Отчим и дочь на кровати
Глава 1 - Та самая ночь
Опять эти стоны. Я перевернулась на другой бок и заткнула уши руками. Возможно, так смогу уснуть?
В спальне было темно, лишь свет от уличного фонаря проникал в окно - шел третий час ночи. Стоило мне выключить ноутбук и лечь спать, как мама с отчимом вернулись с корпоратива. Вообще-то мама - весьма сдержанная женщина, обычно она тихонько стонала в подушку. Но от алкоголя ей просто срывает крышу.
Из соседней комнаты раздался очередной сладостный всхлип, яростный скрип диванных пружин и протяжный мужской рык.
Я вздрогнула и отняла руки от головы. Бесполезно. К тому же, Настя, признайся самой себе - ты вслушиваешься. Тебе нравится слушать, как отчим занимается сексом с твоей мамой. Что ты себе представляешь? Его мускулистое тело? Вспотевшие завитки волос на лбу? Как его упругий член входит в нее?
От пошлых мыслей я покраснела и вскочила с кровати, подойдя к окну. Прохладный летний ветер остудил лицо, но перед глазами замелькали картинки.
Месяц назад я случайно зашла в ванную, когда отчим принимал душ. Я чуть не сгорела со стыда, но Слава невозмутимо задернул занавеску и попросил принести забытое полотенце. Но самое главное увидеть я успела. Мощную грудь, поросшую темными волосами, плоский живот и член. Даже наполовину возбужденный он выглядел великолепно, а воображение дорисовало все остальное.
Слава появился в маминой жизни всего год назад, но уже пару месяцев он живет с нами. Ему тридцать шесть, у него великолепная спортивная фигура, высокий рост и отменное чувство юмора. Я точно знала, что мама любила его. Мне хотелось верить, что он отвечает ей взаимностью.
Я вернулась в кровать, изнывая от сексуального напряжения. Рука сама потянулась в трусы, но я поспешно отдернула ее. Нехорошо мастурбировать на свою мать и отчима. Было бы намного проще, не смотри я эротические ролики перед сном! Да, я взрослая - мне уже восемнадцать, и я закончила первый курс - но я все еще была девственницей. И порнушка - все, что мне остается.
Вспомнив последний ролик, где взрослый мужчина трахал молодую девушку, я блаженно закусила губу и зажмурила глаза. Рука самовольно проскользнула под резинку трусиков и коснулась возбужденного клитора. Я беззвучно выдохнула и надавила сильнее, очертив его пальцем.
Неожиданно наступившая тишина оглушила, и я запоздало замерла. В соседней комнате послышались шаги, чуть скрипнула дверь. Я прислушалась и устроилась поудобнее, раздвинув ноги - возбуждение горело в крови, и в низу живота все трепетало. Теперь, когда все стихло, не стоит отказывать себе в удовольствии.
Но едва я приступила к приятному делу, как снова раздались шаги. Теперь они звучали гораздо ближе! Неужели мама решила проверить меня? Глупости! Она уже давно не приходила поцеловать меня на ночь и рассказать сказку.
Отдернув руку, я перевернулась на бок и набросила на себя одеяло, скрывая предательское пятно на трусиках. Сердце колотилось как безумное, а щеки горели - надеюсь, в полумраке это незаметно.
Чуть слышно скрипнула дверь - кто-то вошел в комнату. Шаги были слишком тяжелы для мамы, и горло перехватило от ужаса. Что Слава делает ночью в моей комнате? Крепко зажмурив глаза, я притворилась спящей.
Отчим подошел к моей кровати и остановился. Я едва дышала, не зная, как реагировать на это? Может, стоит "проснуться" и спросить его о цели визита? Пока я размышляла, Слава тихонько сдвинул край одеяла и оголил мои ноги. Момент был упущен - помимо воли мной завладело любопытство. Что же он будет делать? Одеяло ползло все дальше и дальше, открыв мои бедра - теперь отчим увидел мои трусики.
- Потекла девочка, - хриплый шепот вызвал целую армию мурашек на спине. Киска снова заныла, а возбуждение подскочило на несколько градусов.
Слава коснулся моей задницы и провел пальцем по мягкой коже, спустя пару секунд я почувствовала, как он сел на кровать.
- Тяжело, наверное, слушать, как занимаются сексом в соседней комнате? В восемнадцать-то, когда гормоны вовсю играют? - шепнул он мне на ухо. Его тяжелое дыхание щекотало разгоряченную кожу. Я зажмурилась еще крепче, не смея признаться в том, что не сплю.
- Поверь, мне тоже тяжело. Ведь за стенкой лежит такая чудесная девочка. Представляю, как ты трогаешь себя и думаешь обо мне.
С моих губ сорвался легкий стон, но, к счастью, Слава не видел моего лица.
Отчим глубоко вздохнул.
- Ты очень красива. Когда ты надеваешь короткую юбку, черт возьми, у меня встает! И я иду трахать твою мать, представляя на ее месте тебя.
Игрушка отчима
После развода с отцом-пьяницей моя добрая, милая мамочка завербовалась куда-то на Север, а меня отвезла подальше от Новосибирска к своим родителям. Ничего плохого про своих деда с бабкой я сказать не хочу. Любили и жалели, и журили – всё с добрым сердцем… но кто надолго оставался без родной и любимой мамочки у своих бабушек и дедушек, тот меня поймёт и не удивится, как безумно я радовалась, когда моя мама, наконец-то, приехала и сказала:
- Собирайся, доченька, теперь мы снова будем вместе!
Я прыгала от радости «до потолка», орала как сумасшедшая и всех целовала без разбору. Мне казалось, что именно теперь, в мои 15 лет, я заживу, наконец-то, нормальной счастливой жизнью, без этих вечных пилюль и микстур, которыми травились каждый день мои «старики» (от чего в комнате стоял невыносимый больничный запах), без их вечный стенаний, проклятий и жалоб на здоровье, без их занудливых нравоучений и бесконечных воспоминаний… наконец-то я, как все нормальные дети, буду жить с мамой и папой.
Мама рассказала, что вышла замуж за очень хорошего человека. Он работает большим начальником и получает много денег. А ещё, он очень любит мою маму, а значит, будет любить и меня. Ура!
Через два дня мы с мамой уже выходили из вагона в родном Новосибирске. И встречал нас тот самый дядя Паша, которого с такой любовью описывала мне мамочка. Действительно, он оказался очень приятным и внимательным мужчиной, внешне, на мой взгляд, чем-то напоминал любимого популярного артиста Николая Ерёменко (из к/ф «Пираты ХХ века») и от этого был ещё роднее. Мы быстро подружились. В школе я так и говорила: мои мама и папочка. Мне было несомненно лестно иметь такого папика: красивого, сильного и важного. Когда же мне приходилось бывать с дядей Пашей в кругу его приятелей, он говорил: «Знакомьтесь, моя дочка Танюха.» И, в ответ, все сразу бросались находить в нас сходства, и ведь находили: «А Танюшка твоя – красавица, вся в тебя, Павел Макарович!» Всем было весело. Мне – тоже. Всё было хорошо.
Я уже забыла о своём тоскливом детстве: сначала с пьяницей – отцом, потом с больными стариками… жизнь набирала обороты, пролетело три года, и вот я стала комсомолкой! В далёкие восьмидесятые – это было важным событием в жизни каждого старшеклассника. А тут ещё в классе меня единогласно выбрали комсоргом, так сказать, доверили именно мне отстаивать интересы класса на всех общешкольный форумах.
Надо сказать, я успевала везде: училась хорошо, занималась гимнастикой, плавала в бассейне, хорошо рисовала, пела в хоре. Мальчишки не давали мне проходу, но я не остановила свой взгляд ни на одном из них… уж больно смешными они казались по сравнению с моим Павлом Макарычем. К своим четырнадцати годам я уже понимала, что мой отчим, который был, кстати, на пять лет моложе моей мамы, очень даже хорош, во всех отношениях… мне нравился и его рост (178), и спортивный торс (по утрам он «тягал» гирю, иногда любил поиграть в волейбол), и безукоризненная причёска (от личного парикмахера), и серые глаза, и такая светлая улыбка, и даже манера частенько прицокивать языком, когда я подолгу вертелась у зеркала. В общем, отчим мне казался идеалом мужчины, что ли… и он, конечно же, это уже давно понимал. Ну что может утаить лицо наивного подростка. даже не смотря на то, что это уже был целый комсорг класса!
Шло время, в нашей семье всё было тип-топ. в общем-то, как во многих обычных семьях. Учёба моя близилась к завершению, вместе мы думали на досуге о моём будущем вузе.
Как-то вечером у нас дома был праздничный ужин. Во-первых, мы втроём отмечали моё новое комсомольское назначение и успехи в школе, а во-вторых, мы приветствовали мамину новую должность, которую ей выхлопотал дядя Паша. Правда, теперь мамочка должна была ездить в командировки, но зато у неё значительно повысилась зарплата. Проблем не было, мы с отчимом заверили маму, что сами справимся «на хозяйстве», я ведь уже была не маленькая в своих целых 17 лет!
И вот, мама, как-то утром тепло простившись с нами, укатила по своей работе на целых два дня. Я привычно собиралась в школу, но дядя Паша очень загадочно предложил мне в этот день «нагло прогулять» уроки. Он обещал удивительное путешествие далеко за город к своим старым знакомым, как раз вчера прилетевшим всего на три дня из Англии. Они обещали показать и подарить много всего такого заграничного. Времени на раздумье не было, и я согласилась. Короче, мы с дядей Пашей загуляли (конечно, не в буквальном смысле). Мой любимый отчим долго рулил на своей «копейке» пока мы ни подъехали к большому 2-х этажному дому (как теперь говорят – особняку), утопавшему в зелени где-то за Академгородком.
Хозяева радушно угощали нас чаем под привезенный нами шоколадный торт, показывали "вещественные осколки загнивающего английского капитализма"; а потом куда-то скоропостижно удалились, разрешив нам посмотреть их новенький видак! Для меня это было такой диковинкой, что я прилипла к нему, забыв обо всём на свете. Да-а, так бы я прогуливала школу всегда. всего столько интересного! Поставив очередную кассету, дядя Паша сказал, что отлучится ненадолго и спустился вниз куда-то во двор. Я заворожено нажала кнопку «плей» и раскрыла рот… с экрана на меня глядели итальянские фашисты во главе с самим главарём Бенито Муссолини. Ещё пару кадров… и, что я вижу: все эти фашисты, танцевавшие с красивыми дамами, стали(!).. раздеваться, с экрана раздавалось быстрое итальянское лопотание и громкий, возбуждённый смех( я огляделась – никого. смотрю дальше)
Очень красивые девушки в одних кокетливых чулочках с бантиками(!) активно ласкали (О. Боги!) мужские гениталии этих самых фашистов, которые сейчас больше походили на самодовольных хрюшек (ха-ха). Особенно был хорош сам Б. Муссолини… девушка схватила его пэн прямо в рот и начала лихорадочно елозить по надутой, красной мужской плоти. Мне стало не по себе, я закрыла глаза, но теребившие душу стоны заставили меня снова впялиться в экран. Интересно, что бы сказал дядя Паша, и где же он пропал. Я продолжала наблюдать за виртуозными движениями шаловливых девиц, делающих с пэнами такие выкрутасы, что у меня закипело всё внутри, я даже почувствовала, как налились мои соски и застучало в висках. А когда танцующий на экране пэн мгновенно вырвался из алых ласкающих губ красотки и взорвался белой пеной пульсирующей спермы, которая окутала лицо девушки и капала ей прямо на обнажённую грудь… я почувствовала пот на спине и тепло между ног. Это было что-то! Наконец-то вернулся дядя Паша. Он вник в ситуацию и спокойно сказал: « И такие уроки нужны нам в жизни, малышка…»
Я была просто в ауте. Не ругал меня, не замалчивал ханжески, а вот так просто расставил все точки над «i» Я искренне отшутилась: «У нас как раз сегодня по расписанию «Этика и психология семейной жизни», можно сказать, что я его не пропускала… там обычно наша училка плела, заикаясь, что-то всё вокруг да около… а здесь конкретный материал.»
- Эх, - сорвалось в сердцах у моего подстрекателя на прогулы: - понимала бы так же всё твоя мама… уж, больно «правильное» у неё воспитание.. понимаешь – это скучно. А впрочем, не слушай меня, крошка, твоя мама – замечательная женщина, а я старый развратный козёл, - Он сказал это так мило, что мне даже как-то стало жаль его.
Потом подоспели хозяева дома, мы пообедали, погуляли по парку и счастливые отправились домой. Погода была по-настоящему весенней, бурлящей и пьянящей своими неповторимыми запахами. Всю дорогу я с удивлением и удовольствием жевала, невиданные доселе английские жевачки, а мой ненаглядный отчим внушал мне страсти про то, что опасно доверяться мальчикам, особенно с ними наедине. Я видела, как дрожали его руки и нервно метались желваки на лице… надо было его срочно успокоить.
И я сказала:
- Дядя Паша, будьте спокойны, мне не до мальчишек. Во-первых, я хочу стать врачом, а в мед. такой конкурс, что придётся поднапрячься и основательно, а во-вторых, я рассчитываю только на принципиальные чувства в любви. И пока не встречу парня, хоть немного похожего на моего любимого дядю Пашечку, никаких «делов» ни с кем иметь не собираюсь, так что все эти страсти-мордасти не про меня, скажу я Вам,- закончив фразу, мне захотельсь уткнуться в его плечо… и я вцепилась в локоть его руки, лежащей на коробке передач. Он стиснул мою коленку и снова взялся за руль. Мы – уже ехали по городу.
Отчим немного успокоился, даже улыбнулся мне:
- Вот и хорошо, малышка моя, ты умница, я горжусь тобой. Будь такой всегда, - Какой?- принципиальной и целеустремлённой, чтобы нам с твоей мамой никогда не краснеть за тебя, - и немного помолчав, добавил:- Танюшка, я очень люблю твою маму, но есть вещи, которых она не понимает… да . а может поэтому и пил твой родной отец, может поэтому у них и не сложилось…
Я перестала жевать и затаила дыхание, а отчим продолжал:
- Мне бы очень хотелось, детка, чтобы у тебя, в твоей будущей СЕМЕЙНОЙ жизни всё сложилось хорошо, так, как хотела бы ты и твой будущий избранник. А для этого, как ты правильно понимаешь, одного желания мало. Надо бы ещё кое-чему и поучиться. Ты со мной согласна.
Я впала в ступор, потом выдавила из себя:
- Дядя Паша, я Вас очень люблю, но… спать с Вами не буду!
Наступило гробовое молчание, только слышно было, как шептались с дорогой шины и усердно рокотал мотор. Отчим тяжело вздохнул и успокоил меня:
- Запомни, малышка, и заруби себе на носу: я – тебя – никогда – не обижу, поняла, ни-ког-да. Я просто хочу, чтобы ты всегда была счастливой женщиной. Не будет проблем у тебя, значит будем рады и мы с твоей мамой, а что ещё надо, чтобы спокойно встретить старость (он криво усмехнулся… конечно, до старости ему было ещё ой, как далеко, но толику мудрости в его словах я уловила, и успокоилась)
Дома мы продолжили этот пикантный разговор. Медленно и обстоятельно дядя Паша посвящал меня во все слабости мужчин, о которых должна бы знать каждая женщина. Мне было приятно, что со мной разговаривают, как со взрослой, без глупого заискивания и кривляния. Спать я легла ближе к полуночи, клятвенно заверив моего дорогого «сэн-сэя», что мама ни о чём не узнает, т.к. мы оба понимали: мама – ничего не поймёт! Я засыпала и радовалась: всё-таки как мне повезло с отчимом.
В школе всё обошлось, я отдала учителю записку, написанную дядей Пашей о причине моего отсутствия, на уроках меня не вызывали. Вечером вернулась из поездки мама, усталая и голодная. Я накормила её своей нехитрой стряпнёй из картошки, капусты и тушёнки. Потом мы попили чаю и, как всегда по вечерам, уселись у телевизора поболтать. В этот вечер отчим задерживался и нам никто не мешал секретничать. К счастью, мама особо не вникала, как мы тут… без неё… а всё больше делилась своими впечатлениями от поездки. Немного погодя, набрав побольше воздуха , я выпалила ей прямо в лоб:
- Мама, я ведь уже не маленькая, скажи, пожалуйста, как ты относишься к оральному сексу?
- Что? К чему?
- К минету, мама.
…Это надо было видеть: ошарашенная мама словно остолбенела, потом посмотрела мне прямо в глаза:
- Скажа мне, кто ввёл тебе в уши эту гадость? Ты соображаешь вообще, что говоришь? Назови мне имя этого прохвоста, и я сотру его в порошок!
Да… (вспомнился мне уговор с отчимом: мама - не поймёт!) Я спокойно опустила глаза и переспросила:
- Мамочка, а когда ты мне всё-таки расскажешь всю правду о сексе?
- Никакого секса нет! Запомни это… есть только похотливые кобели, которые спят и видят, как унизить женщину, как подмять её под себя и потом размазать, как половую тряпку…- мама так разошлась, что мне ничего не оставалось, как вспомнить про невыученный урок и уйти в свою комнату. К счастью, вскоре пришёл отчим и они с мамой закрылись на кухне. Я пыталась подслушать их разговор и выяснила, что обо мне мама со своим мужем говорить не хочет (и Слава Богу!) Через две недели мы снова проводили маму в командировку и остались с отчимом наедине.
Вечером нам предстоял следующий важный урок! С дядей Пашей куда приятнее было беседовать на Эту тему. Он не кричал с пеной у рта, как мама, а говорил спокойно, обдуманно и понятно, проявляя полное уважение к моей персоне, так что мне хотелось говорить и говорить с ним о разных там удовольствиях, без которых-то и жизнь – не жизнь. Самым главным дядя Паша считал в этих делах умение женщины обходиться с пэном: не бояться его, как врага, а любить - как друга, потому что именно он и только он – пэн – возбудившись и кончив, способен доставить мужчине истинное физическое удовольствие… женщинам этого не понять, но принять и активно поддерживать можно.
Я уже была готова продолжить наш «урок» на практике, и отчим деловито, как бы невзначай в процессе объяснения: что к чему… встал, расстегнул «молнию» на джинсах и вытащил пэн. Мои ноги и руки стали ватными, голова закружилась… хорошо, что я сидела на диване, и этого не было заметно. Через мгновение всё прошло и я продолжала внимательно слушать. Пэн оказался очень забавной игрушкой - нами было уже столько переговорено, что никакие дальнейшие действия дяди Паши меня не смущали. По его указанию (скорее просьбе) я сначала потрогала, а потом погладила намытый, надушенный пэн, он был упругим и тёплым. Выяснив, что я ничего при этом не чувствую, отчим предложил мне показать несколько приёмов, от которых «балдеют» все женщины.
Дурачась, мы раздевали друг друга и швыряли одежду, как что-то лишнее, мешающее свободно дышать и жить… О! Тело у моего неотразимого отчима было настолько роскошным, а отдушка дорогой косметики такой сногсшибательной, что я сразу почувствовала к нему непреодолимое влечение, но он даже не целовал меня… объясняя это тем, что я для него не какая-то банальная любовница, а самая красивая в мире у-че-ни-ца. Мой заботливый учитель положил меня на постель и стал водить, слегка постукивая пэном по животу, бёдрам, соскам… приговаривая при этом, как сильно я могу сводить с ума мужчину. Он подложил мне под голову подушечку и встал надо мной на колени:
- А теперь попрошу сосредоточиться, мы начинаем самый главный урок – минет, - дядя Паша погладил меня рукой по щеке, осторожно пальцами провёл по носу, по губам. Я закрыла глаза, но он запретил мне «спать на уроке» и спросил:
- Татьяна, с тобой всё в порядке? Ты готова сделать меня самым счастливым мужиком на свете?
Я кивнула: -Да.
Затем он подхватил свой пэн… и стал медленно, полушёпотом комментировать весь процесс, упреждая мои действия:
- Кончиком языка коснулась головки… губами… поцеловала… обвела язычком нежно-нежно головку…ещё раз, быстрее… а теперь провела языком вдоль пэна , медленно, лизнула, ещё раз, быстрее… снова головку… губами, не спеши, нежно… втянула губами пэн, не бойся, он тебя любит, поверь девочка… умница, вот так хорошо, очень хорошо. Убираем зубки, прячем их за втянутые щёки. Поласкай ещё, ласкай языком, там внутри… О! Брависсимо!
Тем временем его пэн - как взбесился, я еле смогла удержать его в руках, а потом и вовсе раскинула руки по кровати, потому что уже без меня твёрдый и упрямый - он легко входил и выходил, утопая в моих воспалённых от страсти губах, доставая при этом меня до самого горла. Мои челюсти разнылись от напряжения, а дядя Паша назидательно стонал:
-Расслабься… хватай не кровать, а мои ягодицы,- он поправил мне руки:
-вот так, только не царапайся, молодец. Ох! Хорошо, о-о-о. Тело его содрогнулось, а пэн стремительно выскочил из губ, и мне на лицо (точно как по видаку) запульсировала сперма. Тёплая, липкая и почему-то сладкая (оказывается, как я узнала позже, дядя Паша специально накануне выпил красного вина и съел целую шоколадку, так как именно от этого сперма и становится сладкой) Как ни странно, но мне не было противно, только немного болели челюсти.
Мой учитель был доволен:
- О, это было великолепно, малышка, ты так виртуозно это делала… ещё немножко научимся прятать зубки, и равных тебе не найти в целом свете, - отчим явно преувеличивал, но мне было безумно приятно всё это слышать. Я молча гладила его успокоившийся пэн и осторожно продолжала слизывать капельки, наливавшиеся на головке, потому что дядя Паша мне объяснил, как они целебны и необходимы для женщины. Когда же его красивое тело вальяжно распласталось по кровати, откинувшись на спину, я пожаловалась, что у меня от минета сводит челюсти и они даже немного болят. На что получила простой и вразумительный ответ:
- Всё приходит с опытом. Свой организм надо тренировать, крошка,. Такова жизнь.
Я лежала возле любимого и родного своего отчима, чувствовала необъяснимый прилив энергии, желание всё любить и ни о чём не хотела думать:
- Какая же всё-таки интересная эта твоя игрушка…
Дядя Паша осторожно прижал меня к себе и поцеловал в лоб, нежно, по-отечески:
- Нет, малышка, мой пэн – это теперь твоя игрушка. А моя игрушка – это ты! Но только не обижайся, полноценного секса у нас никогда не будет, ты моя дочь, и этим всё сказано. Поняла?
Да, я поняла.
Это было тогда, в моей безоблачной, можно сказать, счастливой юности.
Сегодня у меня своя большая семья: любящий муж, дети. спустя много лет, я вспоминаю те первые уроки сексуального воспитания в семье и с благодарностью говорю: - Спасибо тебе, мой дядя Паша!
Отчим и дочь на кровати
День был солнечным с утра, что лишний раз подтверждало мои надежды на то, что именно сегодняшний день станет самым удачным в году. Еще во время рождественских гаданий зимой, когда мы с девчонками загадывали, какой из дней в году будет самым лучшим, у меня выпало 28 мая. И не зря – сегодня последний учебный день в школе перед летними каникулами, настроение – отличное, и я готова прыгать до потолка, потому что через неделю поеду в город к бабушке.
Вот и настал тот день, когда я стала совершеннолетней… Это так волнительно! Словно недавно еще шла в первый класс, а уже скоро буду прощаться со школой.
Я проскользнула в туалет, пока в квартире была тишина, быстро умылась и почистила зубы, а потом на цыпочках пробежала в свою комнату, где в шкафу на плечиках висела моя школьная форма.
Конечно, в школу мы давно ходим в простой одежде, но сегодня у одиннадцатиклассников «последний звонок», поэтому мы с подругами решили тоже одеться в школьную форму, чтобы поддержать своих более старших подруг.
Школьную форму для меня с большим трудом достала бабушка и еще месяц назад передала мне из города. Я примерила ее и была поражена: если завязать мне бантики или заплести косички, я и впрямь становлюсь похожей на первоклашку. Я хихикнула от этой мысли и быстро надела сначала коричневое платье из плотной ткани, а сверху повязала белый фартук.
Когда я вышла из комнаты, на кухне уже слышались голоса, и все внутри меня опустилось. Я поняла, что сегодня мне не удастся сбежать из дома незамеченной. Я прошла на кухню, где мать ставила на плиту чайник, а за столом сидел отчим, резавший хлеб. Увидев меня, он выпучил глаза:
– Вот это да! Посмотри, мать, какая первоклашка к нам забежала!
Я ненавидела своего отчима за вечные подтрунивания надо мной. Все его шутки и подколы были направлены на то, чтобы указать на меня пальцем, а потом долго смеяться. Я не понимала его шуток, верней, для меня они были не смешными, а только лишний раз раздражали своей глупостью.
– Дочка, тебе так идет форма! – мама лучезарно улыбнулась, а я слегка улыбнулась ей в ответ. – Не зря бабушка так старалась ради тебя. Ты уже идешь в школу?
– Да, ребята собираются к десяти.
– Ты там поаккуратней, – снова встрял отчим, – Слишком уж юбчонка короткая, ляжки отморозишь. И снова несусветная чушь сорвалась с его губ. Я опустила глаза, машинально поправляя подол платья, натягивая его как можно ниже.
– Угомонись, Егор, на улице почти лето. Никакие ляжки она не отморозит, моя красавица! – мама снова мне улыбнулась. – Ты завтракать будешь?
Я покачала головой:
– Нет, спасибо, я не голодна.
Я соврала, на самом деле я безумно хотела съесть бутерброд с колбасой, который толстыми ломтями резал отчим, но мне вовсе не хотелось находиться с ним за одним столом несмотря на то, что рядом была мама.
– Худая как щепка ходишь, – посетовала мама, а отчим окинул меня оценивающим взглядом, от которого по телу пробежали мурашки. Я ненавидела его этот взгляд, когда он смотрел на меня недвусмысленно, как на какую-то продажную девку.
Этот Егор появился у нас в доме около года назад. До этого моя мать никак не могла наладить личную жизнь, причем виной тому была не я. Я наоборот была рада, когда она обрела свое женское счастье.
В нашем поселке с мужчинами вообще напряженка, поэтому каждая женщина держится за своего мужика зубами и ногтями, буквально впиваясь ими в любую, кто посмеет позариться на ее богатство в виде толстого и неопрятного пьяницы-лентяя.
Конечно, не все мужики в деревне были именно такими, но большинство точно. И такими их сделали их собственные женщины, которые потакали всем их капризам, таща на себе груз домашних дел.
Егор приехал из соседнего села якобы обменяться опытом с местными трактористами. В соседнем поселке с урожаем который год было очень туго, поэтому председатель дал задачу своим работникам: поехать и разузнать, как происходит посадка и сбор урожая у соседей, почерпнуть чего-то новенького и свежего.
И тут приезжему трактористу подвернулась под руку моя мама, работавшая в том же колхозе кадровиком. Она и принимала Егора на временную работу, она же сразу и разузнала все про его личную жизнь.
С одной стороны, мою мать можно было понять: после того, как мой отец сбежал из села в город, едва узнав о беременности мной, моя мать была одна.
Она пыталась встречаться с местными мужчинами, пыталась наладить личную жизнь, но каждый раз обжигалась. А Егор, высокий, широкоплечий, с огромными ручищами и светлыми глазами, просто свел мою маму с ума. Он переехал к нам почти сразу, даже не вернувшись на прежнее место работы, чтобы передать полученную информацию.
Теперь каждое наше утро начиналось с его громогласной зарядки, он тягал тяжелые ведра с углем, качая мышцы. Я видела его пару раз без майки и приходила в ужас от обилия мышц на его теле. И я видела взгляд моей матери, которым она окидывала его обнаженное тело.
Я старалась не думать о том, что происходит в их комнате по ночам, но очень часто до меня доносились звуки их близости, заставляя меня краснеть и затыкать уши руками.
– Привет! – услышала я голос подружки Лильки. – Прикольный у тебя прикид!
Я засмеялась, разглядывая черное платье подруги, поверх которого был надет школьный фартук:
– У тебя тоже. Только почему платье?
– Потому что у меня бабка не живет в городе и не суетится для меня в поисках школьной формы.
Я пожала плечами. В толпе школьников, собравшихся возле крыльца школы, я пыталась разглядеть Антона. Он учился в девятом классе и безумно мне нравился. Разумеется, об этом никто не знал, кроме Лильки, которой я как-то проболталась, увидев Антона с девчонкой из младшего класса. Тогда я захлюпала носом, чем вызвала подозрения подруги. Пришлось признаться.
И теперь я выглядывала в каждом парне со светлыми волосами его, своего любимчика. Он стоял в кругу друзей, болтал с ними и не обращал ни на кого внимания.
Линейка прошла быстро, после чего одиннадцатиклассники пошли в классы, а нас распустили на каникулы, дав указание не расслабляться, как можно больше читать и не заниматься ерундой.
Я с сожалением посмотрела на Антона, который выходил за ворота школы, судя по обрывкам их фраз, он собирался ехать на каникулы в Москву к своему старшему брату. Да и я скоро поеду к бабушке в город до конца лета, поэтому увидимся мы с ним не раньше осени.
– Может, в киношку сходим? – предложила Лиля.
– У меня денег нет, а потом будет охота еще и мороженного поесть.
– Ага, у меня тоже с деньгами напряг. Давай по домам, потрясем предков, а встретимся часиков в шесть вечера. Сеансы вечерние всегда интересные, и жары такой не будет.
Я кивнула, но не очень уверенно:
– Если меня отчим отпустит…
– Вот гад, он еще выпендриваться будет, – со злостью сказала Лиля, – Держит тебя в ежовых рукавицах, как будто возомнил себя твоим батей.
– А что делать, – я вздохнула, – Мать ему во всем потакает, вот пытается из него сделать моего папашу. Хотя у отчима это не очень хорошо получается.
Мы расстались с Лилей, договорившись встретиться в шесть возле дома культуры. Я побежала домой, надеясь встретить маму и выпросить у нее денег на кино и мороженное. Но дома ее не оказалось.
Егор сидел перед телевизором с банкой пива. Я знала, что у него сегодня выходной, но где была мама?
– Мать пошла на работу, там какой-то отчет надо сдать, председатель просил. Ты все, нагулялась?
Я прошла к себе в комнату мимо отчима, неопределенно мыкнув что-то ему в ответ. Он сидел на диване в одних трусах, щелкал семечки и пил пиво. Это было его обычное занятие в выходные дни.
Первый раз с отчимом
Находясь у себя в комнате, я распустила волосы и начала расчесывать их, чувствуя, как болят корни волос, которые были затянуты в косички. Я размышляла о своей будущей жизни, и о том, как страшно жить в неведении. Хорошо бы заглянуть в будущее и посмотреть, кем я стану, какую профессию выберу в итоге, будут ли у меня дети…
Жаль, что не изобрели пока такую машину, способную с вероятностью хотя бы 90 процентов предсказывать будущие события. Тогда бы и жить было проще.
А еще лучше, изобрели бы машину времени, чтобы можно было возвращаться в прошлое. Что бы я сделала тогда?
Наверное, предотвратила бы встречу моей матери с отчимом. Это был самый жуткий момент, перевернувший нашу размеренную жизнь. Мать думает, что она счастлива. Но я вижу его насквозь… Он лицемерный подонок, он только пользуется ею, но на самом деле – могу поклясться, что не любит ее.
Неожиданно дверь в мою комнату распахнулась, и на пороге я увидела лицо Егора.
– Стучаться не учили? – со злостью спросила я и попыталась закрыть дверь, но он подпер ее ногой.
– Не груби мне! – голос моего отчима звучал не очень уверенно, видимо, банка пива в его руке была далеко не первой.
– Закройте дверь, мне надо переодеться, – я снова попыталась толкнуть дверь, все еще не понимая намерений своего отчима.
– Переодевайся при мне, чего тебе стесняться. Я же тебе как отец!
Я чуть не задохнулась от возмущения:
– Еще чего! Выйдите из комнаты, вы мне мешаете.
– Хватит мне выкать, первоклашка, – ухмыльнулся Егор, и от него пахнуло запахом алкоголя, – Я тебе как батя, давай ко мне на «ты». И раздевайся, давай, мне надо посмотреть, как ты выросла, как развиваешься. Может, тебя врачу надо показать.
Хотела ему ответить, что ему самому надо показаться врачу, но промолчала. Так и стояла перед ним, и мой взгляд вдруг упал на выпирающий из трусов орган, который явно был увеличен. Я покраснела и быстро отвела глаза.
Я похолодела, понимая, на что он намекает. Егор вошел в мою комнату и закрыл за собой дверь. Я отошла от него, но уперлась ногами в край кровати. Одним движением руки он повалил меня на кровать и засмеялся:
– На тебе розовые трусики! Я часто вижу, как они сохнут в ванной. И часто нюхаю их.
Я поморщилась, услышав такое откровение от своего отчима. Он потянулся ко мне и в два счета стянул с меня трусы, хотя я дергала ногами и активно сопротивлялась. Сила его рук была такой, что стоило ему захотеть, и Егор сломал бы мне хребет в два счета. Мои трусики оказались у него в руках, а потом он приложил их к носу и сделал глубокий вдох, закрыв глаза.
– Ты пахнешь как конфетка, – проговорил он тихо и, открыв глаза, посмотрел на меня.
Я лежала на кровати, не шевелясь и все еще не веря во все происходящее. Мозг не успевал обрабатывать происходящее и я просто подвисала. Я искренне надеялась на то, что мой отчим просто прикалывается надо мной, проверяя меня, но надежд на это становилось все меньше с каждым его словом и действием.
– Сегодня, когда я увидел тебя в школьной форме, то чуть не сошел с ума. У меня стояк с утра, как только я вспоминаю твои голые ножки, между которыми находится твоя нежная розочка, твой бутончик. Видишь мой член? Он хочет сорвать твой бутончик.
Я покачала головой и, едва шевеля языком, проговорила:
Мне кажется, я побледнела и покраснела одновременно, хотя теоретически, это невозможно. Мне показалось, что я ослышалась, но нет, мой отчим стоял и ухмылялся, продолжая нагло рассматривать меня. Я старалась не смотреть ниже пояса, потому что в этот момент он явно пытался демонстрировать свое мужское хозяйство, спрятанное за тонкой тканью трусов.
Спасибо еще, что не вытащил его наружу…
– Да, брось! Неужели, ты не хочешь меня?
– Смотри на него. Ты будешь смотреть на него и почувствуешь, что хочешь меня. – С этими словами Егор спустил с себя трусы и передо мной появился его стоящий член.
Я никогда в жизни не видела настоящего мужского органа вживую, тем более, в возбужденном состоянии. Он выглядел устрашающе. Огромная головка, из которой зияла темная дырка и текло что-то, похожее на молочный кисель.
Отросток, отходивший от этой «шляпки», был усеян темными венами и заканчивался там, где находились два мешка, покрытых волосами. Я была поражена: у такого огромного мужчины был поистине гигантский орган, и я с трудом представляла себе, что он будет с ним делать.
Ночевка с отчимом в одной кровати, не прошла без приключений.
Мамочка задержалась на работе до поздна, поэтому предупредила своих и велела мужу остаться с ее дочерью. Заботливый отчим слишком буквально принял слова своей супруги и в прямом значении остался с падчерицей ночевать в одной постели. Ни что не предвещало беду, но посреди ночи, старому дрыну захотелось посмотреть порно и погонять лысого перед экраном, а вслед за ним проснулась приемная дочка, которая так же начала удовлетворяться рукой.
Похожее видео:
Женатый племянник остался ночевать у своей тети, а чтобы смочь крепко уснуть, попросил ее руки помощь.
Пока мужик погрузился весь в работу, его нуждавшаяся во внимании супруга, изменила ему за спиной в прямом смысле этого слова.
Девушка не обиделась, когда увидела что ее парень ебет лучшую подругу, а предложила трахнуться втроем.
Пока предки уехали из дома, старший брат вместе со своей сестрой стали просматривать видео, те которые взрослые смотрят.
Любители по трахаться, забежали в общегородской туалет на потрахули, заодно и камеру с собой прихватили.
Только для совершеннолетних! Если Вам еще не исполнилось 18 лет - покиньте сайт немедленно. Все изображения на сайте отвечают требованиям 18 USC 225. Все модели являются совершеннолетними на момент съемок. Все сцены насилия являются постановочными.
Мама не знает, что я спала с отчимом
Дети молчат о своих трагедиях, чтобы не огорчать родителей или боясь наказания. Именно поэтому девочке часто стыдно и страшно признаться в том, что происходит, когда мамы нет дома. Анна до сих пор не смогла раскрыть свои секреты матери.
Московская жизнь
Когда мы переехали из Нижнего Новгорода в Москву, мне было четыре года. Мама давно планировала перебраться в столицу и наконец нашла выход — брак с москвичом. Причём не фиктивный, а "по любви". С его стороны. Жених по тем временам был завидный — инженер, своя трёхкомнатная квартира. Вот так и переехали. Отчим души во мне не чаял, относился как к родной, я его называла папой. Мама была ему за это благодарна очень и с удвоенной силой вила семейное гнездо.
Потом грянула перестройка. Работать отчим особо не хотел, с должности инженера перешёл на работу сторожем на полставки, говорил, что "так он будет больше уделять времени семье". Мама при этом пахала официанткой в ресторане в две смены, то есть основной доход приносила она: по тем временам зарплата инженера и рядом с доходом официантки не валялась. Ну и по вечерам постоянное пиво-вино, принесённое мамой с работы.
Пока мама работала, со мной сидел отчим: учил меня читать, купал, гулял. В редкие мамины выходные мы всей семьёй ходили в кино или просто в парк гулять. В общем, нормальная семья.
Гадкий утёнок
В школе я себя чувствовала гадким утёнком: толстая, училась на тройки, мальчики не обращали внимания совсем. И, как мне тогда казалось, я ничего из себя не представляла, способностей не было ни к чему, мама всегда говорила: "С твоими талантами надо специальность получать и идти работать". Конечно, мне нравился самый симпатичный мальчик в классе, но даже мечтать о нём не смела, понимала, что он никогда на меня не обратит внимания.
Когда мне исполнилось четырнадцать, мама устроилась на пароход барменом. На дворе 90-й год, а круизный теплоход — блатное место, золотое дно. Мама стала уезжать в круизы по Москве-реке и Волге на 2—3 дня в рейс.
А я, как всегда, оставалась с отчимом. В принципе, бояться было нечего, так как он меня растил и никогда не то что жеста, слова от него плохого не слышала.
Так прошло чуть больше года. Я поступила в техникум, началась новая жизнь, новые подружки. Однажды я пришла с дискотеки домой, в новой короткой клетчатой юбке, чувствовала себя почти красавицей. Отчим был пьян — в последнее время он всё чаще и больше пил. Ни с того ни с сего начал приставать. Я быстро прошла в свою комнату и закрылась.
Через пару часов, когда он затих, я вышла в туалет. Неожиданно в коридоре он налетел на меня, сгрёб в охапку и притащил в их с мамой спальню. Я попыталась кричать, но он закрыл рукой рот. И произошло то, что произошло. Всё это время мне казалось, что это не со мной происходит или просто страшный сон. У меня никак не укладывалось в голове, что тот, кого я называю папой, и этот чужой жестокий мужчина, что дышит на меня перегаром, один и тот же человек.
Когда он уснул, я встала и пошла в душ. Юбку ту злосчастную выкинула, словно, если бы я была одета во что-то поскромнее, ничего бы не случилось. Потом снова заперлась в своей комнате, слёз не было, был шок. Утром, как только за окном стало светло, сбежала из дома, даже не позавтракав. Но холод и голод всё равно вынудили приехать вечером домой. До возвращения мамы из рейса оставался ещё один день.
Дома отчим как ни в чём не бывало налил мне супа и предупредил: если я проболтаюсь маме, он расскажет, что я сама к нему приставала. Что он не дурак, видел, как я перед ним в коротких юбках попой вертела и без лифчика полуголая ходила. Но я и сама бы молчала. Стыдно было перед мамой, она часто любила повторять о том, что, если женщина не захочет, мужчина и внимания не обратит.
Сейчас я думаю, что, наверное, мне в чём-то льстило это внимание взрослого мужика, было чувство, что я в чём-то круче более симпатичных подруг. Страх был потом, когда своему первому мальчику на первом курсе института я врала про первую любовь, про молодого человека, с которым всё было. Не расскажешь же, что мой первый опыт — пьяный отчим.
Год ада
Под предлогом "я расскажу матери, что ты ко мне приставала" это продолжалось около года. Когда мама была в рейсе, я старалась не попадаться отчиму на глаза, если была возможность, оставалась ночевать у подруг. Но так получалось не всегда. Иногда приходилось спать с ним. Не часто, раз в пару месяцев, когда мамы не было, а отчим напивался. Странно, что не залетела. Всё было как во сне.
Почему терпела? Маму не хотела беспокоить, она хоть и была с виду крепкая, но жаловалась иногда, что сердце колет. Потому и спустя годы не рассказывала, всё равно ничего не изменишь. Мама вышла замуж за этого урода ради квартиры, то есть ради меня. Чтобы у меня было больше возможностей, хорошее будущее. Она же не могла знать, как мне за эти "возможности" придётся расплачиваться. И в милицию не пошла по той же причине: был бы скандал, а толку — ноль, не перемотают же они мою жизнь назад.
Потом отношение к отчиму изменилось. Накатила тихая ненависть, очень спокойная. От одного его запаха выворачивало.
Новая жизнь
На первом курсе института я нашла работу и съехала. Стала снимать квартиру с подружкой-сокурсницей. Мама к этому отнеслась нормально: сама начала самостоятельную жизнь рано. Она так и не догадалась, что я буквально сбежала из дома из-за отчима.
Изредка я приезжала к маме в гости, сидели все вместе за обеденным столом, вела себя как обычно, да и отчим тоже больше не приставал. Но всё равно ни разу не оставалась с ночёвкой, мама и не настаивала, посидели, попили вина — и всё.
Мама с ним развелась лет через восемь: он пил уже серьёзно. С ним после развода не жила, оставаясь прописанной в квартире, снимала однушку в Подмосковье, будучи уже на пенсии. Но при этом совсем связи с отчимом не рвала. Когда отчим тяжело болел перед смертью, я ездила к нему по просьбе матери: то продукты привезти, то лекарства. Он меня и не узнавал уже почти. Когда он умер, нам отошла трёхкомнатная квартира.
У меня сын
Странно, что тогда, в молодости, я даже с пониманием к этому всему относилась, ну больной человек, что поделаешь… Сейчас, спустя годы понимаю, что отчим — мразь просто. Таких стрелять надо. Маме как не говорила, так и не скажу, пусть живёт спокойно. Если и надо было признаться, то тогда, в юности, а сейчас зачем ворошить? Чтобы она думала, что, пока она деньги зарабатывала, её дочь насиловали? Я сама мать, мне бы не хотелось под конец жизни получить такие признания, хотя до сих пор не понимаю: как она не чувствовала, что что-то не так, почему не спрашивала.
Хорошо, что у меня сын.
Читайте также: