Изменение условий договора аренды судебная практика
Среди «противовирусных» мер, в авральном порядке принимаемых государством, почти незамеченными остались нормы, нацеленные на защиту прав арендаторов недвижимого имущества (причем не только государственного и муниципального имущества, но и, исходя из текста рассматриваемой нормы, также имущества, находящегося в частной собственности).
В указанном законопроекте, помимо вызвавшего широкий резонанс «моратория на банкротство», а также ряда иных мер налогового и административного характера, имеется статья 19 следующего содержания:
До перехода непосредственно к анализу изложенных норм следует обратить внимание, что данные положения, исходя из их буквального толкования, касаются любых договоров аренды недвижимого имущества, в том числе: а) как недвижимого имущества, находящегося в государственной или муниципальной собственности, так и имущества, принадлежащего на праве собственности гражданам и юридическим лицам; б) как зданий, сооружений, помещений, иных объектов капитального строительства и их частей, так и земельных участков, лесных участков, участок недр, иных недвижимостей «природного характера». Очевидно, что в силу п. 2 ст. 615 ГК РФ данные правила применяются также к договорам субаренды объектов недвижимости.
Далее, по пунктам:
Пункт 1 – устанавливает обязанность арендодателя заключить дополнительное соглашение о переносе сроков внесения арендной платы в течение 30 дней с даты обращения арендатора.
Условия и сроки такой отсрочки установлены постановлением Правительства РФ Постановлением Правительства РФ от 03.04.2020 N 439.
Правом на получение отсрочки наделены не всех арендаторы (как это может показаться из формулировки закона), а лишь организации и ИП, относящиеся к наиболее пострадавшим отраслям экономики, список которых утвержден постановлением Правительства РФ от 03.04.2020 № 434:
- Авиаперевозки, аэропортовая деятельность, автоперевозки (ОКВЭД 49.3, 49.4, 51.1, 51.21, 52.21.21, 52.23.1);
- Культура, организация досуга и развлечений (ОКВЭД 90);
- Физкультурно-оздоровительная деятельность и спорт (ОКВЭД 93, 96.04, 86.90.4);
- Деятельность туристических агентств и прочих организаций, предоставляющих услуги в сфере туризма (ОКВЭД 79);
- Гостиничный бизнес (ОКВЭД 55);
- Общественное питание (ОКВЭД 56);
- Деятельность организаций дополнительного образования, негосударственных образовательных учреждений (ОКВЭД 85.41, 88.91);
- Деятельность по организации конференций и выставок (ОКВЭД 82.3);
- Деятельность по предоставлению бытовых услуг населению (ремонт, стирка, химчистка, услуги парикмахерских и салонов красоты) (ОКВЭД 95, 96.01, 96.02)
Факт отнесения конкретного бизнеса к «наиболее пострадавшим отраслям» устанавливается на основании кода Общероссийского классификатора видов экономической деятельности (ОКВЭД), указанного по состоянию на 01.03.2020г. в сведениях ЕГРЮЛ или ЕГРИП о конкретной организации или индивидуальном предпринимателе. В случае отсутствия указанного вида деятельности в сведениях ЕГРЮЛ или ЕГРИП (это можно легко проверить путем заказа выписки на официальном сайте ФНС России egrul . nalog . ru ) право на отсрочку в соответствии с изложенными нормами права формально отсутствует.
Вместе с тем, полагаем, что организации и ИП, которые фактически осуществляли указанные виды деятельности в качестве основной (например, предоставляли гостиничные услуги, услуги общественного питания, бытового обслуживания населения и т.д.), вправе ставить перед судом вопрос о предоставлении им аналогичной отсрочки, исходя из принципа конституционного принципа равенства всех перед законом и судом (ст. 19 Конституции РФ, ст. 1 Гражданского кодекса РФ). Ситуация, при которой в ЕГРЮЛ или ЕГРИП внесены недостоверные или неактуальные сведения, может являться основанием для привлечения предпринимателей к административной ответственности в форме разового штрафа (ч. 4 ст. 14.25 КоАП РФ – штраф от 5 до 10 тыс. руб.), однако не может являться поводом для отказа в применении мер поддержки, предусмотренных законодательством, при наличии доказательств осуществления такой деятельности как основной. Полагаем, что имеются хорошие перспективы для обоснования указанной позиции в рамках потенциального судебного спора.
Условия рассрочки установлены следующим образом:
- отсрочка предоставляется в отношении арендных платежей, подлежащих уплате с даты введения режима повышенной готовности (05.03.2020 в Москве и 13.03.2020г. в Подмосковье) и до 01.10.2020г., при этом в течение срока действия режима повышенной готовности переносится срок уплаты 100% арендной платы, а после окончания действия данного режима и до 01.10.2020г. – в размере 50% арендной платы;
- задолженность по арендной плате подлежит уплате не ранее 1 января 2021 г. и не позднее 1 января 2023 г. поэтапно не чаще одного раза в месяц, равными платежами, размер которых не превышает размера половины ежемесячной арендной платы по договору аренды;
- пени и штрафы за просрочку внесения арендной платы не начисляются;
- установление дополнительных платежей за право воспользоваться отсрочкой не допускается;
- если в договоре отдельно выделена плата за коммунальные и эксплуатационные расходы, то данная часть арендной платы продолжает взиматься, несмотря на отсрочку, за исключением случае когда арендодатель сам освобожден от указанных расходов на период пандемии.
Во избежание огромного вала судебных споров о понуждении к заключению дополнительных соглашений (которые еще неизвестно когда будут рассматриваться) законодателю следовало предусмотреть право арендатора на одностороннее изменение договора в соответствии с установленными Правительством РФ условиями и сроками отсрочки либо предусмотреть «автоматическое» изменение условий договоров. Необходимость судебного спора в условиях, когда арендодатель безусловно обязан подписать такое дополнительное соглашение (и ему фактически нечем возражать в суде, если условия и срок отсрочки соответствуют установленным требованиям), напрочь отсутствует.
Вместе с тем, поскольку в законе не указано иное, для реализации права на получение отсрочки необходимо направление в адрес арендодателя проекта дополнительного соглашения о внесении измененийв договор аренды, а в случае его отказа либо «молчания» в течение 30 дней - обращение в суд с требованием о понуждении к заключению дополнительного соглашения (в таком случае оно будет заключено на основании решения суда с «ретроспективной» датой – с даты введения режима повышенной готовности).
Расторжение договора аренды арендодателем по причине несвоевременного внесения арендных платежей либо начисление пеней (неустоек) за просрочку уплаты арендной платы в рассматриваемый период (в том числе, в период спора и до подписания дополнительного соглашения) будет являться незаконным.
Пункт 2 – устанавливает право сторон заключить дополнительное соглашение об изменении арендной платы за 2020 год.
Честно говоря, совершенно не вижу в данной норме правового содержания, поскольку и без нее понятно, что в силу ст. 450 ГК РФ стороны вправе изменять условия ранее заключенных ими договоров.
Скорее всего, это положение задумано как имеющее некую «мотивирующую» направленность (отражающее «мнение партии» в сложный период), поэтому реального регулирующего воздействия на хозяйствующих субъектов не окажет.
Пункт 3 – самый интересный, на мой взгляд, пункт, который предусматривает право арендатора потребовать уменьшения арендной платы за 2020 год в том случае, если использование арендуемого имущества оказалось невозможным по причинам, связанным с режимом повышенной готовности и введенными в связи с этим ограничениями.
Данная норма также представляет собой специальную норму по отношению к ст. 451 ГК РФ. Вообще, отдельного обсуждения заслуживает вопрос, а «останется» ли что-нибудь от статьи 451 ГК РФ применительно к арендным правоотношениям после принятия рассматриваемого законопроекта – то есть, можно ли, к примеру, требовать изменения иных условий договора аренды, не указанных в п. 1 и 3 ст. 19 законопроекта (полагаю, что, разумеется, вводимые новеллы должны рассматриваться как конкретизирующие положения ст. 451 ГК РФ, но не исчерпывающие ее содержание).
Поскольку каких-либо четких критериев «невозможности использования имущества» закон не определяет, именно по данному пункту следует ожидать наибольшее количество спорных ситуаций, которые неминуемо выльются в судебные разбирательства.
По факту, имеются два подхода к толкованию понятия «невозможность использования имущества» – буквальный и расширительный. В первом случае к такому имуществу следует относить лишь те объекты, которые вынуждены были закрыться в связи с прямым указанием в нормативных актах, регулирующих правовой режим «повышенной готовности» (напр., все объекты, обслуживающие граждан, кроме продовольственных магазинов, аптек и т.д.). Во втором случае к таким объектам следует относить и те, которые не обязаны были прекращать деятельность в связи с вводимыми ограничениями, однако фактически не смогли эксплуатироваться в условиях, когда остановилась работа контрагентов и т.д. (к примеру, строительство на арендуемом земельном участке временно заморожено в связи с переходом поставщиков и подрядчиков на "дистанционную работу," либо случилось массовое заболевание среди рабочих и т.д.).
Также весьма любопытным является то, что закон напрямую не предусматривает размер снижения арендной платы, на который вправе претендовать арендатор. Здесь также возможны два толкования – например, можно исходить из того, что за период невозможности использования объекта арендная плата вовсе не должна вноситься (уверен, что именно таким образом норма и будет восприниматься на практике). Вместе с тем, полное устранение обязанности по внесению арендной платы тождественно ситуации, при которой арендатор приостанавливает исполнение обязательств в связи с неисполнением арендодателем встречного обязательства по передаче предмета аренды (ст. 328 ГК РФ). Представляется, что ситуация введения ограничений из-за коронавируса не может по степени тяжести последствий для арендодателя быть приравнена к его виновным действиям по непередаче предмета аренды (поскольку мы имеем смелость презюмировать, что арендодатель напрямую не имеет отношения к распространению коронавируса в Российской Федерации). Обстоятельства форс-мажора устраняют ответственность должника в виде неустоек и убытков (п. 3 ст. 401 ГК РФ), но не прекращают исполнение основного обязательства при отсутствии оснований, предусмотренных ст. 416 и 417 ГК РФ (обязательство по внесению арендной платы к таким не относится).
Следовательно, речь может идти лишь о снижении размера арендной платы, однако до какого размера – это при отсутствии нормативного указания определить невозможно (теоретически, было бы возможно при широкой дискреции суда распределять риски между сторонами с учетом всех фактических обстоятельств и принципов разумности и справедливости, однако в нашем случае это нереально).
Наверно, именно по причине сложности определения условий измененного договора общим последствием "существенно изменившихся обстоятельств" является расторжение договора, а не его изменение, которое допускается лишь в исключительных случаях (п. 4 ст. 451 ГК РФ). В данных условиях, когда законодатель все-таки предоставил арендатору право требовать изменения договора, суды в рамках многочисленных споров, которые предвидятся по данному вопросу, будут, скорее всего, полностью отказывать во взыскании арендной платы за период вынужденного простоя.
Таким образом, рассматриваемый законопроект содержит ряд революционных положений в части регулирования прав и обязанностей сторон по договорам аренды недвижимости. Фактическое содержание принятых норм, с учетом высокой степени их неопределенности, будет зависеть от судебной практики, которой предстоит найти столь сложноосязаемое равновесие между интересами арендодателей и арендаторов.
В судебном заседании истец Абракава С.А., надлежаще извещенный, не присутствовал, просил о рассмотрении дела в его отсутствие.
Ответчик Ананян М.М. в судебном заседании не присутствовал, о месте и времени рассмотрения дела извещен надлежаще, об отложении слушания не просил, сообщил суду, что против расторжения договора аренды не возражает, соглашение о расторжении договора аренды, акт приема-передачи спорного объекта истцом ему не направлялись.
Третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне истца Винокурова К.Ф., Чан Ин Чун, представитель Управления Росреестра по Сахалинской области, привлеченные к участию в деле соответственно определениями суда от 13 октября 2020 года и от 2 ноября 2020 года, надлежаще извещенные, в судебном заседании не присутствовали, каких-либо заявлений, ходатайств суду не представили.
Суд полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц, в соответствии со статьей 167 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее ГПК РФ).
Исследовав материалы дела и оценив доказательства в их совокупности, суд приходит к следующему.
Согласно статье 621 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее ГК РФ) если иное не предусмотрено законом или договором аренды, арендатор, надлежащим образом исполнявший свои обязанности, по истечении срока договора имеет при прочих равных условиях преимущественное перед другими лицами право на заключение договора аренды на новый срок. Арендатор обязан письменно уведомить арендодателя о желании заключить такой договор в срок, указанный в договоре аренды, а если в договоре такой срок не указан, в разумный срок до окончания действия договора. При заключении договора аренды на новый срок условия договора могут быть изменены по соглашению сторон. Если арендодатель отказал арендатору в заключении договора на новый срок, но в течение года со дня истечения срока договора с ним заключил договор аренды с другим лицом, арендатор вправе по своему выбору потребовать в суде перевода на себя прав и обязанностей по заключенному договору и возмещения убытков, причиненных отказом возобновить с ним договор аренды, либо только возмещения таких убытков.
В соответствии с пунктом 1 статьи 610 ГК РФ договор аренды заключается на срок, определенный договором.
Если стороны после истечения срока договора аренды не прекратят исполнять, то есть арендатор продолжает пользоваться арендованным имуществом, а арендодатель – принимает арендную плату и при этом не требует возврата имущества, договор аренды в соответствии с пунктом 2 статьи 621 ГК РФ будет считаться возобновленным на неопределенный срок.
Статьей 622 ГК РФ предусмотрено, что при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором.
В силу статьи 650 ГК РФ по договору аренды здания или сооружения арендодатель обязуется передать во временное владение и пользование или во временное пользование здание или сооружение.
Договор аренды здания или сооружения, заключенный на срок не менее года, подлежит государственной регистрации и считается заключенным с момента такой регистрации (пункт 2 статьи 651 ГК РФ).
В соответствии со статьей 655 ГК РФ передача здания или сооружения арендодателем и принятие его арендатором осуществляются по передаточному акту или иному документу о передаче, подписываемому сторонами. Если иное не предусмотрено законом или договором аренды здания или сооружения, обязательство арендодателя передать здание или сооружение арендатору считается исполненным после предоставления его арендатору во владение или пользование и подписания сторонами соответствующего документа о передаче. Уклонение одной из сторон от подписания документа о передаче здания или сооружения на условиях, предусмотренных договором, рассматривается как отказ соответственно арендодателя от исполнения обязанности по передаче имущества, а арендатора от принятия имущества.
При прекращении договора аренды здания или сооружения арендованное здание или сооружение должно быть возвращено арендодателю с соблюдением правил, предусмотренных пунктом 1 настоящей статьи.
Статьей 314 ГК РФ предусмотрено, что, если обязательство предусматривает или позволяет определить день его исполнения либо период, в течение которого оно должно быть исполнено (в том числе в случае, если этот период исчисляется с момента исполнения обязанностей другой стороной или наступления иных обстоятельств, предусмотренных законом или договором), обязательство подлежит исполнению в этот день или соответственно в любой момент в пределах такого периода.
Судом установлено и материалами дела подтверждается, что дата между Винокуровой К.Ф. и Ананян М.М. был заключен договор * на аренду нежилого здания, расположенного по * в *, сроком действия с даты заключения по дата . После этого, дата между ними же заключен аналогичный по условиям договор аренды того же здания сроком по дата , который условий продления срока действия договора не содержат. В пункте * договора от дата предусмотрено, что арендатор или арендодатель по позднее, чем за * дней извещает арендодателя или арендатора о предстоящем освобождении помещения в связи с окончанием срока действия договора, помещение передается по приемо-сдаточному акту. Также предусмотрено, что настоящий договор, может быть досрочно расторгнут при обоюдном согласии сторон с выполнением пункта *. Каких-либо соглашений о расторжении договора аренды, акт приема-сдачи объекта между Винокуровой К.Ф. и Ананян М.М. составлялись.
В зависимости от способа изменения или расторжения договора указанные сведения вносятся в ЕГРН путем государственной регистрации, в частности: соглашения об изменении договора; прекращения договора на основании соглашения о его расторжении; прекращения договора на основании заявления об одностороннем отказе одной из сторон от исполнения договора; прекращения договора на основании решения суда по заявлению соответствующей стороны; прекращения договора в связи с истечением срока действия.
Прекращение договора аренды указанной в нем датой окончания срока действия, а также действия участников сделки аренды, вследствие которых договор прекращается, регламентированы в статьей 621 ГК РФ.
По смыслу данного в абзаце 2 пункта 6 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17 ноября 2011 года № 73 «Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды» разъяснения следует, что любая из сторон договора аренды вправе обратиться в орган, осуществляющую государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, с заявлением о внесении в ЕГРН записи о прекращении договора аренды, а сохранение записи о договоре аренды не означает, что он не прекратился.
Как установлено судом, срок действия договора истек, при этом условия договора о возврате арендованного имущества сторонами соблюдены не были, документ приема-сдачи объекта между Винокуровой Е.Ф. и Ананян М.М. не составлялся, между тем, последний спорным объектом перестал пользоваться еще до его продажи Абракава С.А. и Чан Ин Чун арендодателем Винокуровой К.Ф., не используется он ответчиком и в настоящее время, арендная плата им не оплачивается. Отказа органа, осуществляющего государственную регистрацию прав на недвижимое имущество и сделок с ним, в погашении регистрационной записи об аренде объекта недвижимости не имеется, с заявлением в Управление Росреестра о снятии обременения в виде аренды никто не обращался.
Таким образом, учитывая приведенные нормы права и принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, суд приходит к выводу, что истец выбрал неверный способ защиты своего прав, в связи с чем, не усматривает законных оснований для удовлетворения настоящего иска.
На основании изложенного, руководствуясь статьями 194-199 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд
В удовлетворении искового требования Абракава Сергея Александровича к Ананян Мартину Марленовичу о расторжении договоров аренды нежилого здания от дата * и от дата * отказать.
На решение может быть подана апелляционная жалоба в Сахалинский областной суд через Поронайский городской суд в течение месяца со дня его составления в окончательном виде.
С некоторых пор, особенно после дополнения Гражданского кодекс статьёй 450.1, в судебной практике появился устойчивый уклон в пользу легализации в договорах аренды оговорок о праве досрочного одностороннего отказа.
Подобный подход представляется спорным, в связи с чем ниже приводятся некоторые соображения с контраргументами.
1. Правила применения ст. 450.1 ГК РФ.
В договоры аренды зачастую включают условие, позволяющее арендодателю в одностороннем порядке без обращения в суд полностью отказаться от исполнения обязательств по соответствующему договору, при этом «для приличия» оговариваются мотивы/условия такого отказа: в случае возникновения потребности использования объекта для целей, связанных с его уставной целью, для хозяйственных нужд и т.п.
Следует обратить внимание, что в соответствии с пунктом 4 статьи 450.1 ГК РФ право на односторонний отказ от договора является не безусловным, поскольку при его реализации, сторона, инициирующая отказ от договора, должна (обязана) действовать разумно и добросовестно.
Можем предположить, что заключая договоры с приведёнными условиями, стороны согласовали содержание соответствующего пункта договора исходя из презумпции добросовестного поведения арендодателя. То есть арендатор был вправе рассчитывать на то, что арендодатель воспользуется предоставленным ему правом на односторонний отказ от договора только в том случае, когда в силу обстоятельств у него возникнет крайняя необходимость в использовании переданных в аренду помещений. При этом, у арендатора не должно быть каких-либо обоснованных сомнений в том, что арендодатель испытывает именно крайнюю необходимость в помещениях.
В ином случае, если арендодатель ссылается на указанное условие при отсутствии крайней необходимости, такое условие договора противоречит сущности срочного обязательства, возникшего между сторонами при осуществлении предпринимательской деятельности (определение Верховного Суда РФ от 21 августа 2015 N 310-ЭС15-4004 – имеются специфические обстоятельства, но эта мысль в судебном акте выражена).
Разъясняя применение приведенных выше норм, Верховный Суд РФ в пункте 14 постановления Пленума ВС РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении» указал, что при осуществлении стороной права на одностороннее изменение условий обязательства или односторонний отказ от его исполнения она должна действовать разумно и добросовестно, учитывая права и законные интересы другой стороны (пункт 3 статьи 307, пункт 4 статьи 450.1 ГК РФ). Нарушение этой обязанности может повлечь отказ в судебной защите названного права полностью или частично, в том числе признание ничтожным одностороннего изменения условий обязательства или одностороннего отказа от его исполнения (пункт 2 статьи 10, пункт 2 статьи 168 ГК РФ).
Поведение одной из сторон может быть признано недобросовестным не только при наличии обоснованного заявления другой стороны, но и по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий участника гражданского оборота от добросовестного поведения. В этом случае суд при рассмотрении дела выносит на обсуждение обстоятельства, явно свидетельствующие о таком недобросовестном поведении, даже если стороны на них не ссылались.
Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).
Исследование вопроса о добросовестности и разумности действий инициатора отказа должно стать основным при рассмотрении вопроса об одностороннем отказе от срочного (долгосрочного) договора аренды.
2. Право произвольного отказа противоречит существу срочного договора аренды.
В пункте 1 статьи 610 ГК РФ определено, что договор аренды заключается на срок, определённый договором.
Заключая договор аренды на определённый срок, арендодатель принимает на себя обязанность предоставить арендатору возможность пользоваться имуществом в течение всего установленного срока. Обязанности арендодателя по отношению к арендатору, соответственно, не ограничиваются лишь передачей имущества. Напротив, арендодатель ещё до передачи имущества обязан заботиться, чтобы не возникло каких-либо препятствий как к передаче имущества, так и последующему использованию имущества. Более того, на арендодателя возлагается обязанность устранять все те препятствия, которые возникнут в процессе пользования имуществом.
Исходя из конституционного толкования значимости договорного регулирования (Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 23.01.2007 № 1-П), необходимо применять адекватные специфическому характеру отношений способы и методы правового воздействия, в том числе учитывать закрепленный в Гражданском кодексе Российской Федерации принцип свободы договора.
Общественные отношения по поводу аренды в качестве обособленного предмета правового регулирования регламентируются в действующем законодательстве в главе 34 ГК РФ, в частности в параграфе 4 указанной главы. С учётом конкретного вида аренды осуществляется дальнейшая нормативная регламентация в действующем законодательстве, то есть имеются специальные нормы закона для различных видов аренды.
Выделяя срочные договоры аренды, а среди последних – долгосрочные, законодатель исчерпывающим образом выделил характерный признак договора – срок. Данное условие позволяет выделить данный подвид договоров среди многих иных договорных конструкций. Соответственно, иные условия заключённого долгосрочного договора аренды не могут отменять или существенно умалять данный существенный признак договора, поскольку приведут к нарушению воли сторон и законодателя, урегулировавшего конкретный вид договорных отношений.
Следовательно, заключая долгосрочный договор аренды, стороны, будучи свободными в определении предмета, цены, порядка оплаты и срока договора, вместе с тем не вправе изменять императивное регулирование закона о существенном признаке данного договора. Не допускается также и включение в договор условий, которые позволяют хотя и не прямо, однако содержат юридические возможности аннулировать такой существенный признак как срок. Включение в договор подобных условий должно квалифицироваться в качестве обхода закона (статья 10 ГК РФ) с признанием ничтожными таких условий и применением соответствующих последствий в форме отказа в защите права стороне, ссылающейся на указанные условия.
Спецификой долгосрочного договора аренды является уверенность и право арендатора использовать переданное в аренду имущество на протяжении всего срока аренды без значительного риска утраты такого имущества.
На практике стороны включают в текст письменного договора условия, смысл которых сводится к тому, что какая-либо из сторон получает право во всякое время отказаться о договора с условием о досрочном уведомлении о своём решении. Зачастую подобные условия маскируются под различными словесными формулами, в которых такое право увязывается с хозяйственными нуждами, необходимостью исполнения уставных целей и т.п. В действительности, неконкретизированность и абстрактный характер таких условий позволяет в соответствии с правилами статьи 431 ГК РФ толковать такие условия в качестве предоставляющих право арендодателю немотивированно отказаться от такого договора.
В подобных случаях это приводит к разрушению договорной конструкции срочной аренды и входит в прямое противоречие с норами ГК РФ, устанавливающими границы разделения договорных видов, устанавливая характерные черты каждого из них. Включение такого условия в текст договора обессмысливает срочный характер договора, внимание к нему законодателя, установившего даже необходимость регистрации таких договоров, вводит в заблуждение оборот и, собственно, участников договора.
Легализация подобных договорных уловок подрывает стабильность гражданского оборота и открывает возможность для злоупотребления стороны в договоре, в зависимости от динамики развития конкретных договорных отношений. Между тем, подобная цель - в том смысле, в каком цель того или иного заключаемого договора определена в ГК РФ либо выявлена из содержания договора при его истолковании в соответствии с частью второй статьи 431 ГК РФ, - не может рассматриваться как отвечающая требованиям, вытекающим из содержания главы 34 ГК РФ, в том числе параграфа 4 указанной главы. Схожие выводы сделаны в известном постановлении Конституционного Суда РФ от 23.01.2007 № 1-П «По делу о проверке конституционности положений пункта 1 статьи 779 и пункта 1 статьи 781 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с жалобами общества с ограниченной ответственностью «Агентство корпоративной безопасности» и гражданина В.В. Макеева».
Согласно разъяснениям, содержащимся в абзаце 3 пункта 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и её пределах», норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из её существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило. В пункте 3 приведённого Постановления также указывается на необходимость исследовать «существо законодательного регулирования данного вида договора», а также приводится пример такого исследования: «Например, пункт 2 статьи 610 ГК РФ предусматривает право каждой из сторон договора аренды, заключенного на неопределенный срок, немотивированно отказаться от договора, предупредив об этом другую сторону в названные в данной норме сроки. Эта норма хотя и не содержит явно выраженного запрета на установление иного соглашением сторон, но из существа законодательного регулирования договора аренды как договора о передаче имущества во временное владение и пользование или во временное пользование (статья 606 ГК РФ) следует, что стороны такого договора аренды не могут полностью исключить право на отказ от договора, так как в результате этого передача имущества во владение и пользование фактически утратила бы временный характер.»
Таким образом, при оценке договорных условий необходимо учитывать существо законодательного регулирования. В приведённом ВАС РФ примере исследуются вопросы регулирования бессрочного договора аренды и специально предусмотренного в законе права одностороннего отказа, исключение которого исказит регулирование бессрочного договора аренды. Вместе с тем, законодателем не предусмотрено аналогичное право на односторонний отказ от срочного договора аренды, тем более, долгосрочного договора, поскольку такое право аналогичным образом исказило бы регулирование договора аренды с определённым сроком.
3. Lex specialis derogat lex generalis.
К рассматриваемой ситуации можно применить и принцип приоритета специальных норм относительно общих.
Для порядка можно сослаться на разъяснений постановления Конституционного Суда от 29.06.2004 № 13-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 7, 15, 107, 234 и 450 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросом группы депутатов Государственной Думы»: «в отношении федеральных законов как актов одинаковой юридической силы применяется правило lex posteriori derogat lex priori («последующий закон отменяет действие предыдущего»), означающее, что даже если в последующем законе отсутствует специальное предписание об отмене ранее принятых законоположений, в случае коллизии между ними действует последующий закон; вместе с тем независимо от времени принятия приоритетными признаются нормы того закона, который специально предназначен для регулирования соответствующих отношений».
Таким образом, аргумент о более позднем дополнении ГК нормами ст. 450.1 преодолевается тем, что в случае наличия общей и специальной норм между нормами, принятыми в разное время, приоритетом обладает правило lex specialis derogat lex generalis.
При анализе положений, с одной стороны, норм статьи 450.1 ГК РФ, предоставляющих право включения условия одностороннего отказа в договор, и с другой стороны, норм статьи 610 ГК РФ, регламентирующих условия заключения срочных договоров аренды, а также право на односторонний отказ исключительно для бессрочных договоров аренды, следует прийти к выводу, что последние являются специальными по отношению к первым. Иными словами, нормы статьи 610 ГК РФ, предусматривающие возможность одностороннего отказа исключительно для бессрочных арендных отношений, и не позволяющие подобное регулирование для срочных договоров аренды, исключают применение общих норм статьи 450.1 ГК РФ.
Возможно, такое обобщение по теме арендных споров, не теряющих актуальность, окажется полезным для развития дискуссии.
Возможно, такое обобщение по теме арендных споров, не теряющих актуальность, окажется полезным для развития дискуссии.
На практике нередко происходят ситуации следующего рода: у арендатора из арендуемого нежилого помещения крадут имущество (например, из помещения торгового центра крадут золото). Вопрос: с кого взыскать убытки и можно ли вообще их взыскать? На первый взгляд, несчастный арендатор сразу может обвинить арендодателя (чаще всего именно так и происходит), мол как же так, не защитил, не обеспечил. А потом он обязательно обвинит охранную организацию. Чего они, просто так что ли тут ходят, наблюдают? Но может ли арендатор взыскать с кого-то из них стоимость утраченного имущества? Итак, в зависимости от содержания договорных отношений возможны три варианта развития событий.
1 вариант. В договоре не предусмотрено обязанности арендодателя обеспечить сохранность имущества арендатора.
Здесь всё просто: в ГК не содержится нормы, обязывающей арендодателя обеспечивать сохранность имущества арендатора, из чего следует вывод о том, что в этом случае не получится взыскать сумму ущерба с арендодателя.
Судебная практика
Апелляционное определение по делу № 33-6510/2018 Ярославского областного суда
Суть дела: Истец заключил с ответчиком договор аренды места стоянки судна. Судно на территории стоянки затонуло. Ответчик не принял никаких мер к предотвращению. Истец просит взыскать с ответчика денежную сумму в размере утраченного имущества.
Решение по делу: АС оставил решение суда первой инстанции без изменения (во взыскании денежной суммы отказано), основываясь на нижеследующем.
«Согласно условиям договора аренды от 15 декабря 2015 года у арендодателя не возникает обязанность обеспечить сохранность имущества арендатора, расположенного на арендованном месте стоянки. Положениями Гражданского кодекса РФ об аренде такая обязанность также не предусмотрена. Доказательств заключения между сторонами договора хранения, а также уничтожения или вывоза судна с места стоянки арендодателем суду не представлено.
Доводы жалобы о том, что территория стоянки охраняется, на ней установлен пропускной режим, из пояснений сторожей ответчика, данных в рамках уголовного дела, следует, что в их обязанности входит охрана стоящих на стоянке судов, обязанность обеспечить сохранность судна возложена на ответчика пунктом 3.7 Правил пользования водными объектами для плавания на маломерных судах в Ярославской области, являются необоснованными.
Ни договором аренды, ни положениями закона об аренде обязанность арендодателя обеспечить сохранность имущества арендатора, хранящегося на арендованном месте стоянки, не предусмотрена.
Принятие арендодателем мер по ограничению доступа посторонних лиц на территорию стоянки, возложение на своих работников обязанности охраны территории стоянки и находящихся на ней судов не является основанием для возникновения у арендодателя обязанности перед арендатором обеспечить сохранность его имущества».
Постановление от 10 июня 2016 г. по делу № А45-16857/2015 Седьмой арбитражный апелляционный суд (7 ААС)
Суть дела: Истец и ответчик заключили договор аренды нежилого помещения. Истец реализовывала в данном помещении ювелирные изделия. Договором была предусмотрена обязанность ответчика «обеспечить в помещении магазина охрану общественного порядка в рабочее время и охрану объекта в нерабочее время». Во исполнение данной обязанности ответчик заключил договор охраны с третьим лицом. В результате кражи было утрачено имущество, принадлежащее истцу.
Решение по делу: АС отказал во взыскании с ответчика убытков в связи с ненадлежащим исполнением обязательства, основываясь на нижеследующем.
«Суд, исходя из пункта 2.1.4. договора аренды («арендодатель обязуется обеспечить в помещении магазина охрану общественного порядка в рабочее время и охрану объекта в нерабочее время»), заключенного между арендодателем (заказчиком) и третьим лицом (исполнителем) договора охраны, в соответствии с условиями которого заказчик поручает, а исполнитель обязуется организовывать и осуществлять охрану объектов и имущества <…>
Из пунктов 2.2.9., 4.1.1 договора аренды не следует обязанности арендодателя по обеспечению организации надлежащего хранения ювелирных изделий, а равно условиями договора аренды от 10.11.2011 не предусмотрено положений об обязанности арендодателя обеспечивать сохранность принадлежащего арендатору имущества находящегося внутри арендованного помещения.
Кроме того, если договором не предусмотрено иное, такие обязательства не входят в предмет договора аренды.
В связи с чем включение в договор пункта 4.1.1, исключающего ответственность арендодателя за сохранность материальных ценностей, находящихся на арендуемой площади, что, по мнению истца, является следствием недобросовестного поведения арендодателя как сильной стороны в договоре, не свидетельствует о недобросовестном поведении ответчика.
Ссылка истца на пункт 2.1.4 договора, признается несостоятельной, поскольку обязанность по обеспечению в помещении магазина охраны общественного порядка в рабочее время и охраны объекта в нерабочее время, арендодателем исполнена».
2 вариант. В договоре аренды была предусмотрена обязанность арендодателя обеспечить сохранность имущества.
Этот случай уже куда интереснее и благоприятнее для арендатора на первый взгляд. Однако суды по-разному рассматривают данное условие договора.
Например, Девятый арбитражный апелляционный суд посмотрел на данное условие договора как на меру гражданско-правовой ответственности: он отказал истцу по той причине, что тот не доказал вины ответчика, причинно-следственной связи между действиями ответчика и неблагоприятными последствиями истца.
Другой пример. Арбитражный суд Северо-Кавказского округа договор аренды с таким условием посчитал смешанным договором, а условие об обязанности арендодателя обеспечить сохранность имущества арендатора – элементом договора хранения.
Судебная практика
Постановление от 16 января 2020 г. по делу № А40-85732/2019
Девятый арбитражный апелляционный суд (9 ААС)
Суть дела: Между истцом и ответчиком был заключён договор аренды нежилых помещений и земельных участков для размещения и складирования материальных ценностей. Договором была предусмотрена обязанность ответчика обеспечить сохранность имущества. Ответчик установил систему видеонаблюдения, а также организовал охрану территории. Однако истец ссылался на неисполнение ответчиком обязанности по обеспечению сохранности имущества.
Решение по делу: АС оставил решение суда первой инстанции без изменения (во взыскании стоимости утраченного имущества отказано), основываясь на следующем:
«Доказательства вины ответчика, а также доказательства причинно-следственной связи между действиями ответчика и неблагоприятными последствиями для истца, истцом не представлено.
Кроме того, суд принял во внимание то, что из Протокола заседания рабочей инвентаризационной комиссии Володарского РНПУ следует, что начальник склада Гулин Г.А является материально ответственным лицом и с ним заключен договор о полной материальной ответственности от 02.04.2018г. № 404, соответственно, в данной ситуации лицом ответственным за возмещение ущерба является Гулин Г.А. и АО «Транснефть - Верхняя Волга» имело возможность взыскать стоимость недостающего кабеля с него.
Таким образом, оценив представленные в дело доказательства, суд установив, что представленные истцом доказательства не подтверждают совокупности всех обстоятельств для взыскания суммы убытков, истец не доказал наличия противоправности действий причинителя вреда, и что хищение кабеля совершено по вине ответчика в удовлетворении иска на основании ст.ст. 15, 393, 1064 ГК РФ отказал».
Постановление от 23 августа 2019 г. по делу № А53-30166/2018 Арбитражный суд Северо-Кавказского округа (ФАС СКО)
Суть дела: Истец и ответчик заключили договор аренды нежилого помещения. Ответчик по договору обязался обеспечивать «сохранность всего объекта, часть которого передана истцу». Произошло возгорание, в результате которого было утрачено имущество истца. В кассационной жалобе истец ссылался на условие договора об обеспечении сохранности имущества арендатора арендодателем.
Решение по делу: КС оставил решения нижестоящих судов без изменения (отказ), основываясь на следующем.
«Доводы жалобы о том, что с учетом условия пункта 4.2 договора аренды от 01.08.2017 само по себе обстоятельство гибели имущества арендатора в то время, когда оно находилось в помещении арендодателя, является единственным и достаточным основанием для возложения на арендодателя обязанности выплатить арендатору его стоимость, данное положение договора, по существу, является элементом договора хранения, к которому должны применяться, но не применены судами нормы статей ГК о договоре хранения, судом округа не принимаются.
Ссылаясь на наличие у пункта 4.2 договора аренды нежилых помещений от 01.08.2017 элементов договора хранения, и необходимость применения к спорным правоотношениям статей Гражданского кодекса об обязанности хранителя обеспечить сохранность вещи, истец не представил при рассмотрении дела судами первой и апелляционной инстанций доказательств заключения сторонами договора хранения, предусматривающего обязанность хранителя принять вещь на хранение (статьи 886, 887 Гражданского кодекса), фактической передачи ООО «РостовТоргСтрой» транспортного средства марки Хино Ренжер, госномер А 315 ТМ 161, на хранение АО «Капитал Центр», и принятия его последним на хранение (статьи 887, обязанности принять вещь на хранение" Гражданского кодекса), согласования сторонами и выплаты поклажедателем хранителю вознаграждения (статья 896 Гражданского кодекса), предъявления истцом ответчику каких-либо требований, обусловленных нарушением обязательств по договору хранения».
Помимо указанного механизма обеспечения интересов арендатора, также можно предложить следующее.
3 вариант. Между арендодателем и охранной организацией мог быть заключён договор охраны с исполнением в пользу третьего лица (услуги по охране, оказываемые третьему лицу). В таком случае выгодоприобретатель (в нашем случае арендатор) может напрямую обратиться к охранной организации.
Иных случаев, когда арендатор может напрямую взыскать деньги с охранной организацией не усматривается. Арендатор не может обратиться с соответствующим иском к охранной организации, даже если имело место быть условие в договоре аренды об обеспечении сохранности имущества, так как арендатор не является стороной возможного договора об оказании услуг по охране, что совершенно очевидно.
Конечно, таких случаев мне не встречалось, однако ради иллюстрации подобных взаимоотношений, где был и арендатор, и арендодатель, и охранная организация в случае утраты имущества первого можно привести следующее дело.
Постановление от 30 декабря 2019 г. по делу № А51-25286/2018 Арбитражный суд Приморского края (АС Приморского края)
Суть дела: Между истцом и ответчиком был заключён договор об оказании услуг по охране. Ответчик обязался по данному договору обеспечить охрану имущества истца, а также имущества третьих лиц, находящегося на территории. В результате кражи третьим лицом (арендатором) было утрачено имущество. Третье лицо (арендатор) обратилось к арендодателю с требованием возместить стоимость утраченного имущества, которое было удовлетворено арендодателем (истцом по настоящему делу). В свою очередь арендодатель (истец) обратился к охранной организации с требованием возместить убытки, возникшие у истца в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей по договору охраны.
Решение по делу: Суд первой инстанции удовлетворил требование истца, а апелляционный суд оставил решение без изменения, основываясь на следующем.
«При таких обстоятельствах, учитывая, что в соответствии с условиями договора от 09.07.2018 №53 в обязанности ответчика, помимо прочего, входило осуществление охраны имущества третьего лица , расположенного на охраняемой территории на основании договора от 01.06.2018 №59/2018, суд первой инстанции справедливо посчитал, что на основании пункта 3.2 договора от 09.07.2018 №53 ответчик является лицом , ответственным за причиненный Курдуну В.Н. (третье лицо, арендатор) ущерб вследствие ненадлежащего исполнения обязанностей по договору <…>
Таким образом, поскольку затраты истца на возмещение Курдуну В.Н. стоимости украденного имущества по своей правовой природе являются для истца убытками, которые находятся в причинно-следственной связи между ненадлежащим исполнением ответчиком обязанностей по договору об оказании охранных услуг от 09.07.2018 №53 и кражей с охраняемой территории лодочного мотора «YAMAHA», суд первой инстанции правомерно удовлетворил заявленные требования».
Читайте также: