Иван васильевич дружинин мастер каргопольской игрушки
Впервые Каргополь упомянут в год Куликовской битвы, 600 лет назад. Знаменит он шедевром древнерусского зодчества — Христорождественским собором XVI века. Места здесь дивные, незабываемые: река Онега, простор земли, ширь неба. Одним словом — Русский Север!
Издавна селились тут люди неторопливые, работающие споро и ладно. Пустого и лишнего они не терпят. Меткое слово, доброе дело ценят и помнят.
В повседневной жизни среди этой обильной, но суровой природы в обиход человеческий входило самое полезное и нужное.
Так родилась здесь глиняная игрушка, завелась она по избам окрестных деревень, по городским домам, глубоко выразив народный характер, став настоящим художественным явлением.
Лепят игрушку руками, как пирожок, сушат, обжигают в русской печи, раскрашивают немудреными красками. Делают основательно и умело, как и всякую другую работу.
Обжиг игрушек в русской печи | С.Е. Дружинин. По грибы. 1970
И вот появляется на белый свет не то птаха, не то девица. Ничего подобного в небе не летает, в воде не плавает, по земле не ходит. Но узнать это существо можно. Перед нами птица Сирин — образ, дошедший к нам из древнерусской языческой мифологии. Он символизировал радость, был своего рода эмблемой счастья, поэтому из века в век украшал прялки и туеса, величаво парил над изображениями бытовых сцен, будь то поездка в санях, посиделки или чаепитие. Так долетела до нас мечта наших далеких пращуров о солнце и воле.
Кому не известны кентавры из древнегреческих мифов! На Руси они прижились под именем китоврасов. Полюбился народу образ доброго, удалого человека, скачущего конем. И перед нами — целое племя веселых и задорных деревенских славянских кентавров. Постукивают бородатенькие китоврасы копытцами, трясут головами в заломленных шапках, а во всю грудь у каждого — солнце с яркими лучами. Создать такое может только талантливый и душевный человек, многое повидавший на веку, знающий и горе и радость.
Авторы каргопольских игрушек — люди в основном пожилые, но не стареющие сердцем.
Замечательную память о себе оставила Ульяна Ивановна Бабкина — чудо-мастерица. Ее игрушки показывались на выставке в Москве.
Ульяна Ивановна Бабкина | Каргопольская изба
Герои каргопольской игрушки — и коровушка-буренушка, и гармонисты, и грибники.
После напряженного трудового дня в темную зимнюю пору или в гнилую осень посмотришь на эти рукотворные чудеса — и словно побеседуешь с хорошим и отзывчивым другом. Станет на душе и легче, и радостнее, в самом пробудится художник, и мир расцветится радугой.
Вот почему возник и укоренился на каргопольской земле этот народный промысел.
А.П. Шевелёв. Коровушка. 1975 | Мастер каргопольской игрушки А.П. Шевелёв
↑ История
КАРГОПОЛЬСКАЯ ИГРУШКА — русский художественный промысел, распространенный в районе города Каргополя Архангельской области. Возникновение промысла Издавна в Торопове, Гриневе, Печникове — деревнях Панфиловской волости Каргопольского уезда, сложился сезонный гончарный промысел на местных красных глинах.
Искусство изготовления керамики зародилось на Каргопольской земле ещё в эпоху каменного века. На стоянках Каргопольской неолитической культуры (4 — 3 тыс. до н.э.) найдены обломки глиняной посуды, украшенные ямочно-гребенчатым орнаментом, а также примитивные фигурки, изображающие людей, птиц и животных.
Мастера каргопольской игрушки Д.В. и К.П. Шевелёвы | С. Н. Яковлева. Гармонист. 1976
Истоки традиционного гончарного промысла Каргополья уходят в 11 — 13 века, ко временам славянской колонизации края из Новгородских и Ростово-Суздальских земель. Именно в это время здесь впервые появляется посуда, изготовленная на ручном гончарном круге, и те характерные формы сосудов, которые практически без особых изменений дошли до 19 века. Сведения о гончарстве этого многовекового периода немногочисленны. При археологических раскопках на соборной площади г. Каргополя найдено большое количество обломков средневековой глиняной посуды, свидетельствующих о значительных масштабах и высоком уровне керамического производства.
Крестьянка с птицей | Баба
И.В. и Е. А. Дружинины. 1942 | 1947
Конкретные сведения о развитии гончарства на Каргополье относятся лишь к 19 — началу 20 в.в. Историко-краеведческие публикации и статистические отчеты по кустарной промышленности упоминают о существовании этого промысла в 8 волостях Каргопольского уезда. Наибольшее развитие он получил в деревнях Панфиловской волости, в окрестностях села Печниково. В 1902 году здесь работало на дому 43 гончара, из них 30 человек в деревнях Гринево, Олеховская, Огнево и Ананьино.
Как и все крестьяне, каргопольские гончары пахали землю, растили на ней хлеб, держали скот. И лишь в свободное от сельскохозяйственных работ время садились за гончарный круг. Изготовление посуды давало дополнительные средства к жизни. За зиму гончар производил от 200 до 800 горшков, а его годовой заработок составлял 14 — 15 рублей (цена 1 горшка до 12 копеек). В промысле работали и мужчины, и женщины, им помогали дети лет с 8 — 9. Делали посуду разных размеров, форм и названий: горшки, кринки, корчаги, латки, квашни, роговики, рукомои. Из остатков глины «стряпали» величавых баб, домашнюю живность, лесное зверье, звонкоголосых уточек-свистулек, особо любимых детворой. Свои изделия панфиловские горшечники продавали на местных ярмарках, развозили по ближайшим деревням, продавали их и в Каргополе.
Передаваемые из поколения в поколение традиционные приемы изготовления глиняной посуды донесли до нас древнюю технологию. Мастера выделывали посуду на ручном деревянном гончарном круге, наращивая стенки сосудов из нескольких жгутов — «тетерок». Высохшие изделия помещали в обжигальню — закаляли огнем. Вынутое из печи раскаленное изделие окунали в мучную «болтушку» из овсяной или гороховой муки, которая вскипала на нем темными фантастическими разводами. Такую посуду называли обварной.
В конце 19 века широкое распространение получила поливная керамика. Готовое изделие обмазывали дегтем и посыпали его толченой свинцовой «мучкой». Во время обжига окись свинца плавилась и посуда покрывалась красивой зеленоватой глазурью.
Изготовление глиняных игрушек изначально сопутствовало гончарному ремеслу. О том, как выглядели средневековые каргопольские игрушки, известно мало. Единственную игрушку этого времени, найденную в Каргополе, археологи датируют 15 — серединой 16 в.в. Это обломок пустотелой фигурки коня, вылепленного из отдельных комочков глины и покрытого ангобом — раствором жидкой глины с примесью извести.
В течение веков многими поколениями гончаров выверялись навыки и приемы лепки, а с ними рождались наиболее выразительные и обобщенные формы игрушки. Так возникло изображение женской фигуры на устойчивом полом конусе — юбке, обтекаемая компактная форма птички-свистульки, более сложные по силуэту изображения коня и всадника. Изменялась со временем и техника обработки поверхности (ангоб, обварка, полива), которая повторяет по сути дела технологию изготовления глиняной посуды. Имеются сведения, что в конце 19 века для увеличения спроса начинают делать и расписную игрушку. Для росписи использовали натуральные природные красители.
Самые ранние сведения о каргопольской глиняной игрушке относятся к 70 годам 19 века. В каталогах предметов, поступивших в Олонецкий музей с 1871 по 1884 г.г., упомянуты детские глиняные игрушки из деревни Шалга: мужик, женщина, лошадь, корова, бараны и олень. В настоящее время в музейных собраниях сохранились лишь единичные экземпляры старой каргопольской игрушки.
После революции 1917г. с изменением социальных и хозяйственно-бытовых условий жизни спрос на гончарные изделия заметно упал и промысел постепенно угасал. В 30-е годы 20 века изготовлением посуды и игрушек занимались лишь немногие мастера.
↑ Возрождение
Каргопольская глиняная игрушка как художественное явление сегодня по праву занимает одно из первых мест среди российских народных промыслов игрушки. Большая заслуга в этом принадлежит известным мастерам из д. Гринево: Ивану Васильевичу Дружинину (1887 — 1949г.г.) — талантливому мастеру — классику каргопольской игрушки и Ульяне Ивановне Бабкиной ( 1889 — 1977г.г.) — самой знаменитой мастерице.
Изделиям этих мастеров свойственны лучшие черты старых каргопольских игрушек. В прошлом они отличались архаичностью образов, наивной условностью лепки и примитивной, но живописной раскраской в 2 — 3 цвета. Фигурки монументальны, неподвижны. В большинстве своем это одиночные фигурки, которые лепились из одного куска глины, налепных деталей было немного. Формы предельно упрощены. Именно в лепке лежит секрет выразительности каргопольских игрушек.
В пластике и орнаменте «глиняных баб» Ивана Дружинина сохранилась ощутимая связь с древнейшей традицией земледельческого культа, с образом языческой богини Матери — покровительницы плодородия, защитницы урожая, дома, семьи.
Основная тема творчества Ульяны Бабкиной — образы окружающей её повседневной жизни, образ человека северной деревни. Меткие по пластическому решению, радостные по росписи, игрушки воплощают естественную радость жизни.
Уже у Бабкиной появляются несвойственные ранее для каргопольской игрушки характеристики: движение, усложненность пластического решения, расширение тематики и сюжетные игрушки.
Своим художественным наследием она являет живую преемственную связь времён. В 50-60 г.г. 20 века она одна во всей округе продолжала заниматься лепкой игрушки.
Ульяна Ивановна Бабкина жила в покинутой всеми деревне Гринево, расположенной в 17 километрах от Каргополя. Восемьдесят девять лет — всю жизнь делала мастерица свои «бобки» (местное название игрушки), то под протяжно распеваемую сказку, то под задорную частушку, то под напев старинной песни, перекликавшейся с образами глиняных фигурок. Она часто дарила игрушки детям или несла на ярмарку в Каргополь.
Огромный интерес к её творчеству в 60-е годы способствовал возрождению промысла. В 1967 г. по инициативе Союза художников РСФСР в Каргополе создали гончарный цех, который в 1968 г. стал филиалом предприятия народных художественных промыслов «Беломорские узоры» (г.Архангельск).
Возглавил предприятие потомственный гончар из д. Токарёво Шевелёв Александр Петрович (1910 г.- 1980 г.). Он наладил настоящее гончарное производство, а также изготовление глиняной игрушки.
Сохранив традиционные сюжеты, Шевелёв начал разрабатывать новые. В новой игрушке появились усложненность, многофигурность, движение, натурализм, разнообразие цвета, тщательная лепка, заглаженная поверхность.
Деревенская тема в игрушке осталась главной. Крестьянки, которых изображают каргопольские мастера, очень деятельны: они несут корзину, нянчат детей, прядут. Мужские фигуры тоже изображены в повседневном труде: здесь и пахарь, и сеятель, и кузнец. Не забыты и праздничные темы: бражники в лодке, возок, всадники, старик с балалайкой, танцующая пара и гармонист.
↑ Символы и каргопольская роспись
Появление игрушки в языческие дохристианские времена дает основание видеть в ней отголоски древних представлений и практически ныне не сохранившейся рунической культуры, существовашей еще за 6-7 тысяч лет до Кирилла и Мефодия.
В росписи современной игрушки сохранилась традиционная символика: круг и крест в различных сочетаниях как солярные знаки (символы солнца), знаки земли, огня, воды, засеянного поля, урожая, плодородия.
Образы традиционной Каргопольской игрушки наполнены скрытым смыслом:
↑ «Берегиня» — знак Земли
Образ женщины с обнажённой грудью связан с важнейшей обрядовой темой, слитой с образами животворящих сил «матери-сырой земли» и солнца.
Земля для крестьянина была словно живое существо. Она «засыпала» на зиму и «присыпалась» от горячих лучей солнца.
Пила воду и родила урожай, нежно, по-матерински заботилась о людях: кормила, поила и одевала их, сохраняла от бед. И в глазах народа была она чистой и светлой. Поэтому фигурки глиняных каргопольских баб закрашивались белой краской.
Белый цвет в древности понимался как «сияющий белизной» и сравнивался со светом, но не отражённым, а излучаемым изнутри.
Слепленная из глины баба с головой, увенчанной «солнцем», воздетыми к небу руками и сидящими в них птицами, которые символизируют моление «матери сырой земли» о вешних лучах солнца, о свете и тепле, так необходимых для её плодородия. Птицы издавна считались в народе предвестницами тепла и весны. Своим громким щебетом они «прогоняли» с земли силы тьмы, несли свет, радость и счастье.
Роспись по подолу глиняных «баб» словно борозды вспаханной нивы. В центре орнамента знак солнца или знак проращенного зерна. Также в росписи используются растительные знаки, знаки дождя.
Белоснежная женская фигурка будто вырастает из земли, являя собой образ космический: она-и само распаханное поле, засеянное семенами, и свет, разливающийся над ним.
Стоит отметить, что Берегиня — это одна из старославянских рун, впоследствии выродившаяся в букву «Буки» алфавита. Руна Берегини — это руна Богини-Матери, ведающей и земным плодородием, и судьбами всего живого. Богиня-Мать дает жизнь душам, приходящим, чтобы воплотиться на Земле, и она отнимает жизнь, когда приходит время. Поэтому руну Берегини можно назвать и руной Жизни, и руной Смерти. Эта же руна является руной Судьбы.
↑ «Медведь» — знак Плодородия
У славянских народов «медведко» считается подателем плодородия земли, существовало поверье о связи медвежьего культа с плодородием женщины. После венца молодых встречали в медвежьей шкуре и желали им счастья, богатства и деторождения.
Медведь у большинства гончаров — добрый «хозяюшко леса». Он выходит на встречу к людям полным пирогов. Балагур, весело играет на гармошке:
Поляночкой,
Идет медведь с тальяночкой,
Он идет, гармошку рвет,
Баскую песенку поет — пела про него У.И. Бабкина
Иногда изображали медведя с птицей в лапах, и украшали большим крестом. Этот образ был, возможно, отголоском каких — то далеких воспоминаний о связи медведя с культом огня и солнца. Медведи нередко задирали кормилиц-коров, вытаптывали крестьянские посевы — все это не могло не отразиться на деревенской игрушке, питавшейся особенно в последнее время, впечатлениями современной мастеру деревенской жизни. Так нашли здесь место и сцены борьбы мужика с медведем.
↑ «Олень. Лось. Баран» — знаки Неба
Об олене сложены былины, песни и предания, где рассказывалось, что копыта у него серебряные, а рога «красна-золота» и освещал он ими все вокруг. Шерсть оленя бурая (коричнево-красная), почему, в частности, он и был одним из древних образов солнца. И, возможно, в память об этом каргопольским глиняным оленям, лосям и баранам ставили на боках большие буро-красные круги, (либо золотили), которые символизировали бесконечный бег солнца. С ними было связано представление о довольстве и благе, а само слово «рогато» значило на Севере жить в изобилии и богатстве. То же сулил людям и образ барана-солнца, потому-то, верно, и сложенный в снопы урожай овса — одной из плодородных в Каргополе культур — называли «бараном».
↑ «Полкан» — знак Солнца
Полкан, огромный и добрый богатырь, защитник людей от сил зла. Он наполовину бравый генерал: грудь у него крепкая, лицо круглое с большой окладистой бородой, а туловище — как у коня, и на ногах копыта. На груди Полкана — лучистое солнышко.
Жило в народе представление о солнце в виде красного юноши, оттого и в русских сказках всадник на белом или рыжем коне символизировал день и солнце. Бородатый Полкан с лучистым солнцем на груди яркий образ Ярилы — бога Солнца.
В те далёкие времена любого рослого мужика могли назвать Полканом. Для того чтобы земля дала обильный урожай, перед посевной выбирали в деревне «богатыря-Полкана», тормошили и «роняли» его на землю, пели обрядовые песни.
Таким же крепким, полным сил и здоровья выбирали и засевальщика. За день до посева он парился в бане, ведь потом мыться ему уже нельзя, иначе в колосьях будет «бель» — пустота.
В ночь перед севом и в продолжении всей работы он не должен был спать с женой. Проснувшись, надевал на себя всё чистое, чтобы и всходы были чисты, скидывал штаны и в одной длинной, до колен, рубахе приступал к работе.
Человек здесь-образ большого мира, и его поведение или действия оказывают прямое воздействие на природу, на плодородие земли.
Полкан в каргопольской игрушке — это образ неодолимо могучего богатыря. Очень редко лепили Полкана удалым и молодцеватым, обычно он статный «стар матёр человек».
↑ «Тяни-толкай»
Фигурка тяни-толкая сосотоит из двух коней — черного и белого. Конь (комонь, клюся, тарпан) — одно из самых почитаемых у славян животных. Белые и рыжие кони считались посланниками тепла, солнечного света и всякого блага. Если светлый конь олицетворяет собой радость солнечного света, то конь черный несет саму Смерть. Всадник на коне — символ сам по себе многогранный, а тем более всадник на тяни-толкае, олицетворяющий собой постоянную борьбу между светлой и темной сторонами человеческой души. Сидящего между черным и белым конем всадника стараются перетянуть на свою сторону светлые и темные силы. Интересно положение всадника — на одних фигурках он еще держится руками за обоих коней, как -бы не определившись в своей судьбе — а на других он уже прильнул к светлому коню.
↑ Каргопольские игрушки — сувениры
В современной Каргопольской игрушке, кроме традиционных фигур, широко используются многофигурные композиции, появляется характер и движение, стремление к тому, чтобы «всё было как в жизни».
Мастерами установлены темы и сюжеты, чаще всего это крестьянская жизнь, будни и праздники.
Разрабатываются и новые сюжеты, связанные с календарными праздниками, с различными мероприятиям и выставками, проходящими в городе.
В 1993 году в Каргополе был образован Центр народных ремесел «Берегиня».Сейчас он является филиалом Областной школы народных ремесел. Наряду с другими ремёслами, лепкой игрушки занимаются 5 мастеров. Здесь получают навыки мастерства каргопольские школьники, проводятся мастер-классы по лепке для туристов. В Центре ремёсел оформлен небольшой музей глиняной игрушки.
В 2003 году в с. Печниково, родине известных мастеров глиняной игрушки, создан музейно-образовательный комплекс «Живая традиция» совместными усилиями Каргопольского музея и сельской школы. По сути — это музей-мастерская традиционной каргопольской игрушки. Работы старых мастеров представлены на музейной выставке «Глиняная сказка». А рядом, в мастерской, их потомки, печниковские ребятишки, постигают секреты гончарного ремесла.
Традиции лучших мастеров продолжает Валентин Дмитриевич Шевелев- известный Каргопольский гончар и игрушечник, член Союза художников России. В Каргополе открыт частный «Музей семьи Шевелевых». В нем показано творчество представителей этой семьи ведущих свои родовые корни от токаревских гончаров.
Также Каргопольская глиняная игрушка выставляется и в Русском музее.
— Глину я беру в моей родной деревне Ананьино — это километрах в трех отсюда. Она там вязкая, чистая, без каменьев, выносит большую жару. Из нее хоть посуду, хоть игрушки делать можно.— Семен Иванович Рябов рассказывает, а пальцы его разминают комок темно-коричневой глины. — Заготавливаю ее летом: зимой замерзнет — ломом не пробьешь. Набью кусочков глины — она у меня в сенях лежит,— в ведро положу и ставлю его к печи. Когда оттает, кипятком залью — глина вся разбухнет. Руками ее разминаешь, пока не сделается мягкой, вязкой.
Слово за слово — а на столе уже барышни в кокошниках, гармонист, медведь, тоже с гармошкой, птица счастья Сирин, сказочный получеловек-полуконь — Кентавр, а по-местному — Полкан. Кажется, медленно, не торопясь лепит Семен Иванович. Отщипнет от глиняного теста кусочек, мнет его, мнет пальцами, придает форму. Где уберет лишнее, где вотрет еще кусочек глины, пальцы смочит водой и гладит мокрыми пальцами почти готовую фигурку, выравнивает.
— Раньше, когда еще посуду глиняную делали, глину клали в особое корыто и деревянной дощечкой ее месили. Делали ручной круг деревянный. На скамью гвоздь — а на него круг, вертишь его. Посуда дня два сохла на полатях, потом еще дня три на печи. Деготь, половинщиком его называли, пополам с водой разводили, наносили на поверхность тонким слоем. Каждую посудину этим дегтем обмазывали лапкой или крылышком, чтобы облив был ровный. А сверху еще мучкой свинцовой обсыпали, для блеску, и крылышком опахивали. Обжигали в специальной печи — называли ее «красильня». Дрова готовили сосновые, сушили их заранее. Поначалу чурочки жгли, чтоб глина в жаре пообвыклась, закалилась, а потом уже прибавляли жару.
Отец мой, Иван Яковлевич, знатный гончар был и меня выучил, мог я еще мальчонкой любую посуду вылепить. Гончарное дело в нашу деревню от моей сродственницы, Ульяны Бабкиной, перенялось. Жила она в деревне Гринево. У них, да в Печникове многие посуду лепили, а потом уж и у нас, в Ананьино. Но баба Уля одна только, почитай, и не перестала игрушки делать, она это искусство пронесла: и форму и узоры старинные. Благодаря ей игрушка каргопольская потом возродилась.
Ананьино давно уже снесли,— продолжает свой рассказ Семен Иванович,— и гончарством из тех мастеров никто теперь не занимается. А игрушки я один делаю. Отец мой игрушки почти не делал — только что нам, ребятам, к празднику. Он от своей матери, Прасковьи Ивановны, научился, а она из одной семьи с Ульяной Бабкиной происходит, там все умели.
Я вместе с отцом крестьянским делом до войны занимался, а гончарным — когда время выпадало. С войны вернулся в свой колхоз и шестнадцать лет водил комбайн. Так что большой перерыв вышел у меня по глиняной части: надо было восстанавливать сельское хозяйство — что же я, комбайн брошу и пойду игрушки лепить? Что люди-то скажут? Курам на смех. А после работы уставал так, что не до игрушек было.
Раньше в каждом селе занимались каким-то ремеслом: у нас, в Ананьине,— гончарным, здесь, в Погосте, куда мы переехали, корзины плели. В соседней деревне бондарничали — бочонки, ушаты делали, и не было такой деревни, чтобы кто-нибудь чем-то не занимался. Вот мы делали посуду, а ее всем надо. Мы ее на рынок везли, а бочонки, телеги, сани покупали. Такой взаимный обмен был. А сейчас скажи кому-нибудь сделать бочонок — мастера не найдешь во всем Каргополе. Или корзину сплести — вывелись мастера. Посуду-то два человека и могут показать, как делать. А туес сплести — в лес ходить за ягодами? Ведь до чего дошло: дровни некому связать, лошадь запрячь нечем, хомута нигде нет. А лошадь в селе еще долго нужна будет, негоже за вязанкой хвороста трактор гонять. Надо бы мастеров, которые еще остались, собрать да поучиться у них.
С игрушкой каргопольской так и поступили. Не дали ей умереть. Создано было у нас в 1967 году отделение архангельских «Беломорских узоров». Старый мастер Александр Петрович Шевелев стал учить молодежь игрушки делать. Очень хорошо, по-моему, только вот что мне не очень по душе: мастер одну игрушку сделает, а другие по ней уже лепят и так же точно расписывают.
Семен Иванович конвейера в художественном деле не признает, для него каждая фигурка — это всегда что-то новое, оригинальное, он ревностный продолжатель традиций старых, ушедших мастеров.
Каргопольскую глиняную игрушку «открыл» заново в конце пятидесятых годов писатель Юрий Арбат. Он рассказал о работах Ивана Васильевича Дружинина и Ульяны Ивановны Бабкиной. Дружинина тогда уж не было, он умер в 1949 году, осталась только Бабкина из всех мастеров, владевших искусством лепки игрушки. Она прожила почти девяносто лет, успев передать ремесло в несколько рук.
Когда и как зародилось это ремесло в дремучих, затерянных и глухих северных лесах? В такую отдаленную древность уводит этот вопрос, в такую полусказку-полубыль, что и говорить бы об этом не стоило, не докажи нам русский Север уже стократно, как глубоки тут корни народные, сколь бережно хранят древний дух утопленные в землю черные срубы крестьянских домов, какая немыслимая старина хоронится под серебряным лемехом потаенных в лесной глуши часовенок.
Смуту внес Юрий Арбат. До него все было ясно: была на земле заглохшая ныне каргопольская глиняная игрушка, похожая на дымковскую, те же образы — барышни, лоси, олени, кони, утушки, коровы, — но, между прочим, отмечалось, что «на фигурках животных всегда имеется изображение круга». Какого круга? Об этом почему-то не задумывались, хотя еще в 1913 году историк и краевед Ф. К. Докучаев-Басков писал в очерке «Каргополь»:
«. Лепятся различного рода игрушки, неизменно бывающие на базаре: лошадки на воле, в упряжи и с верховым; солдатики, куры, фигуры баб (эти последние фигуры скорее напоминают изделия людей каменного века), утушки для свистания и наигрывания (эта детская свистулька имеет за собой порядочную давность, черепки ее находятся даже при разработке давным-давно нетронутой почвы). В последнее время сбыт на эти игрушки пал, и производство их уменьшается».
Археологи давно уже определили, что далекие наши предки, придя с Волги, Оки и Камы, обосновались здесь, на Севере, на возвышенностях, по берегам рек, уже четыре тысячи лет назад. В ближайших окрестностях Каргополя ученые открыли следы почти ста стоянок эпохи неолита — времени зарождения керамического искусства. Дошли до нас и многочисленные образцы глиняной посуды тех времен. Причем их орнамент столь своеобразен, что он дал жизнь даже термину «каргопольская культура». Вот что писал по этому поводу в 1952 году археолог М. Фосс:
«Наряду с круглыми и ромбическими ямками встречаются овальные (часть с острыми концами), приближающиеся к квадратной или прямоугольной форме, а также прямоугольные и неправильной формы, в виде овала, как бы обрезанного с одной стороны. Присутствие их в орнаменте придает такой своеобразный облик каргопольской керамике, что ее без труда можно узнать.
Наряду с керамикой, в орнаментах которой господствуют ямки, есть керамика с преобладанием гребенчатых орнаментов. в виде зигзага, треугольников, пересекающихся полос, образующих узор в виде сети и т. д.».
Так вот, если внимательно познакомиться с нынешней каргопольской игрушкой, то окажется, что все эти слова, сказанные применительно к черепкам четырехтысячелетней давности, можно в известной мере отнести к изделиям Дружинина, Бабкиной и их последователей! Связать в узел концы нити с таким разрывом до Юрия Арбата никто не решался, а он взял и связал. И хотя происхождение каргопольской игрушки все еще спорно, но год от года становится яснее, что чем глубже копаем мы свой культурный слой, тем больше нитей тянется оттуда, из глубин истории, к нам, в сегодняшний день.
Взять хотя бы любопытную историю, как попал в любимые образы каргопольской игрушки полуконь-получеловек, нареченный на Руси Полканом. Принято считать, что свою родословную он ведет от древне-греческого Кентавра, или Китовраса, перекочевавшего на русские лубочные картинки.
Однако сегодня некоторые исследователи образов русского народного искусства, в том числе Г. Дурасов, считают, что Полкан гораздо роднее божеству древних славян Плихану, или Полехану, близкому Яриле-Солнцу, нежели Китоврасу, или Кентавру. В 1838 году известный знаток русской старины М. Н. Макаров писал о Плихане в книге «Русские предания»:
«В Александровском уезде (Владимирская губерния) на левом берегу Дубны, в смежных дачах деревень Дубны, Потапихи и других есть одна лужайка, на которой в июне месяце ежегодно собирается крестьянский торжок. Это остаток пированья древнему суздальскому божеству Плихану, или Полехану, и потому торжок этот все еще называется Плихановою ярманкой. В версте отсюда есть и роща Плишиха, или Плиханиха. По рассказам помнят, что тут некогда бывали какие-то игрища, борьба, кулачный бой, верховой оскок. »
А вот в той же книге о Полкане:
«У нас каждый крестьянин, не запинаясь, назовет вам рослого и здорового человека богатырем Полканом; древний Полкан весьма короткий знакомец всякому из наших простолюдинов, и всякий из них вам расскажет, что богатырь Полкан не человек и не конь, но какая-то смесь и того и другого. »
Все это пока лишь гипотеза. Но сейчас, видя, как Семен Иванович Рябов, продолжая дело Ульяны Ивановны Бабкиной, лепит коренастого, широкогрудого богатыря Полкана — непременно подбоченившегося левой рукой, в шляпе,— веришь, что таким и был Полехан в представлении наших далеких предков в стародавние времена.
В числе любимых образов Семена Ивановича — барышни. Рябов готов лепить их день и ночь. Вроде бы и похожи они между собой, а двух одинаковых не найдешь.
— Игрушку я по-своему каждый раз делаю,— рассказывает он,— на свой вкус, и крашу тоже по-разному. Когда барышню делаю, хочу, чтобы представляли, какими они раньше были. Я знаю, что барышни ходили в кокошниках, в перевязках, в старинных платьях, длинных сарафанах. Современную одежду мы и так видим, а вот в старину-то как одевались, не все знают. У каждой игрушки свое что-то. Мишку с гармошкой делаю так, чтобы видно было, что веселый он, не загорюнился. Раскраске я у бабки Ули учился. Она свои игрушки мелом да тушью раскрашивала, линяли они иногда. А когда краски появились,— продолжает Семен Иванович,— то ловко же она с ними управлялась!
Когда ее спрашивали: «Почему ты, бабка Уля, медведя синего сделала?», она отвечала: «Я за ягодами ходила — в аккурат такого в малиннике повстречала».
Баба Ульяна очень хорошо чувствовала, какой краской покрасить ту или иную игрушку, как лучше юбку у барышни раскрасить. Это ведь очень важно — уметь не только сделать игрушку, но и уметь «одеть» ее: я еще не дошел до всех ее премудростей в этом. Узоры она старинные тоже хорошо очень знала, думаю, ведом был ей скрытый теперь смысл этих узоров. Ведь не просто это крестики, кружочки, ромбики. Крест в круге — так это солнце, например.
Краски теперь какие хочешь бери — темперу или гуашь. Цвета я выбираю, какие нравятся, какие глаз подскажет. Для коня — охру красную, для зайца — белила цинковые, для кофты — кадмий оранжевый, а то — охру золотистую или кобальт.
Узоры или из головы выдумываешь, или на вышивки старинные посмотришь.
Да что я языком-то молочу, мы сейчас все в натуре посмотрим, только те игрушки, что сегодня слеплены, раскрашивать рано, их еще высушить, а потом обжечь надо. Мы покрасим вот эти.— Рябов достает из-под кровати фанерный ящичек и из-под тряпок вытаскивает обожженные фигурки: барышень, Полкана, зайца, козла, свистульку-утушку. На столе разложены тюбики с темперой, баночки для разведения краски.
И вот уверенно произведена первая линия — по окружности юбки одной из барышень чуть ниже талии. Затем еще две вертикальные линии очерчивают передник, затем возникают линии блузки. Мастер закрашивает передник светлой, песочного цвета краской, юбку — терракотовой, блузку — светло-коричневой, кокошник — малиновой. Черные бусины — глаза, ротик, пуговки — вот и готова барышня. Невольно сравниваю ее с работами Дружинина, Бабкиной. Различия есть. Игрушка Рябова более пластична, изящна, но при этом частично потеряна архаичность, «грубоватость» форм, непосредственность, присущая работам старых мастеров. И все же преемственность традиций несомненна. Это настоящая каргопольская игрушка, спутать ее ни с какой другой невозможно. Это настоящее народное искусство.
Теперь Рябов берет тонкую кисть, и вот они, на переднике,— знаменитые «усеченные овалы, кресты, ромбики» — таинственные знаки.
Непременный магический знак появляется на боках козла, оленя, утушек, и наконец бордовый крест, вписанный в другой крест, с овальными сторонами, украсил белую грудь Полкана. Что он означает? Немигающий взор не выдает тайны. Блестящие еще не просохшей краской черные точки глаз с удивлением и укоризной смотрят на открывшийся им мир. Они словно вопрошают: «Что было со мной эти четыре тысячи лет?»
Давайте сочиним сказку. Каргопольскую - с медведями, игрушками, Полканом и всеми героями, которые прославлены на Каргополье! Каждый - пишите по несколько слов, и продолжайте уже написанное предшественниками. Удачи.
Начну стандартно!
"А вы игрушки-то продаёте или только сами играете? - спрашивает Ваня. - Чтобы о вас кино снимали, то надо, чтобы и об игрушках ваших узнали все. Вот тогда приедут искусствоведы, киношники, и будете вы, баба с дедом, в кино!"
Пока говорили, игрушки высохли, пришла пора их обжигать. Пошел Ваня за дровами, а дед с бабкой - пока его не было - слепили Ване в помощь Барышню.
В последние 15 лет жизни её «бобки» (так Ульяна Ивановна называла свои игрушки) показывались на всех выставках произведений народного искусства. Они хранятся во многих музеях и частных коллекциях. Игрушка «Полкан».
Классиком народного промысла каргопольской игрушки по праву считается замечательный мастер, односельчанин Бабкиной, Иван Васильевич Дружинин (1887 – 1949 гг.). Иван Васильевич Дружинин род. в 1887 г. в семье гончаров. Игрушки начал лепить ещё в детстве, посудой же почти не занимался. В 1930-е гг. Дружинин был хорошо известен в среде собирателей народного искусства. Ему заказывали игрушки многие музеи страны, о нём писали в газетах. Долгое время считалось, что все работы, хранящиеся в музеях, сделаны одним только И.В. Дружининым. Но в 1976 г. вдова мастера, Екатерина Андреевна Дружинина, рассказала, как работала вместе с мужем. Иван Васильевич трудился в колхозе, а лепил лишь вечерами да по ночам. Игрушки он раскрашивал редко, «узоры наводила» Екатерина Андреевна. Игрушками до замужества она не занималась, лепить их так и не научилась, а вот в росписи мужа превзошла, да и многих односельчан тоже.
Иногда дружининские «бабы» держат в руках младенца, блюдо с хлебами или птицу. Голова лепится в условной манере: круглое лицо с выступающим подбородком да треугольный нос, уши и причёска отсутствуют. Головной убор напоминает шляпу с полями, островерхий колпак, цилиндрическую шапочку, изредка – крест. У «баб» на лифах изображены краснокирпичный круг или миндалевидное зерно.
Часто встречаются большие налепные пуговицы, которые напоминают большие серебряные пуговицы в одежде каргополок в начале XIX в. Передник очерчивается чёрной линией и на нём пишутся красно-оранжевые круги, кресты в лучах, круг с крестом внутри, мотивы колосьев, ветви деревьев. Большинство фигурок Дружинина окрашены извёсткой, и по белому фону написан узор. Цветовая гамма приглушена и сдержанна. Для неё характерны жёлтые, зелёные, розовые, красные, сиренево-синие краски неярких оттенков.
Мужские фигурки изображают крестьян и солдат, стоящих или сидящих. Одеты они в длинные кафтаны с налепными пуговицами. Лепкой рук, головы, лица они схожи с женскими фигурками. У стариков борода «расчёсана» красными и чёрными полосками, иногда – «серебром» и киноварью.
Фигурки животных близки между собой по форме и орнаментации. Они различаются лишь деталями: у коня – небольшая головка со стоящими ушами, у коровы – рожки серпом, у оленя – рога с короткими веточками. Роспись также несложна: фигурки забеливаются известкой, голова закрашивается синим или розовым. У коровы, оленя, на спинах птиц рисуются большие красно-оранжевые круги и кресты.
Пожалуй, одним из интереснейших персонажей дружининских игрушек является медведь. Он стоит на задних лапах, а в передних держит птицу, цветок, гармонь или сосуд. Туловище медведя белили известкой, голову красили охрой, сажей рисовали глаза, киноварью – рот. На брюхе часто рисовали что-то вроде деревца или цветка. Есть также ряд фигурок, раскрашенных чёрной краской с «серебром».
Музеи приобретали в первую очередь его работы. Игрушки И.В. Дружинина известны сейчас как «классические», каргопольские.
КОММЕНТАРИЙ К СЛАЙД-ШОУ:
Для работ Дружинина характерна монументальная пластика, тонкая цветовая разработка орнамента. Среди фигурок преобладают женские, в длинной юбке колоколом. Значительно меньше мужских фигур, изображений животных и птиц. Женские фигурки, будучи размером всего в ширину ладони, напоминают древних каменных баб. При лепке основой служил торс с головой, он насаживался на юбку, к торсу присоединялись скатанные калачиком руки, шляпы, корзинки и другие детали. Руки часто бывают положены на бёдра, вытянуты вперёд или воздеты к небу. Смотрите слайд-шоу «Мастера каргопольской игрушки».
Продолжаю тему "Народные промыслы". В прошлом учебном году я знакомила детей с филимоновской игрушкой. В этом - хочу поговорить с ними о каргопольской.
Я уже писала о любимой своей каргопольской мастерице Ульяне Ивановне Бабкиной. Она была очень известна в 60-е годы прошлого века. Но классиком народного промысла каргопольской игрушки по праву считается замечательный мастер, односельчанин Бабкиной, Иван Васильевич Дружинин.
Иван Васильевич Дружинин родился в 1887 году в семье гончаров. Игрушки начал лепить еще в детстве, посудой же почти не занимался. В 30-е годы прошлого столетия Дружинин был хорошо известен в среде собирателей народного искусства. Ему заказывали игрушки многие музеи страны, о нем писали в газетах. Долгое время считалось, что все работы, хранящиеся в музеях, сделаны одним только И.В.Дружининым. Но в 1976 году вдова мастера, Екатерина Андреевна Дружинина, рассказала, как работала вместе с мужем. Иван Васильевич работал в колхозе, а лепил лишь вечерами да по ночам. Игрушки он раскрашивал редко, «узоры наводила» Екатерина Андреевна. Игрушками до замужества она не занималась, лепить их так и не научилась, а вот в росписи мужа превзошла, да и многих односельчан тоже.
Для работ Дружинина характерна монументальная пластика, тонкая цветовая разработка орнамента. Среди фигурок преобладают женские, в длинной юбке колоколом. Значительно меньше мужских фигур, изображений животных и птиц. Женские фигурки, будучи размером всего в ширину ладони, напоминают древних каменных баб. При лепке основой служил торс с головой, он насаживался на юбку, к торсу присоединялись скатанные калачиком руки, шляпы, корзинки и другие детали. Руки часто бывают положены на бедра, вытянуты вперед или воздеты к небу. Иногда «бабы» держат в руках младенца, блюдо с хлебами или птицу. Голова лепится в условной манере: круглое лицо с выступающим подбородком да треугольный нос, уши и прическа отсутствуют. Головной убор напоминает шляпу с полями, островерхий колпак, цилиндрическую шапочку, изредка – крест. У «баб» на лифах изображены красно-кирпичный круг или миндалевидное зерно. Часто встречаются большие налепные пуговицы, которые напоминают большие серебряные пуговицы в одежде каргополок в начале XIX века. Передник очерчивается черной линией и на нем пишутся красно-оранжевые круги, кресты в лучах, круг с крестом внутри, мотивы колосьев, ветви деревьев. Большинство фигурок Дружинина окрашены известкой, и по белому фону написан узор. Цветовая гамма приглушена и сдержанна. Для нее характерны желтые, зеленые,розовые, красные, сиренево-синие краски неярких оттенков.
Мужские фигурки изображают крестьян и солдат, стоящих или сидящих. Одеты они в длинные кафтаны с налепными пуговицами. Лепкой рук, головы, лица они схожи с женскими фигурками. У стариков борода "расчесана" красными и черными полосками, иногда - "серебром" и киноварью.
Фигурки животных близки между собой по форме и орнаментации. Они различаются лишь деталями: у коня – небольшая головка со стоящими ушами, у коровы – рожки серпом, у оленя – рога с короткими веточками. Роспись также несложна: фигурки забеливаются известкой, голова закрашивается синим или розовым . У коровы, оленя, на спинах птиц рисуются большие красно-оранжевые круги и кресты.
Пожалуй, одним из интереснейших персонажей дружининских игрушек является медведь. Он стоит на задних лапах, а в передних держит птицу, цветок, гармонь или сосуд. Туловище медведя белили известкой, голову красили охрой, сажей рисовали глаза, киноварью – рот. На брюхе часто рисовали что-то вроде деревца или цветка. Есть также ряд фигурок раскрашенных черной краской с «серебром».
Как и в большинстве народных промыслов, источник образов каргопольской игрушки можно отыскать в глубокой древности и исконном занятии местных жителей - хлебопашестве. Каргопольская игрушка ярко донесла до нас отголоски древнего культа земли. В работах Дружинина и других каргопольских мастеров женские образы настолько обобщены и монументальны, что невольно напоминают земледельческую богиню - Мать сыру землю.
В силу особых обстоятельств культурного и хозяйственного развития древние традиции в Каргополе жили дольше. Они донесли отголоски древнего содержания игрушки до 40-х годов XX века, превратив ее в своеобразный сплав глубокой древности с современностью.
Конечно, в каргопольском народном промысле глиняной игрушки, кроме упомянутых мною, известны и другие талантливые мастера. Возможно, я расскажу когда-нибудь и о них. Обязательно хочется поговорить о современном состоянии промысла, о современной каргопольской игрушке.
Читайте также: