. Голову даю на отсечение, что слышал, как задребезжала чертова пружинка. От двери в ванную до входа в спальню буквально несколько шагов. И, сделав эти шаги, нечто замерло на пороге. Описывая первый случай, я забыл упомянуть, что звуки шагов были довольно странными. Не совсем человеческими. Ноги шлепали по полу, как будто ходивший был обут в ласты, и в тоже время не слишком громко. Просто тихое «шлеп-шлеп». Но я уверен, что просто босой человек так не ходит. Так вот, остановившись у входа в спальню, оно замерло на некоторое время. Я представил, как оно разглядывает меня. Затем, после нескольких томительных секунд, шлепки проследовали к шкафу. Дважды скрипнула дверца, внутри что-то поворочалось и, наконец, все стихло. Слава Богу, что я был нетрезв, иначе не смог бы заснуть до самого утра. Но, опьяненный, через несколько секунд уже храпел, позабыв о своем страхе.
После этого случая я первый раз решился рассказать о происходящем. Просто упомянул об этом, полушутя, на какой-то вечеринке. Друзья с удовольствием посмеялись над «страшилкой», лишь одна незнакомая девушка изменилась в лице. Она как-то странно на меня посмотрела, но, не дав развить тему, перевела разговор в другое русло.
Поддавшись настроению окружающих, я и сам посмеялся, но на следующую ночь все снова повторилось, причем еще в худшей форме. В этот раз оно сходило в туалет. Звучит смешно, но, поверьте, теперь мне вовсе не до веселья. Сначала из глубины шкафа донеслось невнятное ворчание. По большей части нечленораздельное, оно, тем не менее, производило впечатление какой-то ужасной молитвы на непонятном, нереальном языке. Скрип дверцы лезвием полоснул по нервам, по коже побежали мурашки. И снова тихое 'шлеп-шлеп'. Открылась и закрылась дверь в туалет. И, после нескольких секунд тишины (ни журчания, ни скрипа сидения), нечто проследовало на кухню. Постояло там, снова в полном безмолвии, и вернулось в спальню. Как и в предыдущий визит, помедлив на пороге, оно вдруг подошло к дивану и остановилось прямо возле меня. Сердце мое забилось так громко, что, казалось, оно могло услышать. Однако, изо всех сил притворяясь спящим, я старался дышать ровно и глубоко. Дыхания существа не было слышно, только какой-то звук. Тихое шипение и потрескивание, как шипит патефон на последней дорожке пластинки. И запах. Всю комнату заполнил его запах. Воняло, как в сыром углу старого сарая. Гнилью, плесенью и еще чем-то неуловимым, но таким же противным. Я лежал на правом боку и вдруг с ужасом почувствовал, как оно перелезает через меня, укладываясь на свободное место. Оно поворочалось, словно кот, устраивающийся поудобнее, и затихло. Теперь мы лежали буквально в нескольких сантиметрах друг от друга. С превеликим трудом мне удавалось притворяться спящим. И я чувствовал, как оно, не отрываясь, смотрит на меня. Смотрит холодным бессмысленным взглядом рыбьих глаз, словно знает, что я не сплю, и старается подловить.
Приступ паники не позволял даже приоткрыть глаза. И, несмотря на это, я все же очень скоро заснул.
С тех пор оно больше не возвращается в шкаф. Выходит из него, некоторое время бродит по квартире, вздыхая и ворча на своем непонятном языке, затем укладывается на свободное место. Оно смотрит на меня. Знаю, что смотрит — до тех пор, пока я не засну. Странно, но в таких случаях заснуть удается довольно быстро.
Временами вторая половина дивана занята. Вы понимаете, что я имею в виду. В эти ночи оно не появляется. Иногда я готов подобрать с улицы и затащить в постель грязную спившуюся нищенку, лишь бы не слышать этого скрипа. И я боюсь складывать диван, хотя и не знаю, что произойдет. Вероятно, оно потопчется возле меня, повздыхает, и отправится обратно в шкаф. Но что, если нет?
Вы спрашиваете, почему бы не запереть шкаф? О, поверьте мне, я пытался это сделать. В дверце есть простейший замок, закрывающийся на маленький ключик. Просто для того, чтобы ребенок не смог раньше времени увидеть свой новогодний подарок. Однажды вечером я так и сделал, однако спокойствия это не добавило. У меня было такое чувство, что все стало только хуже. Что-то внутри говорило: «Лучше открой». Но, к сожалению, не вняв голосу разума и зажав ключик в кулаке, словно оберег, я лег спать. И проснулся за пару секунд до того, как оно попыталось выйти. Еще погруженный в дрему, я услышал, как оно толкнуло дверцу. Потом еще и еще раз. Сразу вслед за этим из шкафа донеслась целая серия ударов. С меня мгновенно слетели остатки сна. Стиснув ключик в потной ладони, я с ужасом ждал, что будет дальше. В дверь еще несколько раз ударили, все настойчивей и настойчивей. В нее не барабанили, прося открыть, удары были глухими и не такими частыми, словно кто-то бил плечом, стараясь выломать жалкую преграду. И когда уже начало казаться, что со следующим толчком дверь вылетит, оно неожиданно затихло. Я решил было, что оно успокоилось, как вдруг из шкафа раздался ужасный вопль. Полукрик-полустон, он был наполнен отчаянием, кошмарной мольбой и злобой. Дикой, бесконечной злобой.
В этот момент я сам готов был завопить дурным голосом и выскочить на площадку, выбив входную дверь. Удержал меня лишь дикий ужас, тугими жгутами стянувший все тело. Не было сил даже откинуть одеяло. Стиснув зубы и зажмурившись так, что заболела голова, я ожидал, что оно сейчас вырвется из своей ненадежной тюрьмы и набросится на меня. Если бы из шкафа донесся еще хоть один звук, я бы обмочился или остался заикой на всю жизнь. А может быть, и то и другое вместе. Но оно ушло. Больше в эту ночь заснуть не удалось. Так и пролежал до рассвета, сжимая в правой руке чуть не погубивший меня талисман. Как только в комнате стало достаточно светло, я прошлепал на кухню и, налив полный стакан водки, залпом выпил. Занюхав рукой, пахнущей потом и медью, на подгибавшихся ногах я поплелся к шкафу. Ключ повернулся в скважине с щелчком взводимого курка. Поражаясь своей смелости или, скорее, безумству, я открыл дверцу. Внутри, естественно, ничего не было. То есть ничего страшного или странного. Пара костюмов на вешалке, старая кожаная куртка, несколько небольших коробок с разным барахлом и сгоревший утюг. А к обратной стороне дверцы прилип какой-то лоскуток, рассыпавшийся в пыль, при первом прикосновении.
Следующие несколько ночей я провел у друзей. Соврал что-то насчет затеянного ремонта. Но нельзя же вечно мотаться по чужим квартирам — и, ожидая самого худшего, я все-таки вернулся.
В первую ночь, проведенную дома после попытки запереть шкаф, оно дотронулось до меня. Сначала, как всегда, постояло около дивана, нависая надо мной и глухо ворча. Иногда я думаю, что различаю в этом ворчании знакомые слоги. Временами его бормотание становится более разборчивым, и тогда мне кажется, что оно пытается произнести мое имя. Перелезая через меня, оно грузной громадой навалилось на грудь. Поначалу оно лежало не двигаясь, и вдруг протянуло ко мне что-то холодное и длинное, напоминающее змею. Через тонкое одеяло оно щекотало мою руку, словно по ней ползало множество больших жуков. А потом дотронулось до лица. Прикосновение было противным донельзя. Это не было чувство, подобное тому, когда кто-то прикасается к твоему носу, щеке, или губам. Оно дотрагивалось до всего лица сразу, одновременно. Ощупывало меня десятками скользких маленьких ресничек, как будто холодный мокрый снег падал на лицо.
Почему я не выкинул шкаф? Не знаю. Не могу. Почему-то это пугает меня больше, чем ночные визиты. По крайней мере, ничего плохого пока не случилось. Пока.
Вы не поверите, но мне очень страшно. Мне, человеку, прошедшему через две «горячие точки» и совершившему более тридцати прыжков с парашютом. Мне, несколько лет назад провалившемуся под лед и лишь благодаря холодному рассудку оставшемуся в живых. Мне страшно. Каждый вечер, когда ложусь спать, я боюсь. Боюсь своего страха. Боюсь того, в этот раз, проснувшись среди ночи, не смогу больше вынести чувства глубокого ужаса и открою глаза.
Читайте также: