Название кровать название произведения
Посреди комнаты стол большой, у окна кресло мягкое, с одной стороны стола — диван, дорогим ковром покрытый, а перед столом стул с высокой спинкой, кожею обит. Другая комната — спальня его: кровать широкая, шкаф с рясами и бельём, умывальник с большим зеркалом, много щёточек, гребёночек, пузырьков разноцветных, а в стенах третьей комнаты — неприглядной и пустой — два потайные шкафа вделаны: в одном вина стоят и закуски, в другом чайная посуда, печенье, варенье и всякие сладости.
Напротив самой постели стояло зеркало с комодом, на комоде стояли в футляре часы, две склянки с духами, маленький портфель для писем, колокольчик, гипсовый амур, грозящий пальчиком, и много еще различных кабинетных вещей; у окна стояли вольтеровские кресла и небольшой столик, оклеенный вырезным деревом, а у противоположной стены помещалась кровать Наденьки, покрытая шелковым одеялом и тоже с батист-декосовыми подушками.
Комната в доме Краснова: прямо дверь в сени; направо кровать с ситцевым пологом и окно, налево лежанка и дверь в кухню; на авансцене простой дощатый стол и несколько стульев; у задней стены и у окна скамьи, у левой стены шкаф с чашками, маленькое зеркало и стенные часы.
Комната девушки с двумя окнами выходила в сад и походила на монашескую келью по своей скромной обстановке: обтянутый пестрым ситцем диванчик у одной стены, четыре стула, железная кровать в углу, комод и шкаф с книгами, письменный стол, маленький рабочий столик с швейной машиной — вот и все.
«Бедно живет», — подумал Самгин, осматривая комнатку с окном в сад; окно было кривенькое, из четырех стекол, одно уже зацвело, значит — торчало в раме долгие года. У окна маленький круглый стол, накрыт вязаной салфеткой. Против кровати — печка с лежанкой, близко от печи комод, шкатулка на комоде, флаконы, коробочки, зеркало на стене. Три стула, их манерно искривленные ножки и спинки, прогнутые плетеные сиденья особенно подчеркивали бедность комнаты.
Кроме стола и табурета в комнате стояли две лавки у стен да кровать с пузатой периной и несколькими подушками; на полке, приделанной к стене, противоположной переднему углу, лежали, в образцовом порядке, несколько десятков книг в кожаных переплетах и свитков с рукописями.
Комнатка действительно оказалась совсем маленькая. Одно окно; около двери кровать; в другом углу, возле окна, раскрытый ломберный стол с чернильным прибором; три плетеных стула.
Треть маленькой конуры занимает русская печь, треть — двуспальная кровать за ситцевым пологом, со множеством подушек в кумачовых наволоках, остальное пространство украшает шкаф для посуды, стол, два стула и скамья под окном.
Здесь был пружинный диван, два кресла, четыре стула, комод и полинялая драпировка, за которою стояла женская кровать и разбитый по всем пазам умывальный столик.
Белый некрашеный пол, пожелтевший потолок, неуклюжий старинный диван у одной стены, пред ним раскинутый ломберный стол с остывшим самоваром, крошками белого хлеба и недопитым стаканом чаю, в котором плавали окурки папирос; в углу небольшая железная кровать с засаленной подушкой и какой-то сермягой вместо одеяла, несколько сборных дешевых стульев и длинный белый сосновый стол у окна.
Они прошли через сени, через жилую избу хозяев и вошли в заднюю комнатку, в которой стояла кровать Марка. На ней лежал тоненький старый тюфяк, тощее ваточное одеяло, маленькая подушка. На полке и на столе лежало десятка два книг, на стене висели два ружья, а на единственном стуле в беспорядке валялось несколько белья и платья.
Убранство в доме Ахиллы тоже было чисто казацкое: в лучшей половине этого помещения, назначавшейся для самого хозяина, стоял деревянный диван с решетчатою спинкой; этот диванчик заменял Ахилле и кровать, и потому он был застлан белою казацкою кошмой, а в изголовье лежал чеканенный азиатский седельный орчак, к которому была прислонена маленькая блинообразная подушка в просаленной китайчатой наволочке.
Три подводы с тетенькиным скарбом: сундуками, пуховиками, подушками и проч., еще вчера пришли вместе с горничной Липкой, которая уже приготовила их комнату, расставила в двух киотах образа, выварила клопов из кроватей и постлала постели.
В каждой комнате: железная кровать, комод, конторка, зеркало, стул, стол для умывания, вместе и ночной. На конторке чернильница и подсвечник со щипцами.
Небольшая приказчичья комната; на задней стене дверь, налево в углу кровать, направо шкаф; на левой стене окно, подле окна стол, у стола стул; подле правой стены конторка и деревянная табуретка; подле кровати гитара; на столе и конторке книги и бумаги.
Меблировка состояла из деревянной кровати, стола без ящиков, ситцевых занавесок, закопченных и съежившихся от нечистоты, двух стульев с рваными сиденьями и покосившегося от времени комода.
Деревянный, некрашенный стол, такая же скамья и деревянная же кровать с жестким матрасом, покрытым одеялом из солдатского сукна, и с одной небольшой подушкой составляли всю меблировку этой камеры для привилегированных.
Следующая комната, вероятно, служила уборной хозяйки, потому что на столике стояло в серебряной рамке кокетливое женское зеркало, с опущенными на него кисейными занавесками; а на другой стороне, что невольно бросилось Иосафу в глаза, он увидел за ситцевой перегородкой зачем-то двуспальную кровать и даже с двумя изголовьями.
Это была большая комната с низким потолком. В ней за ширмами стояла кровать, у противоположной стены диван и посреди письменный стол, несколько кресел и стульев дополняли убранство.
В углу стояла кровать из простого некрашеного дерева с жестким тюфяком, кожаной подушкой и вязаным шерстяным одеялом. Над ней висел образок, украшенный высохшей вербой и фарфоровым яичком. У широкого окна, так называемого итальянского, стоял большой стол, на котором в беспорядке валялись книги, бумаги, ландкарты и планы сражений. Шкаф с книгами, глобусы, географические карты, прибитые к стене, и несколько простых деревянных стульев дополняли убранство комнаты юного спартанца.
Она тоже была убрана с тщательным комфортом. Широкая кровать под балдахином с пышными белоснежными подушками, красным стеганым пунцовым атласным одеялом, ночной столик, туалет, ковер у постели — все было предусмотренно.
Мраморный умывальник, низкая резная кровать с балдахином над изголовьем, несколько столиков самой вычурной работы, в углах шифоньерки — вообще обстановка уборной придавала ей вид и спальни и будуара.
Вдруг глаза его остановились на знакомых предметах: вся комната завалена была его добром. Столы в пыли; стулья, грудой наваленные на кровать; тюфяки, посуда в беспорядке, шкафы.
Жилище батарейного командира, которое указал ему часовой, был небольшой 2-х этажный домик со входом с двора. В одном из окон, залепленном бумагой, светился слабый огонек свечки. Денщик сидел на крыльце и курил трубку. Он пошел доложить батарейному командиру и ввел Володю в комнату. В комнате между двух окон, под разбитым зеркалом, стоял стол, заваленный казенными бумагами, несколько стульев и железная кровать с чистой постелью и маленьким ковриком около нее.
Меблировка состояла из железной кровати с матрацем и подушкой, набитыми шерстью, и покрытой байковым одеялом, сомнительной чистоты. У другой стены стояли стул и дубовый стол, над которым висели тюремные правила, обязательные для каждого заключенного.
В комнате его был довольно большой письменный стол и несколько соломенных плетеных стульев, кровать с весьма чистыми одеялом и подушками и очень крепкий, должно быть, сундук, окованный железом.
Вскоре порядок установился; кивот с образами, шкаф с посудою, стол, диван и кровать заняли им определенные углы в задней комнате; в кухне и гостиной поместились изделия хозяина: гробы всех цветов и всякого размера, также шкафы с траурными шляпами, мантиями и факелами.
Бедная каморка; стены голые; окна покривились; в некоторых, вместо стекол, бумага; стол, скамейка, два стула и кровать с задернутыми холстинными занавесками; одна дверь с левой стороны, другая направо, на чердак.
Мебель белого лакированного дерева, кроме кровати и зеркального шкафа, состояла из шифоньерки, платяного шкафа, двух низеньких кресел, диванчика и разного фасона стульев.
Лампа с розовым колпаком-тюльпаном на крошечном письменном столе, рядом с круглым, торопливо стучащим будильником и чернильницей в виде мопса; на стене вдоль кровати войлочный ковер с изображением тигра и верхового арапа с копьем; жиденькая этажерка с книгами в одном углу, а в другом фантастический силуэт виолончельного футляра; над единственным окном соломенная штора, свернутая в трубку; около двери простыня, закрывающая вешалку с платьем.
Учить лекции и делать чертежи приходилось в спальне, сидя боком на кровати и опираясь локтями на ясеневый шкафчик, где лежали обувь и туалетные принадлежности.
У стены, около двери комнаты, убранство которой дополняли несколько разнокалиберных легких стульев, железная кровать с убогой постелью и небольшой комод, на котором красовалась шелковая шляпа-цилиндр, стояла в почтительной позе высокая худая старуха с хищным выражением лица — квартирная хозяйка, известная между ее жильцами под именем «Савишны».
Это была узенькая низкая комната, с одним окном, выходившим куда-то в стену; кровать, комод, два стула и ломберный стол, служивший и для письма, и для чая, и для обеда, составляли все убранство.
На другой половине видны были преизрядная кровать с завесом, постелью, подушками и одеялом, двое туфли, два колпака, табурет и резной работы комель, в котором лежащие ледяные дрова, нефтью намазанные, многократно горели.
Три хорошо обставленные комнаты, кабинет с кроватью, письменным столом и книжным шкафом, столовая с кожаной мебелью, большая комната с буфетом и двумя турецкими диванами и обширная прихожая, где за загородкой помещался его слуга Федор, старик, бывший камердинер его дяди.
И газета из рук — на пол. А я стою и оглядываю кругом всю, всю комнату, я поспешно забираю с собой — я лихорадочно запихиваю в невидимый чемодан все, что жалко оставить здесь. Стол. Книги. Кресло. На кресле тогда сидела I — а я внизу, на полу… Кровать…
Здесь помещался Белецкий с своею складною кроватью, вьючными чемоданами, с ковриком, на котором висело оружие, и с расставленными на столе туалетными вещицами и портретами.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была уставлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из-за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
Сколько раз, оставя тихонько скучную и пышную гостиную, она уходила плакать в бедной своей комнате, где стояли ширмы, оклеенные обоями, комод, зеркальце и крашеная кровать и где сальная свеча темно горела в медном шандале!
— Ты смотришь, где кровать? — говорил Жуков, стоя в углу перед шкафом и звеня стеклом стаканов. — Кровать рядом. Я сплю здесь, на диване. Кровать у меня хорошая, двуспальная…
На кровати был двуспальный, еще не обновленный, новокупленный матрас, чистое белье, четыре подушки в розовом коленкоре, а сверху в кисейных чехлах, обшитых рюшем.
Несколько каморок были обставлены как спальни (двухспальная кровать с соломенным матрасом) — опять-таки только для почетных гостей и их «марух»…
В комнате стоят кровати, привинченные к полу. На них сидят и лежат люди в синих больничных халатах и по-старинному в колпаках. Это — сумасшедшие.
В небольшой чистой комнате этой с картинами видов Венеции и зеркалом между двух окон была поставлена чистая пружинная кровать и столик с графином воды, спичками и гасилкой.
Название кровать название произведения
Окружающие нас вещи не исчерпываются функциональностью. Им присущи свои мифы, своя поэтика. Форма и назначение одного и того же предмета сильно варьируются, что делает практически невозможным дать ему четкое определение. Но если определение невозможно, возможно описание, основывающееся на сопутствующих вещам образах и представлениях.
Каждая, даже самая обыденная на первый взгляд вещь, к примеру, предметы интерьера, обладает своей поэтикой, а вместе эти вещи, возможно, образуют новое образное поле. Чтобы было яснее, рассмотрим под этим углом зрения самую повседневную и самую необходимую деталь интерьера - кровать. Кровать - неотъемлемый спутник человеческой жизни. Человек рождается на кровати, проводит там первый период своей жизни. Когда он взрослеет, кровать становится местом уединения; там он видит сны, мечтает, ленится, читает, болеет. Потом кровать превращается в брачное ложе, а к концу жизни - в смертный одр. Затем, человек умирает, чтобы «покоиться с миром» в иной кровати - в гробу. И, наконец, кровать, это то, что остается после человека. Считается, что Шекспир в завещании своей жене написал: «Моей жене мою вторую кровать». Он завещал своей жене ту кровать, что осталась после того, как он сменил ложе и гроб стал его «первой кроватью». После смерти кровать меняет владельца, но остается вместилищем души предыдущего хозяина, обеспечивая ему своеобразное бессмертие. «Она кажется мне обитаемой, посещаемой вереницею людей, о которых я и не подозреваю, но которые, оставили в ней нечто от самих себя, - говорит о кровати Г. де Мопассан устами своей героини [25,15].
Итак, ни одна из важнейших фаз жизни не обходится без кровати и ее ипостасей. Может быть, из-за такой роли кровати она нередко понимается и описывается как второе тело человека. Емеля, герой небезызвестной русской сказки, ни за что не хотел расставаться со своей печкой (аналог кровати). Она была его транспортом, то есть его протезом. Ведь что такое транспорт, как не протез (самолет дает человеку недостающие крылья, поезд - быстрые ноги). Емеля не расстается со своей печкой не из обыкновенной лени, а потому что она - кентаврическая Кентавр. а, м - в древнегреческой мифологии: получеловек-полуконь - существо с туловищем коня, головой и грудью человека. часть его самого. В доказательство этому можно вспомнить, как в одной из версий сказки Емеля превращается в добра молодца (то есть перестает быть самим собой) после ночи, проведенной со своей молодой женой-царевной. В эту ночь ему пришлось сменить любимую печку на брачное ложе - и вот результат: он потерял старое тело и обрел новое.
В сказке о Красной Шапочке Волк, чтобы притвориться Бабушкой, ложится на кровать. Ему недостаточно надеть чепчик, изменить голос. Кровать для Волка и для Красной Шапочки неразрывно связана с образом (или с сущностью) Бабушки. По кровати Бабушку уж точно можно узнать.
По кровати узнает и Пенелопа Одиссея. Как только Одиссей заговорил с ней о кровати, «узнала Пенелопа, что пред нею Одиссей. Лишь они вдвоем знали тайну, как устроена постель» [20,15].
В Библии также прослеживаем эту аналогию кровать «я». Осквернить постель -- значит, осквернить человека: «не будешь преимуществовать, ибо ты взошел на ложе отца твоего, ты осквернил постель мою, [на которую] взошел» [4,54].
Кровать -- это место, где человек обнажает не только свое тело, но и свою сущность. В сказке Ганса Христиана Андерсена «Принцесса на горошине» королева подвергает принцессу испытанию кроватью, чтобы узнать, является ли принцесса той, за кого себя выдает. Кровать с горошиной не подходит принцессе, не соответствует ее «деликатной» сущности. В другой сказке, «Блоха и профессор», герою как раз достается подобающая ему постель. Герой мечтал соорудить воздушный шар, и вот «вместо постели ему дали висячую койку, и он покачивался в ней, как в корзине воздушного шара, о котором не переставал мечтать» [1,175].
Каждому - своя кровать. Кровать - всегда показатель статуса и положения человека. У ребенка - своя кровать, у одинокого - своя, у женатого - своя; у бедного - одна, у богатого - другая. В рассказе «На дюнах» Андерсен описывает судьбу некого Юргена. «Его ожидала великолепная колыбель с шелковым пологом, но Господь судил иначе: ему довелось родиться в бедной избушке. » «голые доски вместо постели - вот что нашел Юрген. » [1,189]. Иными словами, Юрген мог бы быть богат, но судьба вела его к бедности. Так кровать оказывается материальным воплощением судьбы.
В октябре 2001 г. в Петербурге проходила выставка, называющаяся «Какова постель, таков и сон» - выставка кроватей прошлых столетий. Автор рецензии на эту выставку, Л.Безрукова (газета «Труд»), начинает свою статью так: «Никогда бы не подумала, что обычные спальные принадлежности могут быть столь "говорящими". Они говорят о своем хозяине. Вот купеческая кровать с толстой периной и горкой подушек. Глядя на такую кровать, «так и встает перед взором: стол с самоваром, за столом пышнотелая молодица. Кому ж как не ей спать на таких перинах?». Так, в образе кровати уже заложены многие характеристики ее хозяина.
Кровать поглощает человека, вмещает его в себя, убаюкивает простынями, подушками и одеялами. И неизвестно, кто под кого подстраивается. Может быть, купчиха такая ленивая и дородная именно потому, что у нее такая кровать, а не наоборот. Таким образом, кровать может оказаться силой, управляющей человеческим «Я», кроящей его по своему образцу.
Человек оказывается в подчинении у кровати. Этому способствует и процесс сна, обычно сопутствующий лежанию на постели. Как известно, во сне ослабляется человеческая воля, а сознание уступает место подсознательным процессам (что и берут на вооружение гипнотизеры и психоаналитики). В таком контексте понятна ненависть к лежанкам Мальдорора (героя Лотреамона). «Я же не смыкаю глаз вот уже три с лишним десятка лет. С самого недоброй памяти дня моего рождения я воспылал неукротимой ненавистью ко всем лежанкам, приспособленным для усыпления» [22,52]. Вот что происходит во сне, по словам Мальдорора: «Сознание хрипит, проклинает насильника, но поздно, дело сделано: целомудренный покров изорван в клочья. . Я существую, я - это я сам. И никакого двоевластия не потерплю. Желаю сам, единолично распоряжаться своею сокровенной сутью». Кровать и сон отбирают эту суть, надругаясь над «Я». Не быть собою - значит не быть живым. Так воображение начинает рисовать образ кровати- гроба, сна-смерти.
Иногда образ смерти развертывается через мотив кровати-транспорта. У Ромена Роллана в романе «Жан Кристоф» кровать сравнивается с лодкой: «Кровать кажется лодкой. Ночь становится чернее, а пустота совсем пустой. . Ночь. Смерть. ». Эта лодка, как в архаичных мифах, переправляет в иной мир, на ту сторону реки, туда, где смерть. Вот почему последние слова Леди Макбет перед самоубийством -- «В постель, в постель, в постель».
Кровать - проводник в «лучший мир». Емеля на своей печке-кровати соприкасается с миром духов и потусторонними силами.
Нередко в воображении кровать напрямую связывается со смертью, уподобляясь гробу.
Образ кровати-гроба очень любил, например, Э.По. У этого писателя мы редко найдем просто кровать (приспособление для спанья и отдыха). Нам все время будут напоминать о смерти. Герою одного рассказа снится сон, будто его похоронили заживо и он проснулся в гробу. «Все, что мне привиделось . легко объяснить неудобством моего ложа», успокаивает себя герой. Так неудобная кровать во сне превращается в гроб.
Лотреамон устами своего героя восклицает: «И что такое это ложе, . как не сколоченный из тесаных сосновых досок гроб?». Далее спящий человек сравнивается с трупом, простыни с саваном.
В этих сопоставлениях мы видим гегелевскую игру образов, связывающих вещи по внешним признакам. Закрытые глаза, лежащее тело - все это может быть сном, а может быть и смертью. Спящий как мертвый, а мертвый как спящий; гроб как кровать, а кровать как гроб («покойся с миром», «спи вечным сном»). В мире образов отсутствуют смыслы, их заменяют уподобления, которым нипочем смысловые различия и несоответствия. Человек в здравом уме легко отличит мертвого от спящего, гроб от кровати, но для поэта (писателя, художника), для всех создателей мифов, существует лишь близорукий взгляд, смешивающий очевидности.
Наиболее отчетливо образ гроба проступает, когда заходит речь о брачном ложе. Этот образ жил еще в архаичном сознании. Описывая покои новобрачных у русских, Костомаров между делом отмечает: «Необходимо было, чтоб на потолке не было земли, чтоб, таким образом, брачная спальня не имела никакого подобия с могилою» [18,159]. Так русский обычай борется с навязчивым образом спальни-могилы.
Э.По, напротив, пытается подчеркнуть схожесть брачного ложа с гробом: «ложе, брачное ложе индийской работы из резного черного дерева, низкое, с погребально-пышным балдахином». Такое описание мы находим в начале рассказа «Лигейя». Читатель воспринимает эту картинку как художественный прием, призванный обозначить мрачную атмосферу места действия рассказа. Но в конце истории оказывается, что это ложе с «погребально-пышным балдахином» - просто гроб, замаскированный под брачное ложе. Молодая жена умирает, и Э.По начинает называть брачное ложе «ложем смерти» [28,25]. То же находим и у Андерсена: «Бедное дитя! Брачным ложем твоего жениха становится гроб. ». Так дихотомия любви-смерти находит свое образное отражение в обычном предмете мебели.
Иногда ложе связывается не только со смертью, но и с убийством. Например, в Библии: «Когда они вошли в дом, [Иевосфей] лежал на постели своей, в спальной комнате своей; и они поразили его, и умертвили его. » [4,293].
Интересный поворот этой темы находим снова у По. У него ложе - не просто место убийства, но и орудие. Герой из знаменитого рассказа «Сердце - обличитель», убивает спящего старика: «Я мигом стащил его на пол и придавил тяжелой кроватью» [29,15].
Кровать коррелирует Корреляция, -и, ж. (книжн.) Взаимная связь. Соотношение. со смертью, потому что сама она - ничто. Хоть из всех предметов мебели кровать - предмет самый важный. Без него не обойтись. Энди Уорхол, считающий, что человека должны окружать пустые пространства, что нужно избавляться от вещей, моделируя образ идеального жилища, предлагает отказаться от всей мебели, кроме кровати. «Я считаю, что надо жить в. пустой комнате, где есть только кровать, поднос и чемодан». Поднос заменит стол, чемодан - шкаф. Но кровать ничто не заменит, напротив, она способна заменить все остальное. «Ты можешь делать все, что угодно в кровати - есть, спать, думать, заниматься гимнастикой, курить. ». Кровать не только необходима (полезна, целесообразна), но и эстетична: «Все становится более утонченным, если ты делаешь это в постели. Даже чистка картофеля».
И все же, несмотря на такую практическую и эстетическую ценность кровати, она для Уорхола - вещь-ничто, вещь - отсутствие вещи. Хоть в комнате стоит кровать, эта комната остается пустой. Кровать не загромождает пространства, не портит идеальной пустоты человеческого жилища, о котором мечтает Уорхол. Лишая кровать ее привычной функции - служить сну и отдыху - и наделяя ее функциями других вещей, Уорхол уничтожает кровать как вещь, делая ее всем (универсальной идеей вещей) и в то же время ничем. Пустым пространством. Кровать для Уорхола - вещь-симулякр. Вещь, избавленная от своих значений-функций, присваивающая значения-функции других вещей, - вещь, отказывающаяся от своего означающего, вещь, подражающая другим вещам, но не являющаяся ни собой, ни ими. Кровать - это вещь-пустышка, которую можно наполнить любым содержанием [35,95].
В кровати - человек всегда наедине: с самим собой, с предметом любви, со своей смертью. Кровать ограждает от внешнего мира, и в этом она подобна дому, крову. Она укрывает. Для О6ломова диван (та же кровать) именно такое бегство - от любви, от действия. Образ кровати-укрытия мы находим и у Марселя Пруста: «Улегшись в постель, зарываешься лицом в гнездышко - ты свил его из разнообразных предметов: из уголка подушки, из верха одеяла, из края шали, из края кровати, из газеты. спишь в каком-то призрачном алькове, в теплой пещере» [30,16].
Тут можно возразить, что не всегда кровать способствовала уединению. Например, в Древнем мире возлежание могло быть публичным. Возлежал Сократ со своими учениками, возлежал Христос - со своими. Одиночество подразумевает открытость себе, нахождение наедине с кем-то - открытость этому «кому-то». Публичное же возлежание - ритуал, символизирующий открытость всех каждому, символизирующий также доверие и интимность. Трапезы ранних христиан назывались «агапэ» (одно из обозначений любви). Возлежащие и вкушающие - заведомо друзья (или заведомо не враги). Поэтому сюжет Тайной вечери наделен особой художественной силой. Христос открывает предателя в процессе возлежания, отчего предательство выглядит особенно вопиющим. Его оттеняет именно доверительность возлежания.
Интимность подразумевает тайну для не включенных в эту сферу открытости. Поэтому неудивительно, что кровать двусмысленна: открывая, укрывает. «Для того ли приносится свеча, чтобы поставить ее . под кровать? не для того ли, чтобы поставить ее на подсвечнике?» [10,74]. В этом отрывке из Евангелия кровать избрана как метафора сокрытости. Таинственность самой кровати усиливается предлогом «под». Под кроватью - целый мир; мир спрятавшихся любовников из анекдотов, потерявшихся вещей; мир вечной тьмы и тайны.
Пусть «под» кроватью бродят темные силы, но в ней самой - нет места душевным угрызениям. «Если есть, что скрывать, значит, совесть нечиста». К кровати это не относится. Кровать - хранительница чистой совести. Кровать отвергает Макбета с его мучениями. Убивая спящего, Макбет убивает свой сон: «Макбет зарезал сон», «Макбет не будет спать!». В кровати может спать лишь младенец или тот, кто «как младенец». Идеал сна - «сон младенца», сон чистой совести.
Если совесть нечиста, поможет исповедь. Отсюда образ кровати-исповедальни. «Постель - это исповедальня, между теми, кто делит постель, нет секретов» [26,56]. Именно в кровати Одиссей рассказывает Пенелопе обо всех своих странствиях, а Пенелопа о своих женихах. Опершись о кровать, Жан Кристоф делился с другом воспоминаниями детства.
Кровать - не только место, где исповедуются, но и субъект, которому поверяют свои секреты. Перед лицом простыней и подушек раскаиваются, плачут и злятся. Злится Одиссей, лежа один в постели и желая отметить ненавистным женихам Пенелопы; плачет мадам Бовари, «рухнув на кровать»; в ужасе и отчаянье, зарывшись лицом в подушки, лежит Жан-Кристоф.
Образ постели-исповедальни возвращает не только к образу постели - полю интимности, но и к образу кровати-гроба. Тот, кто исповедуется, готов к смерти, тот, кто готов умереть, должен исповедоваться. Такая корреляция коренится в образной соотнесенности сна-смерти и смерти-любви, о чем мы писали в двух предыдущих главах.
Кровать - это еще и пункт наблюдения. С кровати подглядывают за внешним миром. Лежа на кровати, созерцают этот мир. Герой Ф.Кафки подглядывает с кровати за обитателями Замка, «разглядывает подробности» [17,21]. Жан-Кристоф из романа Р.Роллана подслушивает чужой разговор и узнает о смерти близкого ему человека [31,65]. С кровати удобно подглядывать, ведь она - кров, укрытие. Лежа на кровати, я вижу все, что мне нужно, а меня не видит никто. Я сокрыт. Кроме того, кровать - это та «колокольня», с которой я сужу о мире. Кровать - это мои глаза, мое тело, мое второе я.
Созерцательное лежание на кровати - символ досуга, нередко становящегося началом творчества. На кровати пишет свои правила Декарт, размышляет Сократ. Кровать оспаривает у стола право быть основной деталью кабинета, быть местом работы.
Г.К.Честертон утверждает, что кровать - идеальное место для рисования. Лежа на кровати, видишь над собой большой белый потолок, - идеальную площадку для живописи: «Итак, мне было негде рисовать, пока я не залежался в постели. Тогда, только тогда белое небо засияло надо мной - просторное, незапятнанное небо, воплощающее, подобно раю, свободу и чистоту» [38,241].
В названиях каких книг есть имена собственные?
Произведений, названия которых содержат собственные имена, великое множество, а потому свою цель, отвечая на вопрос Ваш, вижу не просто в перечислении этих названий, а в попытке некой их классификации.
Собственные имена – понятие довольно широкое, в него входят не только ФИО и прозвища людей и клички животных, но и астрономические и географические названия, названия учреждений, произведений искусства, самых разнообразных книг, СМИ, пароходов и других транспортных средств и пр.
В своём ответе ограничусь названиями только крупных произведений эпических, драматических и лироэпических, исключив стихотворения (произведения лирические), которых с собственными именами несчётное количество. Кроме того, фольклор к литературе не относится, поэтому обойду стороной массу народных сказок, былин, произведений казахского эпоса и эпоса других народов.
Прилагательные не бывают собственными, даже если они притяжательные, порождённые такими именами, а потому произведений типа «Митина любовь» Бунина тоже называть не буду. И ещё: ограничусь русской литературой, добавив немного произведений литературы казахской, которую неплохо знаю, ибо, как утверждал всем известный Козьма Прутков,
Итак, начну с ФИО людей, а также их прозвищ. Отмечу: такие существительные собственные называются АНТРОПОНИМАМИ, а их разновидности – это:
- имя личное;
- отчество (патроним);
- фамилия (родовое имя);
- прозвище;
- никнейм;
- псевдоним.
Произведениям, включающим в свой состав АНТРОПОНИМЫ первых четырёх видов, и будет посвящена первая часть моего ответа.
ГРУППА 1. Названия, включающие личные имена:
Первым назову произведение писателя и публициста времён Ивана Грозного Ермолая-Еразма. Это
А далее в моём списке следуют такие хорошо известные нам по школе и мало известные вещи, как:
- баллады Жуковского «Людмила» и «Светлана»;
- пушкинская поэма «Руслан и Людмила»;
- лермонтовский «Вадим»;
- некрасовская поэма «Саша»;
- «Снегурочка» А. Островского (в пьесе это имя);
- повесть Тургенева «Ася» и его же рассказ «Ермолай и мельничиха» (из «Записок охотника», далее «ЗО»);
- «Хаджи-Мурат» и «Отец Сергий» Л. Толстого;
- «Яшенька» М. Салтыкова-Щедрина;
- чеховские рассказы «Агафья», «Анна на шее», «Анюта», «Ариадна», «Верочка», «Ванька», «Гриша», «Зиночка» и его же пьеса «Дядя Ваня»;
- рассказы Бунина «Степа», «Руся» (так звали героиню, о которой речь, – сокращение от Маруся), «Антигона», «Зойка и Валерия», «Таня», «Генрих». «Натали» (все из сборника «Тёмные аллеи»);
- горьковские «Челкаш» и «Старуха Изергиль»;
- «Петька на даче» Л. Андреева;
- повести «Олеся» и «Суламифь» А. Куприна;
- «Сон Макара» В. Короленко;
- рассказы «Маша», «Катенька» и роман «Аэлита» А. Н. Толстого;
- «Никита» и «Усомнившийся Макар» А. Платонова;
- «Адам и Ева» – пьеса М. Булгакова;
- «Безумная Евдокия» – повесть А. Алексина;
- распутинская повесть «Деньги для Марии» и его же рассказ «Наташа»;
- «Жила-была Клавочка» – повесть Б. Васильева;
- «Машенька» и «Лолита» В. Набокова;
- поэмы Абая «Искандер», «Масгуд», «Сказание об Азиме» (Абай – имя казахского классика, причём даже, скорее, прозвище, ибо от рождения его назвали Ибрагимом, но о ком речь, понятно и без фамилии, которая, естественно, есть – Кунанбайулы, то есть Кунанбаев; казахские авторы вплоть до начала ХХ века были известны в основном по именам, к коим иной раз прибавлялось прозвище. Такое имя вместо ФИО тоже имеет своё терминологическое наименование – моноимя);
- поэмы Жамбыла (Джамбула) «Утеген-батыр», «Суранши-батыр» (Жамбыл – тоже моноимя, фамилия – Жабаев, раньше писали Джабаев, но и без неё каждый в Казахстане знает, о ком речь);
- роман С. Муканова «Ботагоз» (имя девушки);
- роман Г. Мусрепова «Улпан её имя» (без тире в заглавии) и его пьесы «Кыз Жибек»(кыз – девушка, Жибек – имя); «Козы Корпеш и Баян Сулу» (сначала имя юноши, Баян – имя девушки, сулу – красавица);
- повести Б. Майлина «Коммунистка Раушан», «Памятник Шуги» (Шуга – имя девушки);
- рассказ М. Жумабаева «Грех Шолпан» (имя молодой героини) и его поэма «Батыр Баян» (батыр – герой, богатырь, Баян на этот раз имя юноши);
- роман-эпопея М. Ауэзова «Путь Абая», пьесы этого же автора «Каракипчак Кобланды», «Айман-Шолпан» (по именам героинь), «Абай», «Енлик-Кебек» (девушка Енлик и юноша Кебек – «казахские Ромео и Джульетта», если персонажи Шекспира вымышлены, то у Ауэзова это реально существовавшие влюблённые, соединившие свои судьбы вопреки обычаям и расплатившиеся за свою любовь собственными жизнями).
Уже из этого перечня видно: произведений, включающих в своё название личное имя, большое количество.
ГРУППА 2. Названия, содержащие личное имя и патроним (отчество), а также только патроним:
- повесть «Смерть Ивана Ильича» Л. Толстого;
- рассказ из тургеневских «ЗО» «Татьяна Борисовна и её племянник»;
- «Ионыч» – рассказ А. Чехова;
- «Рассказ Филиппа Васильевича», «Финоген Ильич» М. Горького;
- пьеса Булгакова «Иван Васильевич»;
- повесть «Азамат Азаматович» Б. Майлина.
ГРУППА 3. Сочетание в заголовке личного имени с родовым (фамилией):
- очень поучительная средневековая «Повесть о Савве Грудцыне» неизвестного автора;
- пушкинский роман «Евгений Онегин» и его же трагедия «Борис Годунов»;
- «Неточка Незванова» Ф. Достоевского;
- «Анна Снегина» С. Есенина;
- «Степан Разин» С. Злобина;
- чеховская драма в одном действии «Татьяна Репина»;
- «Галя Ганская» И. Бунина (тоже из «Тёмных аллей»);
- рассказы «Макар Чудра», «Емельян Пиляй» М. Горького, его же очерк «Часы отдыха учителя Коржика», портретные очерки «Леонид Красин», «Сергей Есенин», «Лев Толстой», повесть «Фома Гордеев», пьесы «Достигаев и другие», «Васса Железнова» и огромный романище «Жизнь Клима Самгина»;
- «Необыкновенное приключение Никиты Рощина», «Терентий Генералов», цикл «Рассказы Ивана Сударева» А. Н. Толстого;
- пьеса «Любовь Яровая» К. Тренёва;
- поэма «Василий Тёркин» А. Твардовского;
- произведение Б. Момышулы «Помкомвзвода Николай Редин».
ГРУППА 4. Только фамилия (родовое имя) или фамилия с инициалами присутствуют в названиях:
- «Дубровский», «Рославлев», «Моцарт и Сальери», «История Пугачёва» А. Пушкина, а заодно уж назову незавершённый роман «Емельян Пугачёв» В. Шишкова и есенинскую поэму «Пугачёв»;
- «Княгиня Лиговская» М. Лермонтова;
- «Обломов» И. Гончарова;
- «Княгиня М. Н. Волконская» и «Княгиня Трубецкая» – две поэмы Н. Некрасова, объединённые названием «Русские женщины»;
- «Братья Карамазовы» Ф. Достоевского;
- «Рудин» И. Тургенева и его же произведения из «ЗО»
- «Господин Прохарчин» Ф. Достоевского;
- «Брусин», «Господа Головлевы» М. Салтыкова-Щедрина;
- «Унтер Пришибеев» и «Скрипка Ротшильда» А. Чехова;
- «Ползунков» Ф. Достоевского;
- горьковских рассказов «Коновалов», «Супруги Орловы», романа «Дело Артамоновых», портретных очерков «О Чехове»,
- поэмы «Похождения Чичикова», пьесы «Дни Турбиных» и романа «Жизнь господина де Мольера» М. Булгакова;
- произведения «Жизнь Арсеньева» И. Бунина;
- повестей «Похождения Невзорова, или Ибикус», «Гиперболоид инженера Гарина» А. Н. Толстого;
- пастернаковского «Доктор Живаго»;
- романа «Защита Лужина» В. Набокова.
ГРУППА 5. В названии – ФИО. Таких я вспомнила немного, это:
- «Петр Петрович Каратаев» – рассказ из тургеневских «ЗО»;
- поэма В. Маяковского «Владимир Ильич Ленин».
ГРУППА 6. Иное употребление единичных антропонимов или сочетаний антропонимов. В заголовке присутствует:
- прозвище персонажа: «Юшка» (прозвище старика Ефима) и «Фро» (прозвище, образованное от имени героини, – Фрося) А. Платонова;
- прозвище одного персонажа и имя или отчество другого: «Баргамот и Гараська» Л. Андреева; «Хорь и Калиныч» (из «ЗО») И. Тургенева;
- имя персонажа, чаще лица исторического, и его прозвище: «Арап Петра Великого» А. Пушкина; «Иван Грозный» В. Ко́стылева, «Пётр Первый» А. Н. Толстого; «Иуда Искариот» Л. Андреева, «Александр Невский» В. Шишова;
- имя-отчество одного персонажа и фамилии другого в лермонтовской
ЧАСТЬ II
Следующую группу собственных имён представляют клички животных – ЗООНИМЫ.
Произведений, включающих в название зоонимы, тоже немало, назову лишь небольшую часть.
Клички собак есть в названиях:
Из названий, включающих клички других животных, птиц, вспомнились такие:
- «Шамайка» Ю. Коваля – повествует о кошке
- «Серая шейка» – сказка Д. Мамина-Сибиряка об уточке;
- «Изумруд» А. Куприна и «Кулагер» Ахана-серэ – произведения о жеребцах;
- «Серый Лютый» («Көксерек») – трагическая повесть о мальчике и волчонке, им выращенном.
ЧАСТЬ III
Собственными именами являются и ТОПОНИМЫ – названия географических объектов.
Топонимов несколько видов:
- ойконимы – названия населённых пунктов; подразделяются на астионимы – название городов и комонимы – названия деревень, посёлков, сёл;
- урбанонимы – названия объектов внутри города, из этих объектов особые термины обозначают название площадей – агоронимы и названия улиц – годонимы; названия других объектов города – городские хоронимы;
- хоронимы – наименования любых природно-ландшафтных или административных областей, больших пространств, стран;
- оронимы – топонимы, называющие горы;
- гидронимы – общее названия объектов водных; подразделяются на названия рек – потамонимы, озёр (прудов) – лимнонимы; океанов и его частей (течений, морей и пр.) – океанонимы; для названий морей и их частей можно использовать и термин с более узким значением – пелагонимы.
Все термины греческого происхождения, кроме лексемы урбаноним, – истоки этого термина в языке латинском, отсюда и разница: название города – астионим, а городского объекта – урбаноним.
Произведения с топонимами тоже разделю на несколько групп.
ГРУППА 1. Названия, включающие хоронимы:
- «Сказки об Италии» М. Горького;
- «Очерки об Индии» М. Ауэзова:
- «Индия как предчувствие» М. Арбатовой;
- «Франция… любовь моя» – очерки Ирины Ольтециан;
- «Ловля пескарей в Грузии» В. Астафьева;
- «Остров Крым» В. Аксёнова;
- «Бежин луг» И. Тургенева (из «ЗО»);
- «Девочки с Васильевского острова» Ю. Яковлева;
- «Очерки Джунгарии» Ш. Уалиханова (Ч. Валиханова).
ГРУППА 2. Названия, включающие ойконимы (астионимы и комонимы):
- «Панорама Москвы» – малоизвестный, так как школьная программа обошла его вниманием, очерк М. Ю. Лермонтова;
- «Дети Москвы» и «Дневник провинциала в Петербурге» М. Салтыкова-Щедрина;
- «Петербург и Москва» И. С. Аксакова – первое произведение о противостоянии двух столиц;
- роман «Петербург» А. Белого;
- «Москва и москвичи» В. Гиляровского;
- «Рим» Н. Гоголя;
- «В Париже» (рассказ из сборника «Тёмные аллеи») и «Господин из Сан-Франциско» И. Бунина;
- «Грешник из Толедо» А. Чехова;
- «Ташкент – город хлебный» – трагическая повесть А. С. Неверева о том, как голод в Поволжье (1921 год) вынудил главного героя – Мишу Додонова ехать в Среднюю Азию на заработки, чтобы спасти свою семью;
- «Одесса», «Листки об Одессе» И. Бабеля;
- «Киев-город» М. Булгакова;
- «Чернобыль» Ю. Щербака;
- повесть «Господин Великий Новгород» Д. Балашова;
- «Дневник поездки в Кульджу» Ш. Уалиханова;
- «В городе Верном» (прежнее название города Алма-Аты, Алматы) Д. Снегина;
- «Караганда» – роман Г. Мустафина;
- «Домик в Коломне», «История села Горюхино» А. Пушкина;
- тургеневские рассказы «Льгов», «Касьян с Красивой Мечи», «Лебедянь» (из «ЗО»);
- «Село Степанчиково и его обитатели» Ф. Достоевского;
- «Солёная Падь» (название села) С. Залыгина;
- «Прощание с Матёрой» В. Распутина.
ГРУППА 3. Названия, включающие урбанонимы:
- названия с агоронимами – «Красная площадь» Э. Тополя, политический детектив; «В Москве на Трубной площади» А. Чехова (здесь есть и астионим); «На Дворцовой площади» И. Бабеля;
- названия с годонимами – «Невский проспект» Н. Гоголя и «Случай на Невском» И. Бабеля; «Дети Арбата» А. Рыбакова;
- названия с городскими хоронимами – «Марьина Роща» В. Жуковского (район Москвы);
- «Гамбринус» А. Куприна (в портовом городе так назвалась пивная, в которой выступал музыкант-виртуоз Сашка); «Пушкинский дом» А. Битова (название научного учреждения в Санкт-Петербурге) –
ГРУППА 4. Названия, включающие гидронимы.
Потамонимы (названия рек) встречаются в таких произведениях:
- сказке Л. Толстого «Волга и Вазуза»;
- эпопее М. Шолохова «Тихий Дон»;
- романе В. Шишкова «Угрюм-река»;
- повести С. Залыгина «На Иртыше»;
- романе Н. Задорнова «Амур-батюшка»;
- поэме Е. Евтушенко «Братская ГЭС» (название ГЭС – часть Ангары, а потому тоже потамоним);
- романе Х. Есемжанова «Яик – светлая река» (Яик, Жаик – так казахи называют реку Урал);
- романе С. Муканова «Сырдарья».
Лимнонимы (названия озёр) встречаются в заголовках произведений:
- «Дневник поездки на Иссык-Куль» Ш. Уалиханова;
- «Тайна озера Иссык-Куль» – повесть Е. Попова;
- «Арал» – рассказ Г. Снегирёва;
- «Байкал» – путевые заметки Н. Бичурина, русского востоковеда первой половины XIX столетия;
- «Тысячелетие вокруг Каспия» Л. Гумилёва.
Океанонимы, в том числе пелагонимы (названия морей), встречаем в заголовках таких книг:
- «Тельняшка с Тихого океана» В. Астафьева;
- «Под нами – Чёрное море» К. Денисова;
- «Чёрное море» К. Паустовского;
- «Солёное Чёрное море» М. Метлицкой;
- «Пароль – Балтика» М. Львов;
- «Человек, который сделал Балтийское море» С. Гансовского (научная фантастика).
ГРУППА 5. Оронимы (собственные наименования гор) встречаем в заголовках произведений:
- «Кавказ» – рассказ И. Бунина;
- «Тропы Алтая» – роман С. Залыгина;
- «В горах Памира» В. Яценко;
- «Алтай – Гималаи» Н. Рериха;
- «Алатау» Жамбыла.
ЧАСТЬ IV
Термин астронимы, думаю, понятен всем: это собственные наименования космических объектов. Они есть, например, в заголовках книг:
- «Незнайка на Луне» Н. Носова;
- «Туманность Андромеды» И. Ефремова;
- «Южный Крест» Ю. Слепухина;
- «Восход Ганимеда» (спутник Юпитера») А. Ливадного.
Мне хотелось бы отдельно остановиться на обстоятельстве, которое не упомянул ни один из предыдущих ораторов. Название литературного произведения само по себе является именем собственным, даже если формально состоит из целого предложения, например:
и даже является цитатой из другого произведения:
где строка из стихотворения М. Ю. Лермонтова превратилась в заглавие романа А. И. Приставкина.
В лингвистике есть отдельная наука об именах собственных. Она называется ономастикой. Любое и. с. - оним, но среди них выделяют отдельные категории (и. с. людей - антропонимы, названия любых водоёмов - гидронимы и т. д.). Идеоним - так ономасты называют не только книгу, но любое произведение искусства и даже документ.
Поэтому упоминание одного онима внутри другого - это своеобразная матрёшка.
"Челкаш" А. М. Горького - это и антропоним (имя человека), и идеоним (название рассказа как такового). "Туманность Андромеды" - космоним (объект звёздного неба), включает в себя мифоним (Андромеда - персонаж древнегреческой мифологии) и дважды - идеоним (роман И. А. Ефремова и его экранизация являются разными п. искусства).
Зачем такие сложности? каждая новая "матрёшка" привносит дополнительную смысловую нагрузку. Чем меньше человек знает о мире, чем ниже его культурный уровень, тем меньше "матрёшек" он может разглядеть, тем меньше ему говорит название п.
Идеоним нужно уметь читать так же, как и книжку. Например, "Анна Каренина" - почему имя с фамилией, а не просто "Анна", ведь героиню так зовут сугубо формально? В девичестве она была Облонской, но вышла замуж, сменила девичью ф. на мужнину - и вот уже не видна прямая связь между ней и её братом Стивой - тоже неверным супругом. Бóльшую часть романа героиня живёт с Вронским, по нашим понятиям быть бы ей Вронской, но не те даты на календаре, развестись и выйти замуж повторно не получится. Поэтому автор вынес в заголовок лишь половину подлинного имени героини - Анна, а вторая - лишь то, чем она хотела казаться обществу. Двойственная натура, притворство желанное и вынужденное видны уже на обложке. Мелочь, казалось бы.
Синонимы к слову «кровать»
Привет! Меня зовут Лампобот, я компьютерная программа, которая помогает делать Карту слов. Я отлично умею считать, но пока плохо понимаю, как устроен ваш мир. Помоги мне разобраться!
Спасибо! Я стал чуточку лучше понимать мир эмоций.
Вопрос: опрятно — это что-то нейтральное, положительное или отрицательное?
Связанные слова и выражения
- кровать, топчан, тахта, кушетка, раскладушка, лежанка, софа, койка, пододеяльник, табуретка, диван, диванчик, лежак, пуфик, простынь
- тюфяк, тюфячок, тумбочка
- банкетка, футон, диван-кровать, оттоманка, изножье, ночничок, диванная, балдахин, гардеробная, спальная, матрасик, кресло-кровать, спаленка
- раскладной диван
- панцирная сетка
- свернуться калачиком
- походная койка
- королевский размер
- шкаф для одежды
- незнакомая комната
- компьютерный стол
- чистая простыня
- розовое покрывало
- детские кроватки
- голый матрас
- родительская спальня
- ночная рубашка
- атласное покрывало
- лечь рядом
- туалетный столик
- кожаная кушетка
- скомканное одеяло
- застелила постель
- пушистый плед
- пройти в спальню
- включённый свет
- разобранная постель
- притвориться спящим
Связанные слова (по тематикам)
- Люди: девушка, малышка, сиделка, мама, девочка
- Места: постель, изножье, изголовье, спальня, лежанка
- Предметы: кровать, одеяло, матрас, тахта, кушетка
- Действия: полусон, полудрёма, обнимка, спаньё, полузабытьё
- Абстрактные понятия: сон, ночь, изнеможение, утро, полночь
Ассоциации к слову «кровать»
Предложения со словом «кровать»
- По краям кровати рядом со мной расселись солдаты с узкими глазами монголов и казахов.
Цитаты из русской классики со словом «кровать»
- Посреди комнаты стол большой, у окна кресло мягкое, с одной стороны стола — диван, дорогим ковром покрытый, а перед столом стул с высокой спинкой, кожею обит. Другая комната — спальня его: кровать широкая, шкаф с рясами и бельём, умывальник с большим зеркалом, много щёточек, гребёночек, пузырьков разноцветных, а в стенах третьей комнаты — неприглядной и пустой — два потайные шкафа вделаны: в одном вина стоят и закуски, в другом чайная посуда, печенье, варенье и всякие сладости.
Сочетаемость слова «кровать»
Какой бывает «кровать»
Значение слова «кровать»
КРОВА́ТЬ , -и, ж. Предмет домашней обстановки, служащий для спанья, — длинная рама на ножках, с двумя спинками, на которую кладутся матрац и постельные принадлежности. Железная кровать. Двуспальная кровать. (Малый академический словарь, МАС)
Афоризмы русских писателей со словом «кровать»
- Наша жизнь — простыня да кровать.
Наша жизнь — поцелуй да в омут.
Дополнительно
Значение слова «кровать»
КРОВА́ТЬ , -и, ж. Предмет домашней обстановки, служащий для спанья, — длинная рама на ножках, с двумя спинками, на которую кладутся матрац и постельные принадлежности. Железная кровать. Двуспальная кровать.
Предложения со словом «кровать»
По краям кровати рядом со мной расселись солдаты с узкими глазами монголов и казахов.
Две большие кровати стояли по разные стороны от двери, а прямо по центру весело плясали золотистые огоньки.
На широкой кровати лежало несколько красивых вечерних платьев.
Ассоциации к слову «кровать»
Сочетаемость слова «кровать»
Какой бывает «кровать»
Морфология
Правописание
Карта слов и выражений русского языка
Онлайн-тезаурус с возможностью поиска ассоциаций, синонимов, контекстных связей и примеров предложений к словам и выражениям русского языка.
Справочная информация по склонению имён существительных и прилагательных, спряжению глаголов, а также морфемному строению слов.
История кровати
Сегодня кровать является обязательным предметом интерьера любого дома. Мы воспринимаем ее как вещь, без которой невозможно обойтись. Однако не всегда так было. Обратимся к истории возникновения кровати.
Первобытные люди спали группами по несколько человек на полу. Его устилали шкурами убитых зверей, травой, ветками. Все это помогало сохранить тепло. Так было до тех пор, пока не появились дома. Древние шумеры первыми начали выделять в своих жилищах специальные комнаты для сна, в которых обустраивали специальное возвышение. Было это около V тысячелетий назад. Конечно, данное возвышение нельзя назвать полноценной кроватью, поскольку оно было довольно твердым и узким. Тем не менее, именно так появился прообраз современных кроватей.
Древние египтяне пошли чуть дальше и начали использовать в качестве кроватей в бронзовом веке деревянные прямоугольные рамы, на которые натягивали сетку, сплетенную из ремней и веревок. Раму устанавливали на четыре опоры. Их делали, как правило, в виде лап животных. Таким образом, древним египтянам удалось приподнять лежанку над землей. Однако на таких кроватях отдыхали знатные люди. Простые египтяне использовали в качестве кроватей тюфяки с сеном, а также лежаки, сделанные из досок и камней.
Древние римляне первыми начали делать деревянные кровати со спинкой в изголовье. Ее украшали бронзовыми накладками. Такие кровати назывались «лектус». Для них специально изготовлялись подушки и матрасы, набитые шерстью. Древние римляне часто завешивали лектусы полупрозрачной материей, которая со временем трансформировалась в балдахин. Однако случилось это значительно позже. Лишь в XII веке балдахины начали крепить к потолочным балкам. Пик популярности на кровати с балдахинами приходится на XIV-XV века, когда мода на такие кровати распространилась практически во всех европейских странах.
В Древней Греции кровать называлась «краббатионе». Полагают, что именно от этого слова и произошло название «кровать». Кроме краббатионе в Греции распространены были клине – специальное ложе для приема пищи. Такие кровати имели небольшое изголовье и фигурные ножки-опоры. Клине использовались чаще мужчинами, женщины же принимали пищу, сидя на стульях.
Со временем кровати приобретали все более сложную конструкцию, их начали украшать драгоценными камнями и слоновой костью. В Средние века в моде были роскошные и изысканные кровати. Считалось, что чем выше кровать находится от пола, тем она лучше. Объяснялось это довольно просто: чем ниже кровать, тем холоднее на ней было спать. В результате на них взбирались по лестнице.
Кровати превратились в настоящие произведения искусства — их делали из ценных пород дерева, украшали резьбой и драгоценными камнями. Все это делало стоимость ложа невероятно высокой, поэтому их могли себе позволить только богатые люди. На кровать сначала накладывали тюфяки, затем сверху клали перину. Все это было принято застилать двумя простынями, а под подушки класть валики. В войнах того времени кровати очень ценились в качестве трофеев.
В домах же простых людей кровать появилась значительно позже – в XIV-XVI веках. Как правило, делалась одна большая кровать, на которой спали все члены семьи. В начале XVII века история кровати начинается на Руси. Во многом популяризации этой мебели в России способствовал Петр I. В это время кровати появились только у знати. Простые же крестьяне продолжали спать на деревянных настилах и на печах. Такая ситуация сохранялась вплоть до XIX века.
В XVIII веке различали два вида кроватей – французские и польские. Первые были с одной спинкой и ставились посредине спальни. Вторые имели две спинки и располагались в специальной нише – алькове. К концу XVIII века начали появляться кровати с более простым дизайном, соответственно, более доступные.
В середине XIX века француз Делагль изобрел пружинную сетку. С этого времени в течение еще ста лет для изготовления кроватей использовали металлические трубы для каркаса, на который натягивали пружинную сетку.
В середине XX века на смену металлическим кроватям приходят раскладные диваны. В конце 60-х годов Ч. Холл придумал водяную кровать, которая пользовалась популярностью следующие десять лет. Значимым изобретением была подъемная кровать Уильяма Мерфи, которая позволяла существенно экономить пространство и совмещала в себе функции шкафа. Сегодня можно приобрести кровать практически любого размера и формы. Ценовой диапазон также огромен.
Читайте также: