Свечной заводик 12 стульев в каком городе
16 октября В 1948 году родилась Хема МАЛИНИ /имя при рождении – Хема Малини Рамануджам Чакраварти/ (в городе Тируччираппалли, штат Тамилнад), индийская кинозвезда, продюсер, режиссер, танцовщица и хореограф. В России более известна по ролям близнецов Зиты
ЕВГЕНИЙ ЛЕОНОВ О маме : У меня в семье не было никого, связанного с искусством. Никого. В маме что-то было, когда она рассказывала, мама обаятельная была, седая такая русская женщина, не очень грамотная, но очень какая-то такая добрая по сердцу. Необыкновенная женщина. В нашем доме квартиры не отдельные, а коммунальные, но в наших маленьких комнатах было жующее стадо какое-то. Кто-то где-то спал на полу, всё время люди чай пили. Это родственники, которые к маме тоже тянулись. Она нас с бра
*** Шукшин считал её самородком, а она докатилась до сторожа *** (Памяти Ларисы Бурковой. (15 октября 1940 года, Камень-на-Оби — 2 января 2004 года, там же) — советской актрисы театра и кино, Заслуженной артистки РСФСР.) Много талантливых людей породила матушка-природа, дала возможность во всех гранях блеснуть своей красотой, стремительно взлететь в высь, почувствовать вкус славы и. умереть в одиночестве.
*** Судьбы актёров Советского кино *** Наталья Андриановна Лисенко (10 августа 1884 , Николаев — 7 января 1969, Париж) — русская и французская актриса, звезда немого кино. Племянница украинского композитора и пианиста Н. В. Лисенко (Лысенко)
*** История Советского телевидения *** ПЯТЫЙ ДЕСЯТОК (1983) Телеспектакль Про женщину на пятом десятке. А.Фрейндлих и Л.Дьячков
*** История Советского кино *** МАТЕРЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ (1975) Трудная роль, практически без слов, не принесла Тамаре Сёминой славы, но она не пожалела об этом.
В конце года выйдет новая экранизация знаменитого романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней» Это одна из самых увлекательных книг писателя. Автор проходит вместе со своими забавными персонажами лондонским джентльменом Филеасом Фоггом, его слугой Паспарту и сыщиком Фиксом сотни дорог вокруг земного шара. И все для того, чтобы выиграть пари у членов своего клуба. Если еще не читали, то крайне советуем Премьера сериала состоится на Amazon и BBC в конце года. Роль Филеаса Фогга исполнил
Львиную долю доходов РПЦ составляли именно продажи свечей -- 13,81 млн. рублей в год или 38,4% от всех доходов.
Кстати, для оптимизации прибыли от свечного бизнеса были такие рекомендации:
Женский труд. Следует в заводе применить женский труд: на воскобелильне должны быть исключительно женщины (кроме, разумеется, мастера); им же выгодно поручить позолоту свечей, а более выносливым можно давать работы и на тяговальных машинах. По опыту Воронежского завода женский труд при одинаковой производительности обходится вдвое дешевле мужского; кроме того выгадывается большая чистоплотность и аккуратность, а администрация завода гарантируется от возмущений, забастовок и всякого рода непорядков: женщины более трудоспособны, трезвы, спокойны и послушны.
Священник 17-го гусарского Черниговского Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича полка (бывший смотритель и член управления Воронежского Епархиального церковно-свечного завода) Сергей Сребрянский 1914 года 7-го мая. г. Орёл.
РГИА. Ф.806. Оп.5. Д.9432. 4.9. Л.45 об., 48
В общем, я бы не стал так смеяться над мечтами незадачливого отца Фёдора -- бизнес по производству свечей очевидно приносил огромные прибыли тем, кто занимался их производством и продажей.
Лайкнуть на Дзен.
Г ерой известного произведения «Двенадцать стульев» священник отец Федор лелеял с детства сладкую мечту: быть человеком стабильным и обеспеченным. Родившись в Самаре, по стечению обстоятельств он стал священнослужителем. Годы шли. Громы Революции и Гражданской войны отгремели над его головой. Скромная роль приходского священника, требовавшая некоторого посвящения, хозяйственная матушка, исповеди умирающих – все это стало основными вещами, наполнявшими смыслом размеренную жизнь отца Федора.
Н о главная, невысказанная, сокровенная мечта всей жизни все же не покидала укромный уголок его души. Отец Федор не мечтал о многом: он мечтал о маленьком свечном заводике с парой рабочих в небольшом хозяйственном помещении какого-нибудь тупикового самарского переулка. В отличие от претенциозного Остапа Бендера ему не нужен был миллион и Рио-де-Жанейро, ему нужны были стабильность, умеренный доход и устойчивое чувство собственничества, почему-то именовавшееся мелкобуржуазными замашками в то смутное и тревожное время.
В век, когда электрификация всей страны была обозначена главным шагом на пути к светлому коммунистическому будущему, отец Федор консервативно верил в стеариновые свечи, столь испытанные временем и способные осветить хоть небольшое, но обозримое жизненное пространство. После того как представился долгожданный момент раздобыть стартовый капитал в несметном состоянии генеральши Поповой, отец Федор тут же остриг мешающую священническую бороду, сменил подрясник на косоворотку и картуз, и, изъяв у жены некоторые сбережения, которые удалось «напастырствовать», пустился за многообещающей дюжиной стульев с вдохновением кладоискателя.
М ного испытаний уготовала ему судьба. Но рвение его было безгранично, ведь на карту было поставлено немало! Финал замечательной истории, нарисованной Ильфом и Петровым, являющейся в большей мере трагедией, нежели комедией, был до банальности прост: отец Федор стал клиентом психиатрической больницы. Его мнимой соседкой оказалась не кто иная как царица Тамара, и он наконец-то получил в безраздельное владение свой свечной заводик!
П ожалуй, лишь специалист может сказать, какие скрытые, глубинные мотивы руководили Ильфом и Петровым при создании образа священника Федора. Насколько сильное влияние оказала советская цензура – была ли с ее стороны прямая установка опорочить церковь в лице священнослужителей? Как бы то ни было, у авторов получилось великолепное произведение, персонажи которого нарисованы литературной кистью во всем многообразии оттенков и тонов, отразивших трагизм и глубину человеческих душ.
О браз отца Федора, как собирательный для всего религиозного мира, несущего «опиум для народа», вдруг совершенно неожиданно оказался антиподом истинного христианства. Сработал неизменный принцип, утвержденный историей: попытка отобразить Бога в кривом зеркале всегда приводит к изображению Его противоположности – антихриста. Всякая насмешка над Богом так или иначе превращается в высмеивание человеческих пороков, ибо Бог либо отображается в кристально-чистом, правдивом зеркале, либо не отображается вообще.
Е сли всмотреться повнимательнее, то без труда можно отметить одну важную особенность: отец Федор перестал быть Божьим слугою не в момент собственноручного пострижения своей бороды и снятия наперсного креста. Совершенно очевидно, что по-настоящему он им не был никогда. По крайней мере, в том обозримом его прошлом, которое мы способны разглядеть на страницах «Двенадцати стульев».
О тец Федор объединяет собою категорию людей, носящих имя «христиане», и более того, «служители», сделавших призвание ремеслом. Христос недвусмысленно говорил, что служение двум господам не доведет до добра: такой служитель будет либо лжецом (причем, в первую очередь, перед самим собою), либо, как наш герой, шизофреником по причине раздвоения личности.
Т айные энергии, скрытые в глубине души, стоящие у руля всех действий, рано или поздно станут явными для всех. Сокровище нашей жизни, как мощный магнит, влечет сердце к себе, становясь нашей судьбой. Свечной заводик, как воплощение управляемости и предсказуемости житейских процессов – вот что двигало горе-священника на немыслимые подвиги!
Ч то же, спросите вы, Бог против того, чтобы у каждого христианина была стабильность в финансово-материальном отношении? Да нет, вовсе нет. Все дело в степени привязанности к материальным богатствам и в нашем восприятии их. В том случае, если нарушается непреложный принцип «Во главе Бог», жизнь человека становится неугодной в глазах Божьих.
И дело не в том, что Господь извращенно честолюбив, что не терпит малейшего невнимания к собственной личности, а в том, что человек, перемещающий центр своего упования с Бога на другие вещи, нарушает вселенский принцип равновесия. Бог может быть только в центре нашей жизни, либо не быть в ней вообще. Он в силу Своей сущности не может оказаться на периферии наших стремлений, желаний и стараний. Такова Его природа.
Т очно также как центр окружности может быть либо точкой половины диаметра, либо перестать быть центром. И совсем не важно здесь то, что для нас становится главным: Рио-де-Жанейро или всего лишь свечной заводик – если сердце наше не принадлежит Богу, мы уверенно движемся по пути отца Федора.
Р оман «Двенадцать стульев» вышел в свет в 1927 году. Примерно в это же время начала работу государственная машина репрессий по отношению к церкви. Быть номинальным священнослужителем в Советской России было не только не выгодно, но и опасно.
К примеру, только с августа 1937 по октябрь 1938 года на территории подмосковного полигона НКВД в Бутово были расстреляны более тысячи священнослужителей. Палачи, издеваясь над смертниками, спрашивали их на краю братской могилы: «Ну что, есть Бог»? «Да, есть Бог!» - почти всегда звучал неизменный ответ, после которого в России становилось меньше на одного Божьего слугу.
Ч то заставляло этих христиан избирать смерть вместо жизни? Можно предположить, что смерть они и не избирали. Они вообще-то сделали свой выбор гораздо раньше, когда судьба не предвещала жестокой кончины: избрали служение Богу как всеобъемлющую цель своей жизни.
И так, какая же перспектива нам больше по душе: жизнь с Богом во главе и миг перехода в Небесное Царство или судьба саморасстриженного Божьего слуги с нескончаемым смятением в душе и мнимым покоем психиатрической больницы?
С овершенно не исключено, что отец Федор рассчитывал снять наперсный крест лишь на время. Лишь на то время, пока идет «недуховная» погоня за деньгами. В его идеальном плане жизни церковь и свечной заводик не были вещами взаимоисключающими. Поправив свои коммерческие дела, получив надежную базу, он вполне готов был взяться за кадило вновь. Но почему-то судьба распорядилась по-другому, направив течение жизни в ее естественное русло: двое «господ» не смогли ужиться на одном троне.
В сех любящих Бога Писание называет «царственным священством» (1 Пет. 2:9). Все мы призваны для священнодействия хотя бы в пределах своей собственной семьи.
С вященство это подразумевает отдачу и посвящение собственной жизни в пользу интересов Божьих. Необходимо помнить о том, что служить двум божествам грешно и нелепо. Нельзя отдавать свое сердце сразу двум господам, ибо обстоятельства жизни рано или поздно заставят нас любить одного и ненавидеть другого (Мф. 6:24).
К ак много христиан, когда-то вступивших на путь служения, но увлекшихся идеей собственного свечного заводика, проводит жизнь в бесконечной погоне за призрачным счастьем! Сколь многие попали в рабство общественного мнения об уровне благосостояния и, очарованные красками современной моды, утратили желание священнодействовать!
С амое печальное – это то, что многие не достигнут воображаемых целей, и, как герои другого романа Ильфа и Петрова, после неудачно завершившегося куража-автопробега будут стоять на обочине, наблюдая, как «настоящая жизнь пролетает мимо, радостно трубя и сверкая лаковыми крыльями»!
П усть Бог еще раз приведет нас к размышлениям о нашем предназначении и о том, чему мы отдаем бесценные годы и душевные силы.
Прозорливый отец Федор или маркетинг свечного заводика
Когда уже был почти готов этот материал, мы отправились сделать несколько фотографий достаточно уникального здания, в котором располагался епархиальный свечной завод. Увы, но вместо свечного заводика мы застали только развалины – здание недавно снесли, а нам остались лишь одни воспоминания и интересные исторические факты, которые заставляют ещё больше сожалеть об утрате бывшего завода, который запомнился не только своей историей, но и своеобразной «готической» архитектурой.
«Мечтал отец Востриков о собственном свечном заводе.
Терзаемый видением больших заводских барабанов, наматывающих
толстые восковые канаты, отец Федор изобретал
различные проекты, осуществление которых должно
было доставить ему основной и оборотный капиталы для
покупки давно присмотренного в Самаре заводика».
Отец Федор из знаменитых «12 стульев» Ильфа и Петрова мечтал о свечном заводике неспроста – дело это было достаточно прибыльное. Пожалуй, именно эта главная мечта о заводике и была единственной толковой бизнес-задумкой бизнесмена-неудачника. Если смотреть с современных позиций, то сан священнослужителя позволил бы отцу Федору обеспечить продукции собственного заводика гарантированный сбыт. Даже в 20-х годах прошлого века многие церкви Поволжья испытывали явный недостаток в свечах. Этот факт значительно снижал риски бизнеса, а узость рынка позволяла исключить серьёзные затраты на маркетинг. Думаем, что дело бы у героя Ильфа и Петрова вполне могло бы пойти даже при НЭПе. Тем более, что за примерами далеко ходить не надо.
14 мая 1890 года вышло постановление Синода, которым было предписано делать церковные свечи из чистого воска. Этот факт наконец-то сдвинул с мертвой точки обсуждений и проект строительства епархиального свечного завода в Симбирске. Но это далеко не начало истории строительства. Началось всё за 14 лет до знакового постановления.
Первое предложение о строительстве свечного завода в Симбирской епархии было высказано на съезде духовенства в 1876 году. Предложение не затерялось – был создан специальный комитет, который приступил к работе по проектированию. Итоги были представлены через год, на съезде 1877 года. Проектом предусматривалось строительство каменного двухэтажного здания 17 на 13 метров. Несмотря на то, что проект был предварительным, он вызывал жаркие споры. В частности, горячо обсуждались вопросы «а почему бы ни сделать второй этаж деревянным?» и «как правильно искать управляющего». В итоге дело потонуло в полемике и даже не дошло до составления точного бюджета и поиска места под строительство. Для некоторого успокоения ограничились чем-то вроде резолюции, в которой было указано, что завод необходим, но его строительство стоит отложить из-за недостатка средств.
Тут стоит немного отвлечься от хронологии событий и обратить внимание на то, как было поставлено «свечное дело» в уездных и сельских церквях губернии. Каждая церковь имела свою свечную лавку и определенную кассу пожертвований. На деньги из неё и закупались свечи у частных производителей. Производили кустари свечи из самого разного «матерьялу», зачастую мешая воск с различными жирами. Собственный свечной завод Епархии мог бы составить им серьёзную конкуренцию, но вопрос, по сути, стоял несколько иначе. Во-первых, речь шла об аккумулировании «свечных» денежных потоков в одном месте, а во-вторых, о силовой монополизации рынка – церквям попросту запретили бы закупать свечи у частников.
Возможные выгоды отлично осознавались духовенством, поэтому к вопросу строительства вернулись и на съезде 1879 года. Опять был создан специальный комитет, который исследовал свечное дело на ближайших заводах и даже составил новый план устройства завода. Также были намечены пункты для открытия складов свечей в церковных округах. Но и на этот раз дело отложили. В итоге очередной съезд духовенства 1881 года опять отклонил планы по скорому строительству завода.
Постановление Синода, о котором мы упомянули выше, давало дополнительное преимущество заводу, так как себестоимость свечей из чистого воска при массовом, а не кустарном производстве, значительно снижалась. Этот факт заставил духовенство действовать более активно. В тот же год было решено подсчитать количество свечей и огарков, которые продаются в течение года по церквям и выделить 25000 рублей на сам завод и 40000 рублей на закупку материалов и на старт производства.
28 июня 1891 года по вопросу сооружения завода был созван экстренный съезд духовенства, который постановил открыть в Симбирске завод, а по округам – склады свечей, выделить на завод 45563 рубля, купить под него место и назначить для исполнения комитет.
13 сентября у мещанки Березниковой за 10522 рубля 52 копейки был куплен участок с постройками на выселках Малых Тутей на углу 1-ой Инвалидной и старой Инвалидной улиц общей площадью 4422 квадратные сажени. Цена по тем временам небольшая, особенно если учесть, что на участке были вполне пригодные строения. Именно их и решили использовать под завод. Перестройка помещений закончилась 20 ноября, а 9 октября экстренное епархиальное собрание уже установило цены на продукцию и закупило материалы. В итоге 24 ноября, т.е. всего через два месяца после начала работ, завод заработал.
За следующий года завод уже выработал 5365 пудов свечей и «сделал» Епархии выручку в 88 983 рубля. К этому времени все церкви практически обязали закупать свечи централизованно, и дела завода пошли настолько хорошо, что с 1897 года из прибылей ежегодно стали отчислять по 15000 рублей на содержание епрахиального женского училища – деньги по тем временам огромные.
Завод неоднократно перестраивался. Нам удалось найти проект его первой перестройки (из строений Березниковой), который предусматривал устройство таких помещений как валовая, золотарня, помещение для паровой машины, комната для ручного производства, отделочная, а также складов. Предполагалось использовать как усадебный дом, так и надворные постройки. Именно эта перестройка и задала тот особый архитектурный «готический» стиль, который бережно сохранялся при дальнейших перестройках.
Через несколько лет завод ожидала новая реконструкция. В нём была открыта школа грамоты для детей работников завода, при школе выделена комната для учительницы. Затем на базе этой школы была открыта церковно-приходская школа для детей из Тутей, которая благополучная проработала до революции.
За добрыми делами духовенство не забывало и о практической стороне вопроса. Не знаем, что способствовало этому – то ли богоугодность дела, то ли банальная деловая хватка организаторов завода, но дела на нём шли всё лучше и лучше. Более того, «бизнес» постепенно расширялся. Так, в самом конце XIX века при заводе было решено открыть продажу церковного вина, для чего на Кавказ и в Крым была отправлена специальная комиссия – изучать опыт. Опыт был успешно изучен и при заводе открыт специальный склад по продаже церковного вина.
Но и этим дело не ограничилось – через некоторое время при заводе открыли центральный склад церковной утвари и свечной завод окончательно стал центром «церковной» торговли губернии. При этом, как написано в отчете о деятельности завода, изданном в 1916 году, «чистая прибыль естественно ежегодно возрастала и радовала комитет завода». Этот факт позволил в 1911 году открыть «торговлю» в отдельном помещении на углу Саратовской и Панской улиц в самом центре Симбирска.
«Теперь читай внимательно. Мы скоро заживем иначе.
Помнишь, я тебе говорил про свечной заводик. Будет он
у нас, и еще кое-что, может быть, будет. И не придется
уже тебе самой обеды варить, да еще столовников держать.
В Самару поедем и наймем прислугу». – писал отец Востриков в письме жене.
Конечно, прислугу заводской комитет из духовенства себе не нанимал, но если бы завод был частным, то его владельцу можно было бы позавидовать. «Свечные и утварные» доходы сделали бы его одним из самых богатых людей в тогдашнем Симбирске. Но такое было попросту невозможно – к началу XX века вся торговля церковной утварью и свечами была жестко монополизирована заводом – церквям разрешалось закупать свечи, а затем утварь и вино, только на свечном заводе Епархии и нигде более. Доходы от завода шли на благие дела и позволили значительно увеличить объём благотворительности.
Так почему же отец Федор по нашему мнению с заводиком оказался прозорлив? Причина проста – приход советской власти убрал монополию на утварь и свечи и не только у нас в губернии, но и везде, где существовала такая практика, в том числе и в Самарской губернии. По этой причине с приходом НЭПа идея об открытии в Самаре свечного заводика была вполне здравой – продукция имела бы гарантированный спрос. Другое дело, что пожить в Самаре с нанятой прислугой Вострикову довелось бы недолго – не за горами были годы начала активных гонений на церковь…
Читайте также: