Гермиона лежит на кровати
Она вытерла неисчисляемое количество слез и распахнула дверь и сразу же закрыла её, обратно прячась в своей спальне.
- Ты сам-то веришь в то, что говоришь?! Я понимаю, чувства, эмоции и все такое, – отчитывал Малфоя Блейз, заходящий вместе с ним в гостиную, – но как же старые добрые традиции вражды?
- Забини, я уже сказал, – нехотя ответил Драко. – Что ещё ты хочешь услышать?
- Скажи, что это всё – наигрыш, что ты их по-прежнему презираешь, – чуть ли не с мольбой в голове просил чернокожий слизеринец.
- Угомонись! – взревел Малфой, окончательно теряя терпение. – Мы ещё не друзья, но и не враги. Я не хочу вражды, мне это надоело. Почему я не могу спокойно общаться с другими? Ты же общаешься с девчонками из Когтеврана!
- Драко, – укоризненно заметил Блейз, – они мне курсовые делают, и не более того.
- А как же та девушка из Пуффендуя?
- Ой, одно свидание ничего не значит, – шутливо заметил Забини. – Но это же девушки, а я тебе говорю про парней, которые метят в друзья.
- Закрыли эту тему, – осторожно сказал Драко.
Гермиона вжалась в стену, затаив дыхание. Послышались тихие приближающиеся шаги. Ей хотелось убежать, спрятаться в ванной, но ноги не слушались, и Гермиона застыла на месте как вкопанная. Ещё шаг.
- Малфой, тебя Снейп ждет, не забыл? – не выдержав, спросил Блейз.
- Да помню я, – пробурчал второй голос прямо за дверью.
- Ну, тогда бери то, что забыл, и пошли, – поторапливая друга, попросил слизеринец, – и вообще, если ты теперь водишься с Поттером, значит я могу приударить за Грейнджер.
- Не можешь, – прорычал Драко.
- Потому что это уж точно унизительно.
Гермиона почувствовала, как он улыбается сейчас. И она хотела верить, что этот спектакль только для Блейза.
- Ну пошли уже, Драко, – бурчал второй слизеринец, пиная двери в ожидании.
Она с облегчением выдохнула, когда парни ушли. Непонятно ей самой было только одно: почему же она испугалась, что её могут обнаружить? Ведь по сути, в этом разговоре ничего такого не было. Драко же просто сказал Блейзу, что он теперь не ненавидит Гарри и Рона. Но что-то все равно пугало девушку. И, она была уверена, не без причин.
Потом, вспомнив о своих обязанностях, Гермиона наведалась к МакГонаггл, получила от неё новые распоряжения и сразу же приступила к их выполнению. Для начала, или, как выразилась сама Минерва, для зарядки, Гермионе предстояло разобраться с парочкой первокурсников, которые закидали навозными бомбами весь женский туалет. Староста в женском обличье, Грейнджер сиюминутно поставила в уме галочку над этим пунктом. Простое «Экскуро» и прилюдная нотация этим сорванцам заняли совсем мало времени. По дороге к профессору Слизнорту, чтобы получить у него отчет о пропавших котлах, ей даже удалось наказать несколько слизеринцев, что, несомненно, придало сил.
Начинало смеркаться. Окончательно вымотавшись после стремительных бегов по Хогвартсу, Гермиона ввалилась в гостиную старост в упадническом настроении. Малфоя в комнате не было, чему девушка безумно обрадовалась. Ненадолго, правда. Только она уютно расположилась в кресле у окна с книжкой, как ворвался Драко. Глаза неистово горели озорством, одежда парня тоже оставляли лучшего. Дорогая мантия была запачкана грязью, верхние пуговицы рубашки расстегнуты, галстук обмотан вокруг шеи как шарф. Гермиона невольно улыбнулась, но тут же спрятала эту улыбку, поднимая книгу на уровне щек.
- Привет, – радостно бросил Малфой с порога.
Гермиона лишь лениво помахала ему рукой из-за книжки. Отвечать не позволила ей гордость.
Драко весело хмыкнул и стремительно направился в свою комнату. Девушка облегченно вздохнула. Переменив позу, она вновь попыталась погрузиться в свой мир, но её отвлекал шум за дверью. Малфой бесцеремонно включил музыку и при этом подпевал знакомой и Гермионе песне. А подпевал он фальшиво, что и раздражало, и смешило одновременно. Потом скрипнули дверцы шкафа и послышался звук падающей одежды.
- Черт, надо бы прибраться, – пробурчал Малфой.
Гермиона даже удивилась. Такой придурок, как Драко, просто обязан соблюдать чистоту. И то, что у него может быть беспорядок в шкафу, было совершенно несвойственно ему.
- Грейнджер, можно тебя спросить? – поинтересовался Малфой, приглушая музыку.
- Ты уже спросил, – Гермиона с улыбкой перевернула страницу.
- А ещё раз? – по-детски спросил Драко. И тут же опомнился. – Так, Грейнджер, не путай меня! Что ты сейчас делаешь? – с этими словами он высунулся из-за двери.
- Может, тебе не заметно, но я читаю, – Гермиона потрясла в воздухе книгой.
- У меня есть к тебе просьба.
- Просьба? Мне уже страшно! – саркастично отметила она. – Что на этот раз? Ублажать твоих дружков?
- Гермиона… – виновато начал Драко.
- Станцевать тебе стриптиз? – огрызнулась девушка.
- Самой связать себя и позвать тебя в кровать? – она уже переходила на крик.
- Напиться и изнасиловать тебя? – со слезами в голосе вопила гриффиндорка.
- Я ненавижу тебя, – тихо закончила она.
Выронив книгу из рук, Гермиона закрыла лицо ладонями и заплакала. Уже который раз за этот день.
- Я хотел извиниться, – осторожно произнес Драко.
В ответ лишь потихоньку заканчивающийся плач. Он сел на корточках перед ней.
- Прошу, поверь мне. Я сначала хотел всю комнату тебе заставить цветами, но…
- Но зачем, правда? Зачем извиняться перед этой наивной дурой? – иронично сказала Гермиона. – Лучше и дальше вести себя как последняя свинья. Лучше пойти и снова напиться. Пойти и разбить ей лицо, кости, все до крови. Да?
Он сжал губы, чтобы не сорваться. Чтобы не сказать что-нибудь в отместку. Драко понимал, что ей нужно, просто необходимо деть куда-то свою злость. Он потерпит, переживет.
- Вытри слезы, – задорно, но тихо сказал он. – И прости меня.
Гермиона усмехнулась. Вот так просто. Всего два слова, и обида исчезла.
Драко поднялся с колен и подал руку девушке. Она, утерев рукавом соленые капли, сжала его ладонь и поднялась.
Проходя по коридору, Малфой хотел выпустить её руку, но Гермиона судорожно вжалась в эту ладонь и не хотела отпускать. Как будто боялась, что он исчезнет навсегда. Драко улыбнулся. Такая милая и суетливая. Его, его Гермиона. Пробираясь между частых деревьев, он уводил девушку все дальше от здания школы. И когда каменное здание уже почти скрылась из виду, Малфой остановился. Гермиона, часто дыша и озираясь по сторонам, выпустила его руку.
- Я хочу тебе кое-что показать.
Драко подтолкнул её к дереву.
- Ты, что, собрался меня изнасиловать при свете дня и в таком месте? – тупо спросил Гермиона.
Драко рассмеялся и вытащил из-за дерева «Нимбус».
- Я бы не стал тебя насиловать, хотя идея неплоха, – прищурился он, оглядывая Гермиону. Она опустила голову, давя желание врезать ему. – Я хочу устроить тебе незабываемые полчаса.
- В смысле? – ужаснулась Гермиона, рассматривая метлу. В голове крутились только пошлые воспоминания.
- Я хотел, чтобы ты полетала со мной, – улыбнулся он. – А ты о чем подумала? – Драко залихватски подмигнул ей.
- Придурок, – усмехнулась Гермиона и пихнула Драко.
- Эй, полегче, – рассмеялся Драко, потирая плечо, в которое пихнула его девушка. – Так, ладно, садись.
Пять жён Гарри Поттера.
Малфой решил превратить Поттера в 'Казанову', который спит со всеми девушками из Хогвартса. Для этого он запер его в одной комнате с пятью девушками, надеясь вскоре сделать компроментирующие колдофото. Но, накладывая заклинания на дверь, он сделал небольшую ошибку.
Глава 5. День второй. Гермиона. Часть 1.
- 100%
- 90%
- 80%
- 70%
- 60%
- 50%
- 70%
- 80%
- 90%
- 100%
- 110%
- 120%
- 130%
- 140%
- 150%
- 160%
- 170%
Гермиона лежала на кровати, 'плавясь' под ласками Поттера. До того, как их заперли в этой комнате, она и подумать не могла, что он окажется настолько умелым в. поцелуях. Каждое его прикосновение вызывало волну наслаждения, пробегающую по всему телу. Примерно через полчаса Гермиона поняла, что Гарри был ещё и садистом. Он несколько раз подводил её к пику наслаждения, но не позволял сорваться, останавливаясь в самый последний момент. Через пару минут, когда возбуждение спадало, он начинал пытку вновь. -Гарри, пожалуйста. - простонала Гермиона. Гарри как будто ждал этой просьбы. Переместившись вверх, он поцеловал Гермиону, резким движением входя в её жаждущее лоно. В следующую секунду её потряс сильнейший оргазм. Она проснулась. Гермиона лежала в кровати и пыталась выровнять дыхание. «Неужели её сон может стать явью?» Она посмотрела на Гарри, спящего рядом. «А что? Если Дафна была права в том, что им здесь несколько дней сидеть, то… можно и попробовать. Гарри хороший. Он умный, добрый, а ещё он тёплый» - думала Гермиона, прижавшись к Гарри и вновь погружаясь в сон.
Хогвартс. В Хогвартсе на пропажу студентов поначалу никто не обратил внимания. Все думали, что они спят в своих спальнях. Но когда они не пришли на обед, а потом и на ужин, их друзья начали беспокоиться. -Лаванда, ты не знаешь, где Гермиона? -Не знаю, Рон. Я её сама весь день ищу. -Может она в спальне? -Да нет, вряд ли. Что она там целый день делать будет? -У меня что-то предчувствие плохое. Проверь, для гарантии. Через 5 минут. -Её там нет. Когда я зашла в её спальню, у меня было ощущение, что она с ночного дежурства туда не возвращалась. -Почему ты так считаешь? -Я вчера у неё была. Там ничего не изменилось. -Блин, куда она пропала? Ни её, ни Гарри нет. -Ладно, ложись спать. Утро вечера мудренее. Если до завтра не появятся, то преподаватели их быстро найдут. Утро в Хогвартсе началось нормально. Преподавателей удивило отсутствие некоторых студентов, особенно Гермионы и Луны, которые никогда не пропускали занятия, но особого волнения это не вызвало. Студенты могут пропустить занятия, если у них есть на это веская причина. Потом возвратятся и расскажут. На просьбы Рона, Лаванды и других студентов объяснить, куда пропали Гарри и Гермиона, Макгонагалл ответила: -Не знаю. Они мне ничего не говорили. Можете спросить об этом директора. Хотя… если произошло, что-то серьёзное, вынудившее их срочно покинуть Хогвартс, то Дамблдор сам об этом скажет. «А почему он ничего не сказал на завтраке? Гарри пропал больше суток назад». - Подумал Рон. «Ладно, подожду обеда». Когда начался обед, в Большой Зал влетела почтовая сова, которая направилась к директору, держа в лапах большой красный конверт…
Комната. «Как же хорошо» - думал Гарри, выходя из ванной. Он чувствовал себя прекрасно, будто смыл в ванной всю злобу и раздражение вчерашнего дня. После Гарри ванну заняли девушки (все), а Гарри погрузился в чтение учебника чар. Ему не хотелось из-за похищения забрасывать учёбу (хотя она ему не очень нравилась). Через несколько минут Гарри решил попробовать выбить дверь. БУМ! – Гарри разбежался и попытался выбить дверь. Не помогло. Было ощущение, что он пытается пробить не деревянную дверь, а бетонную стену. -Гарри, - раздался из ванной голос Гермионы, - что у тебя там происходит? -Я дверь выбить пытаюсь, - ответил Гарри, поднимаясь с пола. -Не трать силы впустую, - послышался другой голос, - если дверь защищена заклинанием, то её даже тараном не выбить. -Эх-х, - вздохнул Гарри, - была бы у меня палочка, выбил бы дверь Бомбардой. Гарри вернулся в комнату и продолжил чтение книги. -Точно! – в комнату влетела голая Луна. - Ой! – пискнула она, увидев Гарри, и убежала обратно. Через 2 минуты она вернулась, ‘завернувшись’ в полотенце и стала копаться в книгах. -Луна, ты что ищешь, - спросил Гарри. -Учебник по чарам. -Вот он. – Гарри протянул ей учебник. Луна раскрыла его и начала с огромной скоростью перелистывать страницы. -Луна, ты что ищешь? Может, по содержанию посмотришь? -Нет, - ответила Луна, не отрываясь от поисков, - я быстрей найду. Вот оно! Луна, схватив пару карандашей, кинулась к двери.
Нежные чувства
Есть несовпадения с каноном: время начала отношений Ремуса и Тонкс, к примеру. И я не задавалась вопросом, произошли бы те или иные сцены, если бы Сириус действительно выжил. Просто вписывала его в них.
Еще один дисклеймер: Ни в коем случае не пропагандирую отношения с разницей в возрасте. Может закончиться очень печально. Впрочем, любые отношения могут закончиться печально.
А мы настраиваемся на позитив. Приятного чтения ;)
Пятый курс. Рождество
Тысяча девятьсот девяносто пятый год, зима. Столовая дома Блэков звенит посудой и хохотом: в разгаре рождественский вечер. Сириус стоит во главе стола с поднятым бокалом. — За Ремуса и Дору, — говорит он. — Моего лучшего друга и мою любимую племянницу. Я рад, что вы теперь вместе. Все оживленно поднимают бокалы: Гарри и Гермиона, семейство Уизли, смущенные Люпин и Тонкс. Джинни вдруг толкает Гермиону в бок локтем. Гермиона поворачивается. — Что? Но Джинни не смотрит на нее. Она смотрит туда же, куда и все, — на Сириуса. Но выражение лица у нее совсем не такое, как у остальных. Она выглядит так, будто на месте Сириуса стоит коробка с щенками в бантиках. — Разве он не пупсик? — шепотом спрашивает Джинни Гермиону. — Пупсик? Кто? — Он, — кивает Джинни на Сириуса. Сириус вместе с остальными опустошает свой бокал, улыбается, мельком подмигивает Гарри и садится на свое место, откидываясь на спинку стула. Гермиона еще раз смотрит на Джинни. — Джинни, ты о чем вообще? Джинни мечтательно подпирает рукой голову. — Посмотри на него, — восхищенно шепчет она. — Темные кудри, серые глаза. Манера держаться. Гермиона смотрит на Сириуса. Тот говорит о чем-то с Ремусом. — Как всегда, — пожимает Гермиона плечами, возвращаясь к Джинни. — Что изменилось? — Не знаю. — Ты что, влюбилась? — Возможно. — Серьезно?! Ему же… — Гермиона осекается и понижает голос. — Ему же под сорок! — Тридцать шесть, — поправляет Джинни. — И какая разница, — машет она рукой и отворачивается. — Мама говорила, что в молодости он был потрясающе красив. Как думаешь, он хорошо целуется? Гермиона оторопело смотрит на Сириуса, пытаясь рассмотреть его под углом Джинни. И замечает, что он украдкой наблюдает за счастливо обнимающимися Ремусом и Тонкс. Люпин говорит что-то Доре, и та начинает хохотать. Она нежно целует Ремуса в щеку, поправляя его воротник. Сириус почему-то поникает. Он отводит от них взгляд и едва не встречается глазами с Гермионой. Та опускает глаза в свою тарелку и заливается румянцем. Блэк тем временем встает с места и незаметно удаляется из-за стола. Люпин, заметивший это, провожает его обеспокоенным взглядом.
Сириус задумчиво стоит у окна в гостиной своего дома, среди старой изношенной мебели и тлеющих мрачных стен. Здесь никого нет, кроме него. С нижних этажей доносится застольный шум. Дверь открывается, и на пороге появляется Ремус. Он осматривается и находит друга взглядом. Проходит в комнату и становится рядом с ним. — Ты в порядке, Бродяга? — Вполне. Ремус качает головой, понимая, что Сириус врет. — Ясно, — говорит Люпин. — Тебе все-таки не нравится, что у меня отношения с Дорой. Блэк усмехается. — Не говори ерунды, Ремус. Я очень рад за вас. — Тогда в чем же дело? Люпин изучает его взглядом. Сириус опускает глаза. — Знаешь, — мрачно усмехается он, — я ведь иногда сбегаю из этого… проклятого узилища, именуемого моим домом. Бродяжничаю в образе пса. Так вот, когда я натыкаюсь на влюбленные парочки… мне хочется порвать кому-нибудь штанину или прокусить ботинок. Он поворачивается к Ремусу. — Понимаешь? Люпин озадаченно смотрит на него. — Я бешусь от зависти, — объясняет Сириус. — Бешусь, потому что у меня никого нет. И не может быть, пока я беглый преступник. Он вздыхает и устало протирает глаза. — Я так давно не чувствовал ласки женщины, что просто одичал. Заканчивает тираду и опять отрешенно уставляется в окно. Люпин задумчиво качает головой. — Когда-нибудь все это закончится, Сириус, — говорит он. — И мы сможем создать семьи. Отправим детей в Хогвартс. Блэк хмурится. — Скорее, я сгнию заодно с этим поганым домом и его поганой мебелью. И дрянной род Блэков сгниет вместе со мной. Люпин дружески кладет ему руку на плечо. — Надеюсь, — говорит он, — еще найдется женщина, которая заставит тебя захотеть продолжить этот род. Со всеми приятными из этого вытекающими. Он задиристо толкает Сириуса в бок. Тот фыркает, но все же начинает улыбаться.
УТРО ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА
Раннее утро, все еще спят. Гермиона идет по коридору вприпрыжку с книгой в руках и мурлычет себе под нос какую-то рождественскую песню. Она сворачивает в гостиную, чтобы пройти через нее в кабинет, где располагается библиотека. И мимоходом замечает в одном из застекленных шкафчиков заигрывающе выбившийся уголок какой-то старой бумаги. Гермиона закусывает губу. Она подходит и приоткрывает дверцу. Вытаскивает листок. Переворачивает. И обнаруживает двухлетнюю листовку времен розыска: «Вы видели этого волшебника?» И колдографию юного Сириуса, кричащего в отчаянии, несколько дней после убийства друзей и присуждения ему пожизненного срока за то, чего он не совершал. Гермиона заинтересованно рассматривает его молодое лицо. Открывает дверь в кабинет, не отрываясь от листовки. Поднимает взгляд и вдруг застает Сириуса, читающего книгу за письменным столом. Гермиона молниеносно прячет листовку за спиной и застывает в проходе. В доме тишина, слышно только тиканье напольных часов. Сириус замечает ее. — Доброе утро, — здоровается он. Смотрит на часы и удивленно приподнимает бровь. Гермиона теряется. Она сворачивает листовку за спиной и прячет в задний карман джинс. — Эм… — мямлит она. — Доброе утро… мистер Блэк. Я на секундочку. Верну книгу на место и уйду. Сириус улыбается и делает пригласительный жест. — Конечно. И возвращается к книге. Гермиона беззвучно выдыхает с облегчением. На цыпочках входит в кабинет и направляется к полкам. Ищет взглядом место, откуда взяла книгу, но не может его найти. Где-то сверху. В углу стоит старая покосившаяся стремянка. Гермиона оценивающе смотрит на нее. Пожимает плечами. Подходит и ступает на первую ступень. Слышится жалобный скрип. Сириус отрывается от чтения и видит Гермиону, карабкающуюся по рассохшейся стремянке. — Гермиона, — настороженно зовет он, — не советую тебе пользоваться этой стремянкой… Она старше Кикимера… Гермиона уже преодолела половину ступенек. Она вертит головой по сторонам, ища нужную полку. — Гермиона, — настойчиво зовет Сириус. — Да, мистер Блэк, я быстро! Она ступает еще шаг, не смотря под ноги. И последняя, верхняя ступенька трещит под ее ногой. — Мерлин! — Сириус вскакивает со стула. Стремянка косится. Гермиона вскрикивает и беспомощно хватается за полки. Сириус бросается на помощь и успевает подхватить ее, но стремянка обрушивается ей на ногу. Слышится хруст, и Гермиона взвывает. — Проклятье, — взволнованно выдыхает Сириус. Он поднимает и отбрасывает стремянку, подхватывая Гермиону на руки. — Кикимер! Немедленно сюда!
Сириус спешно выносит Гермиону из библиотеки в гостиную. Она плачет, вцепившись пальцами в его сюртук. Он подносит ее к дивану и аккуратно укладывает, стараясь не тревожить ногу. В комнату вползает Кикимер. — Мерзкая грязнокровка… — ворчит он, завидев Гермиону. — Заткнись, Кикимер! — восклицает Сириус. — И сейчас же найди книгу с медицинскими заклинаниями! Кикимер бросает злобный взгляд на хозяина. Щелкает пальцами и исчезает. Сириус наклоняется к ноге Гермионы, берется за край джинс и осторожно закатывает их на ноге, где неестественно вывернута ступня. Перелом. Сириус поворачивается к лицу Гермионы. — Детка, ты сломала лодыжку. Она испуганно бросает взгляд на свою ногу и сразу отводит глаза, часто дыша. — Мне не приходилось сращивать кости, — говорит Сириус. — Но я слышал, что это легко. Гермиона на секунду замолкает, а потом всхлипывает еще громче. Щелчок. В комнате снова появляется Кикимер. Он держит в руках старую потрепанную книгу. Не мешкая, Сириус выхватывает ее и начинает торопливо листать. — Кариес, кашель, крапивница… — бормочет он, бегая по оглавлению. — Кости! Он открывает нужную страницу и проглядывает ее. — Вот оно. Конектере оссис, сращивающее заклятие. Он повторяет формулу пару раз про себя, отбрасывает книгу на столик позади и достает палочку. Ободряюще улыбается Гермионе и подает ей свободную руку в качестве поддержки. Она крепко хватается за его ладонь. — Готова? Гермиона нервно кивает в ответ. Сириус возвращается к ее ноге и подносит палочку к месту перелома. Нога уже успела отечь. Гермиона зажмуривается, чтобы не видеть этого. — Конекто оссис! — уверенно произносит формулу Сириус. Снова слышится хруст. Гермиона испуганно вскрикивает и сжимает ладонь Сириуса так, что он сдавленно охает. Она открывает глаза. Сириус осматривает лодыжку. Отек исчезает. Блэк довольно поворачивается к Гермионе. — Готово, — он улыбается. Гермиона пробует вращать стопой. Все в порядке. Она облегченно вздыхает и улыбается сквозь слезы.
Они сидят на том же диване вдвоем в гостиной. Утро становится солнечным. Кикимер ставит поднос с чашками и чайником на столик перед ними и удаляется, причитая. Сириус берет заварник и разливает чай по чашкам. Из них в воздух начинают подниматься струйки пара. Гермиона неподвижно наблюдает. Она все еще бледна. Сириус незаметно кладет в одну чашку восемь кусочков рафинада, размешивает и протягивает ее Гермионе. — Выпей. Станет легче. Гермиона послушно берет чашку, подносит ко рту и делает глоток. Тут же давится и выплевывает содержимое. — Зачем так много сахара? — крайне возмущенно смотрит она на Сириуса. Болезненность ее улетучивается. Сириус довольно смеется. Он берет с подноса кухонное полотенце и промакивает мокрое пятно на диване. — Чтобы шок быстрее прошел. Получилось же? — Ну, знаете, этот чай тоже вводит в шок! Сириус плутовато улыбается ей. Гермиона поддается и тоже начинает улыбаться. Хотя ее снова заметно пробивает на дрожь. — Иди-ка сюда, — говорит Сириус и берет плед, лежащий рядом. Он разворачивает его, пока Гермиона отклоняется от спинки дивана. Берет и обводит покрывало вокруг нее так, что она оказывается в кольце его рук. И замечает, что она как-то странно на него смотрит. Он отклоняется и хмурится, пытаясь понять, в чем дело. Неожиданно Гермиона наклоняется к нему. Сириус цепенеет, чувствуя неладное, и секунду спустя она закрывает глаза и неумело целует его в губы. Мгновение. И Сириуса самого пробивает на дрожь от поцелуя. Гермиона медленно отстраняется и видит перед собой его изумленное лицо. Глаза ее наполняются ужасом. Она отодвигается от Сириуса и обмирает. Тот обескураженно выпускает плед из рук. Отворачивается от нее и таращится на ковер под ногами. Поднимается с дивана. И на ватных ногах уходит из гостиной обратно в библиотеку. В дверях он задерживается и бросает на нее взгляд со спины. Вскоре слышится щелчок закрываемой двери. Гермиона опускает голову и закрывает руками залившееся краской лицо.
ВЕЧЕРОМ ТОГО ЖЕ ДНЯ
— Гермиона, ты идешь или нет? Джинни натягивает теплую кофту, пока Гермиона сидит в кровати с книгой. Они вдвоем в своей спальне. — Нет. — Но мы ведь договаривались: сегодня ночью идем к Гарри и Рону доедать оставшиеся конфеты. Завтра уезжаем ведь. Гермиона не двигается. — Мне надо дочитать книгу. Джинни фыркает. — Да ты весь вечер пялишься в одну страницу. Будто я не вижу. Что случилось? — Все в порядке. Джинни злится и показывает ей язык. — Ну и сиди здесь одна. Я ухожу. Она выходит за дверь, захлопывая ее за собой. Гермиона прячется глубже под одеяло.
Сириус сидит в кресле в своей спальне. Он пялится в пустой камин, держа в руках бокал огневиски. Мимо его комнаты проходит кто-то, шумно топая. Стук в соседнюю дверь. Скрип, голос Рона: «Где Гермиона?» Джинни, рассерженно: «Сидит как сыч в комнате. Будем без нее». Сириус достает из кармана палочку и пускает в камин пару искр. Вспыхивает небольшой огонек. Пламя разгорается, отражаясь в его взгляде. Он откидывается головой на спинку. Сжимает бокал так, что тот лопается в его руках. Кусочки стекла больно впиваются ему в ладонь. Сириус приходит в чувство. Он достает осколки из ладони, встает с кресла и подходит к столу. Роется в баночках и колбочках в ящичке. Они оказываются пусты. Идет к комоду. Достает какую-то рубашку и раздирает ее, отделяя полоску ткани. Перевязывает свою ладонь и смотрит на входную дверь.
В спальне погашен свет. На часах почти полночь. Гермиона лежит в кровати, смотря на свои ступни под одеялом. Она играет ими, сводя и разводя их под какой-то ритм, который играет у нее в голове. Не может уснуть. Ей надоедает, и она сползает на подушку. На потолке видны тени от уличных фонарей. Тишина. Внезапно слышится звук поворачиваемой дверной ручки. Кто-то собирается войти без стука. — Джинни? — настороженно спрашивает Гермиона. Дверь открывается. Гермиона вглядывается в сумрак за ней и неожиданно видит Сириуса. Он в ночной рубашке и домашних брюках, которых Гермиона никогда на нем не видела. Сириус входит и запирает дверь за собой. Гермиона приподнимается, следя за ним взглядом. Она садится на кровати, прижимаясь к изголовью, и подтягивает ноги к себе. Сириус проходит через комнату и останавливается у ее кровати. Садится на постель чуть ниже ее согнутых колен. Гермиона смотрит на него в напряженном ожидании. Сириус молчит. Он берет край ее одеяла. Откидывает его в сторону и оголяет ее ноги. Ощупывает лодыжку, которую лечил утром. Удостоверяется, что все в порядке. Скользит рукой вниз, к ее ступне, и сжимает ее своей большой ладонью. Гермиона холодеет. Сириус отпускает ее. Берется за манжет ночной рубашки на своей правой руке и расстегивает пуговицу, смотря на Гермиону. Потом на левой. Поднимает руки к шее и развязывает нить, соединяющую ворот. Рубашка распахивается и приоткрывает наколки на его груди. Гермиона вжимается спиной в изголовье кровати. Сириус берет ее ноги и аккуратно тянет их на себя, выпрямляя. Устраняет единственное препятствие между ними — ее согнутые колени. Накрывает ее руку, лежащую на постели, своей ладонью и опирается на нее, прижимая к кровати и склоняясь к ее лицу. Часы на стене тикают, как удары в гонг. Гермиона задерживает дыхание. Он подается к ее губам, и она с испуганным писком отворачивает голову, зажмуривая глаза. Сириус останавливается и растерянно отклоняется назад. Смотрит на нее. Гермиона выглядит так, будто ожидает от него удара. Он мгновенно отпускает ее руку, словно обжегся. Отворачивается. Нервно протирает лицо руками. Поднимается с кровати. Рваными движениями застегивает пуговицы на руках и завязывает нить на вороте, смотря куда угодно, только не на Гермиону. — Это было недоразумение, — произносит он. — Прошу меня извинить. Спешно направляется к двери и молча выходит вон. Та закрывается за ним. Гермиона выдыхает со всхлипом и начинает потрясенно рыдать.
Гермиона лежит на кровати
— Типа того, — кивнул Драко, — ладно, если бы она была симпатичная, а тут…
Зря он это сказал. Гермиона с грохотом встаёт из-за стола, и быстрым шагом направляется к выходу из Большого зала.
Комната старосты
С громким стуком, Гермионы заходит к себе в комнату старосты, и падает на кровать. Она была готова разорвать ту когтевранку, которая осмелилась признаться Драко, да ещё и, небось, на глазах у всей школы. Гермиона рвала и метала, она потрепала свою подушку, плед чуть не сожгла, который лежал в кресле, как обычно. Гермиона злилась на Драко за то, что он не притушил ту нахалку, ведь у него есть, всё-таки девушка.
Гермиона потянулась к тумбочке, вытащила книгу с зельями, решив прочитать парочку. В дверь постучали.
— Кто? — спросила, слегка грубовато, Гермиона. Этот кто-то начал шкрябать по двери, — отвали, не хочу тебя видеть!
Судя по тону Гермионы, она поняла, кто так делал. Обычно, таким образом, именно Драко пытался извиниться, заставив свою девушку улыбнуться, но в этот раз, у него не получилось. Гермиона, услышав тишину, ничего не ответила, и вновь погрузилась в чтение рецепта Оборотного зелья, хотя знала его наизусть. Послышался громкий стук, видимо, Драко психанул, и стукнул в дверь ногой.
— Будешь сам её чинить! — крикнула Гермиона в ответ на стук, она услышала: «Редукто». Поняв намерения парня, девушка спрыгнула с кровати и залезла под неё. Дверь с громким стуком слетает с петель, Гермиона даже вскрикнула. В комнату, спокойно заходит Драко.
— Репаро, — сделав круг палочкой, Драко быстро починил дверь и поставил на место, сделав крепкий замок. Гермиона быстро вылезла из-под кровати, и грозно посмотрела на Драко. — Успокоилась?
— КАКОГО ЧЁРТА, ДРАКО?! — возмутилась Гермиона, — кто тебе разрешал заходить в мою комнату? Я английским языком тебе сказала: не хочу тебя видеть! Какую часть фразы ты не понял? — Драко начал медленно подходить, — не подходи ко мне, понял?
Драко её слова мало волновали. Да, они встречаются четыре месяца, любят друг друга, ухаживают друг за другом, следят, чтобы другому было хорошо, однако ссоры никуда не исчезли. Отношения, особенно между Драко и Гермионой никогда не будут идеальными или спокойными.
— А почему? — удивилась Реджина. Гермиона рассмеялась.
— Потому что и один и вторая были с самого гордого факультета за всю историю Хогвартса, — сказала мама, — представь, что два гордых человека влюбились. Думаешь, у них всё будет настолько гладко?
— Прямо, как вы с папой? — улыбнулась Реджина. Гермиона кивнула, — и, что же было дальше?
Гермиона начала отступать к кровати, когда Драко начал подходить слишком близко. Она пыталась как-то оттолкнуть его словесно, чтобы Драко ушёл, но тому было начхать на её слова. Гермиона остановилась, когда ударилась спиной об стену, и ей уже некуда было бежать. Драко вплотную подошёл к ней, и поставил руки по обе стороны от головы.
— У нас это ведь уже было? — спокойно спросил Драко, — я хорошо это помню…
— Пусти меня, негодяй! — возмутилась Гермиона. Драко быстро прижал её к стене в женском туалете, и поставил руки по обе стороны от головы, — что ты хочешь?!
— Чем я отличаюсь от Крама, и Седрика? — через зубы спросил Драко, затем ударил ладонью по стене, — ЧЕМ?!
— ВСЕМ! — в ответ крикнула Гермиона, — единственное, то, что есть у тебя, но нет у них — это презрение к моей крови, к моим корням, к моему происхождению. Всякий раз, когда мы ссоримся, ты пытаешься задеть именно тем, что у меня грязная кровь, а ты прямо аристократ какой-то. Меня это раздражает, и я больше не намерена это терпеть. Тебя бесит, что я встречаюсь с Виктором? Бесись дальше? Бесит, что я целуюсь с ним? Бесись, мне плевать!
— Ах, значит, тебе плевать?
— Повтори, — он с силой сжал её запястье.
— Мне на тебя пле…
Драко быстро схватил Гермиону за подбородок и накрыл своими губами её уста. Он несколько раз провел по этим робким устам своими, лишь слегка дотрагиваясь. Гермиона раскрыла глаза от удивления, она не ожидала, что Драко так поступит, и попыталась оттолкнуть его, но бесполезно. Драко был куда сильнее её. Он схватил её за запястье, и прижал к стене, не переставая целовать. Прижался со всей силы и резко отпустил. Потом еще раз.
Затем быстрыми мелкими змеиными движениями снова прошелся по губам языком, подготавливая их к великому вторжению, приучая Гермиону к существованию своего натиска, своих губ, своего языка. Осторожно обхватывал ее губы, соскальзывая с них всякий раз, и тут же прижимаясь опять, напористо и плотно. Это была прелюдия, артподготовка перед решающим наступлением. В бой вступает тяжелая артиллерия.
Миг затишья… и вот… ОН мощным рывком взял в кольцо ее нежный рот, инстинктивно сжавшийся под натиском мужских челюстей. Но силы были, неравны и его язык дерзко прорвался сквозь первую линию обороны, настойчиво раздвигая стыдливые уста и встречая новую полосу препятствий — два ряда ровных зубов молочно-матового цвета. Гермиона была в шоке. Она не целовалась так даже с Виктором, это был страстный поцелуй, и то, что она целуется с Драко было для неё за гранью разумного. Девушка пыталась вырываться, второй рукой попыталась ударить Драко, но он и вторую перехватил, поднял обе руки над её головой. Гермиона была вне себя от ярости, но то, что внутри она испытывала, к Драко в мгновение ока вырвалось наружу. Она вырвала свои руки из его хватки, и обхватила руками его шею.
Гермиона рванулась всем телом. Розовый язычок, робкий и застенчивый, сдался на милость победителя. Теперь покорный и порабощенный, безропотно отвечал на его ласки, а осознав всю прелесть поставленной перед ним задачи, сам искал встречи, неловко, неумело пытаясь отблагодарить Драко за оказанное наслаждение.
И счастье, подкатывавшее к ее горлу, смешивалось с чувством стыда и страха. И хотелось, чтобы это ощущение длилось вечно, никогда не кончаясь, но в то же время казалось, что она больше не выдержит, если такое блаженство продлится еще хоть одну минуту…
Гермиона покраснела, вспомнив их первый поцелуй, который произошёл в туалете Плаксы Миртл. Тогда они тоже поссорились, правда, сильнее, чем в этот раз. Тогда Гермиона была просто зла, но сейчас, она была просто в бешенстве. Девушка попыталась вырваться, оттолкнуть Драко, но лишь разгорячила его. Драко схватил Гермиону за запястья, и поднял над её головой, прижав к стене.
— Пусти меня, негодяй, бабник! — воскликнула Гермиона, пытаясь вырваться. Драко был сильнее её, конечно.
— С каждым годом новое прозвище, уже что-то, — улыбнулся Драко. Он приблизился к её лицу, — ещё скажи, что тебе плевать на меня. — Гермиона, пересилив свои чувства, подняв наверх ярость и гнев, смело произнесла:
— Мне плевать на тебя, — сказала, как отрезала Гермиона. Глаза Драко расширились от удивления. Он отпустил её руки. Драко знал, что Гермиона не менее ревнива, чем он, но не думал, что она вновь произнесёт эти дьявольские слова. Гермиона потёрла запястья, которые болели от цепких прикосновений Драко. Парень сжал палочку в руке.
— Повтори… — сквозь зубы сказал Драко. И вновь, Гермиона совершила ошибку, сделанную полтора года назад.
Договорить ей не дали. Взяв девушку за лицо, Драко впился поцелуем ей в губы. Они целуются не впервые, но в этот раз всё иначе. Гермиона почувствовала, как язык Драко проникает ей в рот, исследует каждый сантиметр, ей стало не по себе, ноги стали ватными, она еле держалась на ногах. Разум помутился. Конечно, она пыталась сопротивляться, но тщетно, чувства взяли верх. Гермиона обхватила шею Драко руками, и прижалась плотнее к нему. Ещё никогда она себя так не чувствовала. Драко, одержав верх, улыбнулся, и Гермиона почувствовала это, но ей было все равно. Палочка Драко полетела на пол. Он повалил Гермиону на кровать, и быстро снял с неё свитер, затем развязал галстук, начал расстегивать пуговицы на рубашке, Гермиона делала то же самое с его одеждой. Раньше, когда доходило до такого, Гермиона останавливала Драко, боялась, но сейчас, она не его не могла остановить, а себя.
- Отпусти её. Сейчас же.
- Ты, жалкий мальчишка, думаешь, что я стану тебя слушать?
- Отпусти её, – спокойно повторил Драко. – Дамблдор уже все знает. Зачем её убивать?
- Я не хочу прогневать повелителя.
«Пожалуйста, Питер, не трогай его».
- Вы все равно когда-нибудь умрете, – прельстился Хвост. – Так лучше сейчас, чем потом. Приступай, дементор.
Томная сила заставила Гермиону повернуть голову. Напрасно. Холодный воздух сушил глаза, сильные пальцы впились в кожу. Внутри счастье сбилось в кучу и металось из одного угла души в другой. В голове проплывали десятки образов, миллионы добрых мыслей. На смену им ежесекундно просачивались в сознание кошмарные призраки прошлого.
- НЕТ! ГЕРМИОНА! ЭКСПЕКТО.
Гермиона резко села в постели, отчего слегка закружилась голова. Уже вторую ночь. Вторую ночь подряд один и тот же кошмар. Оглядевшись по сторонам, Гермиона убедилась наверняка, что она не на руках у дементора, а в своей спальне. Осторожно встав с кровати, так, чтобы та потише скрипела, Гермиона подошла к двери. Попутно взглянув на старые массивные часы на стене, гриффиндорка успокоила душу тем, что было полпятого утра. Но все равно она решила проверить, здесь ли Малфой. Накинув на плечи тонкий халат, она выскользнула из комнаты.
В гостинной уютно потрескивали догорающие поленья. Солнце только-только начало подниматься над туманной далью Запретного леса. Гермиона подошла к окну и распахнула его. Ранние пташки затейливо кружили в воздухе и подгоняли друг друга, разнося свои трели эхом по всей окрестности. Свежий воздух как будто был наполнен бледно-желтым заревом. Немного поодаль Черного Озера виднелась Гремучая Ива, которая хлестала своими ветвями направо и налево, отгоняя приветливых птиц. Гермиона плавно повернулась и ещё раз оглядела комнату. Все вещи в ней словно ожили, наполняясь светом потихоньку поднимающегося солнца. Спать совершенно расхотелось. Девушка сладко потянулась и подошла к столу выбрать, что почитать. Разбираясь в стопке книг, она наткнулась на знакомый значок. На немного потускневшей серебряной выпуклой монете красовалась буква «И». Сейчас было даже немного забавно вспоминать прошлогодние перепалки.
-…Ты – грязнокровка, Грейнджер, поэтому с тебя ещё 10 очков…*
Гермиона улыбнулась и вернула значок на место. Она была твердо уверена, что для Драко сейчас чистота крови не имела ни малейшего значения, и поэтому сейчас не питала к старому «И» никакого отвращения. Переступив через склад конфискованных вредилок, которые, несомненно, приобретались в магазине у братьев Уизли, Гермиона подступила к черной дубовой двери. Солнечные блики весело играли на лакированной дверной ручке. Секунду постояв в раздумьях, Гермиона все же потянула ручку на себя и вошла в комнату.
Здесь она уже была, но воспоминания были об этом месте не самые лучшие. По крайней мере, Гермиона с удовольствием выбросила бы из памяти момент, когда она застала Малфоя и Паркинсон целующимися на том самом месте, на котором она сейчас стояла. Комната была наполнена призрачным сиянием из-под краев плотно задернутых штор. На обшарпанном стуле грузной стопкой покоилась одежда: на самом сидение зеленой лентой распластался галстук, пара ботинок услужливо стояли под стулом, на спинке в непонятном движении были скомканы брюки и довершала все это безобразие рубашка, в позе Бэтмена раскинувшая свои рукава по спинке стула.
Гермиона подошла к кровати. Темно-зеленые занавески, привязанные к балкам около кровати, томились в пыли. Драко ворочался во сне, что-то бормотал. Гермиона подошла поближе.
- …почему я должен. вы же все равно потом меня убьете…я не могу…
Она ужаснулась. Так ведь обычно не бывает. Один кошмар на двоих? Это невозможно. Те же слова, что и в её сне. Невероятно.
Он метнулся в сторону и чуть не рухнул с кровати. Гермиона отскочила в сторону. Сердце все ещё громко стучало, отдавая ритмом в ушах.
-…нет…нет, не трогайте её…ты свое получишь, Хвост…не надо…НЕТ, Гермиона.
Он начал барахтаться в этой постели, как беспомощный щенок в воде.
- Драко, успокойся! Все хорошо, все хорошо.
Она схватила его за руку, чтобы не подвернуться под неё же. Как напуганный ребенок, Малфой резко сел в кровати и испуганно уставился на Гермиону.
Он смотрел не мигая.
- Драко, очнись! Это просто сон. Это я, я настоящая, никто меня не пытал…
Его слова были хрупкие, но ужасные. Убивающие, заставившие и её испуганно замолчать. Безумие врезалось в голову и застывало там навсегда. Она собрала всю волю в кулак и улыбнулась сквозь невидимые шали страха.
- Ты, что, не понимаешь? Он влез к нам в головы! Он нами манипулирует!
Драко вскочил с постели и ушел в ванную.
- Я знать ничего не хочу! Это просто сон! – повторяла Гермиона.
Но она, скорее, убеждала себя, чем Малфоя.
- Дьявол, – тихо проворчал он из-за двери.
- Посмотри, – крикнул он, открывая дверь. – Посмотри. Знаешь, что это значит?
Он повернул руку на свет, демонстрируя свое очерненное предплечье. Змея на Метке, она шевелилась.
- Зачем он это делает? Зачем влезает в наши головы?
- У него спроси, – огрызнулся Драко. – Раньше ему нравилось сводить людей с ума.
- Ну…свойства окклюменции знакомы?
- Да, – дрожащим голосом ответила Гермиона. – Но у меня не получится. Я…я не…я не хочу ничего…я не могу…
К глазам снова подступили слезы.
- Гермиона, я уже ничего не могу сделать, прости.
Он шумно выдохнул и сел на кровать. Подумать только, ему было непривычно сдаваться. Драко не хотел оставлять все так, как есть. Но сейчас он не видел другого выхода.
Гермиона, быстро ступая, подошла к нему и села рядом.
- Драко, скажи, что он, по-твоему, будет делать потом, когда ему надоест лезть в наши головы? – успокаиваясь, спросила она.
Ему не хотелось говорить, что обычно за кошмарами следуют реальные пытки, и поэтому Малфой угрюмо пожал плечами. Для убедительности он приобнял Гермиону, прижимая её к себе. Майка сразу стала мокрой от её слез.
- Я скажу Рону, что мы… – ей не хватило смелости договорить.
- Не обязательно сейчас. Но, если ты хочешь, скажи. Он все равно когда-нибудь узнает, – тихо ответил Драко.
- Почему это происходит с нами? – риторически спросила девушка.
- Я…Гермиона, я… – голос хрипел, слова находились с трудом, секундно проскальзывая в сознании и сразу улетучиваясь. – Я не хочу подвергать тебя опасности…я…ты мне очень…я тебя…прости, но…
Не надо было заканчивать фразы – гриффиндорка все поняла.
- Драко, я не брошу тебя.
- Ты даже не представляешь, что тебя ждет, если ты останешься!
- Значит, ты все-таки знаешь, что будет? – с тихой злобой в голосе спросила Гермиона.
- Я…Гермиона, так будет лучше для всех!
- Лучше для всех или для тебя? Я не брошу тебя, обещаю.
Она хотела обнять его, но Драко перехватил её запястья.
- Не надо, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты страдала из-за меня.
- Я не боюсь боли, – горячо ответила она.
Полная решимости, как всегда. Чертова гриффиндорка, и как она не может понять? Их просто убьют, и никто, кроме их родителей, не всплакнет. Всем остальным будет наплевать. Ну, ещё, конечно, Гарри и Рон. Они тоже погорюют. А что потом? Их просто убьют. Хотя нет, перед этим их ещё будут пытать несколько часов, чтобы свести с ума, как родителей Невилла.
- Гермиона, будет больно. В тысячи раз хуже, чем ты можешь себе представить.
- Это глупо. То, что мы с тобой делаем – это глупо. Безрассудно и безответственно. Неправильно. Я не хочу, чтобы ты с Роном…
Она вскочила с кровати. Вытерла слезы. На лице застыла ненависть и отвращение.
- Как ты можешь быть таким эгоистом?!
- Или может дело в том, что я грязнокровка?! Боишься опозориться перед папочкой?
Читайте также: