Инвалид в кресле коляске
На сегодняшний день в России проживает около 350 тысяч человек, передвигающихся на креслах-колясках. Заболеваний, которые ограничивают подвижность человека, великое множество — это и параличи различного типа, и мышечные атрофии, и кифозы, сколиозы тяжелой степени, и черепно-мозговые травмы, и атеросклероз сосудов последних стадий, и ампутации нижних конечностей и пр.
Патологические изменения, ведущие к частичной или полной потере подвижности, могут проявляться у людей вследствие полученных травм или при наличии генетических сбоев и наследственных нарушений. К сожалению, никто из нас не застрахован от падений, травм, развития необратимых последствий, связанных с наследственными и возрастными заболеваниями.
Для людей, передвигающихся на инвалидных креслах, очень важна правильная организация безбарьерного пространства на объектах городской инфраструктуры. Человек, частично или полностью лишенный подвижности, может испытывать трудности при перемещении в жилых зданиях, медицинских учреждениях, учебных заведениях, социально-культурных центрах, на тротуарах и пешеходных переходах, в транспорте, магазинах и т.д. Любая лестница, порог выше 14 мм или крутой подъем без опорных устройств делают недоступным для инвалида-колясочника объект общественного назначения.
Проблема формирования доступной для колясочников среды остро ставит вопрос об обеспечении безбарьерного пространства с помощью специальных конструкций и материалов. Организация доступной среды для людей на креслах-колясках и других маломобильных категорий населения максимально развита в Великобритании, США, Австралии, Бельгии, Германии.
В нашей же стране из-за зачастую отсутствующих условий для безопасного и комфортного перемещения многие граждане, передвигающиеся на инвалидных колясках, остаются отрезанными от мира и активной жизни. К примеру, человек, получивший травму позвоночника и потерявший способность ходить, живет на четвертом этаже типовой пятиэтажки советской постройки без пандусов и лифта. При отсутствии возможности обменять квартиру на четвертом этаже на первый этаж и невозможности установки пандуса из-за узких и крутых лестничных пролетов, человек с инвалидностью не имеет шансов самостоятельно выбраться из квартиры.
А это противоречит закону №181-ФЗ «О социальной защите инвалидов в РФ», где закреплены все правила и нормы комплексного подхода к созданию беспрепятственного доступа ко всем объектам жизнедеятельности, учебы, работы, творчества и развития.
Добиться успеха в разработке действенной системы обеспечения равной доступности для инвалидов-колясочников можно с помощью учета особенностей адаптации объекта для всех категорий лиц с ограничениями подвижности. Существует 2 группы, на которые условно можно разделить людей, вынужденных передвигаться на инвалидных креслах.
В городской среде для людей, передвигающихся на креслах-колясках, очень важно предусмотреть все условия, которые обеспечат непрерывный путь к приоритетным объектам и услугам. Создание равной доступности в приоритетных сферах жизнедеятельности людей на инвалидных креслах происходит благодаря большому количеству важных условий, различных приспособлений и устройств:
- пандусы с верным углом наклона и поручнями
- подъемники, если нет возможности для установки пандуса
- лифт с возможностью разворота коляски
- кнопка вызова помощи в местах, где колясочник остается один
- специализированная мебель с удобной опорой и механизмами регулировки высоты и угла наклона
- заниженные стойки – зоны получения информации или услуги
- широкие дверные проемы и коридоры
- правильно оснащенные пути эвакуации
- специально оборудованная автопарковка
- съезды, заниженные бордюрные камни и пороги
Также на социально-значимых объектах очень важно предусматривать ситуационную помощь специально обученного персонала.
Например, производственная компания «Вертикаль», расположенная в Торжке, более 10 лет разрабатывает и выпускает всевозможные устройства и приспособления для людей с ограниченной мобильностью, а также занимается адаптацией социально-значимых объектов для МГН.
Формирование доступного пространства на объектах социального назначения для колясочников начинается с территории, которая прилегает к зданию. Парковку для личного автотранспорта человека на инвалидном кресле стоит предусматривать не далее, чем за 50-100 метров от входа в здание. Габариты парковочного машиноместа должны составлять 3,6 х 6 м для удобного выхода из автомобиля и свободного разворота.
При передвижении по территории, в местах пересечения пешеходных и транспортных путей, имеющих перепад высот более 0,015 м, рекомендуется обустройство бордюрных съездов пешеходных зон шириной не менее 1,5 м. Для инвалидов-колясочников очень важно предусматривать систему навигации по территории объекта и в самом помещении для обеспечения легкой идентификации доступности входа, путей движения, необходимых зон целевого назначения или получения услуги. Информационные пиктограммы, изготовленные в соответствии с ГОСТ Р 52131-2019, служат средствами отображения знаковой информации и помогают людям с инвалидностью правильно сориентироваться.
При подходе к лестнице входной группы рекомендуется устанавливать беспроводную систему вызова персонала в случае, если колясочнику понабиться помощь. На входной группе должна быть обеспечена архитектурная пространственная доступность с возможностью свободного въезда в помещение и маневрирования на инвалидной коляске. При наличии на входе лестничного марша необходимо предусматривать пандус или подъемник для беспрепятственного входа человека, лишенного подвижности, в здание.
Максимальная высота одного марша пандуса должна быть не более 0,45 м (при уклоне до 5%). При перепаде высот до 20 см допускается увеличить наклон пандуса до 10%. Площадку в начале и конце пандуса необходимо предусматривать не менее, чем 1,5 м х 1,5 м.
Модульный пандус-конструктор может стать универсальным решением для социальных объектов, в особенности для музеев и исторических зон, так как не нарушает общую эстетику зданий. Пандус-конструктор не требует всевозможных разрешений на строительство и земельные работы, монтируется на один день и полностью соответствует всем нормам по адаптации зданий для людей с инвалидностью.
Инвентарный пандус допускается шириной не менее 0,8 м. Вдоль обеих сторон пандуса, а также у всех перепадов высот более 45 см необходима установка ограждений с поручнями на высоте 70 и 90 см.
Дверные проемы входной группы должны быть в свету не менее 0,9 м, с порогами не более 14 мм. Применение вращающихся дверей и дверей на качающихся петлях на пути движения МГН не допускается. На двери рекомендуется предусматривать отбойники шириной 10 см для защиты покрытия при открывании нижней частью инвалидной коляски, на высоте 5 см от нижнего края двери с обеих сторон. Усилие при открывании двери не должно превышать 50 Нм.
Для максимального удобства инвалидов-колясочников можно использовать систему «Доступный вход», обеспечивающую механическое управление дверью при нажатии на кнопку. Для еще более комфортного использования систему рекомендуется оборудовать датчиками и сенсорами для автоматического управления входной дверью.
При последовательном расположении двух дверей необходимо обеспечивать минимальное пространство между ними не менее 2,3 м, а ручки должны быть эргономичными. В коридорах и холлах ширина пути при движении кресла-коляски в одном направлении должна быть не менее 1,5 м, а при встречном движении – не менее 1,8 м. Все дверные проемы в помещении следует предусматривать не менее 0,9 м, без порогов или с их наличием, но не более 14 мм.
Зоны получения информации или услуги для людей на кресле-коляске необходимо предусматривать на первом этаже или обеспечивать помещение лифтом с площадью кабины не менее 1,1 х 1,4 м, для возможности размещения в ней инвалида на кресле-коляске с сопровождающим лицом. Ширина дверного проёма пассажирского лифта также должна быть не менее 0.9 м.
Стойки для получения товара, информации или услуги нужно предусматривать заниженными (не выше 1,2 м и не ниже 0,4 м от пола). Ширина рабочего фронта стойки для получения услуги должна быть не менее 1 м.
При вероятности нахождения на объекте социального назначения более 60 минут необходимо предусматривать санузлы для МГН с шириной дверного проема 0,9 м в свету и дверью, открывающейся наружу. Дверь кабины должна быть оснащена удобной системой открытия двери с индикатором «занято/свободно». С внутренней стороны дверь следует оснащать горизонтальным поручнем для удобного захвата. Внутреннее пространство санузла следует предусматривать шириной не менее 1,65 м и глубиной не менее 2,2 м. Сбоку от унитаза следует предусматривать пространство не менее 0,8 м для размещения кресла-коляски. Кабину доступной уборной рекомендуется оборудовать кнопкой вызова персонала в случае, если человеку с ограниченной подвижностью понадобится помощь.
К примеру, беспроводная система вызова помощи «Тифловызов» — многофункциональное мобильное устройство оповещения, объединяющее между собой все кнопки, расположенные на территории объекта. Данная система предназначена для приёма и воспроизведения сигнала от кнопки вызова помощи на световое табло, в комплект которой входят встроенные приёмники, антенна и набор беспроводных кнопок вызова.
Туалетную комнату для людей на креслах-колясках необходимо адаптировать с помощью специальной удобной сантехники, опорных поручней и всевозможных держателей. Важно, чтобы унитаз для МГН был высоким (0,45-0,5 м), имеющим опору для спины, и располагался вплотную к стене, а также имел автоматическую систему смыва.
Рекомендуется использовать пристенные опорные поручни с безопасными окончаниями, расположенные по всему периметру уборной. Диспенсер гигиенических накладок на сиденье унитаза, бумагодержатель, крючки для сумок и одежды, сенсорный смеситель воды, сенсорный дозатор жидкого мыла, автоматическая сушилка для рук, установленные на высоте 0,9-1,2 м от уровня пола — все это помогает человеку с нарушенной двигательной функцией с комфортом посетить туалет.
Также места постоянного нахождения или обслуживания инвалидов-колясочников желательно располагать в непосредственной близости от эвакуационных путей выхода для МГН, оснащенных всем необходимым оборудованием для максимально быстрого покидания здания/
Основными критериями организации доступного пространства является обеспечение равенства и комфорта для всех с возможностью самостоятельного перемещения внутри помещения и беспрепятственного использования оборудования.
Автономная некоммерческая организация «Центр Эксперт» проводит дистанционное обучение по обеспечению доступности городской среды на бесплатной основе. Мы поможем разобраться во всех нюансах, связанных с доступностью инженерной, социальной и транспортной инфраструктуры.
Не быть жертвой: как жить, радоваться и путешествовать, если ты парализован
“Травма шеи С5-С6 с ушибом спинного мозга”. Для тех, кто не в курсе дела, сухая медицинская формулировка звучит не очень понятно и вроде бы не страшно. Между тем, для травмированного она означает перспективу провести остаток жизни парализованным и в инвалидном кресле. Таких инвалидов называют шейниками. Их истории почти всегда начинаются одинаково: либо с удара головой о дно после прыжка в воду, либо с автокатастрофы. Одну из таких историй “Пассажиру” рассказал Антон Фадеев из Жигулевска. В 26 лет его полностью парализовало ниже плеч, и любимый скейтборд пришлось сменить на инвалидную коляску, а слэм на панк-концертах – на ежедневные занятия в зале. Однако интерес и вкус к жизни сохранились. Заработок и лучшие друзья – тоже. Каким образом? Слово Антону.
Как я жил до травмы? Катался на скейте, играл на электрухе, ходил на панк-концерты. Учился на айтишника. Но учился – это в кавычках. Платил за зачеты, прогуливал пары. Учиться было не интересно. Но диплом у меня есть. После универа пару лет работал в магазине компьютерной техники. В Тольятти. Вообще я из Жигулевска. Знаешь Жигулевск, через Волгу от Тольятти? Если любишь путешествия, природу, ты обязан посетить. Чем еще занимался? Расп**дяйничал. Тусовался, прожигал жизнь.
Потом переехал в Питер. В Питере прожил еще года два – до травмы. Там уже стал работать сеошником. Меня друган позвал, переманил в большой город, сказал: “Бросай эту работу продавцом, я тебя научу сайты продвигать”. Ну, и я плюнул на все, вещи собрал да уехал.
У меня были попытки собрать свою группу с разными чуваками, друзьями, музыкантами. Было время, когда мы несколько месяцев ходили на базу, репетировали. Были свои треки. На тот момент нравился такой жанр, как крэк-рокстеди , слышал? “ Лэфтовер Крэк ” и все из этого выходящее. Я дико от этого перся, и мне нравились быстрые примитивные гитарные рифаки и слабодольные частушечно-куплетные партии в стиле ска. Когда жил в Питере, я даже пробовался на гитару в группу Oskal, но не вывез по технике.
Сейчас гитара мне недоступна, потому что я не могу руки поднять вообще. Все, что я могу, это управлять джойстиком электрической коляской, если положить на него мою правую руку. Или мышкой компьютерной. У меня на коленках специальная подставочка, на ней мышка.
Травма: как все произошло
Это было около какой-то речки в Гатчинском районе. В июне 2014-го я отмечал день рожденья – 26 лет. Собрались, припили, разожгли костер, и от вида речки мне сразу захотелось в нее с разгона нырнуть и переплыть. Она была узенькая, метров, может, пять-шесть. Прозрачная. Ну, и перед моментом прыжка мне ребята гитару подарили, электруху, они там все на нее скинулись. Я нашел гитару в кустах, там была очень прикольная какая-то гитара – “Гречо”. И от радости я построил себе трамплинчик из песка, разбежался, нырнул и воткнулся головой в дно. Сразу почувствовал, что не могу шевелиться. Плыл по течению вниз ртом, осознавая, что скоро задохнусь, скорее всего. И слышал, как чуваки угарают, думая, что я прикалываюсь. Меня одна девчонка вытащила. Я, по ходу, был без сознания, вызвали скорую.
Я разбежался, нырнул и воткнулся головой в дно. Сразу почувствовал, что не могу шевелиться. Слышал, как чуваки угорают, думая, что я прикалываюсь.
Скорая приехала, меня чем-то обкололи, куда-то повезли, оттуда в другую больницу. Там всякий ад: операция, потом реанимация. В двух словах – это полный кошмар. Я находился в реанимации месяца три, наверное. Все лето. Я плохо тогда понимал, что происходит. После наркоза такое состояние, когда реальность смешивается со снами или с тем, что чудится под кайфом. Сравнимо с психоделиками, пробовал когда-нибудь? Но только с какими-то долгоиграющими психоделиками – месяца на два. То отпускает, то накрывает опять.
В общем, в реанимации меня откачивали до тех пор, пока я не научился дышать самостоятельно. Тогда меня сняли с аппарата искусственного дыхания, выписали в отделение, а потом и с отделения выписали, и я уехал домой на поезде в Жигулевск. Там еще долечил легкие, потом мне вытащили из члена катетер, по которому стекала моча, и вроде как я уже был, в принципе, здоров – ни температуры, ничего. Начинал потихоньку реабилитироваться, массажироваться, заниматься по чуть-чуть.
В жигулевскую больницу ко мне сразу приехали друзья и зарядили позитивом. У меня всегда все было весело, друзья приходили каждый день. У меня много знакомых в Тольятти, в Питере, в Москве. Я не унывал и никогда не оставался один, всегда был с друзьями либо с мамой. Чаще с друзьями, потому что мама работала 5 дней в неделю, с восьми до пяти, и пока она на работе, мне было нужно, чтобы кто-то со мной оставался. Повернуть меня на бок, помочь в туалет сходить, покормить, посадить. Я обращался за помощью к друзьям. Сначала мне местные кореша помогали, потом я стал кого-то из Тольятти к себе звать, кто-то сам приезжал. Но вот прикинь, я все это время так и обходился – до того, как приехал сюда, в Крым, в город Саки. Больше трех лет.
Хотя были и те, кто сливался. По-разному бывало. С кем-то я утратил после травмы отношения, с кем-то они, наоборот, укрепились. Здесь, в Саках, я живу с давнишним другом из Тольятти. Мне нужен сопровождающий человек. Плюс мы работаем вместе, ну и вообще нам комфортно. Еще ребята-соседи тут живут – в отеле, где я снимаю номер. Один чувак на коляске, один ходит.
Реабилитация
Сначала мне казалось, что все фигня, что я все чувствую, и все со временем восстановится. Годик-два пройдет – и я снова буду гонять на скейте. Сначала я старался, активно пытался заниматься. Никто никаких прогнозов не давал. Вернее, врачи давали плохие прогнозы, но они всегда дают плохие прогнозы, чтобы не брать на себя ответственность. Говорили, что я вообще вряд ли выживу, а если выживу, то потом умру от какой-то другой инфекции, которая меня в любом случае настигнет, потому что такая уж у меня травма. Но я не обращал на это внимания.
Полгода у меня ничего не шевелилось, кроме головы. Потом я немножко мизинцем смог пошевелить, потом научился сгибать-разгибать колени. Это все происходит очень-очень медленно. Тренировками навыки можно по чуть-чуть раскачивать. Но только регулярными тренировками, постоянными. Как только бросаешь на несколько дней, то навыки очень быстро теряются.
Сейчас я могу мышку держать, могу встать с помощью одного человека, ногу согнуть. Какие-то движения могу делать по чуть-чуть. Научиться держать мышку – это было первым, чего я хотел. Пользоваться интернетом, как-то общаться с людьми, получать информацию. Я прям с криками радости, со слезами нажимал в первый раз кнопку. И учился в покер играть. Типа там на реакцию же надо, суметь в определенный момент кнопку нажать. Это был мой первый тренажер.
Тренировками навыки можно по чуть-чуть раскачивать. Но только регулярными. Как только бросаешь на несколько дней, навыки очень быстро теряются.
И все равно по факту, как я не мог ничего делать сам, без помощи третьих лиц, так и сейчас не могу. Просто как-то адаптировался под эти условия.
Как инвалиду заработать
Я, знаешь, в один момент понял, что физическая реабилитация по сути не имеет смысла, если у тебя нет денег на дальнейшее существование. Ну, научишься ты делать что-нибудь физически, но денег-то все равно надо как-то зарабатывать. И я стал в интернете шарить всякие темы – я же сеошником был. Сначала пытался что-то в сфере СММ мутить, заниматься продвижением во ВКонтакте, потом в Инстаграме. В итоге стало получаться нормально зарабатывать в интернете.
Про деньги тебе хочешь расскажу? Это же интересный момент. На что вообще живут инвалиды в России? Каждому инвалиду от государства положена индивидуальная программа реабилитации, в которую помимо прочего входят технические средства и расходники – коляски, памперсы, матрасы, подушки, поручни, ходунки, аппараты и прочее. Все, что нужно для физической реабилитации. Плюс путевки в санатории, образование, льготы, что-то еще. Чтобы эту программу получить, тебе нужно пройти медицинскую комиссию по своему месту жительства. Тебя осмотрят врачи и решат, что тебе положено, а что нет. Когда средства выданы, ты можешь ими пользоваться либо продать.
Мне и многим моим друзьям очень не нравится, что многие инвалиды попрошайничают – что на улице, что в интернете. Организуют непонятные сборы на вещи, которые сами вполне могут себе позволить.
Но, как правило, инвалиды сами не знают, что им положено. И те, кто отвечает за это хозяйство, бреют людей по максимуму абсолютно на все. Поэтому прошаренные инвалиды знают весь перечень технических средств реабилитации, которые положены по их диагнозу. Прошаренные инвалиды бьются, чтобы у них была максимально полная, грамотно составленная программа реабилитации. Прошаренные инвалиды не мирятся с тем, что их бреют на все, они обращаются с заявлениями и забирают себе все, что должны получить по закону. Мне и многим моим друзьям очень не нравится, что многие инвалиды попрошайничают – что на улице, что в интернете. Организуют непонятные сборы на вещи, которые сами вполне могут себе позволить. Из-за таких людей формируется стереотип о людях на колясках в целом, будто все они только и делают, что ищут легких денег. Да, есть те, кто реально нуждается, но немало и тех, кто имеет свои бабки и вполне мог бы подкопить на то, что им нужно. Но блефует и наживается на человеческой жалости. Тьфу.
Допустим, коляску, на которой езжу, я купил за 125 тысяч сам. Бэушную. Она меня полностью устраивает, она удобная, я могу ее продать, если захочу. Новая такая стоит полтора миллиона. А от тех средств, что мне государство по ИПР закупило и пытается выдать, я отказываюсь. И сужусь с ними, потому что не могу ими пользоваться. Уже не первый год. В общем, прошаренные инвалиды разбираются в законе и знают, что из государства можно выбивать неплохие деньги и нормально жить. Сейчас речь, в основном, о тех, кто позвоночник сломал. То есть первая группа.
А непрошаренные ничего не знают, им ничего не надо, они ничего не хотят. Бухнуть там, может быть, раз в месяц с кем-нибудь. Я таких много видел.
Где инвалидам в России жить хорошо
Российские города для перемещения на коляске не приспособлены вообще. Я после травмы гулял только у себя в Жигулевске, ну может быть, еще в Тольятти, и эти города абсолютно не приспособлены. И мне кажется, ни один город в России, кроме того, где я нахожусь сейчас, не приспособлен.
Это город Саки, Крым. В Википедии даже написано, что это столица колясочников России. На человека в коляске или хромого, безногого, слепого люди здесь не смотрят косо, не шарахаются. Здесь инвалиды нормально существуют и общаются наравне с обычными людьми. Никакой дискриминации нет.
Саки в Крыму – это столица колясочников России. Здесь лучшие спинальные санатории, много тренажерных залов для реабилитации, да и просто все места приспособлены для проезда на коляске.
Тут же находятся лучшие спинальные санатории – их два, Пирогова и Бурденко. Много тренажерных залов с инструкторами по реабилитации. В одном из них я занимаюсь. Да и просто все места приспособлены для проезда на коляске. Магазины, кафе, парикмахерские. Благоприятный климат. Сейчас тут зима. Сегодня на улице минус два, но такое бывает редко. Обычно зимой градуса 3-5. Живу я здесь где-то с прошлого апреля. Тогда я в первый раз приехал в Саки.
Путешествия в инвалидном кресле
В первое путешествие после травмы я отправился в 2017 году в августе – полетел с мамой и с корешем в Турцию. Появились какие-то деньги, мы решили взять горящую путевку. Сначала искали путевку с номером с удобствами для лиц с ограниченными возможностями. Казалось, что, наверное, это принципиально важно. Вроде нашли такой отель, купили путевку. Потом аэропорт. Ты летишь на электрической коляске. Думаешь – как все будет, кто там тебя встретит? Нужно ли предупреждать? Оказывается, все просто. По-хорошему тебе надо позвонить в аэропорт за день-два, сказать, что ты прибудешь во столько-то на такой-то рейс на инвалидной коляске. И всё. Но это делать необязательно. Ты можешь приехать просто как обычный человек, подъехать к стойке регистрации. Тебя вне очереди регистрируют. Твою коляску сдают в багаж, тебя пересаживают на другую. Первым сажают в самолет. По прилету все выходят, и потом вытаскивают тебя. В принципе, никаких проблем в аэропорту не возникает на самом деле. То есть будучи даже человеком, который абсолютно не может себя обслуживать, ему не составит труда одному, наверное, даже выдержать перелет, чтобы он из одной точки один вылетел, а в другой точке его встретили. Хотя сам я не рискнул бы так лететь.
В Турции мы просто тусили в 5-звездочном отеле. Я купался в бассейне с обычными здоровыми людьми. Ни в чем не обламывался. Ездил по улицам, гонял в кафешки, на море был – на пляже для инвалидов. Там специальные лежаки удобные, с подъездами, с поручнями для тех, кто руками сам себя может пересадить с коляски. Отдельные раздевалки. И для тех, кто не может сам в воду зайти, там есть специальные коляски с большими колесами. На них пересаживаешься, тебя заводят в воду, ты купаешься и потом тебя на ней же из воды вывозят. Плюс там всегда есть волонтеры, которые могут тебе в случае чего помочь.
На прошлый новый год мы летали в Дубай на три дня. В Дубае вообще все очень круто. Один день провели на пляже, в другой ездили в самый большой торговый центр, в третий просто тусили.
Повседневность
Мой день начинается с душа и гигиенических процедур, с которыми мне помогают мои кореша. Завтракаю и еду на занятия, если они у меня есть. Занимаюсь. Приезжаю домой, сижу работаю за ноутом. Потом снова занятия. Параллельно общаюсь с друзьями, встречаюсь с людьми. Хочу видосы снимать, какой-нибудь свой блог, но пока руки не доходят. Есть куча всякой техники – микрофоны, камеры.
В основном, российские инвалиды дома все сидят. Выходить на улицу особо не хотят – они сами себя чувствуют ущербными, как правило. То есть тут не влияние людей, которые типа косо смотрят на инвалидов, а инвалиды сами себя такими забитыми чувствуют в общей массе. Есть, конечно, и те, кто везде тусит и покруче ходячих людей живет и пример другим показывает. Но, в основном, инвалиды сидят дома. И я сейчас, после того, как прокачался до Сак, звоню некоторым чувакам, которые тоже каличи на колясках, и рассказываю, какие варианты и расклады вообще возможны, как чего намутить.
С Антоном можно связаться через соцсети – ВК , Инстаграм
Путь к счастью. Как, попав в инвалидное кресло, не потерять смысл жизни
Никто не застрахован от трагического изменения судьбы. Вчера ты был здоров, полон сил, с амбициозными планами на будущее, а сегодня, случай ли, болезнь, - уже смотришь на мир из инвалидной коляски.
О том, как принять себя с новым телом и возможностями и снова обрести смысл жизни, корреспондент «АиФ-Красноярск» поговорил с Александром ТКАЧЁВЫМ, председателем Красноярской краевой общественной организации инвалидов и ветеранов правоохранительных органов и вооружённых сил.
Почему инвалидов не замечают?
Татьяна Руденко, корреспондент «АиФ-Красноярск»: Александр, этим летом в Красноярске несколько раз внимание общественности обращалось на проблемы инвалидов: застрелился мужчина, которому не сделали пандус в многоэтажке, другой колясочник разбил бордюр у дороги, отчаявшись ждать, пока сделают съезд. Можно ли было своевременно вмешаться в ситуацию, не доводя до трагических последствий?
По мнению Александра, путь к счастью лежит не через блаженство, а через тернии и невзгоды. Фото: АиФ/ Фото: Татьяна Руденко
Александром Ткачёв: Парню, который застрелился, вовремя не помогли психологически. Надо было просто с ним поговорить, причём сделать это человеку в коляске. Мы в общественной организации занимаемся подобными вещами. Иногда после травмы врачи дают человеку призрачную надежду, что он снова пойдёт, и когда инвалид её теряет, может и руки на себя наложить. Между тем приспособиться к жизни в коляске можно. Всегда есть выход. Например, организовать волонтёров-школьников - 2-3 старшеклассника приходили бы раз в неделю и помогали выйти из дома.
В советское время инвалидов как будто не было. Пока я сам в 37 лет не сел в коляску, никого не знал в таком же положении, не представлял, как к этому относиться, как правильно задать вопрос. Теперь понял: обращаться за помощью нужно самому. Бывает, и отказывают: «Тороплюсь, спина болит». Но это один из двадцати или тридцати, остальные помогают. Почти все вокруг - хорошие добрые люди.
Сейчас стали больше внимания уделять инвалидам, показывать их, и люди готовы помогать, но часто не знают, как начать. Например, мужики по соседству спускают мою коляску, а ребятишки смотрят и потом тоже подходят: дядя Саша, давай поможем! Но чувствуешь себя счастливым, когда можешь отдавать в ответ. Бывает, сидишь во дворе на детской площадке, один раз конфетой пацана угостил, потом он сам к тебе бежит, не за конфетой уже - за общением. Раздавать, дарить приятнее, чем получать. Это радость совсем другого уровня.
Ежедневно люди с ограниченными возможностями совершают подвиг, преодолевая препятствия. Фото: АиФ/ Фото: Татьяна Руденко
- Так значит, инвалид может жить полноценной жизнью, да ещё и помогать другим? А ваша организация как именно помогает таким людям стать полноправными членами общества?
- Мы нашли свою нишу, когда поняли, что именно нам под силу делать. Стали оказывать адресную помощь, собирали вещи, игрушки в детдома. В библиотеку госпиталя ветеранов войн отправили книги. Даём на время средства реабилитации (коляски, костыли) тем, кто «сломался» недавно. Бывает, до полугода проходит, пока человек сможет их получить от государства.
Несколько лет назад решили делать оздоровительные летние выезды на природу. Собираем за зиму средства, оплачиваем бензин и питание, берём волонтёров. Когда первый раз поехали, взяли девушку, которая до этого практически не выходила из дома. Положили её так, чтобы она видела воду, нашу рыбалку, костёр. Словно другой мир приоткрыли для человека: природу, общение.
Как обрести свободу?
- У нас в последнее время всё чаще говорят о доступной среде, пандусы устанавливают, на стоянках места для инвалидов есть, есть и общественный транспорт, удобный для посадки инвалидов, а людей таких на улице всё равно не видно. Доступная среда до сих пор недоступна?
- Стоянки для инвалидов нередко заняты обычными машинами, причём дорогими. В прошлый раз в ходе рейда по доступной среде в Красноярске мы нашли около сотни мест, где бордюр мешает проехать инвалидам и мамам с колясками. По нормам пешеходная дорожка должна плавно перетекать в дорожное покрытие, но так далеко не везде.
Я в своём доме живу 14 лет. Обратился в администрацию с проблемой: не могу самостоятельно выйти из дома. Главный инженер предложил сделать пандус на ступеньки в подъезде. Я согласился, но с одним условием: чтобы он сам сел в коляску и заехал по этому пандусу. Нет, говорит, слишком круто. А как я смогу? По техусловиям пандус должен быть 6 метров в длину и 1 метр в высоту. Тогда с помощью мускульной силы можно подняться. А если человек слабый - ещё длиннее надо делать. А тут метр в высоту и полтора в длину - как ракета на взлёт. И такого много в городе: пандус вроде есть, но подняться невозможно.
- Раньше я с утра составлял список: какие дела, встречи на сегодня и что для этого надо. Если выйдешь на улицу и что-то забыл - второй раз домой не попадёшь. Всё делал с большим запасом времени, часа за два, потому что не знал, сразу получится выйти или нет. Когда был вечером в гостях, подгадывал, чтобы приехать, пока кто-то из соседей не спит, чтоб не пришлось ночевать в машине. В доме несколько человек были против того, чтобы я делал подъёмник. Нужно согласование с жильцами - некоторые не соглашались. Года три ушло на это. Теперь я получил независимость. А главное - от районной администрации уже стали предлагать инвалидам такие подъёмники за бюджетные деньги. Это значит, ещё кто-то обретёт в жизни второе дыхание вместе со свободой передвижения.
Кому не стыдно?
- Несмотря на то что вы в кресле, инвалидом вас не воспринимаешь. Вы активны, жизнерадостны, но ведь когда-то и у вас на душе было не всё хорошо. Как удалось вернуться к активной жизни?
Три года понадобилось Александру, чтобы все жильцы согласились на установку подъемника. Фото: АиФ/ Фото: Татьяна Руденко
- Ранение настигло в 1995 году, времена тогда были смутные. Из пяти пуль одна попала в позвоночник. Пришлось снова начинать жить в 37 лет.
Один раз побывал в состоянии клинической смерти: сердце остановилось. Смотрел со стороны, как тело лежит на столе. И увидел дверь, из которой в сумраке вереницей идут люди в капюшонах. Двоих первых узнал - они умерли вскоре после этого.
Поначалу смысл жизни потерял, когда осознал, что не с палочкой, не на костылях - в коляске придётся провести оставшиеся годы. Бывало, встаёшь утром - даже умываться неохота. Для парализованного человека самые простые дела - подвиг: сварить обед, выйти из дома, съездить в парикмахерскую. То, что здоровый делает, даже не задумываясь. Тогда один парень, который уже 12 лет не ходил к тому времени, показал пример: отремонтировал мою коляску б/у: ловко подкрутил, подтянул, где надо. Оказывается, даже лёжа на кровати, можно что-то делать. Когда вышел из больницы, не знал, куда приткнуться. С бизнесом завязал, стал искать работу в общественных организациях, чтобы как-то проявить себя, ощутить свою нужность. После травмы круг общения стал намного меньше, иногда тоскливо бывало. Кто-то забыл, но появились другие друзья-знакомые. Семь лет я сидел дома, смотрел в окно - не мог выехать на улицу в коляске. Казалось, все на меня смотрят, пальцем показывают. А потом принял себя и ситуацию и стал жить. В любых обстоятельствах надо искать дело, в котором сможешь реализоваться. Самое главное в жизни - когда ты кому-то нужен. Тогда крылья вырастают, хочешь что-то делать, шевелиться.
- Как принять ситуацию, когда внезапно становишься инвалидом? Легко ли простить виновника трагедии?
- Посвящать жизнь мщению - это глупо. Нужно просто перестать ныть и начать чем-то заниматься, меньше думать о случившемся, принять произошедшее как данность. Попавшим в такие обстоятельства страшно всем, абсолютно всем! Важно, как человек выйдет из этого страха. Получается по-разному: кто-то с достоинством несёт свою ношу, кто-то ломается: застрелился, спился. Нужно поставить себе цель морально не опуститься. Чтоб не стыдно было самому и другим за тебя - родным, детям.
Испытания Бог всегда даёт по силам, тем, кто их выдержит. Путь к счастью лежит не через блаженство, а через тернии и невзгоды.
Александр Ткачёв родился 26 ноября 1958 года в Дивногорске. Образование - неоконченное высшее, КИСИ. Занимался бизнесом - переработкой мяса. Разведён, две дочери и внук.
«Активная жизнь в инвалидном кресле — это постоянная борьба»
В 17 лет Евгений попал в автомобильную аварию, из-за которой оказался в инвалидной коляске. Он получил серьезную травму — перелом позвонков грудного отдела. Молодой человек перенес две сложные операции, после которых последовали три года реабилитации. Но Евгений так и не смог встать на ноги. Все это время рядом с ним находились родители и друзья, благодаря которым он не опустил руки, смог преодолеть множество трудностей.
В 17 лет Евгений получил травму позвоночника, из-за которой оказался в инвалидной коляске
«Препятствия были на каждом шагу», — вспоминает Евгений. Ни город, ни квартира, в которой он жил вместе с родителями, не были приспособлены для жизни на коляске. Повсюду бордюры, ступеньки в подъезде, узкие дверные проемы. Евгению требовалась помощь во всем.
Через несколько лет Евгений получил землю, построил дом, в котором обустроил все так, чтобы ему было удобно жить без посторонней помощи: пандус при въезде, расширенные проемы, а розетки, дверные и оконные ручки в доме находятся на доступной высоте. Сейчас он уже и не представляет, как можно жить в квартире. «Дома все делаю сам, здесь я не чувствую себя инвалидом», — говорит он.
По словам Евгения, многие, получив подобную травму, оказываются дома взаперти. И это их ломает. Конечно, ситуация по сравнению с тем, что было даже пять лет назад, изменилась — сегодня чаще можно встретить людей на колясках. «Однако большинство наших инвалидов до сих пор не готово выходить из дома», — признается мужчина.
Евгений уверен: большинство инвалидов не готово выходить из дома
— В этом отношении меня спасла реабилитация в центре Дикуля по ОМС. Но людям по достижении 18 лет сейчас такая реабилитация бесплатно уже не положена, а зря, — добавляет Евгений. — Встать на ноги я так и не смог, но центр помог свыкнуться с мыслью, что теперь я на коляске и, что более важно, я не один такой.
У человека в инвалидном кресле, продолжает рассказывать Евгений, много как физических сложностей, так и моральных, которые преодолеть порой сложнее. Должна быть цель или мечта, чтобы свыкнуться и жить дальше. И, конечно, общение. Людям с инвалидностью просто необходимо выходить из дома и общаться с другими людьми, в первую очередь, чтобы привыкнуть к их реакции на себя. Они должны быть готовы к взглядам и даже вопросам — ничего страшного в этом нет.
— А вам удалось свыкнуться с тем, что вы оказались в коляске? — спрашиваю я.
— Да. Я насколько смог восстановился и приспособился к жизни. Иногда я начинаю думать, какой бы была моя жизнь, если бы не авария, — задумчиво отвечает Евгений. — Но у меня есть то, ради чего стоит жить дальше, — жена и замечательная дочка, родители и друзья.
По словам Евгения, в городе можно по пальцам пересчитать места, доступные для инвалидов-колясочников
Инвалидам всех групп раз в год положены бесплатные путевки на лечение в санатории. Для взрослых длительность санаторно-курортного лечения составляет 18 дней, для детей-инвалидов — 21 день. Но на деле все не так, говорит Евгений. В прошлом году мужчина получил путевку в Анапу, где находится один из лучших спинальных санаториев. Но до этого четыре года никуда не ездил. Несколько лет назад, вспоминает он, предлагали путевку в «Металлург» в Шелехове, но тогда санаторий не был приспособлен для инвалидов-колясочников, и он отказался.
— В нашей стране нужно постараться, чтобы получить бесплатную коляску или путевку на лечение, — говорит он.
Евгений вспоминает, что до аварии он вел типичную жизнь подростка. Веселились, ходили в клубы и кафе. Оказавшись в инвалидном кресле, он не стал затворником.
— Оправившись от травмы, я начал встречаться с друзьями, частенько ходили в клуб. Несколько раз меня не пустили в ночной клуб «Объект 01», — с улыбкой вспоминает Евгений. — Потом я стал заранее звонить в те места, которые планировал посетить, чтобы уточнить, смогу попасть к ним или нет. Сейчас у меня семья, и чаще мы отдыхаем вместе.
В городе можно по пальцам пересчитать места, доступные для инвалидов-колясочников, говорит Евгений. Например, кинотеатры. В них для коляски приспособлен только первый ряд, на который заехать также бывает непросто. Однажды, вспоминает он, в одном из кинотеатров города, который находится в ТЦ, Евгений попросил охранника помочь закатить коляску. Он помог, но с неохотой, причитая, что «ему так тяжело тягать коляску и вообще это не его работа».
— Неприятно сталкиваться с таким? — осторожно спрашиваю я.
— Сейчас уже нет. Со временем привыкаешь к отказам. Активная жизнь в инвалидном кресле – это постоянная борьба, — говорит Евгений.
Оказавшись в инвалидном кресле, Евгений не стал затворником. С семьей он ходит в кино и театры
Иногда Евгений с женой ходит в драмтеатр. «Но для этого необходимо заранее оповестить персонал театра, что будет человек в инвалидном кресле», — поясняет Евгений. Попасть внутрь можно с черного хода, где нет крыльца. Но вот специализированного туалета для инвалидов в учреждении нет.
Евгений передвигается по городу на машине. Признается, что не знает, как в инвалидном кресле можно пользоваться общественным транспортом. Заехать на коляске даже в специальный троллейбус или автобус — проблематично — водители не подъезжают близко к тротуару и откидывают специальный пандус только по просьбе, а ведь не всегда есть сопровождающие. К тому же ходят такие автобусы и троллейбусы редко.
«Людям с инвалидностью просто необходимо выходить из дома и общаться с другими людьми, в первую очередь, чтобы привыкнуть к их реакции на себя»
— Между тем, добраться в магазин или аптеку на коляске самостоятельно и без транспорта очень сложно. Я живу за микрорайоном Солнечный, где передвигаться без посторонней помощи практически невозможно, — рассказывает он.
Через три года после аварии Евгений получил права. 13 лет назад не было системы получения водительских прав инвалидами — многие автошколы отказывались принимать на обучение людей с ограниченными возможностями. Тем не менее Евгений смог сдать экзамены и получил права в 19 лет. Сейчас он ездит на машине, оборудованной сертифицированным ручным управлением и автоматической коробкой передач. От обычного автомобиля отличается тем, что ножные педали водителя дублированы рычагом газа и тормоза.
— Я не представляю, чтобы я делал без авто, наверное, большую часть времени все-таки сидел дома.
«В Иркутске спуститься или поднять себя на пандус, держась за поручни, не каждый сможет»
Кстати, припарковаться возле ТЦ сложно, отмечает Евгений. Места для инвалидов всегда заняты. Приходится ставить машину далеко и дальше уже, лавируя между машинами, пробираться ко входу. «Одно время эвакуаторы регулярно увозили нарушителей, сейчас нет. Поэтому паркуюсь, где получится», — говорит он.
Как рассказал Евгений, раньше, встретив на улице человека в инвалидном кресле, большинство прохожих отводили глаза. «Раньше нас вообще старались не замечать. Сейчас ситуация улучшилась, но ненамного», — рассказывает он. Люди по-разному реагируют на просьбу о помощи. Кто-то проходит мимо, кто-то неохотно помогает и спешит дальше по своим делам, а кто-то помогает даже, когда ты не просишь об этом.
«Большинство больниц и поликлиник недоступны для маломобильных людей»
— Сейчас больше стали показывать российских фильмов про людей с ограниченными возможностями. И это хорошо. Но, мне кажется, они в большинстве нереалистичные. Показывают какие-то чудесные исцеления, которых в реальной жизни практически не бывает. От этого у многих людей складывается мнение, что мы, кто ездит на колясках, недостаточно стараемся или мало занимаемся. А так бы обязательно исцелились, — с улыбкой говорит Евгений.
«Когда тебя везут в коляске, трясет на каждой кочке. А если крутить колеса самостоятельно, то руки потом долго болят. Да и колеса при такой езде быстро ломаются, все-таки не создана коляска для наших дорог, только для ровного асфальта».
По словам Евгения, большую проблему для инвалидов представляют поликлиники и больницы. Все новые медицинские учреждения строятся с учетом безбарьерной среды для людей с ограниченными возможностями. Но старые абсолютно недоступны для маломобильных людей. При входе — везде только лестницы, и пандуса, а тем более подъемника, нет. Раньше, вспоминает Евгений, он был прикреплен к центральной районной больнице поселка Дзержинск. Тогда старался избегать посещений врача, так как без посторонней помощи попасть в здание невозможно.
«В Иркутске доступную среду делают, но скорее для галочки»
— Я только и слышал «Вызывайте врача на дом, не ходите сюда». Люди мне помогали, но не все и не всегда. Сейчас прикреплен к поликлинике в Молодежном, в коляске проезжаю легко — здание новое, построено по современным стандартам.
Идем по скверу. Самая большая проблема, говорит Евгений, это бордюры. Подъем даже в три сантиметра для моей коляски — это настоящее препятствие. Приходится поднимать колеса перед каждым заездом. «С моей травмой делать это непросто и нельзя» — говорит он.
— Вот на такой бордюр я могу заехать, — говорит Евгений и останавливается. — Вот здесь, почему нельзя было убрать бордюр для проезда?
Проходим чуть вперед.
— А вот с этого могу съехать, но обратно не поднимусь, — показывает он.
По светофору переходим дорогу. Евгений слегка замешкался на съезде с тротуара. Женщина, которая шла за нами, недовольно цыкнула. Неприятно. А Евгений, не обращая внимания, поспешил пересечь дорогу.
Машины припаркованы на пешеходной зоне, и Евгений осторожно проезжает между ними
Идем обратно к машине. Чтобы не обходить сквер, я могу от остановки пройти прямиком к месту, где припаркован автомобиль Евгения. Но он так проехать не сможет — для этого надо сначала спуститься по пандусу, который настолько крутой, что при спуске можно вылететь из коляски. Далее немного проехать и подняться по лестнице (без пандуса), а потом еще и преодолеть высокий бордюр. Евгений поясняет: в нашем городе спуститься или поднять себя на пандус, держась за поручни, не каждый сможет. Да и поручни, как и в этом случае, встречаются редко.
— Здесь я и пытаться не буду спуститься, пандус очень крутой, как и большинство в городе. Лучше вернуться, как сюда пришли.
Евгений передвигается по городу на машине. Он ездит на автомобиле, оборудованном сертифицированным ручным управлением и автоматической коробкой передач
Но для этого, Евгению надо заехать на тротуар. Он просит помочь подтолкнуть коляску. Перевести даже через невысокий бордюр человека в инвалидном кресле по силам далеко не каждому. У меня это получилось, но с большим трудом.
Проходим сквер, спускаемся к парковке, но подойти к машине не можем. Проход заставлен транспортом, а ведь здесь пешеходная зона. Буквально на наших глазах отъезжает один из автомобилей и тут же заезжает другой. Из припаркованного авто вышел мужчина с ребенком, посмотрел на нас и пошел по своим делам. Евгений осторожно проезжает между машинами.
— В Иркутске доступную среду делают, но скорее для галочки, — рассуждает Евгений, — Конечно, с точки зрения человека, который передвигается на своих ногах, все выглядит хорошо. А для человека на коляске — нет. Вот бы чиновники проводили тест-драйв перед тем, как принимать работы по благоустройству.
«Продам кресло-коляску». Как инвалиды зарабатывают на льготах
В России более 640 льготных лекарств и около 150 наименований технических средств реабилитации (ТСР), которые государство предоставляет инвалиду и больному бесплатно, за счет бюджетного финансирования.
Для людей с ограниченными возможностями такая помощь жизненно необходима, а порой кроме социальной службы им больше и надеяться не на кого. Если, к примеру, костыль или противопролежневый матрац можно приобрести в магазине, то Брайлевский дисплей, телевизоры с текстовой функцией или телефоны, имеющие информационный дисплей, выпускаются штучно и специально для человека с инвалидностью.
Есть и те, кто, получив льготные средства реабилитации или медикаменты, их продает.
Полученные по льготе инвалидные коляски продают на сайтах частных объявлений. Фото: АиФ/ Виталий Колбасин
Торг уместен
На популярном интернет-сервисе Avito по запросу «инвалидная коляска» насчитывается более 14 тыс. объявлений. Предлагают в основном новые, в упаковке. Льготную, государственную коляску по цене госзакупки 12 тысяч рублей здесь «толкают» за сумму от шести до десяти тысяч рублей и «торг уместен».
Мои попытки по телефону вывести инвалида-«бизнесмена» на откровенный разговор долго не удавались. Ответ продавца – а им выступал родственник больного – был стандартным: «Да, коляску получили по госпрограмме, но она не пригодилась – дедушка не дождался, ушел из жизни».
Спрашиваю: «Почему не вернете? Получали ведь бесплатно?».
Отвечают: «Мы потратились на обслуживание больного и хотим компенсировать семейные расходы»…
Другие продавцы так объясняют причины: «Коляска не подошла человеку из-за индивидуальных особенностей, поэтому продаем, чтобы на вырученные деньги купить нужную модель».
Льготные инвалидные коляски продают, чтобы купить другое средство передвижения. Фото: АиФ/ Виталий Колбасин
«Бабушке 87 лет. Если честно – да, это та коляска, которую государство выдает, – говорит одна из продающих инвалидное кресло. – Мы подали заявку на ее получение, ждали полгода, но гораздо раньше нам бэушную коляску одолжили знакомые. Бабушка уже к ней привыкла, не хочет менять. Поэтому продаем. Можем договориться за шесть тысяч рублей! Мы и подгузники продаем. Раз в три месяца получаем их бесплатно – но бабушке столько не надо».
Объявления по запросу «памперсы для взрослых» и «подгузники для взрослых» занимают первое место по продаже медицинских товаров на самом популярном в стране сайте частных объявлений. Желающих продать подгузники – больше 18 тысяч. Цена упаковки – от 350 до 800 рублей, что дешевле, чем в аптеке.
Инвалиды считают, что продажа государственной коляски – это вынужденная мера. Фото: АиФ/ Виталий Колбасин
Председатель Регионального отделения «Всероссийского общества инвалидов» в Ростове-на-Дону Владимир Кузько считает, что с явлением бороться практически невозможно, ведь перепродажа возникла из-за того, что коляски по госзакупкам приобретают самые дешевые и техника не всегда отвечает требованиям инвалида.
Запретить такое очень сложно. Человеку, может, и не нужно то или иное средство реабилитации, но он его приобретает по госпрограмме, продает и покупает то, что ему необходимо, более качественную вещь».
«Продам помпу ребенка!»
Другой прибыльный товар – инсулиновая помпа. Устройство жизненно важно для введения инсулина при лечении сахарного диабета.
На сайтах объявлений не менее 100 предложений. Устройство предлагают купить за 25 – 60 тысяч рублей. По госзакупке стоимость помпы около 100 тысяч рублей.
Продавцы не скрывают, что получили устройство бесплатно, по квоте от государства. Они даже не в курсе, что устройство персонифицировано, то есть оно именное, и по окончании гарантии им необходимо сдать прибор, чтобы получить новый. Получается, если пациент по каким-то причинам не возвращает старый прибор, то получить новый будет проблематично.
Вот как за 50 тысяч рублей предлагает товар Иван из Санкт-Петербурга:
«Продаю инсулиновую помпу Medtronic 722. Пользовался лично сам всего 4 месяца (стаж диабета 1-го типа 18 лет). Пришел к выводу, что привык к ручкам-шприцам. Продаю потому, что помпа лежит без дела. В комплекте имеется система непрерывного мониторинга глюкозы. Также два ланцета (так называемый пистолет для установки инфузионного набора, который ведет к помпе). Руководство по использованию и все компоненты. Торг уместен».
Марина из Армавира продает помпу за 58 тысяч рублей.
- У вас товарный чек есть?
- Нет, я ее получала по госпрограмме. Носила год и сняла, потому что мне с ней некомфортно.
- Если захотите поменять прибор или продолжить с ним лечение, то у вас могут потребовать его.
- Я не знала. Могу продать дешевле.
Одна мама, проживающая в Московской области, решила, что ее ребенку-диабетику не нужна помпа, поэтому продает устройство за 60 тысяч рублей.
«Ребенку она не подходит, потому что неудобно ходить с сумочкой, – сказала продавец. – Мы устройством не пользовались, оно новое».
Дефицит
Заместитель директора Центра социальной поддержки людей с ограниченными возможностями Ростовской области Дмитрий Сафонов к такой практике продажи относится с презрением. По его словам, квоты на выдачу помп лимитированы и многие люди ждут их месяцами, ведь прибор нужен им срочно и сейчас, в то время, как кто-то получает ненужное ему оборудование.
«Врач по медицинским показаниям определил, что ребенку необходима заместительная помповая инсулино-терапия, – поясняет Сафонов. – На основании этого ему государство оказало высокотехнологическую медицинскую помощь (ВМП), потратило бюджетные деньги. А кто-то решил, что человеку не нужен прибор. Тогда почему не принести помпу обратно в медучреждение, ведь люди стоят в очереди, ждут? Такой человек для меня негодяй. Потому что эта мама забрала деньги из бюджета другого человека, которому такой прибор остро необходим. До того, как им вручили помпу, их обучали, как пользоваться и устанавливали временную помпу. На это тоже тратятся государственные деньги!».
По мнению общественника, такие случаи возникают в тех регионах, где обеспечение инсулиновыми помпами проходит в недостаточном количестве, следовательно, есть очереди, а значит – возникает дефицит.
«Были времена, когда в России только три города обеспечивали расходными материалами для помпы, – вспоминает Дмитрий Сафонов. – Человек живет в Москве, получает «расходку к помпе», но помпу не использует, а продолжает колоться шприц-ручками. Расходные материалы к помпе продает за 10 тысяч рублей в регионы. Эти случаи были до тех пор, пока ситуацию не урегулировали на государственном уровне – обеспечили больных в регионах необходимым».
Дмитрий Сафонов считает, что практику перепродажи дефицитных приборов и устройств нужно искоренять.
«Нужно подключить волонтеров, чтобы они отслеживали объявления в Сети, звонили напрямую продавцу и проводили с ним разъяснительную беседу, – считает общественник. – Так делали в Ростовской области – и это одна из причин, почему у нас в регионе помпы не продают».
Читайте также: