На краю кровати сзади
— Вы сукин сын, Дадли! — фраза прозвучала очень хлестко.
— Так не нашлось? — продолжал он. — Тогда вы охотно отдадитесь мне, милейшая Скай. — Подведя ее к зеркалу в стене, он встал сзади и принялся не спеша спускать шелковое платье. Пальцы ласкали нежное тело. Внезапно она почувствовала на коже его огненные губы.
— Саутвуд всегда хвалился твоей кожей, — пробормотал он, задыхаясь от ее сладостного аромата.
От первого натиска Дадли и упоминании о Джеффри у Скай по коже пошли мурашки.
— Пожалуйста, милорд, — в ее голосе угадывалась дрожь, — если вы испытываете ко мне какие-нибудь чувства, не говорите о Джеффри.
Вельможа с удивлением посмотрел на нее и приспустил платье еще ниже, приоткрыв грудь. Правой рукой он крепко прижал Скай к себе, а левой схватил за грудь.
— Изумительно, — произнес он тоном настоящего знатока. — Как раз по руке.
Скай закрыла глаза, сдерживая слезы по мере того, как платье спускалось все ниже и ниже, а за ним к животу следовала его рука. Наконец платье упало на пол, и она осталась обнаженной. Дыхание Дадли участилось, стало хриплым. Он толкнул ее вперед, перегнул через руку, другая рука блуждала по заду. Но лишь только она почувствовала его палец, сразу завопила:
— Нет! — И отскочила в сторону.
Дадли усмехнулся и начал снимать сюртук.
— Когда-нибудь мы проделаем и это, сладчайшая Скай. Но сперва другое.
Теперь он был голый, как и она. Скай со страхом покосилась на его член. Не особенно толстый, он был длинен, как никакой другой.
— Сядь на край кровати! — приказал он и, когда Скай повиновалась, продолжал:
— А теперь ложись, милая Скай. Да, вот так!
Подсунув ладони под ягодицы, он подтянул ее к себе и раздвинул ноги.
Скай сразу поняла, что он задумал, но это не уменьшило потрясения, когда она ощутила его голову. Рот прижался к ее плоти. Скай поежилась, и он принял ее импульс за зарождающуюся страсть. Она мучительно вспоминала, как любил ее Джеффри, как легко, словно пушинка, ласкал его язык. Дадли же алчно сосал ее плоть. Она искусала до крови губы — он возбуждал ее, и она ничего не могла с этим поделать.
Потоки сладостного сока дали ему об этом знать, и он удовлетворенно поднялся. Положив ее на кровать и крепко сжав руками, прошептал на ухо:
— Сейчас я буду в тебе, и ты готова меня принять, дорогая. Твой маленький очаг пылает от страсти. Наверное, ты и хотела бы меня оттолкнуть, но не можешь.
Она ответила на его бешеную страсть и сама себя ненавидела за это. На его лице она читала торжествующее выражение.
— Глубже! Я хочу еще глубже! Обними меня ногами, дорогая! — распоряжался он, и не в силах ослушаться, она подчинилась. С криком наслаждения он вошел так глубоко, что Скай была готова поклясться, что достал до матки. К ее удивлению, он ждал ее реакции, и тело предательски ответило на его страсть.
Внезапно Дадли отпустил ее.
— Я научился управлять своим телом, любимая Скай, и не готов полностью отдаться страсти. Мы только-только начали, крошка, и я не собираюсь так быстро кончать, мне хочется немножко поиграть с тобой.
Он похотливо глядел на нее.
— Какая у папочки красивая девчушка! Ты ведь послушная девочка, Скай? — Он вопросительно посмотрел на нее и, когда она ответила ему взглядом, продолжал. — Поиграй со мной, Скай. Ты должна называть меня папой. Вы никогда с Саутвудом не играли в такие игры?
Она покачала головой, и он снова усмехнулся. Сев на кровати, Дадли взял ее в объятия.
— Такие игры развлекают, крошка. Ну давай же! Скажи «папа», если ты послушная девочка.
— Ну же, Скай, не стесняйся меня. Ты ведь папина крошка.
— Ну вот. — Он во весь рот улыбнулся ее ответу. — Это всего лишь маленькая ложь. Нельзя же быть до конца добродетельным.
— Тогда лги мне, маленькая плутовка.
— Хорошо, папа. — Да он просто ненормальный!
— Но тогда я должен буду наказать тебя, девчонка.
— Но, Дадли, это же просто смешно!
— Так ты не слушаешься папу? Тебя определенно надо наказать. — И, перегнув вопящую Скай через колено и смеясь над ее реакцией, он принялся шлепать ее по заду, пока от ударов не запылала кожа.
До этого ее били всего только раз. Это было тогда, когда отец отправил ее домой учиться быть леди, а не матросом. Неделю она злила старшую сестру Пейги, пока та наконец ее не отшлепала. Но Скай быстро отомстила сестре, напустив в ее постель извивающихся живых крабов.
— Нет, Дадли! Нет! — кричала она, понимая, что он задумал. Но он был уже на ней и, прижав к кровати, вошел на греческий манер.
— Сукин сын! Мальчишка! — кричала она, но он только смеялся.
— Сейчас твоя роза для меня закрыта, но когда-нибудь примет так же радостно, как до этого приняла другая плоть.
Некоторое время он так яростно овладевал ею, что Скай вспомнила обиды, нанесенные ей первым мужем. Потом, перевернув, он начал любить ее, как мужчина женщину.
Теперь он уже не сдерживал себя и полностью отдался страсти. Скай даже не подозревала, что можно так ненавидеть человека, как она ненавидела лорда Дадли. Даже удовлетворившись, он не мог покинуть ее.
— Ты создана для любви, дорогая! Эта шелковистая кожа возбудит и евнуха. Вот если бы в тебе было побольше огня.
— Милорд, ты можешь уложить меня в постель, угрожая навредить детям, можешь заставить заниматься какими угодно извращениями, но моим чувствам ты приказывать не можешь. Разве владеть моим телом для тебя недостаточно? — Она не могла скрыть презрение, прозвучавшее в ее голосе.
Лорд Дадли был слишком опытным придворным, чтобы смириться с ее колкостью. Если с самого начала его заинтриговала неприступность Скай, то теперь так же действовало явное отвращение, которое она к нему питала. Он мог принудить ее отдаться телом, но хотел услышать на свой стон страсти ее ответный стон. Возбужденный ее сопротивлением, он снова навалился на Скай.
— Сын шлюхи, — прошипела она.
— Сука, — отозвался он и впился в нее губами, а она расцарапала ногтями его спину. Он откатился в сторону и улыбнулся, увидев в ее глазах борьбу. — Маленькая ирландская дикарка! Даю слово, я тебя укрощу, — пробормотал он.
— Твоей жизни не хватит, милорд!
— Ты даешь мне надежду, моя сладкая, — бросил он в ответ, нарочно перевирая ее слова и просовывая колено между мягких бедер и заставляя их раскрыться. Скай попыталась вцепиться ему в глаза, но Дадли перехватил ее руки и завел ей за голову, лишив возможности двигаться, а сам снова набросился на нее. А, насладившись до конца, рухнул рядом и уснул, по-прежнему пленяя ее тело переброшенной ногой.
В ярости она скованно лежала рядом. Кажется, он был не намерен оставлять ее в покое. Ее холодность только раззадоривала его, но, прояви она страсть, это раззадорило бы его еще больше. Боже, если бы королева благожелательно ответила на ее письмо, она бы избавилась от лорда Дадли!
Граф Лестерский пробыл в Линмуте два дня и три ночи. С хозяйкой они пришли к соглашению только в одном.
— Робин — настоящий сын Джеффри, — заявил он. — Я бы лопнул от гордости, если бы ты родила мне такого сына. А что, твои ирландские сыновья такие же симпатичные? У меня так и не было случая поздороваться с ними.
— Они в Ирландии, — ответила Скай.
— А мне дали понять, что они здесь, с тобой.
— Лишь временно жили со мной, — спокойно отозвалась она. — В конце концов, Эван ведь О'Флахерти из Баллихинесси. Он должен хотя бы часть года оставаться с младшим братом в имении. Они взяли с собой своих суженых — сестер-близнецов и находятся под опекой моего дяди епископа Коннота и мачехи леди Анны О'Малли.
— Они помолвлены с Гвинетой и Джоаной Саутвуд. Их помолвка состоялась около года назад. Они обожают друг друга. Разве это не счастье? — Ее красивое лицо излучало невинность.
— У Саутвуда была еще одна дочь. А где она? — Роберт Дадли явно сдерживался.
— Сузанна? Сузанна в доме лорда и леди Тревеньянов в Корнуолле. Она давно помолвлена с их наследником. Мне кажется, мать Сузанны и леди Тревеньян — двоюродные сестры.
— Так здесь только твои сын и дочь? Ты умна, моя милая Скай. Честно говоря, умнее, чем я ожидал. Но ведь Робин-то в моих руках. Ты согласна? — лорд Дадли улыбнулся. — Я сегодня возвращусь ко двору, а то у Бесс могут возникнуть подозрения. Но я вернусь, как только смогу. И буду ждать еще более приятных часов в постели с тобой.
Она состроила ему гримасу, и он рассмеялся, потом поднес ее руку к губам и поцеловал. Вскоре он был готов к отъезду и, откланиваясь, вновь поцеловал руку Скай. На ее лице появилась предназначенная для слуг улыбка, а ему она проговорила вполголоса:
— Какая же ты все-таки свинья, милорд. — Дадли снова рассмеялся и ускакал прочь так же, как и приехал — что-то напевая себе под нос.
Освободившись от него, Скай выскользнула из замка и отправилась на скалы к морю. Ясный день и свежий ветер немного рассеяли ее меланхолию, но она ощущала себя так, как будто ее вываляли в грязи. Скай успела позабыть, что существуют мужчины, подобные Дадли. Таким же был Дом О'Флахерти, хотя ее первый муж и не обладал утонченностью вельможи. Но Дом умер давно, а с Халидом эль Беем и Джеффри Скай избавилась от воспоминаний о мужчинах, которые получают наслаждение, лишь причиняя боль другим.
На следующее утро Скай все-таки ждал приятный сюрприз: из длительного плавания возвратился Роберт Смолл. Заехав в Рен-Корт, он сообщил госпоже Сесили, что здоров и благоденствует. Затем Робби направился в Линмут. С любимой башни Скай узнала его короткую фигуру на каботажной шхуне. Подобрав юбки, она кинулась по винтовым лестницам вниз и по мосту через ров вон из замка.
— О, Робби! Робби! Ты жив! Ты вернулся! — Она смеялась и плакала от счастья, всхлипывая при виде низкорослого защитника. Все складывалось хорошо, когда Робби присматривал за ней дома.
Судно причалило к берегу, и маленький человечек вышел на берег и обнял женщину. Они сжимали друг друга в объятиях на виду у всего замка, а потом Роберт Смолл громко расцеловал Скай в обе щеки.
— Ты еще больше похорошела, девочка!
— Какой ты любезный, Робби! Иногда мне кажется, что ты ирландец.
Капитан рассмеялся и взял ее под руку:
— Я ощущаю в себе ирландскую жажду. Проводи-ка меня в дом и напои вином, чтобы смыть с себя усталость пути.
Скай расхохоталась. Так весело ей никогда еще не было с тех пор, как умерли Джеффри и сын. Отведя моряка в зал, она усадила его на стул и сама принесла вино. Сделав большой глоток, он посмотрел на нее в упор:
— Я был очень опечален, узнав о Джеффри и ребенке.
— Кто тебе сказал? Де Гренвилл?
— Да. Мы встретились с ним в Бидфорде. Черт побери, Скай… не знаю, как и выразить свои чувства.
— Ничего не говори, Робби. Мы ведь с тобой друзья. Я знаю все, что творится в твоем сердце. — Королева признала сына наследником?
Скай подняла глаза на старого друга:
— Да, но в нарушение воли Джеффри назначила Роберта Дадли его опекуном.
Капитан нахмурился, угадывая, что в воздухе назревает буря.
— По твоему тону, Скай, я понимаю, что приехал вовремя. Наверное, мне снова нужно спасать бедную вдову?
— На этот раз, Робби, думаю, что смогу спастись сама. — Она встала и, расхаживая по комнате, принялась объяснять все, что случилось. — После того, как родился Робин, мы с Джеффри покинули двор и уединились здесь, в Девоне. Дядя прислал мне моих ирландских сыновей, и мы зажили счастливой семьей: мои сыновья, его дочери и два наших мальчика. Потом умерли Джеффри и Джон. Королева быстро признала Робина наследником графского титула, но прислала ему в опекуны графа Лестерского. К моему великому несчастью, Роберт Дадли горит желанием обладать мною.
— Проклятый распутник! Неужели ему не хватает Бесс?
— Я уверена, королева ему не отдалась. Она жаждет его, но боится себя скомпрометировать. Но она носится с ним и вконец испортила графа. Ни слова не желает слышать против него. Как я осмелюсь ей сказать, что он принудил меня лечь с ним в постель и будет принуждать к этому снова, пока сможет шантажировать меня сыном?
— Сукин сын, — в ярости воскликнул капитан. — Ты хочешь сказать, что он уже…
— Да, Робби. Уже. Но я еще могу перехитрить лорда Дадли. Мы планировали с Джеффри обручить Робина с младшей дочерью де Гренвилла Алисой. Если королева даст согласие на эту партию, я попрошу де Гренвилла стать опекуном Робина. Я написала об этом ее величеству, но пройдет несколько недель, прежде чем она ответит.
— Так поезжай в Лондон и проси об этом во время аудиенции с королевой.
— Поезжай в Лондон, девочка! Я поеду вместе с тобой. Мне ведь надо доложить королеве об успехах нашего предприятия. Наша торговая компания организовала плавание. Что может быть естественнее, если мы с тобой вдвоем придем к королеве.
— Об успехах предприятия? Так наше предприятие оказалось успешным? И насколько? Бог мой, Робби! Как же мне сразу не пришло в голову об этом спросить!
— У тебя были другие заботы, дорогая. Но сейчас я их развею! Ни один корабль не пропал. Ни один, Скай! Разве ты можешь припомнить плавание успешнее? Хотя пять человек погибли в сильный шторм в Индийском океане. А в остальное время мы плыли, точно по деревенскому пруду. Никогда еще мне не сопутствовала такая хорошая погода. Трюмы судов забиты пряностями. Мне посчастливилось купить, и выгодно, драгоценные камни. И еще, дорогая, когда мы зашли за водой в африканский порт, мне удалось взять груз слоновой кости. Если до сих пор ты не была богатой женщиной, Скай, то теперь ею стала! И сундуки королевы тоже наполнятся.
Голубые глаза Скай сияли от восхищения:
— Ты будешь готов к отъезду завтра, Робби?
— Да, девочка, буду. Только подай мне сытный горячий ужин и хорошую постель.
Внезапно дверь с треском растворилась, и в комнату влетела Виллоу, за которой бежал светловолосый мальчуган.
— Дядя Робби! Дядя Робби! — Девочка бросилась на шею моряку.
Роберт Смолл подхватил ее на руки, и его морщинистое лицо расплылось в улыбке:
— Виллоу, дочка! Это и вправду ты? Как же ты выросла! — Он громко расцеловал ее в обе щеки и поставил на пол. Виллоу покраснела от удовольствия и оправила платье.
— Мне уже семь лет, — важно заявила она.
— В самом деле? Как бы тобой гордился отец. Ты так на него похожа! — Восхищенное выражение, с которым моряк все это говорил, как раз было то, что требовалось ребенку. — А скажи мне, дочка, кто этот малыш?
Виллоу подвела к капитану мальчика и чинно проговорила:
— Позвольте, сэр, представить вам моего брата Робина. Теперь он граф Линмутский.
Роберт Смолл изящно поклонился ребенку:
— Милорд, познакомиться с вами — большая честь для меня. Я знавал вашего отца, упокой Господь его душу, и глубоко его уважал.
Малыш застенчиво посмотрел снизу вверх на моряка, и Роберт Смолл онемел от изумления: мальчик был вылитой копией отца, словно сам Джеффри Саутвуд взирал на него глазами ребенка.
— Можно, я тоже буду называть вас дядей Робби? — прозвучал вопрос.
— Конечно, парень! — Капитан поднял пришедшего в восторг мальчика. — Виллоу! И ты, Робин! Идемте со мной! Я покажу, какие я вам привез подарки.
Скай улыбнулась, видя, какими счастливыми снова стали ее дети. В Линмуте так долго царила печаль. Она вышла из замка, поднялась на вершину горы, пересекла парк и направилась к семейному кладбищу Саутвудов, где был похоронен ее муж.
— Робби вернулся, — прошептала она. — И его плавание оказалось успешным. Твою долю, дорогой, я отсыплю в сундуки Робина, а сама отправлюсь в Лондон переговорить с королевой. Я должна избавиться от Дадли! Меня не столько пугает его похоть, сколько его алчность. Он слишком тщеславен, Джеффри. Ах, дорогой, как мне тебя не хватает! Зачем ты меня покинул?
С этим надо было кончать. Скай тяжело вздохнула. Она каждый день приходит на могилу к Джеффри и разговаривает с ним, как если бы он был жив. Это дает ей странное успокоение. Сразу после его смерти она верила, что он рядом с ней, но теперь это ощущение стало проходить.
— Теперь ты и в самом деле ушел от меня, — грустно проговорила она.
Легкий морской ветерок ласкал ее волосы. Неожиданно слезы заструились по щекам, и в первый раз после смерти мужа Скай не стала принуждать себя останавливаться. Рядом никого нет, поэтому можно отдаться горю, не надо казаться сильной ради детей.
Там и нашел ее Роберт Смолл. Не говоря ни слова, он обнял ее, и она поняла, как он ей сочувствует. Слов не требовалось. Само его дружеское присутствие действовало ободряюще. Рыдания Скай стали стихать. Моряк порылся в кармане камзола, вытащил оттуда достаточно чистый платок и предложил его Скай. Она вытерла глаза и высморкалась.
— Полегчало? — спросил капитан.
— Спасибо. Я плакала лишь раз, когда он умер, и то недолго, потому что рядом были дети, и я боялась, что мои рыдания совсем напугают их. А потом для печали не оставалось времени.
— До сегодняшнего дня.
— Внезапно я поняла, что его больше нет со мной. Я очень одинока, Робби.
— Когда-нибудь ты выйдешь замуж снова, Скай.
— Нет, Робби. Я уже похоронила двух мужчин, которых сильно любила, и больше не хочу проходить через это.
— Тогда тебе нужно завести могущественного любовника. Ты ведь уже поняла, что красивая вдова — приманка для проклятых развратников.
— Никогда! Я намерена избавиться от Роберта Дадли, а потом вернуться в Девон и буду жить здесь, пока не вырастет Робин. Он и Виллоу — моя главная забота. И что бы ни случилось со мной, я устроила так, что опекунами моих детей будешь ты и госпожа Сесили. Я знаю, с вами им будет хорошо.
— Что ты задумала, Скай? Я почти что могу различить, как маленькие колесики вращаются в твоей красивой головке. — Она приветливо улыбнулась.
— Пока ничего, Робби. Надо сначала добраться до Лондона. Времени еще много, чтобы решить мою судьбу.
— Горячность, с которой вы бросились за мной в Лондон, очаровательна, милая Скай, — пошутил он, целуя ей руку.
Скай выдернула руку. От езды в закрытой карете в жаркий день у нее разболелась голова, а дорожная пыль заставляла закрывать все окна. Она холодно посмотрела на Дадли, а вылезающий вслед за ней из экипажа Роберт Смолл, взглянув на вельможу, чуть не расхохотался, когда Скай послала его к черту — такое удивленное у него было выражение лица. Пройдя мимо графа Лестерского, она направилась по лестнице в свои покои. С глупым видом он поплелся за ней.
— Я еще несколько недель не рассчитывал встретиться с тобой, дорогая, — бормотал он тоном, который считал соблазнительным. — До полуночи я должен быть в Уайтхолле у Бесс, а потом… — У него перехватило дыхание.
Скай остановилась на середине лестницы и резко обернулась к вельможе:
— Потом не будет, любезный лорд Дадли. У меня болит голова! К тому же у меня месячные. За три дня меня до костей протрясло в карете, и три ночи я спала на постоялых дворах и не имела нормальной постели. Я устала и намерена лечь в постель. Одна! А теперь убирайся вон из моего дома! — И она направилась вверх по лестнице. Через некоторое время за ней закрылась дверь спальни.
С разинутым ртом граф Лестерский только и мог, что смотреть ей вслед. Внизу на площадке Роберт Смолл беззвучно хохотал.
На краю кровати сзади
— Очнулась? Вот и ладненько, — глухо произнес один. — Как-то неинтересно с бревном развлекаться.
Оля была ошеломлена, не понимала, что происходит, кто эти люди. Крупная дрожь сотрясала ее тело. Руки, связанные уже скотчем, болели. Она языком толкала тряпку, но не могла от нее избавиться. Глаза наполнились слезами. Они потекли к вискам, девушка сразу захлюпала носом, и дышать стало еще труднее.
— Начинай. Вдруг кто увидит, — произнес глухой голос.
Неизвестный с синими глазами деловито положил руки на колени девушки. Поняв, что он хочет сделать, Оля замычала, замотала головой, задергала ногами и руками, стараясь попасть по обидчику. Происходящее походило на кошмар. Насильник, пыхтя, преодолевая сопротивление, раздвинул девушке бедра, но Оля снова сжала ноги.
— Держи сучку! Какого хрена стоишь?
Тяжелое мужское тело навалилось ей на грудь, придавило к земле. Оля боролась изо всех сил, но задыхалась, поэтому была слабой. Она чувствовала, как второй рвет колготки, срывает с нее трусики. И вдруг он остановился, замер, прислушиваясь к лесным звукам. Оля задержала дыхание: небольшая пауза всколыхнула в душе надежду, что насильник одумается.
Но зря. Что-то твердое стало вонзаться ей в плоть. Оля дергалась, но насильник не отступал. Он резко схватил ее за бедра и прижал их к животу. Сложенная практически пополам, Оля не могла даже пошевелиться. В такой позе он наконец проник внутрь, и дикая боль пронзила ее тело. Оля изогнулась в немом крике, но жесткие ладони крепко сжимали ее ноги.
Сколько продолжалась эта пытка, Оля не знала. Ей казалось, что в нее вбивают бревно, с каждым ударом все глубже и яростнее. Иногда инструмент насильника выскакивал наружу, Оля с всхлипом вздыхала, а потом он снова вонзался с удвоенной силой. Тело вздрагивало от каждого толчка, вибрировало и тряслось. Насильник над девушкой сопел, обливался потом, полукружиями расплывавшимся по маске. Сильный запах горячего мужского тела, смешанный со знакомым парфюмом, бил в нос, и инстинкт самосохранения заставлял Олю отворачиваться, часто дышать, чтобы избежать приступа рвоты, от которого она могла захлебнуться.
Напавший с каким-то злобным наслаждением выполнил свою работу и наконец затрясся, застонал. Оля почувствовала, что давление внутри живота исчезло вместе с остатками острой боли. Мужчина еще секунду полежал, тяжело дыша и приходя в себя, потом откатился на бок и встал. Оля со стоном опустила затекшие ноги, надеясь, что экзекуция закончилась, а она осталась жива. Она оперлась на локти и стала отползать в сторону.
Но опять ошиблась. Насильник схватил ее за ногу и притянул к себе, расцарапав нежную кожу о еловые иголки, ковром устилавшие землю.
— Теперь ты, — приказал он напарнику, застегивая джинсы. Тот нерешительно засопел и сделал шаг в сторону. Тогда первый толкнул его к девушке.
— Не могу, — сдавленно произнес второй и подался назад. — Страшно.
— А на кулак нарваться не боишься? Давай!
— У меня и желания нет, — отказывался второй.
Оля слушала их перепалку с ужасом и молила Бога, чтобы кто-нибудь догадался, где она, и пошел ее искать.
— А так будет? — одним рывком насильник перевернул девушку на живот, поставил ее на колени. Он с силой провел по внутренней стороне ее бедер ладонями, потер пальцами больное место — Оля снова затряслась от ужаса и страха, потом похлопал по обнаженным ягодицам.
— Давай! По-собачьи. Можешь и вторую дырку расковырять. Разрешаю. Не бойся. Так она в глаза смотреть не будет.
Оля задергалась, замычала, но сильные руки прижали ее к земле, чуть не придушив от усердия. В полуобморочном состоянии она почувствовала, как что-то вяло прикасается к коже ее бедер, потом наливается и поднимается выше. Второй насильник скользнул в разорванную плоть легко, почти не причинив боли, но Оле уже было все равно: она потеряла сознание от недостатка воздуха.
Второй раз она очнулась от неприятного ощущения: ей казалось, будто сотни маленьких существ бегают по телу, оставляя жгучую боль. Она открыла глаза: летнее солнце уже поднялось над горизонтом и мгновенно ослепило. Дышать стало легче. Оля подняла по-прежнему связанные руки — кляп исчез.
Миссис Дьюз потянула его за руку:
— Пожалуйста, пойдемте отсюда.
Кэр заглянул в глазок и притянул Темперанс к себе.
Она покачала головой, но ее сопротивление ослабело, когда он подвел ее к стене. По тому, как напряглось все ее тело, Кэр понял, в какой момент она увидела, что происходит внутри. Она стояла лицом к стене, и он встал позади нее.
Он наклонился к ее уху:
Ее била дрожь, Темперанс молчала. Впрочем, ему не нужны были ее слова, чтобы понять, что происходило в той комнате. Он уже увидел все, когда заглянул туда: мужчину и женщину. Мужчина совершенно голый, женщина все еще в сорочке. Женщина стояла на коленях перед мужчиной и держала во рту его мужскую принадлежность.
— Вам это нравится? — шепнул Кэр. — Вас это возбуждает?
Он чувствовал, как Темперанс, прижавшись к нему, дрожит, словно заяц в когтях ястреба. Внешне она была такой праведной, но Кэр знал, чувствовал частью своего ума или духа, ее греховные страсти, которые она так старалась скрыть. Ему хотелось проникнуть в эти скрытые глубины греха. Осветить их дневным светом и насладиться ими. Они были такой же частью ее, как и золотые искорки в глазах, и Кэр жаждал насладиться ее страстью.
— Давайте посмотрим дальше. — Он взял ее за руку, и Темперанс уже почти не сопротивлялась, и подвел ко второму глазку. Но комната оказалась пустой.
А вот следующая определенно была занята.
— Смотрите, — шептал он, прижимая ее к стене всем своим телом. — Что вы видите?
Темперанс покачала головой, но, тем не менее, прошептала:
— Он… он овладевает ею сзади.
— Как жеребец покрывает кобылу, — тихо сказал он, с силой прижимаясь к ее телу.
Она нервно кивнула.
— Вам это нравится?
Но она не захотела ответить ему.
Он отвел ее в сторону и проверил следующий глазок, тот, посмотреть в который им рекомендовала госпожа Пэнси. То, что он увидел, заставило его судорожно сглотнуть. Он повернулся и, ничего не говоря, подвел миссис Дьюз к глазку. Он почувствовал тот момент, когда она поняла. Ее тело напряглось, и она с силой сжала его руку. Он всем своим большим телом прижал ее к стене, не оставляя возможности сбежать, она была такой теплой и мягкой.
— Что вы видите? — шепотом спросил он.
Она затрясла головой, но он взял ее руки и, широко разведя их, накрыл своими ладонями.
— Скажите мне, — потребовал он.
Она сглотнула, и этот звук был слышен в тишине темного коридора.
— Женщина прекрасна. У нее рыжие волосы и белая кожа. — И?
— Она обнажена и привязана к кровати.
— Каким образом? — Он провел губами по ее шее. Темперанс была так близко, что он чувствовал ее запах. Запах женщины. Его охватило желание сбросить с ее головы этот простой белый чепчик, выдернуть шпильки из волос и спрятать лицо в ее локонах. — Скажите как?
— Ее руки связаны над головой и привязаны к изголовью кровати. — Ее голос был гортанным, тихим и чувственным. — Ее ноги широко раздвинуты, лодыжки привязаны к столбикам полога. Она совершенно голая, и ее… ее…
Она поперхнулась, не в силах произнести этого слова.
— Ее лоно, — подсказал Кэр, касаясь ее щеки. При этом слове его бедра инстинктивно постарались прижаться к Темперанс.
— Да, правильно. Она полностью раскрылась. Темперанс слабо вскрикнула, когда он провел языком по ее шее.
— И? — подсказал он.
— О! — Темперанс набрала в грудь воздуха, пытаясь унять волнение. — Ее глаза завязаны шарфом.
— Он высокий, смуглый, и он полностью одет, даже не снял парика…
Кэр улыбнулся, не отрывая губ от ее кожи и продолжая тереться бедрами о ее бедра. Он бы прямо сейчас задрал ее юбки и добрался до этого мягкого влажного местечка, если бы не боялся, что выведет ее из состояния транса.
— Что он делает? — Кэр с нежностью прикусил ее ухо. Она тихо ахнула.
— Он стоит на коленях между ее ног, он… О Боже! Он мрачно усмехнулся:
— Он боготворит и поклоняется ее лону, не так ли? Он ласкает ее языком, целует, познавая ее вкус.
У Темперанс вырвался стон, она прижалась к нему, не пытаясь убежать, и Кэр торжествовал.
Он нежно облизывал изящный край ее ушка.
— А вам бы этого хотелось? Вам бы хотелось, чтобы я прижался губами к вашему местечку, касался бы вас, ласкал бы вас языком, упивался бы вами, пока вы не попытались бы сбросить меня, но я не отпустил бы вас. Я бы заставил вас лежать, широко раздвинул бы ваши ноги, ваше лоно открылось бы передо мной, и я ласкал бы вас снова и снова, я доводил бы вас до оргазма.
Она пыталась его оттолкнуть, но он наклонился и поцеловал ее руку, а его язык разжал ее губы и ворвался в ее рот с такой же грубой силой, с какой бы он сам овладел ею. Боже! Она наконец сдавалась, его маленькая мученица, и победа над ней была слаще меда.
Он просунул ногу между ее бедер так, что она невольно села на нее. Он ухватил ее юбки, задрал их вверх, стремясь лишь к одной цели. Он уже не сознавал, где они находились, кто была она, и кем был он. Все, чего он хотел, — это ощущения ее теплой влажной плоти. Хотел сейчас же.
Но Темперанс вцепилась ногтями ему в волосы и дернула их так неожиданно, что он вскрикнул от резкой боли.
Этого ей было достаточно. Она бросилась бежать по темному коридору, как заяц от ястреба.
Он околдовал ее.
Темперанс, задыхаясь, завернула за угол темного коридора. Паника не покидала ее, сжимала горло, трепетала, угрожая задушить. Лишить разума.
Как он узнал? Или ее позор был клеймом на ее лице, и все мужчины видели его? Или он был колдуном, который умел разглядеть в женщинах чувственную слабость? Ибо она слаба. Ее ноги подгибались; внутри все таяло от постыдного желания. Она смотрела в этот ужасный глазок и описывала то, что видела там, и, Боже, ей это нравилось. Ужасные слова, которые он шептал ей на ухо, когда прижимался к ней, оставляли ее во власти возбуждения и похоти. Ей хотелось, чтобы он взобрался на нее, как жеребец, в грязном коридоре этого борделя.
Может быть, она уже потеряла рассудок?
Дверь во внешний коридор была не заперта. Она распахнулась от толчка, и Темперанс побежала вниз по лестнице. Позади нее раздавались тяжелые шаги лорда Кэра. Она пробежала квадратный маленький холл и услышала, как он споткнулся и выругался. Слава Богу! Что бы его ни задержало, это дало ей лишние секунды. Она открыла входную дверь борделя и бросилась в темноту.
От ветра у нее перехватило дыхание, и что-то маленькое, злобное и четвероногое перебежало ей дорогу. Она нырнула в узкий переулок, где её шаги эхом отдавались от древних каменных стен. Она бежала, не зная куда, не думая ни о чем, охваченная безумной паникой. Если Кэр поймает ее, он снова будет ее целовать. Он прижмется к ней всем телом, и она почувствует вкус его губ, почувствует его прикосновение и не сможет убежать во второй раз. Она не устоит, отдаваясь своей греховной натуре.
Нельзя этого допустить.
Переулочек выходил в какой-то двор. Она оглянулась и перебежала через него. Жар в груди душил ее, и Темперанс хотелось остановиться, но она заставила себя дышать спокойнее и обернулась. Во дворе было пусто. Голос Кэра слышался вдалеке.
Темперанс прокралась через переулок, свернула на боковую улицу, а затем в еще один переулок. Луна зашла, и стало темнее, Темперанс бежала так быстро и в такой панике, что теперь не могла определить, где находится. В зданиях, стоявших по сторонам, было темно. Она, снова бегом, пересекла улицу, страх подгонял. На минуту Темперанс остановилась в тени какого-то дома и посмотрела назад. Лорда Кэра нигде не было видно. Может быть, он отказался от погони? Если только… но это маловероятно…
— Дура! — прошипел он ей на ухо.
Она взвизгнула самым постыдным образом, но он до ужаса испугал ее.
Он схватил ее за плечо и встряхнул, а в его голосе слышался с трудом сдерживаемый гнев.
— Вы что-либо соображаете? Я обещал вашему брату, что буду охранять вас, а вы бежите и волей-неволей оказываетесь в самой опасной части Сент-Джайлса.
В позах сна кроется разгадка отношений мужчины и женщины
А вы знали, что отношения внутри пары лучше всего характеризует поза мужчины и женщины во время сна? Именно так считают эксперты в области психологии. Дело в том, что именно во сне человек несознательно выражает все свои чувства и истинное отношение ко второй половине. Эксперты утверждают, что этот мини-тест с 95-процентной вероятностью раскроет то, что происходит в ваших отношениях на самом деле.
Ложка
Если один из партнеров обнимает другого сзади, плотно прижавшись к нему всем телом, то это говорит о заботе и внимании со стороны того, кто это делает. Эта поза считается самой распространенной в первые несколько лет отношений мужчины и женщины. "Ложка" свидетельствует о комфорте и безопасности, которые ощущает каждый из партнеров. Однако эксперты утверждают, что внутри отношений есть некоторая неопределенность.
Свободная ложка
Поза очень напоминает предыдущую, с той лишь разницей, что между партнерами обязательно есть расстояние. Но при этом рука мужа или жены обязательно лежит на плече/талии/бедре второй половины. Такая позиция по-прежнему говорит о том, что один из партнеров стремится обезопасить второго. Расстояние - всего лишь признак того, что первая страсть утихла, и пришло понимание того, что во сне важен комфорт. Наиболее часто эта поза встречается после 5-6 лет совместной жизни.
Цепляющая ложка
Эта поза очень похожа на обычную "ложку". Разница заключается лишь в том, что один партнер закидывает руку на второго, как бы укрывая его от всех бед. Это говорит, что между мужчиной и женщиной существует сильная привязанность. Реже такое чувство испытывает лишь один из партнеров. В этом случае пара засыпает в любых других положениях, но просыпается именно в таком.
Расслабляющий узел
Мужчина и женщина спят спиной друг к другу, а между ними существует приличное расстояние. Поза характеризуется тем, что люди засыпают именно в таком положении, но их стопы всегда соприкасаются. Эксперты утверждают, что такая позиция - признак сильных отношений, в которых партнеры поначалу не могут обойтись друг без друга, а затем растягиваются каждый в своем собственном пространстве. При этом мужчина и женщина уважают, искренне любят, ценят друг друга, доверяют своей половине. Психологи говорят о том, что "в этой паре есть компромисс между интимностью и независимостью, позволяющий использовать лучшее из обоих миров". Такие отношения по праву можно назвать идеальными, но, к большому сожалению, встречаются они лишь в 8 % случаев.
Королевские объятия
Позиция, когда голова женщины лежит на груди мужчины, говорит о полном доверии и уверенности в отношениях. В этом случае девушка чувствует себя маленькой, хрупкой и защищенной своим королем. Если женщина подтягивает колени выше - занимая позицию эмбриона, то она подсознательно показывает, что полностью зависит от партнера. В случае, если девушка вытягивает ноги или закидывает одну из них на мужчину, то она вполне способна принимать самостоятельные решения и ни от кого не зависеть, но ей все же хочется быть слабой. Такие отношения, по мнению экспертов, довольно гармоничны, но один из партнеров занимает в них лидирующую роль.
Спина к спине
Люди, спящие, прижавшись друг к другу, но отвернувшись, хотят быть связаны в интимном плане, но при этом ценят собственную независимость. Зачастую такую позу можно встретить в новых отношениях, которым не исполнилось еще даже полугода. Два человека еще чувствуют себя комфортно и расслабленно, не забивая себе голову мыслями о будничных проблемах. Если такая поза наблюдается в семье, которая сложилась уже довольно давно, то она говорит о том, что люди полностью доверяют друг другу, но им все же не хватает собственного пространства.
Запутывание
Эта позиция встречается в новых парах, которые не просто приятно проводят время друг с другом, но и действительно познали светлое чувство любви. Интимная поза говорит о том, что мужчина и женщина не могут надышаться своим партнером. Им постоянно не хватает друг друга - они хотят все свое время проводить наедине. Если такая поза наблюдается в длительных отношениях, то она показывает сильную зависимость мужчины от женщины, и наоборот.
Сон на животе
Если оба партнера предпочитают спать на животе, значит, в отношениях есть проблемы. Мужчина и женщина своей позой неосознанно пытаются защититься друг от друга. В этой паре присутствует беспокойство, эмоциональный страх, уязвимость и отсутствие доверия, как в повседневной, так и в интимной жизни. Лучшим выходом для мужчины и женщины будет откровенный разговор.
Переплетение ног
Женщина и мужчина, спящие лицом друг к другу, слегка приобняв партнера, и переплетя ноги, скорее всего, состоят в отношениях уже довольно давно. Но при этом обоим постоянно не хватает второй половинки в интимном плане. Этим людям комфортно вдвоем, между ними есть доверие, взаимопонимание и страсть. Единственное чего в этих отношениях мало - повседневной заботы друг о друге.
Свободный полет
Мужчина и женщина спят, отвернувшись друг от друга, на большом расстоянии, и в позе не существует никаких прикосновений. Скорее всего эта пара уже вместе не менее 7 лет. С точки зрения психологии, эти отношения очень крепкие и доверительные. Да, первый пыл прошел, но искренняя любовь, настоящая дружба, привязанность и забота друг о друге остались. А ведь именно эти критерии необходимы для крепкой семьи. Таким людям интересно вдвоем, они могут говорить обо всем на свете, и не имеют секретов друг от друга. Единственное, что эксперты советуют таким людям - попробовать сменить обстановку, дабы возродить былую страсть.
Психолог рассказала, что говорит о человеке положение тела во сне
О внутренних тревогах и проблемах расскажет поза сна
А знали ли вы, что у каждого человека есть индивидуальная, своя любимая поза сна ? Более того, каждый из нас предпочитает свою сторону кровати – скажем, слева у края мы засыпаем лучше, а у стены – хуже. Или наоборот.
Все эти нюансы в совокупности могут говорить лишь об одном – о нашей личности, психологических особенностях и привычках каждого из нас. По крайней мере, в этом уверены британские психологи, изучившие поведение многих сотен человек во сне.
Положение эмбриона, безусловно, является одним из самых удобных для сна
Эксперт по поведению Адрианна Картер показала наиболее распространенные позы сна и объяснила, что они означают. Исследование хоть и затрагивало в основном бритов, но его результаты можно экстраполировать и на другие нации.
Так, британцы предпочитают лежать перед сном на спине, а затем, засыпая, переворачиваться на бок. Люди засыпают в самых разных позах, в том числе свернувшись калачиком, подкладывая под голову разные подушки (одни предпочитают подушки побольше, другие – поменьше), закутываясь в одеяло полностью или не накрываясь им и так далее, и тому подобное. Вариантов множество, и каждый из них частично показывает психологическую сторону поведения, а также душевного состояния на данный момент.
Для понимания важно осознание того, что позу во сне мы выбираем не сами, а наше бессознательное. Мы можем усилием воли заставить себя уснуть в одной позе, скажем – на спине, но проснемся в абсолютно другой позе. Она-то и будет тем зеркалом внутрь нашей души, наших мыслей и страхов.
Поза поддержки
Психологи, изучающие бессознательное, говорят, что это редкая поза и она может быть признаком ряда глубинных проблем, о которых мы даже не догадываемся
Люди, проводящие ночь в такой позе, в буквальном смысле нуждаются в поддержке или ищут эмоциональную и моральную опору в жизни.
Это также может означать, что они не удовлетворены и жаждут большего от жизни в целом.
Кокон
Полностью укрыт одеялом во сне
Смысл такого предпочтения сонной позы не относится к холоду как к таковому. Здесь одеяло выполняет роль защиты, барьера от жизненных невзгод. Если вы укрываетесь по ночам одеялом, это означает, что вас что-то тревожит.
Если поутру вы в одеяле, как в коконе – боковины одеяла подоткнуты под бока, ноги завернуты полностью, а возможно, покрыта и голова, – вас что-то очень сильно тревожит.
Объятия
Не отлежите руку, в противном случае вы ее не почувствуете поутру
Если вы и ваша вторая половина ложитесь спать , обнимая друг друга , это показывает, что вы жаждете комфорта.
Люди, которые засыпают подобным образом, ищут утешения у своего партнера и в жизни в целом.
Жизнь и сон на краю открывают многое о человеке
Если вы спите на краю кровати, это показывает, что вы вполне независимый и даже рисковый человек.
Такие люди нуждаются в собственном пространстве и часто не любят, чтобы их трогали, когда они спят.
Еще одна классическая поза – на животе
Эта классическая поза одна из самых популярных, и не просто так – она удобная.
Если вы спите так, это означает, что вы «охотник» по жизни, который любит рисковать и идти вперед без оглядки на прошлое и окружающих. Минус этой позы – слюни на подушке.
Сон на спине
Это одна из любимых поз для сна у большинства
По мнению физиологов, в такой позе вы довольно уязвимы, поэтому, развивают тему уже психологи, это говорит о том, что вы уверенный в себе человек, который не очень зацикливается на вещах.
Эта поза ассоциируется с глубоким сном , поэтому остерегайтесь будить кого-либо до того, как человек проспит восемь часов. Поднимете раньше – человек будет раздражительным весь оставшийся день.
В позе эмбриона (калачиком)
Все засыпали, свернувшись калачиком.
Также называемая «позой младенца», это еще одна распространенная поза для сна, распространенная как среди мужчин, так и среди женщин.
Если вы засыпаете вот так, это показывает, что вы цените свою независимость и не боитесь оставаться наедине с самим собой. Спящий как бы отталкивает всех своими коленями и дистанцируется от людей и проблем.
Морская звезда
Попробуйте поспать с таким человеком в одной кровати – и вы поймете, что это пытка!
Самый эгоистичный вариант для сна. Все подвиньтесь – я здесь главный!
Скорее всего, это означает, что вы доминируете в отношениях, поскольку вам нравится утверждать себя, занимая все пространство.
Повторим, что все сказанное выше – лишь мнение психолога из Англии. Профессионалы порой также ошибаются, и не факт, что какое-либо из нынешних ваших психологических состояний отразится в позе. Плюс со временем предпочтения меняются, да и тело – это не роботизированная вещь, а деликатный инструмент, для которого комфорт стоит далеко не на последнем месте, поэтому в течение ночи вы можете перебрать несколько поз.
Все это не будет говорить о том, что вас тревожит множество вышеперечисленных проблем или что вы одновременно эгоистичны и скромны. Просто так удобнее, и организм сам регулирует положение в пространстве во время сна, чтобы не отлеживать те или иные части тела.
Читайте также: