Ядерный гриб osu
С 1965 по 1969 гг. я учился в Осинском педагогическом училище, получив специальность учитель начальных классов. Владимир Верзаков, мой однокашник, впоследствии директор средней школы в г. Оса, рассказал нам, студентам, что по райцентру провезли атомную бомбу и рванут её в 5-6 км от Осы. Мы не поверили этому, а в сентябре 1969 г. после окончания училища нефтяники с помощью спецов из г. Сарова Нижегородской области рванули ядерный джин.
В 2000-ые годы в г. Оханске судьба свела меня с Сосниным Г.Г., чей отец создавал атомные и водородные боеприпасы. Он и поведал мне подробности о тех ядерных взрывах.
Александр Ширинкин, краевед и звездочет из г. Оханска.
Осинский эксперимент 1969 года
Ровно 50 лет назад в 10 километрах южнее города Оса прозвучали два подземных ядерных взрыва. Проблемы, которые с течением времени появились, проявляются и ещё могут появиться, как следствие того деяния, должны находиться под самым пристальным вниманием как органов власти, так и общественности. В память о тех событиях эта статья.
Начало применения энергии атома были положены в США. Первое атомное устройство было взорвано в пустыне Альмогордо 16 июля 1945 года. И его создатели Артур Комптон, Энрико Ферми, Эрнест Лоуренс и Роберт Оппенгеймер тогда же предложили объявить вне закона какое-либо его использование. Этот призыв не был услышан и 6 и 9 августа 1945 года два последующих взрыва принесли гибель сотням тысяч жителей Хиросимы и Нагасаки. Таково было начало ядерной эры.
В сентябре 1951 г. при обсуждении результатов успешного испытания модернизированного варианта первой советской атомной бомбы Игорь Васильевич Курчатов, руководитель атомного проекта в СССР, сказал буквально следующее:
Идеи Курчатова были восприняты на самом высоком уровне, в Правительстве СССР и применению ядерных взрывов в мирных целях дали ход. Первый такой взрыв прозвучал в январе 1965 года, создав искусственное озеро Чаган в Казахстане. Американцы «мирные» эксперименты начали раньше – в 1961 году.
Взрывы под городом Оса были за №12 и №13 в ряду из всех проведённых 124 мирных взрывов в СССР. Цель проведения взрывов под Осой – повысить нефтеотдачу месторождения, так как другими методами это эффективно сделать не удавалось.
Непосредственным руководителем проводимых работ был Иван Федорович Турчин – заместитель главного конструктора по испытаниям Всесоюзного научно-исследовательского института экспериментальной физики (ВНИИЭФ). Именно в этом институте были разработаны ядерные устройства для этих работ.
Под руководством И.Ф. Турчина я работал с 1980 по 1994 год. Он был моим непосредственным начальником, имел огромный опыт по испытанию ядерных зарядов. Мы, его подчиненные, никогда не имели и тени сомнений или неуверенности при работе с ним. Он был прирождённым организатором.
Турчин Иван Федорович (25.12.1915 – 03.10.2000).
Участник Великой Отечественной Войны. В 1949 окончил Ленинградский электротехнический институт. С 1951 работал в КБ-11 (впоследствии Конструкторское Бюро переименовано во ВНИИЭФ). Прошел путь от зам. начальника цеха, секретаря партбюро, председателя групкома завода до заместителя главного конструктора ВНИИЭФ по внешним испытаниям ядерных зарядов. На протяжении 40 лет руководил подготовкой и проведением испытаний ядерных боезарядов, создаваемых во ВНИИЭФ. Участвовал в работах по использованию ядерных взрывов в мирных целях.
Привожу выдержки из книги И.Ф. Турчина «40 лет на испытаниях ядерного оружия» о событиях при проведении опытов под г. Оса:
…заказчиком в данном случае являлось Министерство нефтяной промышленности СССР.
В соответствии с Постановлением Совета Министров СССР от 20 ноября 1967 года и приказом Е.П. Славского от 11 декабря 1967 года была создана госкомиссия из представителей участвующих организаций, министерств и местных органов власти. Научным руководителем был назначен профессор Нефтяного института А.А. Бакиров.
Председателем госкомиссии был утверждён И.Ф. Турчин, ответственным за сборку и подрыв изделий В.И. Канарейкин… Ответственным по ТБ (технике безопасности) и РБ (радиационной безопасности) был назначен С.П. Щукин, ответственным за режим – полковник Н.Ф. Ершов.
Осинское нефтяное месторождение расположено в северной части Приуралья. Кругом тайга. Климат суровый, резко континентальный. Там были пробурены две скважины глубиной
1 300 метров, диаметром 445 мм. Намечены к подрыву два изделия, представляющие собой герметичные цилиндрические корпуса длиной 2 200 мм, диаметром 375 мм, выдерживающие давление жидкости 240 кг/см 2 , мощностью 7,6 кт ТЭ (Авт.: 7,6 килотонн в тротиловом эквиваленте). Каждое изделие подрывается с интервалом, необходимым для их подготовки. Глубина заложения 1 202 м. Температура в забое 23 º С.
Что характерно было для «осинских событий»?
Как только экспедиция прибыла к месту работ, комиссия приступила к обследованию населенных пунктов, находившихся в радиусе зоны возможных разрушений от ударной сейсмической волны. Было установлено, что в большинстве деревень жилые дома старые, ветхие, некоторые вросли в землю до окон. У иных жителей в плохоньких домах печи были сложены не из обожженного кирпича, а из кирпичиков глины. Мы объявили населению, что в случае какого-либо разрушения нами будет всё восстановлено. Для этого заранее к домам, которые, по нашим предположениям, могли разрушиться, подвезли кирпич, стекло и другие необходимые стройматериалы, так как через две недели уже наступит зима. Не было конца радости этих жителей, они с недоверием спрашивали: «Неужели у нас будет кирпичная печь?» «Да, будет». В то же время в районе г. Оса посреди искусственного моря стояли огромные красавицы – сосны – гнили, погибали. Спрашиваю секретаря горкома партии: «Почему не спилили их и не вывезли?» «Не успели». «Почему же не отдали населению, особо нуждающимся?» «Не было разрешения». Вот такой обычный бездушно-бюрократический ответ.
С нами на опыте были: председатель Пермского облисполкома Воробьёв (Авт.: скорее всего, это был начальник Управления сельским хозяйством Пермской области Леонид Николаевич Воробьёв), человек мощного телосложения, настоящий сибиряк, простой в общении, чувствовалось, хороший хозяйственник, и, видимо, в области пользуется большим авторитетом, так как при объезде деревень его почти все знали и радостно приветствовали. Он при подготовке и проведении опытов оказывал огромную помощь, особенно после опытов, в восстановительных работах.
Кроме него были секретарь Пермского обкома КПСС по нефти Людмила Александровна (фамилию не помню) и представители Пермского областного управления нефти.
Всё шло по плану, по графику, 2 сентября 1969 года в 8.00 по московскому времени было подорвано первое изделие. Интересные события отмечались за день до опыта и во время опыта. Вечером пришёл ко мне Воробьёв и заявляет, что Людмила Александровна заказала вертолёт, придумала какую-то срочную работу в Перми и улетает. «Фактически, я знаю, никакой срочной работы там нет, просто она боится присутствовать на атомном взрыве». Иду к ней. Убеждаю: «Людмила Александровна, Вы почти месяц с нами работали, да и первый секретарь обкома КПСС заверил меня, что Вы будите присутствовать на опыте. Что случилось?» Обычные придуманные, оправдывающие доводы. «Вы просто боитесь, да?» Тяжело вздохнула: «Честно? Боюсь! Много наслышана про Хиросиму, Нагасаки. Я боюсь!» Стал убеждать, уговаривать. Ведь я тоже человек, у меня семья – жена, двое детей и вот, как видите, жив! Оставайтесь, никуда Вы не полетите, а завтра со мной будете на КП (Авт.: командном пункте), и всё будет в порядке, не волнуйтесь. Согласилась. Утром вместе едем на КП. Интересная реакция присутствующих впервые на таких взрывах – растерянность, нервозность и явное опасение, как бы что не случилось. Некоторые ложатся на землю и заявляют, что обязательно надо ногами по направлению к ударной волне.
Опыт прошёл нормально, полный камуфлет (Авт.: камуфлет – отсутствие выхода продуктов взрыва на земную поверхность). По докладам из деревень, находящихся в радиусе сейсмического разрушения, стало ясно, что в некоторых из них имеются большие разрушения. Начался объезд, осмотр населённых пунктов. В это время по телефону сообщают, что в одной из деревень погиб мужчина! Как могло случиться? Ведь специальная комиссия вывела всё население из этих деревень в безопасные места. Срочно едем туда. Наблюдаем картину: стоит мужчина лет 45-50 – всё лицо опухло настолько, что не разобрать, где нос, где глаза. Увидев председателя облисполкома Воробьёва, смеётся, здоровается – они хорошо знакомы. Что случилось? Рассказывает: у него пасека, вечером он немного выпил вина и лег спать недалеко от пчёл, чтобы после взрыва снова установить упавшие ульи: «Сплю, взрыв, ударная сейсмическая волна, ульи падают, пчёлы, естественно, взволнованы, рассержены, а так как я был ещё с запахом вина, они набросились на меня, так что едва спасся от них в доме. Вот видите – результат». Кроме того, он нам показал трёх мертвых гусей: умерли от пчелиного яда. Вот и вся «трагедия».
Возвратившись на базу в г. Оса, зашли к секретарю горкома КПСС. У него был кабинет с прекрасной архитектурной лепкой на потолке, он очень ею дорожил. И, как на грех, она вся отлетела и разбилась. Кроме того, сообщает, по городу пошли панические слухи, что на опыте, якобы, погибли два человека, один из них шофер, который возил Турчина.
Один из наших сотрудников рассказал интересный случай, как рождаются эти слухи: в магазине старушка рассказывает группе женщин, что будто бы она была в этом магазине во время взрыва с маленьким грудным ребенком на руках. И вот взрыв, удар, ребёнок выпадает у неё из рук – крик, испуг! А вторая, немного помоложе её, стоит рядом и говорит: «Аксинья, не ври, не придумывай, я же была здесь и видела, ничего этого не было».
После совещания спешно готовили подрыв второго изделия. А 8 сентября 1969 года в 8.00 часов по московскому времени оно было подорвано.
В результате подрыва двух зарядов на Осинском месторождении нефти было разрушено от ударов сейсмических волн полностью шесть ветхих жилых домов, 300 печей, и побито 900 м 2 оконных стёкол. Через две недели в этих местах ожидался снег. Министр Е.П. Славский приказал военному строительному подразделению, расположенному в этом районе, немедленно приступить к восстановительным работам. Было привезено шесть новых рубленых домов, строители быстро их собрали. Застеклили все разбитые в деревнях окна. А вот с кладкой печей возникли серьёзные трудности. По всей Пермской области было найдено только шесть настоящих печников. Таких специалистов в стране почти не стало, никто нигде их не готовил. Только после этих событий, как рассказали мне, в некоторых ПТУ стала появляться специальность печник. Но всё же выход из такого тяжелого положения был найден. Создали из солдат-строителей бригады для кладки печей. А шести печникам дали автомашины, и они, объезжая дома, где клали печи солдаты, инструктировали ребят и контролировали их работу.
Надо отдать должное председателю облисполкома Воробьёву; он лично участвовал в решении всех вопросов, помогал не только советом, но и материалами, специалистами.
Так, в течение двух недель всё было восстановлено и сдано жителям без нареканий, недовольства с их стороны.
В первое время после проведения взрывов отмечалось резкое увеличение нефтедобычи в 3-4 раза, но в итоге нефти было получено 1,5 – 1,6 раза больше, по сравнению с добычей без взрывного воздействия. А спустя около 10 лет был произведён забор нефти на радиоактивный анализ из зоны воздействия ядерного взрыва. К великому удивлению, нефть из скважин вблизи эпицентра ядерного взрыва оказалась РАДИОАКТИВНОЙ! Поднялся невообразимый шум. Прибывшие на место специалисты из проектного института и Министерства выяснили, что пермские нефтедобытчики, стремясь получить максимальное количество нефти, дополнительно, по своему усмотрению, применили технологию закачки в нефтяной пласт воды. Есть такой метод. Вода растворила радиоактивные продукты взрыва и, смешавшись с нефтью, сделала её непригодной для использования!
Так, благодаря своей безграмотности и пренебрежительному отношению к запретам атомщиков – НИКОИМ ОБРАЗОМ НЕ ИСПОЛЬЗОВАТЬ ВОДУ для увеличения добычи нефти после ядерных взрывов – загублено солидное количество нефти.
И если бы не алчность нефтяников, готовых на всё, чтобы быстрее получить ещё больше нефти, то проблем бы не было. Но что сделано, то сделано. Безграмотность и безалаберность тех, кто принял в дальнейшую эксплуатацию месторождение, свели на нет все возможные выгоды новой технологии. Но это могли быть выгоды ближайшего времени.
Сейчас, имея результаты всех подземных ядерных взрывов, проведённых в СССР, можно констатировать, что многие из них сопровождались аварийными выбросами струй радиоактивных газов в атмосферу; в окрестностях полостей ядерных взрывов, на значительном от них удалении, формировались обширные очаги радиоактивного заражения недр, земной поверхности и технологических объектов – что говорит о не герметичности полостей, образованных ядерными взрывами. Другими словами технический уровень проведения работ не позволял полностью изолировать земную поверхность от радиоактивности. Ученые, связанные с геологией, гидрогеологией, сейсмологией, тектоникой считают, что ещё через много лет будет проявляться геодинамическая активность зон, где когда-либо были проведены такие взрывы. И к чему в дальнейшем это приведёт – неизвестно… А в иммунной и кроветворной системах работников газо- и нефтепромыслов отмечены существенные изменения…
К настоящему времени сформулированы принципы, согласно которым, проведение ядерных взрывов в народохозяйственных целях должны быть такими, чтобы радиация от этих взрывов никоим образом и ни при каких обстоятельствах не могли контактировать ни с человеком, ни с продуктами, используемыми человеком.
А в нашей стране такое прозрение стало наступать в начале 1990 – х годов после проведения вообще последнего ядерного взрыва в СССР (24.10.1990) и после рассекречивания информации и обследования ряда зон проведения промышленных ядерных взрывов.
Один из создателей советской атомной бомбы, Научный руководитель ВНИИЭФ, трижды Герой Социалистического Труда, академик Юлий Борисович Харитон написал незадолго до своей кончины:
Сознавая свою причастность к замечательным научным и инженерным свершениям, приведшим к овладению человечеством практически неисчерпаемым источником энергии, сегодня, в более, чем зрелом возрасте, я уже не уверен, что человечество дозрело до владения этой энергией. Я осознаю нашу причастность к ужасной гибели людей, к чудовищным повреждениям, наносимым природе нашего дома – Земли. Слова покаяния ничего не изменят. Дай Бог, чтобы те, кто идут после нас, нашли пути, нашли в себе твердость духа и решимость, стремясь к лучшему, не натворить худшего.
А пока надо искать иные технические решения тех проблем, о которых говорил Игорь Васильевич Курчатов. На настоящем этапе люди ещё не доросли до безопасного применения ядерных зарядов. Применять ядерные взрывы для своих нужд человечеству пока рано.
советский физик, «отец» советской атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, профессор.
Основатель и первый директор Института атомной энергии (1943—1960). Главный научный руководитель атомной проблемы в СССР, один из основоположников использования ядерной энергии в мирных целях.
Славский Ефим Павлович (26.10.(07.11).1898—28.11.1991),
советский государственный и партийный деятель, специалист в области цветной металлургии, руководитель советской атомной промышленности, трижды Герой Социалистического Труда.
Один из руководителей проекта по созданию советского ядерного оружия. Министр (председатель госкомитета) среднего машиностроения СССР (1957—1986). Член ЦК КПСС (1961—1990). Депутат Верховного Совета СССР 5—11-го созывов.
Харитон Юлий Борисович (14(27).02.1904—19.12.1996),
советский физик-теоретик и физикохимик.
Один из руководителей советского проекта атомной бомбы, трижды Герой Социалистического Труда, академик АН СССР, доктор физико-математических наук, профессор.
С 1946 года Ю.Б. Харитон — главный конструктор и научный руководитель КБ-11 (впоследствии Конструкторское Бюро переименовано во ВНИИЭФ) в Сарове. К работе над реализацией ядерно-оружейной программы под его руководством были привлечены лучшие физики СССР. В обстановке строжайшей секретности в Сарове велись работы, завершившиеся испытанием первых советских атомной (29 августа 1949) и водородной (12 августа 1953) бомб. В последующие годы работал над сокращением веса ядерных зарядов, увеличением их мощности и повышением надёжности.
Геннадий Соснин, ведущий специалист Российского федерального ядерного центра – ВНИИЭФ.
В 1971 – 1994 годах – конструктор, а затем испытатель ядерных и неядерных зарядов. 2019 год.
Сейчас словосочетание «мирный атом» воспринимается как «горячий лед» или «мягкий камень». Но полвека назад эти слова официально звучали с высоких трибун и воспринимались как руководство к действию.
С помощью атомной энергии надеялись прокладывать каналы и увеличивать добычу нефти. Всего с 1965 по 1988 годы в Советском Союзе в рамках программы «Ядерные взрывы для народного хозяйства» произвели 124 взрыва. Зачастую их мощность превышала мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму (она равнялась 14 килотоннам тротила).
В Пермском крае такими «хиросимами» стали три места: Оса, северо-восток Чердынского района и Гежское месторождение в Красновишерском районе.
Оса. Проект «Грифон»
Первые два взрыва произошли в сентябре 1969 года под Осой – в семи километрах от окраины города. С их помощью нефтяники надеялись резко увеличить добычу. Проект назвали «Грифон». Взрывы были подземными, на глубине более километра. А мощность каждого из них в тротиловом эквиваленте составляла 7,6 килотонн – суммарно, как в Хиросиме.
Первый заряд был взорван 2 сентября. О нем жителей заранее не предупредили. Поэтому, когда произошел взрыв, и землю основательно тряхнуло, многие подумали, что началось землетрясение.
- Я почувствовал такой удар, словно колотушкой по ногам стукнуло, нас всех просто подбросило над землей, - вспоминает Евгений Гординский, работавший в те годы главным инженером НГДУ «Осинскнефть». Во время взрыва он находился на командном пункте, метрах в 300 от эпицентра. – А в окрестных деревнях в домах вылетели все стекла и рассыпались печки.
Потом весь кирпич, который производили в Пермской области, отправили в Осинский район, чтобы класть новые печи. Туда же собрали печников со всей области.
Ко второму взрыву, назначенному на 9 сентября, уже подготовились: заклеили стекла бумагой, как во время войны, а детей из детсадов и школ вывели на открытые площадки.
Анна Гординская тогда работала в Осинской школе.
- Помню, нас предупредили о готовящемся взрыве, - говорит она. - Мы вышли с детьми на стадион, чтобы оказаться подальше от зданий, которые могли случайно разрушиться. Земля немного тряслась. Но сильных разрушений не было.
Несмотря на взрывы, чуда не случилось. Нефть рекой не полилась. Спустя семь лет в Осинском месторождении начали бурить новые скважины – практически в пяти метрах от места взрывов. К счастью, остановились вовремя.
«Среди пермских нефтяников весьма популярна версия о том, что продолжение бурения могло вызвать выход на поверхность критической массы радиоактивных веществ, и население Осы пришлось бы срочно эвакуировать», - писала впоследствии корпоративная газета «Нефтянка».
Но, несмотря на низкую отдачу от взрывов, опыт повторили в 80-х годах на Гежском месторождении в Красновишерском районе.
Красновишерский район. Проект «Гелий»
На этот раз для ядерных взрывов выбрали более безлюдную местность. Поселок Геж в Красновишерском районе был создан лесозаготовителями. Но к тому времени, как там открыли нефть, он уже был заброшен. Ближайшая к месторождению деревня Яборово находилась в 20 километрах от нефтяных скважин.
И в 1981–1987 годах в рамках проекта «Гелий» на Гежском месторождении произвели пять подземных ядерных взрывов - каждый из боезарядов был мощностью в 3,2 килотонны. Кстати, первый взрыв состоялся 2 сентября 1981 года - ровно через 13 лет после Осинского.
В те годы Евгений Гачегов работал водителем первого секретаря Красновишерского райкома.
- О том, что нефтяники будут взрывать в Геже, всем в Красновишерске было известно, - вспоминает он. - Машины приходили военные - без номеров, с тентами, груженые чем-то. Вот чем – никто не знал.
И о том, что заряды будут атомные, никому не сообщали. Именно поэтому руководство района бесстрашно отправилось «посмотреть на взрыв».
- Когда я секретаря привез туда, он ушел со всем начальством, а нас, водителей, заставили все машины поставить в ряд и выйти из них, - рассказывает Евгений Гачегов. - По репродуктору прозвучало: «Минутная готовность», - потом начался отсчет: 1, … 8, 9, 10 – и бах! Земля как содрогнется. Там умывальники в ряд висели солдатские, они аж слетели наземь. Под ногами по земле дрожь пошла. Ну, постояли, переждали. Через час опять: «Минутная готовность», - и еще взрыв.
Последние взрывы на Гежском месторождении произошли в апреле 1987 года – спустя год после Чернобыля.
- Говорят, те взрывы прошли неудачно, - говорит Евгений Гачегов. - Но это уже по слухам. Вроде один заряд не взорвался, специалисты приезжали из Уфы, что-то демонтировали.
Гежская «хиросима» также оказалась неудачной. Как говорят в «Лукойле», интенсивность добычи на Геже всегда была очень низкой - за все годы эксплуатации из запасов месторождения смогли добыть всего около 4 процентов нефти.
Зато изменения в природе, вызванные ядерными взрывами, заметны до сих пор. Ручей, протекавший рядом с деревней Яборово, после тех взрывов пропал, ушел под землю. Рыба в местных речках заметно подросла. А в лесах стали расти огромные грибы.
- В тех местах еще и лесной малины много - крупной, размером с садовую клубнику, - рассказывает Евгений Гачегов. - Люди ходят, собирают ягоды и грибы. И рыбачить тоже ездят - там неподалеку речка Геж. Рыбы там много, крупной. Правда, всякие уродцы попадаются, к примеру, с одним глазом…
- И не боятся собирать?
- Чего бояться-то? Раньше бояться надо было. Не афишировали ведь, что радиация. Если бы я знал, что там будет радиация, я бы туда в жизни не поехал. И секретари райкома оба туда ездили, возил я и первого, и второго. Правда, оба уже умерли.
Чердынский район. Проект «Тайга»
Ядерный взрыв в Пермском крае
Виодеофильм о ядерном взрыве, произведенном на севере Пермской области.
Еще несколько атомных взрывов произошли под Чердынью в рамках проекта «Тайга». Эта безумная идея подразумевала переброс воды из северных рек на юг. Планировалось восполнить запасы мелеющего Каспийского моря за счет воды из Печоры. Для этого организаторы собирались пробить канал от Печору до Камы с помощью 200 направленных ядерных взрывов. Изыскательские работы в прикамской тайге шли с 1963 года. И вот в марте 1971 года на глубине всего 128 метров были заложены первые три заряда мощностью по 15 килотонн. Эти взрывы были пробными – они должны были показать, насколько перспективны дальнейшие работы.
- Через год стало понятно, что в болотистой почве воронка, образовавшаяся после взрыва, заполняется водой, и строить в таких условиях нельзя, - рассказывает пермский издатель Олег Андрияшкин, который тогда был заместителем главного редактора областной газеты «Молодая гвардия». - На этом проект и был похоронен. На память о нем нам осталось озеро, которое называют Ядерным.
Аудио: "Земля уходила из под ног", - очевидцы вспоминают ядерные взрывы в Прикамье
В 1990-х годах, когда гриф секретности был снят со многих тем, журналисты «Молодой гвардии» провели расследование взрывов в Чердынском районе. Поводом стало письмо от сотрудников ГУФСИН, которые были обеспокоены экологической обстановкой в районе их колонии.
Журналисты отправились в экспедицию. Замерили дозиметрами радиационный фон. На поверхности он был выше, чем в Перми, но находился в допустимых пределах. А в глубине выброшенного грунта уровень излучения был более высоким.
- Местные жители – очевидцы взрыва - говорили, что это было страшно, - говорит Олег Андрияшкин. - В деревне Семисосенка, находившейся в десятках километров от места взрыва, деревянные тротуары буквально ходили волнами. Стекла повыбивало даже в Ныробе. И в небо поднялся «гриб».
Вернувшись, Олег Андрияшкин встречался с разными экспертами, в том числе со старшим научным сотрудником института ВНИИпромтехнологии Виктором Ахуновым, одним из организаторов и руководителей проекта «Тайга». Он и поделился с журналистами отчетом о проекте «Тайга», подготовленном в НИИ.
Вот несколько выдержек оттуда: «Хотя доза гамма-излучения быстро уменьшилась, к настоящему времени обстановку определяют долгоживущие радионуклиды. Уровни излучения будут существовать длительное время».
«В некоторых точках зафиксирован уровень излучения 1000-1400 микроренттен в час. Плотность заражения местности достигает 150 бета-частиц/мин. на кв. см. В ягодах, собранных на гребне навала, присутствует тритий до 1000 Бк/кг».
Последствия
В ответ на публикацию пришло письмо одного из очевидцев проекта «Тайга» Николая Чумак-Жунь.
А завлабораторией ПермНИПИнефть Геннадий Михайлов опубликовал в экологической газете «Луч» статью, где было написано:
«. В 1992 году сотрудники Института экологии и генетики микроорганизмов Российской академии наук провели выборочное медицинское обследование 59 работников Осинского нефтепромысла. У них обнаружены нарушения в кроветворной системе, цитогенетические изменения и снижение иммунного статуса. ».
С момента первого ядерного взрыва в Прикамье прошло 50 лет. В Осинском районе в конце минувшего века создали забетонированный со всех сторон полигон захоронения радиоактивного грунта. Сейчас там радиационный фон в пределах нормы. А на севере Пермского края снижением уровня радиации занимается только природа.
И напоследок – несколько цифр из официального отчета Пермьстата.
Ядерный взрыв в Пермском крае
Виодеофильм о ядерном взрыве, произведенном на севере Пермской области.
Возрастная категория сайта 18 +
Пятьдесят лет назад в 94 километрах южнее Перми прогремели два ядерных взрыва. Их суммарная мощность — 15,2 килотонны в тротиловом эквиваленте. Почти как в японской Хиросиме, которую в 1945 году уничтожил взорванный в небе боевой заряд мощностью от 13 до 18 килотонн. Подземные взрывы на нефтяном месторождении вблизи уральского города Осы задумывались в 1969 году как камуфлетные, без выхода радиоактивных продуктов на земную поверхность. Но памятником «мирному» освоению атома стал гигантский могильник. С 1987 года здесь хоронят смертельно опасные отходы — зараженные радиацией нефтяное оборудование и грунт, собранный возле скважин.
«Потекла по воздуху река»
— За два с небольшим месяца мы подготовили наземное оборудование, подвели кабели. На глубину 1100 метров была пробурена скважина. Военные снарядили атомный заряд — закругленный голубоватый цилиндр. Его вместе с буровой трубой и кабелем опустили в скважину и зацементировали до устья, — рассказал в 1999 году поэту и журналисту Михаилу Смородинову бывший начальник нефтегазодобывающего управления (НГДУ) «Осинскнефть» Семен Чуманов. — В самой Осе все крупные кирпичные здания и промышленные объекты укрепили металлическими бандажами. В 10 часов утра 9 сентября грянул взрыв.
2 и 8 сентября 1969 года (по другим данным, 2 и 9 сентября) 1969 года в 6 километрах южнее Осы на глубине 1212 и 1208 метров были взорваны два ядерных заряда мощностью по 7,6 килотонны.
— На наблюдательном пункте, примерно в километре от точки взрыва, тряхнуло ощутимо. <…> В миг взрыва я увидел, как потекла по воздуху река — приток Осинки: вода оторвалась от русла, — припомнил спустя 30 лет нефтяник Чуманов в интервью поэту Смородинову (газета «Звезда» от 11 сентября 1999 года). — В Осе особых разрушений не было: ну стекла повылетали, люстры попадали — в том числе в моем кабинете. Конечно, ветхие строения осели, покосились. <. > Атомщики — Министерство среднего машиностроения — выделили значительные средства, и за месяц в Осе построили три двухэтажных дома для тех, чьему жилью был нанесен серьезный урон. А наше НГДУ срочно организовало обучение печников: их на весь район было всего пятеро. И к каждому поставили по пять подмастерьев, чтобы они буквально за три — четыре дня обучились самостоятельной работе.
По словам Семена Чуманова, в окрестных деревнях порушились печи: «А ведь осень, холода не за горами». В тот сентябрь в Осинский район кирпич свозили со всей области. За месяц сложили на месте разрушенных более двух с половиной тысяч печей. Работали круглосуточно, приводили в порядок детские сады и школы. Специальная комиссия рассматривала претензии от жителей, понесших в результате взрыва материальный урон, выплачивала компенсацию — вплоть до разбитых люстр и фужеров.
Чуманов признался, что увеличение выхода нефти было незначительным. Но отметил, что «радиоактивность если и выросла, то, по сути, неощутимо». В публикации поэта Смородинова, которую 11 сентября 1999 года напечатала пермская газета «Звезда», бывший начальник НГДУ «Осинкнефть» подчеркнул: «Все работы по подготовке взрыва и устранению его последствий возглавлял Николай Алексеевич Мальцев, в ту пору — глава объединения "Пермнефть"».
Звезды нашли своих героев
Первые в Советском Союзе подземные ядерные взрывы для интенсификации добычи нефти и газа были выполнены в Башкирии, соседней с Пермской областью республике (объект «Бутан»). 30 марта 1965 года на Грачевском нефтяном месторождении, в 40 километрах восточнее города Мелеуз, на глубине 1341 и 1375 метров взорваны два заряда мощностью по 2,3 килотонны. 10 июня того же года там же на глубине 1350 метров использован более мощный заряд — в 7,6 килотонны. Точно такие же по своей разрушительной силе были задействованы в 1969 году на Осинском нефтяном месторождении (объект «Грифон»).
В 1971 году за достигнутые успехи начальник государственного производственного объединения «Пермнефть» Алексей Мальцев был удостоен звания Героя Социалистического Труда. В 1972 году он переведен с Урала в Москву на должность первого заместителя министра нефтяной промышленности СССР. А с 1977 года стал министром.
В 1976 году золотую звезду Героя Социалистического Труда получил и Георгий Цырков — руководитель советского проекта по использованию «мирных» ядерных зарядов. В 1951 и 1953 годах он был удостоен двух Сталинских, а в 1962 году — Ленинской премии — за создание новых вооружений. В 1965–1996 годы Цырков возглавлял в Министерстве среднего машиностроения СССР Пятое главное управление (разработка и испытание ядерных боеприпасов).
После того как в 1963 году СССР и США договорились о запрете испытаний ядерного оружия в морях, в атмосфере и космосе, обе державы развернули программы «мирных» ядерных взрывов (МЯВ). В действительности на нефтяных месторождениях СССР применялись боевые фугасы, созданные для ракетных и других вооружений. Об этом говорится в брошюре «Миф о безопасности и эффективности подземных ядерных взрывов» (Москва, 2003).
«Нет сомнений, что программа МЯВ использовалась для испытаний ядерного оружия», — указал в брошюре ее автор, член-корреспондент Российской академии наук (РАН), советник по экологии президента РФ (1991–1993) Алексей Яблоков.
Фото: Михаил Лобанов
Именем чудовища
Назвав осинский проект именем чудовища, известного по преданиям народов Древнего Востока, советские атомщики вряд ли предполагали, что мифический «Грифон» превратится в опасный грифон. Так в геологии называют неожиданный излив нефти или воды на земную поверхность из-за неисправности оборудования.
В 1969 году два взрыва на Осинском месторождении были выполнены на глубинах 1208 и 1212 метров в водонасыщенной части пласта, подстилающей нефтяную залежь. Расстояние между боевыми скважинами составляло 1050 метров. Согласно расчетам, в результате каждого камуфлетного взрыва мощностью 7,6 килотонны образуется подземная полость радиусом 15–20 метров. Высота столба обрушения в скважине достигает 100 метров, радиус разуплотнения (дробления) горных пород — 40 метров, зоны трещиноватости — до 160 метров. Эти и другие данные сообщил ученый секретарь Горного института Уральского отделения РАН Борис Бачурин.
В 1975–1976 годы в районе взрывов пробурили две прокольные скважины, стволы которых прошли на расстоянии двух — пяти метров от боевых. Скважины были введены в эксплуатацию и использовались для добычи нефти. Первый выход радионуклидов зафиксирован в 1977 году после обработки соляной кислотой забоя прокольной скважины № 1004. Это привело к аварийному выбросу нефти и воды, содержащих тритий, цезий-137, стронций-90, кобальт-60, сурьму-125, рутений-106.
— С этого периода вся последующая эксплуатация данной скважины вплоть до ее ликвидации сопровождалась выходом загрязненной продукции, — отметил Борис Бачурин в публикации, озаглавленной «Подземные ядерные взрывы в районах нефтедобычи Пермского Прикамья: радиоэкологические аспекты». — Наиболее значительное загрязнение поверхности отмечено в 1987 году и обусловлено аварийным выбросом водо-нефтяной эмульсии из скважины № 1004, осложненной пожаром излившейся нефти. <…> Наличие значительного поверхностного загрязнения промплощадок, а также отходов, образовавшихся при чистке загрязненного оборудования, обусловило необходимость строительства в 1987 году специального хранилища радиоактивных отходов.
Двести гектаров радиации
На объекте «Грифон» автору этого материала довелось побывать дважды. В 1989 году в Осе митинговали жители, требовали гласности об экологических последствиях ядерных взрывов. Нефтяники спешно свозили радиоактивную грязь к месту их проведения. Ржавая табличка на установленном там мрачном железобетонном постаменте извещала: «Скв. № 1004. Осинское месторождение. Осинское УВР. Окончание бурения 11.11.76 г. Ликвидирована 11.06.87 г.». В нескольких сотнях метров отсюда радовали цветами и ягодами владения садового товарищества «Ягодка».
То, что сегодня осталось от «Ягодки»
Фото: Михаил Лобанов
В 2019 году об этих садах можно лишь догадываться. Плодовые деревья и кусты заросли сорняками, от прежних домиков остались руины. Исследования, поведенные отрядом по контролю за охраной подземных вод Сылвенской гидрогеологической партии, показали, что отделяющая «Ягодку» от могильника речка Тишковка, приток впадающей в Воткинское водохранилище речки Осинки, заражена опасной для всего живого радиацией, как и окрестные родники. Площадь радиоактивной грязи от объекта «Грифон» была определена примерно в 200 гектаров.
— Отмечаемое в отдельных случаях распространение радиоактивного загрязнения за пределы площадок нефтепромысловых объектов связано с аэральным переносом и поверхностным смывом радионуклидов и аварийными утечками загрязненной продукции, — говорится в работе ученого Бачурина. — Основные поверхностные очаги радиоактивного загрязнения приурочены к нефтепромысловым объектам — арматура устья скважин, замерные и сепарационные установки, почвы и грунты промплощадок.
На всем пути от Осы до ядовитой ныне «Ягодки» встречается ярко окрашенное нефтяное оборудование. Согласно общедоступным сведениям, введенное в эксплуатацию в 1963 году Осинское месторождение насчитывает более 400 различных скважин. В объединении «Пермнефть» оно считалось одним из самых крупных и обеспечивало прирост нефтедобычи. Запасы оценивались в 191,8 миллиона тонн, в том числе извлекаемые — в 36,2 миллиона тонн.
На месте взрывов — современное предприятие
Фото: Михаил Лобанов
«Пермь — не пустыня Невада»
После взрывов в 1969 году нефтяники быстро восстановили видимые разрушения. Но перебрать кирпичные печи и заново подвесить рухнувшие люстры — это одно. Бороться с невидимой радиацией — совсем другое. Еще в 1994 году Всероссийский проектно-изыскательский и научно-исследовательский институт промышленной технологии (ВНИПИпромтехнологии) — тот самый, из Пятого главного управления бывшего Минсредмаша СССР, — прислал в Пермь любопытный документ. В «Технологическом регламенте по радиационной безопасности при эксплуатации объекта "Грифон"» с приложениями на 76 листах подробно изложены вероятные опасности.
«Существующая на Осинском нефтепромысле радиационная обстановка и история ее формирования показывают, что риск существенного изменения радиационной обстановки с возможностью переоблучения персонала и населения может реализоваться в случае возникновения радиационной аварии в виде поступления в продуктивный нефтяной пласт из первичного источника больших объемов жидкости с объемной активностью радионуклидов на 2–3 порядка высшей, чем ныне существующая, — предупреждает регламент и разъясняет. — Основной вклад в настоящее время в суммарную активность вносят тритий, цезий-137, стронций-90. Через 100 лет заметный вклад будет вносить америций-241. Через 300 лет основной вклад будет вносить плутоний-239. Время существования могильника — сотни тысяч лет».
Исполнителем документа обозначен атомщик Владимир Либкинд. При нашей встрече в 1989 году в Осе он показывал на свои ручные часы со светящимися стрелками и убеждал — излучение от «Грифона» гораздо меньше и безопаснее. Сейчас на этот могильник ведет лучшая во всем районе автомобильная дорога, которая заканчивается тупиком. Огороженный забором «Грифон» выглядит как современное предприятие — с постом охраны, капитальными постройками. Специфику объекта выдают лишь знак «Радиационная опасность», эстакада для мытья выезжающего оттуда транспорта и поросшие травой могильные курганы до самого горизонта. Живописную картину нарушают мертвые деревья, которые находятся по эту сторону ограды — рядом с красно-белой металлической трубой, подписанной «Скв. № 930».
Специфику объекта сегодня выдают лишь такие знаки
Фото: Михаил Лобанов
Советский поэт Владимир Радкевич написал ироничную «Оду ядерным взрывам в Пермской области»:
Давно мы привыкли:
Коль надо — так надо!
И к ядерным взрывам
Привыкнем отныне,
Хоть, в общем-то, Пермь —
Не пустыня Невада,
И нам далеко
До атолла Бикини…
Мы взрывами всякими
Будем гордиться, —
В народном хозяйстве
Нам все пригодится!
И зло добавил в «Открытом письме» к руководству нефтяников:
За мертвых, до срока
Почивших во гробе,
Спасибо — их рак
Изглодал до костей,
За плод материнский,
Убитый в утробе,
Спасибо от имени наших детей,
За все, что вы в нас
Отравили навеки,
За мертвый,
Сердца изъедающий дым,
За эти горючие слезы
И реки —
Еще раз спасибо мы вам говорим.
Тут интересный ресурс появился, который даёт карту 2624 ядерных взрывов, проведённых на Земле. На ней видно, что в Пермском крае было проведено 10 ядерных взрывов в "других" (по мнению ресурса) или в "народно-хозяйственных" (по мнению руководства СССР) целях:
Рассмотрим их поближе:
1 и 2 взрывы (Грифон-1 и Грифон-2) были произведены чуть южнее (7-10 км) города Оса 2 и 8 сентября 1969 года, в целях стимуляции добычи нефти. Мощность каждого взрыва по 8 килотонн. Взрывы подземные.
Воспоминания очевидца (источник теста и фото скважин):
«Двадцать метров до ядерной катастрофы», часть 1.
Воспоминания у скважины №1002
г. Оса, Пермский край
2 сентября 2014 г.
С Рудольфом Николаевичем Турицыным беседует краевед г. Осы Владимир Александрович Алексеев.
© Огарышев С.И., Алексеев В.А., 2014 г.
«ДВАДЦАТЬ МЕТРОВ ДО ЯДЕРНОЙ КАТАСТРОФЫ»
Посмотрите внимательно на карту Пермского края и вдумайтесь: какое огромное количество на ней всевозможных географических названий! А если на все это глянуть более широко, то за каждой деревушкой, селом, маленьким и большим городом – свои неповторимые истории. Ну а какая же история может быть без человека?! Поэтому в этих «точках» развертывалось множество событий, порой незаметных, интересных, счастливых, а иногда очень грустных и опасных.
Немного бывает обидно, когда называя свой город, ощущаю, что мой собеседник становится несколько недоуменным, потому что ни разу не слышал истории его «имени». Но думаю, что эти обиды напрасны. Ведь как необъятна наша страна, и все ли можно узнать о ней?!
Но согласитесь, как бы могли существовать большие реки, если бы их не питали живительные родники, ручейки и речки? Так и с большими городами. Ведь это им дают живительную силу деревни и села и, так называемые, – «малые города». Одним из таких является Оса – районный центр Пермского края.
Наверное, не так уж и неизвестен наш город, если о нем упоминал великий историк и поэт А.С. Пушкин в своей «Истории пугачевского бунта». Именно в окрестностях Осы, опьяненные добытой в борьбе свободой, «разгуливали» отряды Пугачевского войска. Именно через этот «незаметный» городок со своей экспедицией к Северному ледовитому океану и берегам Америки в последний раз отправился известный исследователь морей Витус Беринг. Этот «городок», также, как и все, пережил несколько революций, гражданскую и Великую Отечественную войны и продолжает жить и сегодня своим ритмом, укладом и традициями.
Я уже говорил, что ни одно географическое название не может существовать и жить без людей. Так и здесь есть и были люди, которые делали и делают ему славу, хранили и бережно хранят его традиции, устои, помнили и помнят его историю, к сожалению, иногда противоречивую. У этого города есть свои патриоты и «летописцы».
На сей раз мы отойдем от устоявшейся традиции, не будем знакомиться с экспонатами музея, а прогуляемся по тихим полям, заросшим травой тропинкам, по тем местам, где произошли события далекого 1969 года, заставившие «содрогнуться» не только земную кору, реки, городок Осу и множество деревень, но и весь земной шар.
В нашем повествовании речь пойдет о двух ядерных подземных взрывах, которые имели место 2 и 9 сентября 1969 года в 7 километрах от Осы. Нашим собеседником будет Рудольф Николаевич Турицын, профессиональный бурильщик, непосредственный участник и свидетель тех событий. В своем рассказе он вспомнил немаловажную деталь, обстоятельство, которое могло привести к глобальной катастрофе.
В период бурения скважин №№ 1001 и 1002 он работал начальником участка и несмотря на почтенный возраст, ему 78 лет, помнит события 1969 года до мельчайших подробностей.
Скважины для ядерных взрывов начали бурить за год. Объекту в Осе было присвоено название «Грифон». Решение об использовании ядерной энергии «в мирных целях» было принято за два года до взрывов, то есть в 1967 году ЦК КПСС и Советом Министров СССР. Технологию взрывов разрабатывал Московский институт нефтехимической и газовой промышленности им. И.М. Губкина. Практическое проектирование проходило в стенах московского института ВНИПИ–промтехнология.
Бригаду, которая осуществляла бурение, временно перевели в министерство Среднего машиностроения.
Первый взрыв 2 сентября 1969 года прошел в строгой секретности. Население Осинского района не оповещалось и было напугано. В домах полопались печки, разбились стекла окон и попадали люстры, появились трещины у здания детского сада № 2, Дома культуры, местного музея, Свято-Троицкого собора. Людям был нанесен значительный материальный ущерб. К началу второго взрыва 9 сентября 1969 годы было принято решение подготовиться. В домах стекла в рамах были поклеены бумагой, напоминающим крест, как во время войны. Детей из детских садов и школ вывели на открытые площадки, население о втором взрыве было оповещено. В 10 часов утра земля под ногами содрогнулась, заколебалась, прошло несколько волн. Через некоторое время был дан отбой, в школах продолжились занятия. Население и местная власть стали подсчитывать убытки, нанесенные «непрошенными гостями».
Мощность двух ядерных взрывов составила до 8 килотонн. Постепенно население обжилось, люди вставили стекла, замазали щели. Незаметно прошли еще 7 лет. Но главная опасность была впереди.
В 1976 году началось бурение двух прокольных скважин №№ 1003 и 1004 в 5 метрах соответственно от скважин №№ 1001 и 1002.
Наш собеседник Рудольф Николаевич Турицын рассказал, что к нему домой прибыл посыльный с заданием срочно прибыть на место бурения скважин №№ 1003 и 1004. Был приказ срочно приостановить работы по бурению. По трещинам земной коры наружу стали просачиваться радиоактивные вещества: изотопы Цезия–137 (137 Cs), Стронция–90 (90 Sr), Трития (3 Н).
В результате миграции радиоактивных веществ с подземными водами и вследствие механического воздействия на геологическую среду образовалась система трещин и разрушений геотехнической структуры полости взрыва. За время эксплуатации нефтяного месторождения в условиях загрязнения радиоактивными веществами добываемой продукции, за счет повторных закачек в нефтяную залежь подтоварной воды, содержащей радиоактивное загрязнение, ареал распространения радиоактивных веществ по территории нефтепромысла и в недрах широко распространился за пределы опытного поля. Количество добывающих скважин с загрязненной продукцией превысило 200 штук, а также 38 нагнетательных скважин.
Работы по бурению скважин №№ 1003 и 1004 были немедленно приостановлены. До встречи с куполами ядерных взрывов оставалось 20 метров.
В последствии в разговоре со специалистами прослеживалась мысль о том, что если бы не остановили работы по бурению, радиоактивные вещества под давлением могли вырваться наружу. Город Оса в том случае подлежал срочной эвакуации. Мы стояли в 20 метрах от ядерной катастрофы.
В.А. Алексеев
04.09.2014 г.
Ныне скважина №1002 выглядит так (по мнению автора, ядерная скважина №1002 замаскирована под обычную скважину №920):
Скважина №1001 зарыта рядом со скважиной №1003:
Уникальное фото: Жители Осы, выведенные на улицы 8 сентября 1969 года, на время проведения второго ядерного взрыва
В общем близкое расположение к цивилизации позволит организовать сюда тур выходного дня.
3, 4 и 5 ядерные взрывы в Пермском крае были произведены одновременно, 23 марта 1971 года в Чердынском районе (100 км на север от Чердыни). Мощность каждого взрыва составила 15 килотонн (мощность атомной бомбы "Малыш", взорванной над Хиросимой была от 13 до 18 килотонн), взрывы были подземные, но экскавационные - направленные на выброс большого количества грунта. Производились взрывы в рамках эксперимента "Тайга", целью которого было выявить возможность строительства канала ядерными взрывами (планировалось 250 взрывов), по которому вода Печоры, была бы переброшена в Колву.
Эта серия взрывов наиболее изучена, есть статья в Вики о проекте "Тайга" и имеется даже фильм студии "Центрнаучфильм", который рассказывает об этом эксперименте. Правда русский текст забит переводом на английском языке:
23 марта 1973 года три ядерных заряда были одновременно подорваны. Сотрясения ощутили жители деревень в радиусе нескольких десятков километров. Грунт, сквозь языки пламени, был выброшен взрывом на высоту около 300 м, после чего он начал опадать вниз, создавая растущее клубящееся пылевое облако, которое поднялось на высоту около 1800 м. Ветром облако относило в сторону Коми, как и планировалось. Не существует опубликованных данных о дозах радиации после взрыва.
В результате взрыва образовался канал длиной 700 м, и шириной 340 м, глубина канала составляла от 10 до 15 метров. Из за падения грунта, вокруг канала был образован бруствер. В настоящее время канал заполнен водой, там образовалось озеро. Посредине озера от падения грунта образовался небольшой островок. Уровень радиации в разных частях канала варьируется от естественной нормы до нескольких тысяч микрорентген в час. На северо-восточном берегу в 400 м от канала находится сильно деформированная часть стальной трубы, выброшенная взрывом из скважины.
Фото:
В первоисточнике этих фото утверждается, что это фото строительства скважины под ещё один заряд в 1973 году, но подтверждения этому я не нашёл. Может быть это строительство одной из трёх скважин на месте взрыва:
Ядерный гриб был виден из посёлка Головной, в 20 км южнее от места взрыва:
Края затопленной воронки образовавшейся в результате атомного взрыва. Лето 1973 г.
Летом 1973 года было видно, что на острове остались остатки оборудования над скважиной. Из-за этого возникли слухи, что один из ядерных зарядов не взорвался и лежит под озером:
Панорама Ядерного озера в Чердынском районе Пермского края, летом 1973 года:
Сейчас озеро имеет обычный вид обычного лесного озера. Только лес вокруг него молодой:
Я знаком с Ильёй ilipin Липиным, который купался в Ядерном озере, об этом есть видео:
Прочитать об их экспедиции на Ядерное озеро можете в его Живом Журнале.
Т.е. в принципе сюда можно организовать тур "Купание в Ядерном озере". Для экстремалов. Особо боящимся предлагать в прокат свинцовые трусы. И сразу бросать в этих трусах на середину озера.
Читайте также: